Котик Штокхаузен

Кошечки хорошие, лишнего не скажут Не осудят, рядом лягут, Если мне не важно...

На "Челомей" ночь уже давно опустила свои черные крылья. Погода была пасмурной, из-за чего луны было не видать. Ни Луны, ни звезд, ничего. Только уже почти пожилой человек возрастом 51 года стоял на балконе своей квартиры и не мог оправиться после одного случая. Он отправил на задание супружескую пару, произошел терак, девушка погибла, но мужчину удалось спасти, правда, той ценой, которую даже врагу не пожелаешь... Он больше никогда не вспомнит жену и даже близко не вспомнит того, что с ней было связано. Она ушла из его жизни. Полностью. И сейчас, стоя и куря он корил себя, он считал, что был виноват в этом он. Мужчина понимал, насколько ужасно потерять память о любимом тебе человеке, насколько просто все это может кануть в небытие. Сигарета медленно таяла в его зажатых тонких пальцах. На часах красовалось три часа ночи, а завтра надо вставать на работу. Все сводилось к тому, что завтрашнюю ночь он опять проведет в комнате отдыха. Сеченов сделал затяжку и пустил тонкую струйку пахучего до ужаса дыма. Он только и успел, что опустил руку, как другая пара рук обвила его сзади за талию. – Дима, Meine Liebe, пойдем спать, завтра опять на предприятие ночевать будешь, – это был Михаэль Штокхаузен, его некий "сожитель" с которым они состояли в запретных отношениях. – Я не могу. Я виноват в смерте Катерины. Как я буду потом... Что я буду потом говорить Серёже, если он узнает, что это из-за меня она погибла... – Дима, – Михаэль проворно нырнул под рукой и оказался у лица Сеченова. – Послушай, не ты же устроил там теракт, не ты же конкретно убил ее. За что ты переживаешь? Я согласен, это просто ужасный случай, но ты то тут не причем. Я тебе уже сколько раз об этом говорил..? – Знаю, просто... Почему то меня грызет совесть, не могу я вот так взять и одним утром проснуться с мыслью: "Так я же не виноват! точно ведь! ". Нет, я так не могу... Я виноват перед Сережей и... – Штокхаузен решил перейти к физическому донесению информации до Димы, раз словами уже перестало получаться. Он обнял его, крепко прижимаясь и утыкаясь носом в шею, развивая по ней горячее дыхание. – Еще раз говорю, ты не виноват. Ты знал о последствиях? Нет. Ты мог это предугадать? Нет. В любом случае должны были быть потери, Дим... Послушай меня. – Возможно, ты прав... Но... Незнаю, – Дима обнял в ответ " сожителя" и зарылся в его волосах. – Миш.. – М? – Пойдем спать?