No salvation, no forgiveness

Человеческое горе многолико. К ничего не подозревающим жителям города оно явилось в облике, на первый взгляд, малоприметного, среднего роста худощавого человека. Черные, характерной прямоты волосы обрезаны по плечи, бледная кожа. И только взгляд его, лукавый, с насмешливым прищуром, сразу цеплял смотрящего, потому как черные провалы хищно поблёскивающих глаз будто впивались намертво, пронизывая и сканируя внутренности. Именно эти глаза сейчас взирали на многотысячную толпу. Без страха, без капли сожаления о содеянном. Кто-то явился сюда, дабы лично увериться- суровое наказание за беспощадно отнятые жизни близких будет понесено. Неизбежно. Слоняющиеся по городу от скуки (или попросту потому, что пойти теперь было некуда) тоже без промедлений заняли свои места. Откуда-то в лицо стоящему на помосте прилетел направляемый гневной рукой осколок кирпича. Блюстители правопорядка вовсе не спешили реагировать на сей «жест народной воли». Не в этом случае. Героической непоколебимости парень не проявлял. Зачем? Худое тело его слегка повело в сторону, голова качнулась, и на тонких губах проявилась кровящая отметина. Обретя силы поднять голову, преступник ощерился рядом мелких, прежде безупречно белеющих зубов, ныне залитых кровью. Рана на нижней губе от этого расползлась окончательно. День, между тем, клонился к полудню. Солнце, распаляясь, норовило настигнуть людей в любом закоулке, где те стремились скрыться от его всюду простирающихся лучей. Люди начинали уставать. Терпение исчерпывало свои пределы. Наконец на дощатый помост взошел палач. Скрывать свое лицо ему нужды не было, да и кто бы из присутствующих не пожелал занять его место? Вокруг шеи казнимого ласковой змеей обвилась петля. Ветер норовил смахнуть с покрытого испариной лба налипшие темные пряди. «И я тоже умру с тобой»-шептал ветер* Толчок в спину предшествовал короткому падению, подъязычная кость-сломана, и шейным позвонкам уж никогда не встать на прежнее место. На мгновение на площади воцарилась тишина. Без слов повис вопрос: «Это и в самом деле случилось?» Однако же, ожидаемого ликования не последовало. Люди устали. И, вполне удовлетворенные увиденным, разбрелись прочь: восстанавливать свои жилища из руин. У кого еще было, что восстанавливать. Строить «новое завтра». Завтра, где таким, как он, места не полагалось.