Как нам весело втроём

— Джисон, начни лайв с объяснения своей фразы "детка, когда ты придёшь домой" на лайве Минхо. Да, я назвал Минхо деткой. Я не знаю, просто... Я делаю так с Хёнджином и Лино-хёном и они делают это в ответ. Думаю, у нас троих просто такая динамика. Ага. Джисон неловко хмыкает, втягивает губы в рот, отпускает и поспешно переводит тему. Не говорить же ему, как буквально вчера Хёнджин выстанывал да, детка, сильнее, вжимая его лицо глубже в свою задницу, пока Минхо целовал ему спину и хаотично трахал своими шикарными бёдрами, заставляя скулить с высунутым наружу языком и дёргать головой, чтобы создать для Хёнджина хоть какое-то трение. Или как он до ночи работал над текстом, и Хёнджин с Минхо принесли ему покушать, а потом, когда он отказался уходить в общежитие, залезли под стол, сняли с него шорты и зацеловали бёдра. Как он хрипел в микрофон да, детка, записывая демку, пока Минхо толкал его член за щеку, заведя руку за спину и насаживаясь на собственные пальцы, а Хёнджин вылизывал яйца и ёрзал под его ногой на своём члене, абсолютно разбитый. Как Минхо взял Хёнджина за его отросшие волосы и как мокро они лизались у его головки, как вкусно слизывали сперму, как хорошо сглатывали, почти мурлыча, пока он откинулся в кресле и хвалил их, гладя по волосам. Или какими злыми и разгорячёнными после неудачной практики выглядели Хёнджин с Минхо, и как громко и сломлено стонал он сам, как закатывались его глаза и от удовольствия хотелось вывернуться наизнанку, потому что они проникли в него оба разом, и сильные и потные, не снявшие одежду, только спустившие штаны, зажали его голого между собой прямо в танцевальном зале, и трогали везде, кусали губы и загривок, ласкали бёдра и соски, окутали со всех сторон, буквально став всем миром, пока он вставал на носочки и пытался сползти с их жадных членов. Как Минхо, удерживая его, заплаканного, разбитого и трясущегося от двух оргазмов подряд, спросил в самые губы будешь ещё отвлекаться на практиках, детка, и как громко засмеялся Хёнджин, когда он быстро согласно закивал головой. Или как Хёнджин, измазанный в краске, скулил, лёжа на столе, широко расставив трясущиеся ноги и вцепившись в бёдра сидящего на его груди Минхо, когда только что проснувшийся Джисон лениво толкался в него, чередуя член с пальцами, а дырку с жадным ртом Лино-хёна, который тёрся щеками и подбородком о хёнджинов большой мило подёргивающийся от внимания член. Как хрипло он стонал детка, сожми меня сильнее, давай, постарайся, прими меня глубже, я так хочу кончить внутрь тебя, и как жалко и громко завыл от смущения, когда гадко ухмыльнувшийся и слезший с Хёнджина Минхо опустился на колени сзади него и буквально зацеловал его разведённые в стороны половинки и трепещущий от внимания вход. Как жадно он втягивал внутрь язык Минхо, когда Хёнджин обвил его руками и ногами и активно заёрзал по столу, буквально трахая себя его членом, как полностью отдал им двоим инициативу, давая делать с собой что угодно, и каким заласканным и любимым он себя чувствовал. Как хорошо ему было толкаться в туго сжатые бёдра Минхо, пока лениво развалившийся на диване Хёнджин управлял игрушкой в его заднице, надрачивая свой член с максимально незаинтересованным видом. Как Хёнджин вдруг дёрнулся, загоревшись идеей, и спросил его детка, насколько у тебя большие щёки, и Джисон в ответ просто пожал плечами, а потом они с Минхо уложили его на диван, заставили запрокинуть голову и набили щёки своими членами, врубив игрушку внутри на максимум. Как сильно дрожали его ноги, так что Минхо с Хёнджином пришлось удерживать его, чтобы он просто не свалился на пол. Как он давился их спермой и пытался сомкнуть губы, чтобы выдоить как можно больше, и как кончил, когда они вдвоём встали на колени и начали вычищать его рот своими языками, вкусно причмокивая, называя его таким хорошим и красивым, и как Минхо вдруг встал и начал размазывать своим членом смесь слюны и спермы по его лицу, а Хёнджин жадно следовать по проложенному маршруту языком. Как хорошо и вкусно Джисону было лежать, уткнувшись носом в хёнджинов член, и с каким удовольствием Минхо укладывался на его заднице. Как они не могли долго себя сдерживать, и как начинали стонать в унисон. Да уж, у них троих особенная динамика. Очень личного характера, так сказать.