Город у озера

— Расписался в бумажке для ремонта спорт зала? — Я обернулся и удивлённо посмотрел на адресата: девочка с глазами из самого синего льда… Прямо как в той песне, которую любила моя мама. Передо мной стояла такая сочная блондинка, словами не описать! Но я попробую. Первое, что бросилось, так это её леденящие кровь глаза, как у настоящих убийц, ей богу, серьезно говорю! Девочка с очами из самого-самого синего льда, как тонко подмечено. Но самое интересное — со льдом они ничего общего практически ничего не имели, ведь взор карий! Практически такой же как и у меня, разве что чуть светлее, по ощущениям, неважно. Личико блондинки ровное и привлекательное, можно даже сказать, что в какой то мере, модельное, с аккуратными чертами лица: нежными, не сильно выделяющимися скуловыми линиями, органично переходящими в такой же, не менее аккуратный, а то даже и многократно лучше, подбородок. Носик острый, совсем немного приподнят к верху, словно бушприт фрегата времён правления Александра 1. Крылья носика похожи как две капли воды, упавшие с небес на землю. Такие ровные, аккуратные… а волосы, какие же прекрасные у неё были волосы. Короткие, чуть длиннее кончиков ушей, не вьющееся, хорошо уложенные, вероятно недавно выкрашенные в блонд. Губы у этой девчушки — её гордость, определённо! Они пухлые и сафлоровые, словно день и ночь, на них нанесен тонкий-тонкий слой помады, от которого лично у меня в штанах происходит маленькое недоразумение. К тому же губки, по видимому, всегда чуть приоткрыты, что не может не сказаться положительно на её внешнем виде. Брови у девушки чуть темнее, чем цвет волос, они относительно тонкие и длинные. Вот если бы их форма была чуть тоньше, словно ветка вербы, чуть менее длиннее, но увы, что есть то есть. Это уже предел моих мечтаний… Последнее, но не менее выразительное, на что обратили внимание мои глаза — так это физическая составляющая этой… возможно являющейся носителем такого имени как Саша. Тело у этой малышки было что надо! Хорошо подкаченные ляжки и икры выдавали в ней человека, занимающегося спортом, при чём очень и очень продолжительное время. Плиссированная юбка умеет творить… Руки имели привлекательный рельеф: глаза так и норовили глянуть ещё один разочек на эти эстетичные очертания запястий, предплечий… Осанка у блондинки надо сказать была немного лучше моей: в смысле ровная, и из-за неё, во всяком случае, небольшая грудь спортсменки казалась побольше, чем являлась на самом деле.       — Ты что встал как столб?! — послышалось из её уст. — Я долго буду спрашивать? За ремонт расписался? — продолжала говорить она, попутно недоумевающим взглядом разглядывая меня с ног до головы.       — Конечно нет! — выплеснул я, выходя, нет, буквально выбегая из бурного потока разного рода мыслей, связанных с этой девчонкой, которой, кстати говоря, и лет было неизвестно сколько. Да, выглядит молодо, но тут как повезёт! Может быть ей 20 лет?! Кстати говоря компания куряг во главе с тем блондином, который дал мне сигарету, что-то говорила про какую-то Свету или Смурфету… или хрен её знает. Она горячая штучка, по ней сразу видно! Не даром курильщик при нашем разговоре хвалил её сексуальное влечение, желание, но к сожалению, ему такое совершенно чуждо. Ну и дебил. Или это вообще не она...       — В смысле нет?! — злобно протянула блондинка, — всем в начале июня говорили приходить в школу и расписываться, иначе потолок к осени не сделают! Хочешь чтобы спортсмены болели и пропускали соревнования?       — Так я здесь не жил в начале июня! — возразил я, пытаясь донести этой резкой блондинке свою правду. Получалось плохо, на два балла примерно, из ста…       — Ага, конечно, — продолжала агрессировать эта импульсивная, до безумия красивая женщина с короткой, относительно конечно же, стрижкой, — а я вот сюда вчера прилетела, на космолёте, не жила здесь никогда, никого не знаю и вообще тупая как пробка из-под вина ссаного.       — Значит так… — твёрдо возразили мои грубые губы, взгляд за доли секунды стал твёрже, слегка жёстче. Но я не собирался орать на эту, как бы сказать, неадекватную прихожанку, напротив, хотел доступным образом объяснить свою непростую жизненную ситуацию. Тогда, завидев моё спокойствие, она то и изменится в лице, ей станет стыдно за своё поведение. Офигенная тактика, должна сработать! — А теперь послушай меня: ты что нибудь про Атомград слышала? Блондинка сменилась в лице, карие глаза, казавшиеся сделанными из самого синего льда, приспустились, но всё равно частенько посматривали на меня. Её надменный пыл и недовольство мигом испарились, словно капли воды, упавшие на раскалённую сковороду.       — Конечно слышала, кто же не слышал… Вся Россия наверное… — неуверенно говорила спортсменка, сжав свои кулаки.       — Ну так и я оттуда, представляешь? Совсем недавно здесь. Не нужно было так орать.       — А у тебя что на это аллергия? — произнесла коротко-стриженная блондинка, при этом нахмурившись, отчего её брови становились такими ровными и тонкими, словно от линейки проведённые. Очень эстетично…       — Сильная. — твёрдо отрезал я.       — Слушай, мы наверное не так с тобой начали знакомство… — продолжила девушка. Подняв на меня свой взор и подойдя чуть ближе, она протянула свою жилистую, по-женски крепкую, если так можно выражаться, руку. Я протянул свою в ответ и мы обменялись рукопожатиями.       — Я Вера, живу здесь… — модельной внешности девчонка взяла небольшую паузу, — давно, явно подольше тебя. Занимаюсь спортом — классическим теннисом, много соревнований провожу, в 11 класс иду, а ты? Вот это блин да, биография ёпт твою мать. По сравнению с моими, её достижения даже по буквам и звукам разбирать приятнее, потому что они банально есть! Нужно срочно придумать что-нибудь такое… такое… в общем чтобы стыдно не было. Так-так-так, волейболом два года занимался, давно правда, годика полтора назад, но уверен, что руки помнят всё. Мышечная память! Настольным теннисом год, совсем недавно, последняя моя игра происходила внутри школы, против меня стоял ученик старшей школы Ванька Бездарев, по кличке «Кесарев». Дал ему это погоняло его одноклассник, а всё из-за того, что Ваньку из мамки доставали кесаревым сечением. Наверное поэтому он законченный идиот. Удивительно, но ему я проиграл, вернее неудивительно.       — Меня Игорем звать, иду в 10 класс. Занимался волейболом два года, настольным теннисом год, почти как ты, только у тебя другая специальность… на гитаре пытался что-то выучить, но пальцы не такие какие-то.       — Вау, — ненаигранно сказала Вера, — очень интересно, у нас есть кружки по волейболу, настольному теннису и даже гитаре, тебе Игорёк, очень повело.       — Прям повезло хочешь сказать? — скептически ответил я.       — А ты разве хочешь сказать, что нет?! — спортсменка ехидно улыбнулась, при этом сохраняя зрительный контакт со мной. Возникали двоякие чувства, по чесноку если говорить.       — Ладно опустим эту тему, Вера…       — Ты успел с кем-нибудь познакомиться из города? Мальчишки-девчонки какие-нибудь.       — Ну… — протянули мои губы, — с парой-тройкой успел уже познакомиться, три пацана и одна девушка, думаю ты их сто процентов знаешь.       — Не тяни же, Игорь! — нетерпеливо выплеснула блондинка, сжимая правой рукой края плиссированной юбки, длинна которой была выше колен, на сколько точно сантиметров я не знаю, уж простите, не хотел портить о себе впечатление. — Блин, ненавижу когда тянут и тянут, никак сказать не могут! — из девушки напротив прям бил фонтан эмоций.       — Пацанов забыл как зовут, — огрызнулся я, дабы показать, что такое поведение с её стороны меня вообще не устраивает, но затем приглушил свой пыл и стал чуть поспокойнее, — они из техникума, мы с ними у магазина встретились, познакомились, одного Серёга зовут, ему лет 20 не меньше. А с девушкой я на заправке по пути сюда познакомился, её Сера зовут, ты её наверное знаешь, вы обе спортивные такие…        Прикусив нижнюю губу Вера улыбнулась и отвела свой взгляд, словно из самого синего льда, куда-то в сторону. Видимо мой завуалированный комплимент ей очень сильно зашёл, это мягко сказано.       — Спасибо конечно, Игорь, за такой комплимент, мне… приятно. — сказала горячая блондинка, поднимая взгляд на меня. — Нет, с этой… ммм, — Вера секунду другую подумала над своим ответом. — с этой сукой двуличной мы не занимаемся вместе, хотя она тоже занимается спортом… А про пацанов… ну я не знаю о ком ты говоришь, может быть видела когда-нибудь, но они точно не приходили заниматься в ФОК, иначе бы я их запомнила.       — Да уж, — произнесла моя персона с нестираемой лёгкой ухмылкой. — Сколько людей столько и мнений…       — Это ты про что?       — Да так, Вер, про всё насущее и окружающее нас. — заключил я, делая акцент на последнем своём слове.       — Философ блин, давно таких как ты не видела. — проговорила светловолосая теннисистка, то сжимая, то разжимая кулаки обеих рук. Она что собирается вдарить мне? Нет, бред, за какие такие заслуги? Вот именно… на ляжки надо было поменьше смотреть. Хотя вера не заметила, очень надеюсь! — Ладно, меня пора уже, подписи дурацкие собирать, как-нибудь в другой раз встретимся, Игорь, сто процентов.       — Конечно Вера, ещё как встретимся, — меня пробило на позитив, — я приду к вам в ФОК позалипать, мне сказали вечером движняк начинается.       — Мне нравится твой настрой, Игорь. — улыбнулась в ответ спортсменка. — Приходи, я тебе всё обязательно покажу и расскажу, а если ты не придёшь то заставлю отрабатывать: будешь утром цветы школе поливать. — видимо нервы потрепать напоследок решила, перед уходом, так сказать. Я же сохраняю этот… как его… паритет или нейтралитет.       — Ну после такого я просто обязан прийти в ФОК вечером, — проговорил я, сделав акцент на слове «обязан». Вера улыбнулась.       — И да, с тобой была девушка какая-то, когда я выходила из школы… — брови мои нахмурились, а осанка выпрямилась, инстинктивно наверное. мозг сразу понял о ком говорит эта привлекательная девушка, окрашенная в блонд. — Она с школы? Может сможет расписаться?       — Эм… думаю, что нет, Вера, она не из школы.       — Ладно, — недовольно протянула девчонка, закатив глаза. Да уж, эта штучка та ещё нервотрёпка, и как родители с ней справляются?! — В общем встретимся, Игорь. Всего хорошего. — С этими словами привлекательная во всех смыслах спортсменка Вера, учащаяся 11 класса, отдалилась по своим делам, предварительно помахав мне, а я ей. Интересная женщина, точнее девушка. Импульсивная такая вся, боевая, ответственная. Сразу понятно что спортсменка или психически нездоровая, мне кажется оба этих фактора в Вере сочетаются. Как говорил один очень умный человек, закончив жизнь самоубийством: «Все мы по своему психозны и это хорошо». М-да, плохой пример. Очень скромно говоря, эта девушка мне понравилась, надеюсь общение с ней будет полезным для нас обоих.        Мимо меня, идущего в никуда, промчалась небольшая кучка детей, состоящая преимущественно из девочек дошколят. Некоторые со мной даже поздоровались, а одна вовсе назвала дяденькой. Неужели я такой старый и переезд так плохо на меня влияет? Ну хотя чего это я, это же детки — глупенькие, наивные, игривые, в конце-концов забавные. Не стоит принимать их словечки взаправду, до старости мне жить и жить.       — Гражданин, постойте. — раздался голос у меня за спиной. Он не был строгим или угрожающим, мрачным или угнетающим. Как вам сказать… он был в какой-то степени уверенным, живым что-ли. Я остановился, ожидая, пока говорящий появится из-за спины, ждать пришлось недолго: через пару секунд окликнувший образовался. Это был высокий, блондинистый парень лет 26 или 27… хрен его знает, могу сказать что молодым он выглядел. Черты лица мне не запомнились почему-то. Поверх белой, местами заляпанной соусом, футболки, лежал коричневый вельветовый пиджак из ушедшей эпохи нашей страны.       — Что такое?! — произнесли мои губы, ожидая пока стоящий напротив меня мужчина найдет что-то в своей маленькой кожаной, лежащей через плечо, сумочке.       — Вы знаете этого человека? — ко мне в руки попала цветная фотография, которая по-видимому, была распечатана совсем недавно. На ней стоял крупного телосложения человек в возрасте, примерно 45 или 50 лет. Высокий, бородатый такой. Брови чёрные, нахмуренные, губы сжаты, под глазом большая ссадина непонятного происхождения. Торс укрыт майкой песчаной, руки скрещены, что делает их объём многократно большим, чем есть на самом деле. Фон снимка мне понять не удалось: какие-то руины серых и голубоватых многоэтажек, слева от центральной фигуры вывеска с логотипом банки газировки разбита, синяя табличка, указывающая до какого населённого пунка сколько километров осталось. Правда сказать букв совсем не разобрать: Прибалтийский язык какой-то, а может и не он, может вообще Греческий! У меня, знаете ли, с языками проблемы ещё со школьной скамьи. Но надо сказать, что буквы эти были мне не совсем незнакомы, глаза их где-то уже точно видели, вот только вспомнить не удаётся.       — Извините, — медленно проговорил я, передавая человеку напротив фотографию «хмурого». — Таких не встречал, только недавно сюда приехал. А что, собственно за сыр-бор? Потерялся что-ли? Блондин вздохнул и на миг опустил свои маленькие глаза, затем правой рукой поправил что-то в своём старом пиджаке. Следом он окинул меня безнадёжным взглядом, сопровождающимся скривившимся лицом, которое и так не отличалось красотой.       — Это Грозный Иван Васильевич, опытный стратег и не менее опытный человек во всех смыслах этого слова. Ветеран военных действий, прапорщик в отставке, мой знакомый… — парень секундно замолчал, — его убили. — последние слова заставили меня выпячить глаза наружу, словно артериальное давление превысило все возможные нормы допущения. По телу быстро, словно скорость света, промчалась дрожь. Это было одновременно и пугающе и захватывающе.       — Как это так?! — кое как сказали мои губы, слегка подрагивая от внезапно нахлынувшего приступа адреналина. Думаю, этот человек является следователем по делу о гибели этого незнакомого мне военного. Также думаю, что дознаватель этот, будь он неладен, станет подозревать всех, кроме всего прочего и меня — ни в чём неповинного маленького ребёнка. Даже если допустить факт совершённого мною убийства бывшего солдата армии по идеологическим причинам, например, то тюрьма мне не светит никаким лучиком, ведь минимальный возраст понесения наказания составляет 16 лет, которого я к счастью не достиг. Хотя что тут смешного? За меня сел бы отец лет так на 6-7 или вовсе 9. Срок зависит от того, хорошо ли судья позавтракал дома или нет.       — Вот так вот, гражданин. — ответил парень в пиджаке. — И нечего так волноваться, что аж губы трясутся. Я только спросить, собственно говоря, — блондин сунул руку во внутренний карман своего вельветового пиджака. Достав оттуда какую-то открытку ярко-красного цвета, что аж глаза резал, он развернул её прямо перед моими глазами.       — Младший лейтенант Искалов, обращаться можно по имя-отчество, то есть Игорь Андреевич. Я следователь по делу об убийстве Грозного Ивана Васильевича, являющегося теперь уже в прошлом ветераном военных действий и отличным во всех смыслах человеком… — деловито и слегка надменно проговорил дознаватель, что по сравнению с интонацией его предыдущей реплики выглядело слегка странно, но чего уж, все мы разные люди, с разными странностями.       — Да? Очень приятно, меня тоже Игорем зовут, кстати. — я протянул своему тёске руку, он же в свою очередь пренебрежительно окинул меня взглядом, но тем не менее, пожал, наверное чтобы я не обижался.       — Фамилию можешь свою сказать?       — Эм… ну, — тянул я, на ходу придумывая какую фамилию сказать следователю взамен своей настоящей. Чувство подсказывало, что говорить правду в этом городе нужно только под дулом заряженного пистолета, желательно .338-го калибра. Хотя какая разница? Вот именно. — Уколов моя фамилия, Игорь Андреевич.       — Хорошо, очень даже хорошо, — сказал блондин, стоящий напротив меня, доставая из своей черной кожаной сумочки блокнот со вложенной в него синей ручкой. — Игорь Уколов… — говорил он попутно записывая.       — Сколько лет, юноша?       — Г-м… 15 лет от роду! — протараторил я, решив, что со враньём должностному лицу на сегодня пока хватит. Хотя какое-то незначительное время мысленно себя ругал за то, что сказал ему свой реальный возраст. А мог бы чуть-чуть приукрасить, что 23 мне, например… Именно настолько я себя ментально ощущаю…       — Игорь Уколов 15 лет, — медленно проговорил мент, истошно всматриваясь в свою писанину. Зрение что-ли хреновое у него? Наверное, хотя мне какая разница? Большая, раз обратил на это внимание. — Отлично, — заключил хранитель закона, вкладывая внутрь блокнота синюю ручку. Закрыв его, лёгкими движениями рук он сунул его туда откуда взял, во внутренний карман пиджачка. Вельветового между прочим.       — Данные ваши есть, если что-нибудь будет известно или какие-либо вопросы появятся входе следствия мы обязательно найдем тебя, будь уверен. А теперь вот что, — следователь сдвинулся с места, тем самым приглашая меня немного пройтись. Я согласился, тем более что траектория похода более чем располагала, ведь вела она в сторону моего дома, не прям к двери квартиры, а просто… близко…       — Игорь, где вы были вчера вечером, в период с 19:00 до 23:00? — его интересная манера общения порой выводит из себя, честное пионерское, разумеется я немножко утрирую. Почему у служивого такой большой разброс значений? Он то на «вы» ко мне обращаться изволит, то на «ты». Путаница возникает, чес слово.       — Где я был вчера вечером… — тянули мои связки, — как где, в магазине товарищ следователь, только точное время вспомнить не смогу, но темно уже было, наверное… Следак вздохнул и опустил свой взгляд, попутно поджимая кончики губ, затем сказал: — Я же просил называть меня по имя-отчество, что ты следователем зовёшь то…       — Виноват, Игорь Антонович, путаюсь ещё… косяк, м-да, вот так…       — Андреевич, — закатил глаза рядом шедший, — в магазине значит, да? — недоверчиво переспросил он, зыркая по сторонам. Я же просто кивнул ничего при этом не говоря. — А кто сможет это подтвердить это или напротив, опровергнуть?       — Да продавщица, — уверенно сказал я, глянув на тёску. Не хватало ещё того, что он подозревать меня начнёт, а мне лишние хлопоты в начале лета, периоде когда приходит пора отдыхать и веселиться, совершенно не нужны. Хорошо что таким твёрдым тоном ответил.       — Понятно, — цыкнув высказал молодой мент, — видимо с тебя и взять нечего, гол как сокол.       — Да нет, что вы, товарищ… — решил пошутить я, — я то по сезону, — но, видимо, неудачно вышло, так как нерадостная реакция последовала незамедлительно.       — Всё шутки шутите, вы дошутитесь когда нибудь, ей богу, юноша. Не ментовка, так сверстники за язык длинный побьют. — господин дознаватель нахмурился и кинул неодобрительный взгляд в мою сторону. — Вот когда у тебя твоего, можно сказать, родного человека заберут, тогда ты мою злобу поймёшь… тогда всё узнаешь: про жизнь и про смерть, — продолжал говорить блондинистый молодой человек, хотя скорее начал изливать душу мне.       — Извините Игорь Андреевич, не хотел, чес слово. — неуверенно проговорил я, спрятав руки в карманы черных трубчатых джинс, доходящих почти до самого пола. — Но послушайте, так бывает в жизни, и у меня люди умирали, и вас вероятно тоже задело, и у прохожих кто-то уходил. Это очень сложно принять, осмыслить, как-то впитать и пойти дальше по дороге под красивым названием «жизнь». — Я оборвал речь, оглянулся, опасаясь сам не зная чего. — И понял давно уже, что значит жизнь и что значит смерть, у самого недавно друг ушёл, но… там долгая история, мы не в самых хороших с ним…       — С Грозным невозможно было, но от этого и тянуло к нему. Он мог научить тебя всему: от разбора двигателя до винтика и до приготовления пиццы по итальянскому рецепту, от починки лампы накаливания и до восстановления отношений с бывшей женой… — следак потупил взгляд, затем кивнул сам себе, как будто отдавая внутренний отчёт. — Вот так вот бывает, тёска… — блондин едва заметно улыбнулся, глянув на меня.       — Почему вы не стали дальше спрашивать меня о деталях вчерашнего вечера, Игорь Андреевич? Быть может вот он я — убийца которого вы искали, схватить меня и дело с концом, точнее с сроком.       — Ты? Убийца? — следователь совершенно искренне посмеялся. — Нет, Игорь, ты не убийца, кто угодно, хоть бабка с пистолетом, но точно не ты.       — Почему вы так решили? Не думаете, что слишком рано сдаётесь? — продолжал подстёгивать я, томительно ожидая, что же ответит мне блондин, обличённый в старый вельветовый пиджак.       — Два года как выпускник института Министерства Внутренних Дел, сечёшь? Я по твоему первому слову и интонации всё сразу понял, но в университете учили проверять интуицию, поэтому сразу не отстал от тебя.       — Да уж, не думал что всё так наяву… — покачавши головой проговорил я, попутно доставая правую руку из кармана. — Хотя вы могли спросить о друзьях, чем они занимались… но я не знаю тут никого, к сожалению, и вот ещё что… почему вы подошли именно ко мне? Тут много людей ходило, а нарвались на меня.       — Ну вот здесь ты не знаешь никого, совпало. А толку спрашивать даже если бы был знаком? Вы мелкие хрен друг-друга выдадите! — выпалил следователь. — Прикинетесь тупыми, а мы как дознаватели сделать ничего не сможем, вообще. Кто где был, когда, с кем, что делал, что в руках держал, с кем конфликт был или не был — на всё один ответ: «не знаю», «не помню», «не имею никакого понятия». — блондин развёл руками и цокнув, поправил неаккуратно уложенные волосы. — Плавали с такими, знаем.       — А на меня вышли?       — Ах да… почему на тебя вышел… — повторил мой вопрос следак, поджимая губы. Видимо решался на что-то. — На месте преступления найден, точнее чуть подальше, след от ботинка 41-го размера… — у служителя закона слегка задрожал голос, — Там у озера, недалеко от набережной, тело было найдено. Нож прямо в сердце всадили, без чернухи слава богу с Ваней расправились… а следов, кроме того, никаких, — затем мой тёска отпрял, — а подошёл я к тебе чтобы убедиться, что ты ничего не знаешь… примерно как 100% опрошенных мною за сегодня, а это около 25 человек. Ну и теоретически твой размер стопы мог бы быть 41-м. Так что вот так… — горестно заключил он.       — И ещё… — начал я, чувствуя, что наш с Игорем Андреевичем момент расхождения близок как никогда, — что вы сделаете когда найдёте убийцу?       — Что сделаю я… что сделаю… — тянул дознаватель, перебирая костяшки на пальцах. — Я сделаю так, — твёрдым голосом заявил блондинистый парень, смотря при этом в никуда, — чтобы его сутки у меня в отделении подержали, прежде чем в нормальное повезти… думаю ты понял меня, юноша.       — Конечно понял, Игорь Андреевич, — одобрительно проговорил я, тяжело вздыхая.       — Ладно, работы невпроворот, приятно было поболтать с тобой, всего тебе… доброго, — следователь протянул свою руку, я же протянул свою в ответ и мы попрощались. — Никогда со злости не бери в руки нож! Целее будут все… — увы, на это последнее высказывание я не смог ему ответить, да и вряд-ли бы смог кто-нибудь другой.