Сопротивление бесполезно

— Ты серьезно? — Митька выразительно поднял бровь, смеряя Андрея насмешливым взглядом. После того, как тот коротко пересказал недавний диалог с женой, как понурил виновато голову, Митька еле удержался, чтобы в голос не расхохотаться. Смеяться хотелось, конечно, не над Андреем, а над этой злобной дурочкой, которая сама не понимала, во что лезет. — Серьезно, Мить, — плечи у Андрея будто задеревенели, взгляд сделался совсем потерянным. Ну ни дать ни взять нашкодивший щенок алабая — здоровенный, но безобидный. — И ты хочешь пойти у нее на поводу? — вздохнул Митя, отворачиваясь к плите, где в глубокой сковороде шкварчали кусочки мелко покрошенного бекона. Пока Андрей собирался с мыслями для ответа, он переложил поджарившийся бекон в миску и вывалил в оставшееся масло длинные широкие макароны, помешал немного и влил какой-то мудреный соус из яичных желтков и натертого сыра, туда же через пару минут отправилась отложенная зажарка. — А что еще остается? — наконец нашелся Андрей, следящий неотрывно за его действиями. От запаха жареного бекона уже давно скручивало желудок голодным спазмом — пообедать днем он не успел. — Не знаю, — с притворным вздохом покачал головой Митя, раскладывая утопающую в соусе пасту по тарелкам. — Вот бы был кто-то, кто может на человека нарыть такое, что он захлопнется на всю оставшуюся жизнь, да? Кто-то, кто может влезть в любую соцсеть или девайс и как следует там покопаться… — Мить, — предупреждающе протянул Андрей, поджимая губы. — Я понял, к чему ты клонишь, кончай вот это вот. — Что кончать? — Митька совершенно невинно поднял брови и поставил перед Андреем тарелку. — Не разочаровывай меня, неужели ты об этом не подумал сразу же, как она позвонила и начала лить на тебя это дерьмище? — Конечно подумал, — возразил Андрей, подхватывая вилку и ковыряясь в тарелке. — Но это же уголовное, блядь, преступление. Со мной прокатило, я повелся, мотивы были, знаешь ли. А она может и заявить! И тогда не только карьере и репутации конец, но и твоей свободе. И моей — как соучастника или заказчика. — Ты что же, думаешь, твоя дорогая жена умнее и хитрее меня? — спокойно уточнил Митя, обходя Андрея со спины и обнимая его за плечи. — Ты думаешь, у меня не найдется нужных знакомых, которые помогут затереть следы? — Его ладони скользнули по линии челюсти Андрея, проходясь под подбородком и накрывая шею. — Думаешь, что я не стану защищать свое? — Он склонился к уху Андрея и целомудренно прижался губами к раковине, крепко держа его за горло. — Ешь и забудь о том, чтобы отложить развод, раз и навсегда. Ты уберешь из паспорта этот ебучий штамп и забудешь эту стерву, как страшный сон. И все у нас будет хорошо. — Хорошо, — выдохнул негромко и послушно Андрей, прикрывая глаза и чуть откидывая назад голову. Шепот и действия Митьки отозвались дрожью внизу живота. Голод сменился на сексуальный. — Вот и отлично, — кивнул сам себе Митя и выпрямился, проводя пальцами по плечам Андрея. — Приятного аппетита. — Спасибо, — отозвался Андрей, опуская взгляд в тарелку и ухмыляясь. — Макароны странные какие-то. — Это не макароны, Андрей, — поправил его Митька. — Это папарделле, — он обошел стол и опустился на свое место, принимаясь за еду. — А че там… — Андрей кинул на него взгляд, в глубине которого загорелся огонь. — Папарделле сегодня только в тарелке будет или как? *** Большого труда узнать об Олесе все, что нужно, не составило. Митьке всего-то и потребовалось сутки просидеть за компом, чтобы зарыться в подноготную наманикюренной ручки, которая посмела тянуться за его счастьем. То, что Олеся периодически, судя по перепискам, спала с парой женатых врачей из разных отделений, Митю не тронуло. Измена не была чем-то таким, что стало бы крепким крючком, способным удержать Олеську от безрассудных действий. А вот то, что для небольшой зарплаты медсестры городской больницы она жила слишком кучеряво, — вызывало определенный интерес. Движение средств по карте в конце месяца было ну очень подозрительным. Когда сошлись воедино все факты и нарисовалась, наконец, непрезентабельная общая картина, даже Митька порядком охуел. Он надеялся, конечно, что за такой девушкой, как Олеся, водится немало грешков, но масштабы бедствия поражали. В схеме незаконного сбыта лекарственных препаратов наркотического характера было задействовано еще несколько человек. В конце месяца Олеся и еще одна медсестра списывали часть неизрасходованных остатков под предлогом окончания срока годности, эти остатки передавались на ближайший аптечный склад для утилизации, но утилизации как таковой не проводилось. Можно было бы копнуть глубже и проследить цепочку до конечного канала сбыта, но там хвосты подчищались уже лучше и пришлось бы привлекать дополнительные ресурсы, что в Митькины планы не входило. — Ты уверен во всем этом? — осторожно уточнил Андрей, когда Митька утром следующего дня перехватил его в курилке и выложил все как есть. — Сомневаешься в моей компетенции? — насмешливо предположил Митя и глубоко затянулся. Выглядел он немного уставшим, но донельзя собой довольным. — Нисколько, — поспешно ответил Андрей. — Просто это как-то неожиданно. Я никогда не интересовался, откуда у нее деньги. Ну есть и есть, бюджет мы вели практически раздельный. — Муж, работающий в органах, который поможет отмазаться в случае чего, чтобы защитить и свою репутацию. Которому наплевать, откуда новые сапоги и на какие деньги делается маникюр раз в две недели, — хмыкнул негромко Митя. — Удобно, правда? Возможно, этот брак ей нужен не только для галочки. Я не берусь утверждать, но вдруг кому-то нужно, чтобы она была замужем за таким, как ты. — Это уже что-то из разряда теорий заговора, — поморщился Андрей, нехотя понимая, что рациональное зерно в Митькиных словах есть. — И что дальше? Если за этим кто-то стоит, то ей, может, и бояться нечего. — Она мелкая сошка, незначительный, заменяемый ресурс, с которым без сожалений могут расстаться, — с уверенностью заявил Митя. — Ты думаешь, эта больница, эта схема — это единственный случай? Не забывай, где мы работаем. — Забудешь тут, — буркнул Андрей, глянув на вышедших перекурить коллег. — Мне пора, — вздохнул Митька. — По поводу того, что делать дальше, не переживай. Я возьму все на себя. — Что значит «возьму все на себя»? — не понял Андрей, растирая окурок по краю урны и хмурясь — Ты думаешь, я не справлюсь с тем, чтобы припугнуть ее? — Ты справишься, — дежурно улыбнулся Митя. — Но нам не нужно припугнуть. Нам нужно сделать так, чтобы она обосралась со страху и думать перестала о тебе. Я сам с ней поговорю. — Мить… — нахмурился было Андрей, но встретился с таким холодным и расчетливым взглядом, что еле удержался от того, чтобы поежиться. — Хорошо, как скажешь, — сдался он. Оборона не выстояла и больше половины минуты. — Я рад, что мы пришли к консенсусу, — кивнул Митя, склоняя голову к плечу и ухмыляясь. — Приезжай вечером ко мне, — предложил вдруг Андрей. — Я кровать собрал. Большую. — Как будто нам когда-то нужна была кровать, — закатил глаза Митя, пряча улыбку. — Мне хотелось, чтобы первый раз у меня был на кровати, — пробормотал Андрей, опуская взгляд и тут же прочищая горло. — Приезжай, в общем. То, как закашлялся от попавшего не в то горло сигаретного дыма Митька, привлекло внимание чуть ли не всех, кто стоял в курилке. На парочку и так посматривали с интересом — редко кто водил дружбу с коллегами из других отделов. — Приеду, — просипел он еле слышно, когда его отпустило, и оглянулся, оценивая, сколько коллег обратилось в слух, чтобы понять, о чем они болтают. Андрей в ответ на это коротко и серьезно кивнул и, не прощаясь, пошел ко входу в здание. Митьке больших трудов стоило не пялиться ему вслед. *** Первое, о чем подумал Митька, впервые оказавшись в районе, где находилось новое жилище Андрея, — что добираться оттуда по утрам на работу будет сущим кошмаром. Квартира располагалась в старом фонде, где дворы не были рассчитаны на то количество машин, которым обладали люди этого века. Конечно, с милым рай и в шалаше, но Митька предпочитал все же комфортабельные шалаши, при выезде из которых не предстоит стоять в получасовой пробке каждое гребаное утро. — Привет, — улыбнулся Андрей, впуская Митьку в квартиру, — как добрался? — Нормально, — соврал Митя, не решившись комментировать стоимость, которую заломил агрегатор такси. Мог бы и на общественном, конечно, но ехать с тремя пересадками в душном транспорте не хотелось, он в такси-то успел вспотеть так, что снова нужно было в душ. После утреннего предложения, вкинутого Андреем с таким невинным выражением лица, Митьке в принципе было непросто пережить день. Мыслями он то и дело возвращался к тому, что сулил вечер. Еще Антоха с этими его заморочками по поводу вебкамщика... Когда стало понятно, что малый запалил их тайное свидание в туалете, Митька, конечно, струхнул немного и готов был уже воевать и на этом фронте, но на их удачу все обошлось. — На ужин пицца, не твоя домашняя великолепная стряпня, конечно, но я выбрал доставку поприличнее, — поделился Андрей, кивая на единственную дверь в коридоре. — Иди руки мой. — А что, экскурсии не будет? — ухмыльнулся Митя. На самом деле она и не требовалась, все что было в квартире отлично просматривалось от входной двери. — Если хочешь, — рассмеялся Андрей. — Есть там, — он кивнул на арку, ведущую в небольшую светлую кухню, — мыться тут, — кивок в сторону двери совмещенного санузла, — трахаться туда, — взглядом указал на дверной проем спальни-гостиной. — Надеюсь, ничего не перепутаю, — Митька прошел мимо Андрея, с интересом оглядываясь, и шагнул в ванную, где наспех ополоснул руки. Со свежим ремонтом квартира безусловно преобразилась. От того ужаса, который Андрей показывал по видеосвязи в прошлый раз, не осталось и следа, но даже несмотря на это Митьке было до странного неуютно здесь. Андрей нашелся на кухне. Ему составляли компанию три здоровенные коробки с пиццей и подернутая конденсатом бутылка красного вина. Митька еле удержался от едких комментариев — ну прям первое свидание, не иначе. — Откроешь пока? Бокалы достану, — с ходу кивнул Андрей, заметив его и ковыряясь в навесном шкафу. — С пиццей не переборщил? Куда нам столько? — глянув на коробки, спросил Митька и взялся за штопор, быстро справляясь с упрямой пробкой, мельком вчитываясь в этикетку и с удовлетворением отмечая, что Андрей запомнил его любимый сорт. — На утро останется, — отмахнулся тот и подошел к столу с парой бокалов в руках. Впервые за все время их знакомства разговор катастрофически не клеился. Андрей, который обычно мог что-то втирать Митьке за ужином даже с набитым ртом, отмалчивался и часто прикладывался к напитку. Митька следил за всем этим внимательным взглядом, отмечая, насколько поведение любовника граничит с нервным отчаянием. — Не налегай на вино, — посоветовал он коротко, когда Андрей снова потянулся к бутылке, чтобы обновить порцию. — Да я вроде… — начал было он, но, подумав, кивнул, тяжело вздыхая и бросая на тарелку корочку от пиццы, — Нервничаю, пиздец, Мить. — Я вижу, — кивнул Митя, улыбнувшись криво и отставляя собственный бокал, где вина не убавилось и вполовину. — Я тоже немного, это нормально. Послушай, если ты не хочешь или не готов, давай не будем? Ты не обязан себя перемалывать, мне и так хорошо с тобой. — Но мне же хочется, — признался Андрей негромко и откинулся на спинку стула, растирая лицо ладонями. — Я часа два в ванной проторчал, пиздец какой-то. Думал, стремно будет, но стояло так, что гвозди можно было заколачивать. Еле удержался, чтобы там же не подрочить. — Как похвально, — усмехнулся Митя от такого трогательного признания. — Смазки вылил полтюбика, — продолжил сетовать тем временем Андрей, наблюдая, как Митька поднимается со своего места и подходит к нему. — Между булок скользко так — все равно что Аннушка масло разлила. — Очень литературное сравнение, ты читал «Мастера и Маргариту»? — похвалил Митя, вставая между разведенных ног Андрея и накрывая ладонями его лицо, мягко поглаживая скулы. — В кратком пересказе, — передернул плечами Андрей, поднимая на Митьку взгляд и укладывая ладони на его бедра. — Не перестаешь меня удивлять, — покачал головой Митя, склоняясь к нему и касаясь губ легким поцелуем. — Давай в таком случае не будем больше откладывать неизбежное и заставлять ждать твою скользкую задницу? Я иду в душ, а ты идешь в спальню и ждешь там меня. Договорились? — С раздвинутыми ногами ждать? — уточнил Андрей с каким-то нервным ехидством. — Как хочешь, — прокомментировал Митя, выпрямляясь и зарываясь пальцами в волосы на затылке Андрея. — Ноги я и сам могу тебе раздвинуть, — от последних слов на лице у того отразилась целая гамма эмоций в виде недоумения вперемешку со смущением. — Никто не собирается тебя насиловать, — произнес тихо Митька. — Если что-то не понравится, пойдет не так или ты в последний момент передумаешь, мы остановимся и пойдем по привычному сценарию. — Вот еще, — проворчал Андрей негромко и потерся щекой о Митькину ладонь. — Иди давай… В ванной Митька засиживаться долго не стал — наскоро ополоснулся под прохладным душем, смывая липкую пленку пота после жаркого летнего дня и возвращая себе способность ясно мыслить — после рассказов Андрея о том, как он готовился к его приходу, это было необходимо. Как ни крути, а такого долгого перерыва в сексе в активной позиции у него еще не было. До Андрея много чего с Митькой не случалось в принципе: не закручивало внутренности от нежности и страсти одновременно, не центрировало мысли на одном-единственном человеке, не заходилось галопом сердце от брошенного вскользь взгляда. Кто кого поймал еще в свои сети, удивлялся иногда Митька, когда вспоминал историю их сближения. Кровать, купленная и собранная Андреем и правда была большой и занимала если не треть комнаты, то всю четвертую ее часть точно. Сам он сидел на ее краю уже полностью обнаженный и, увидев Митьку, выпрямил спину, скользя обжигающим, голодным взглядом по его фигуре. По мере того, как Митя приближался, взгляд этот тяжелел и темнел, задерживаясь то на гладкой груди, то на выпирающих тазовых косточках, то на члене с пока еще не обозначившимся возбуждением. То, что Андрей, несмотря на невеликий еще по большому счету опыт, любит сосать, Митька уже понял. И стоило отдать ему должное, получалось раз от раза все лучше. Нередко одних оральных ласк ему хватало, чтобы самому возбудиться до колом стоящего члена и успешно кончить, передернув пару раз. — Ну, — подбодрил Митька, подходя к Андрею вплотную и ведя бедрами почти перед самым его носом. — Ты же хочешь, давай. Андрей с готовностью подался вперед, обхватил наливающийся кровью орган пальцами и припал губами к крайней плоти, за которой скрывалась чувствительная головка. Митька блаженно улыбнулся и уперся ладонями в свою поясницу, поддаваясь нехитрой ласке и прикрывая глаза. Рот Андрея обжег жаром, захватил целиком. Сначала неглубоко, чтобы можно было вдоволь наиграться языком с уздечкой и дырочкой уретры, потом принимая все больше и дальше, обхватив ствол плотно сжатыми губами. — Вот так, отлично, — похвалил Митька, накрывая ладонью затылок Андрея и на пробу двигая бедрами, чтобы самому, проходясь членом по нёбу, толкнуться прямо к горлу. Андрей, распознав немую просьбу, послушно расслабился и замер, прикрывая глаза и позволяя Митьке трахать его в рот размеренными медленными движениями. Сколько времени прошло с того неумелого минета, когда Андрей робко пробовал Митьку на вкус в первый раз? Меньше года, но по ощущениям целая вечность. — Ну все, не увлекайся, а то до самого интересного не дойдем, — хмыкнул Митька, замечая, как ладонь Андрея потянулась к его собственному паху, где уже предсказуемо крепко стояло. Он выскользнул из его рта, напоследок пошлепав членом по влажным губам, размазывая по ним его собственную слюну и ухмыляясь. — Никогда не устану любоваться этой картиной, — признался он, когда Андрей поднял на него осоловелый, подернутый дымкой возбуждения взгляд. — Аналогично, — кивнул заторможенно тот, утирая ладонью губы и подбородок и преданно глядя на Митьку снизу вверх. На секунду в глазах Андрея прояснилось и снова проскользнуло что-то паническое, но Митька не дал этой мысли развиться и толкнул его плечи, заставляя упасть спиной на кровать. Оседлал тут же чужие бедра, потерся своим стояком о чужой ствол, двинув тазом и склоняясь, чтобы затянуть в долгий, отвлекающий поцелуй. Андрей ничего против не имел, обнял, притягивая ближе к себе и заставляя буквально улечься сверху, с отчаянной готовностью отвечая и привычно спуская ладони на Митькину задницу. Конечно, Митька позволил ему забыться, в запале потискать и развести свои ягодицы, скользнуть пальцами к сфинктеру, но, почувствовав попытку проникновения, разорвал поцелуй и приподнялся на руках, глядя со смешливым прищуром. — Извини, по привычке, — стушевался под его взглядом Андрей и убрал руки, нервно улыбаясь. — Все хорошо, — качнул головой Митя и скатился в сторону. — Перевернись на живот, — попросил он и дождался, пока Андрей перевернется и спрячет лицо в подушке. Вторую Митька успел из-под него выдернуть и подпихнул Андрею под бедра, от чего его пятая точка приподнялась выше головы. Андрей не соврал, когда признался Митьке, что смазки не пожалел. Между ягодиц, куда Митька сунулся ладонью на пробу, было скользко и горячо. — Расслабься, — попросил Митя вкрадчиво, нависая над спиной Андрея и короткими поцелуями касаясь его плеч, — Я не буду торопиться. Если почувствуешь, что что-то не так, сразу говори, и мы остановимся. — Да давай уже, — проворчал Андрей глухо в подушку и тихо охнул, когда Митька, продолжая покрывать поцелуями его спину, помассировал складки зажатого входа и попытался протолкнуть первый палец. К тому, что разрабатывать Андрея придется с особой тщательностью и усердием, Митя был морально готов и времени на это жалеть не стал. Конечно, первостепенной целью было оставить у того самые лучшие впечатления о первом разе, но Митька соврал бы, если бы сказал, что ему не принесло удовольствия трахать любовника пальцами. Он бесконечно долго ласкал по кругу узкое колечко мышц, ввинчивал внутрь палец за пальцем, позволяя себе все больше с каждым разом, дразнил гладкие горячие стенки изнутри, чувствуя, как Андрей под ним вздрагивает и дышит тяжелее и чаще от каждого движения. — Уже два внутри, чувствуешь? — шептал Митя жарко в алеющее ухо Андрея. — Ты можешь принять больше, ты этого хочешь, я же знаю… Расслабься. — И Андрей расслаблялся, комкая в руках края подушки и отзываясь на проникающие до костяшек пальцы глухими стонами. Его член, распластанный на подушке, которую Митька подпихнул ему под бедра, сочился секретом, оставляя неровные влажные пятна на ткани наволочки. — Как же в тебе хорошо, — продолжал тем временем Митька, двигая ладонью и проворачивая кисть, разводя пальцы, чтобы шире растянуть становящуюся податливой дырку. — Скорей бы в тебе оказался мой член. Только попроси… — Митя… — протянул Андрей с привычными предупреждающими нотками зарождающегося негодования. — Кончай это, не выебывайся, — его тело в Митькиных руках из напряженного и твердого становилось податливым и мягким, словно кусок расплавленного металла. — Кончать я буду в тебе, — хрипло пообещал Митька, выпрямляясь, подхватывая с прикроватного столика квадратик презерватива и резво раскатывая защиту по члену. Устроившись между разведенных бедер Андрея, он оттянул в сторону его ягодицу, любуясь раскрасневшимся, растраханным, блестящим от смазки входом в тело и придерживая себя у основания, потерся головкой, обтянутой латексом, о припухшие края судорожно сжимающегося входа, не спеша толкнуться внутрь. — Митя, — тон у Андрея с предупреждающего сменил тональность на просящий. Он попытался двинуть бедрами, желая проникновения, но Митька на это хмыкнул и хлестко шлепнул бледную половинку задницы, от чего по ней расползся яркий след. — Сучонок… — вырвалось в ответ на это у Андрея несдержанно. — Только попроси, — повторил Митя, продолжая тереться членом по его промежности. — Митя, блядь, — Андрей поднял голову и обернулся на Митьку, бросая на него негодующий и смущенный взгляд. Возбуждение и нервное ожидание проникновения размазало красноту по его щекам и шее. — Трахни меня уже, — проговорил он запальчиво, облизывая пересохшие от частых вдохов губы. — Трахни меня уже что? — подсказал Митя. — Трахни. Меня. Уже. Пожалуйста, — отчеканил Андрей твердо. — Блядский ты манипулятор, — он упал обратно в подушку, успев увидеть самодовольную Митькину ухмылку, и отзывчиво застонал, потому что Митька с огромным рвением начал выполнять его просьбу. Шло туго, но ровно. Митьку чуть не подвела выдержка, когда он погрузился в восхитительный, плотно обволакивающий жар чужого тела. Сдержаться от того, чтобы не сорваться тут же на рваные, жесткие толчки удалось только усилием воли. — Все хорошо? — спросил он, проводя ладонями по влажной спине Андрея и фиксируя их на его бедрах, двигаясь плавно и давая привыкнуть к ощущениям. — Д-да… Блядь… — прохрипел тот, ложась щекой на подушку и жмурясь, виляя бедрами и сбивая с размеренного темпа. — Давай… резче… Митька начал набирать скорость, вколачиваясь в чужое нутро до основания и придерживая Андрея, чтобы того не возило по простыне. Кончить хотелось до боли в яйцах. От того, как сжимал его в себе Андрей, от того, как тихо матерился и робко постанывал, будто стесняясь того, что удовольствие от таранящего его члена прошибает тело похлеще, чем разряды тока. — Не могу… больше… — Митька до боли сжал пальцы на боках Андрея, вызывая тихое его шипение и увеличивая амплитуду, трахая его жестко и вонзаясь до основания, как хотелось уже давно. Оргазм накрыл так резко, будто по голове ударили чем-то тяжелым. На секунду Митьке показалось, что у него отключились зрение и слух, вгоняя его в вакуум пронизывающего тело удовольствия, отправляя в крайний космос, где ничего, кроме темноты и россыпи мерцающих созвездий. Где только он и Андрей, на спину которого он рухнул, содрогаясь в выдаивающем досуха удовольствии, прижимаясь губами к его влажному виску. Когда марево сошло, Митька выпрямился, вынимая из Андрея начавший опадать член и еле успевая придержать заполненную резинку, чуть не соскользнувшую и норовящую остаться внутри. — Я думал, я тоже должен кончить, — проговорил тихо Андрей, переворачиваясь на спину. Потемневшая от притока крови головка прижалась к животу, размазывая по коже предэякулят, влажно блестящий в свете прикроватной лампы. — Анальный оргазм — дело привычки, — улыбнулся Митька, склоняясь к его члену и обхватывая его ладонью, сплевывая на ствол, чтобы скользило лучше. — Все придет со временем… Сейчас ты кончишь, обещаю. — Твою ж… — выругался тихо Андрей, когда Митькины длинные пальцы вновь оказались в нем, добираясь до чувствительного места внутри и заставляя вскинуть бедра от неожиданно прострелившей тело волны удовольствия. Руки и губ на члене и пальцев в заднице хватило, чтобы довести уже не просто стонущего, а воющего Андрея до пика. Когда белесые капли спермы россыпью украсили его живот и грудь, Митька упал обессилено сверху, прикрывая глаза и восстанавливая сбитое минетом дыхание. — Пиздец… — спустя пару минут в тишину комнаты ошарашенно выдохнул Андрей, пытаясь проморгаться. — Это что, простата была? — Она, — кивнул Митька, лениво размазывая по его коже остатки семени и не стесняясь отправить пару капель в рот. — Понравилось? — Пиздец, — повторил Андрей тихо и притянул Митьку к себе, сгребая его в объятия. — А могло не понравиться, что ли? — Митька на это многозначительно хмыкнул, целуя Андрея в уголок губ. Двигаться не хотелось. Весь мир сузился до разгоряченного тела, жмущегося к нему, до любимого человека, который не постеснялся своих желаний, который не побоялся открыться, довериться и подарил один из самых ярких оргазмов в жизни. Сопротивляться этому было бесполезно.