На потом

— ха-а-а, шикарно гульнули... — Сода завалился на плечо Хаджиме и заурчал от удовольствия, словно кот. — и не говори. — тот в ответ лишь вздохнул. Они гуляли до вечера. На часах уже порядка семи часов, а кофейня, в которой сидела троица Хаджиме-Казуичи-Фуюхико была очень уж уютной. А чай вкусным. Погреться — самое то. А заодно и немного протрезветь. Хаджиме и Фуюхико дома не накажут, а вот Казуичи прилетит по первое число. Поэтому в данный момент времени нет ничего лучше, чем заглушить влияние алкоголя ароматным черным чаем. Раздался звон колокольчиков, оповещающих о новом посетителе, и в помещении нарисовалась еще одна фигура. Человек снял верхнюю одежду и прошел к столику. До парней донесся отрывок разговора между официантом и вновь прибывшим. — ...и чашечку какао, пожалуйста, самую большую. — голос казался знакомым. — хорошо, скоро будет сделано. — секунда тишины. — а дашь почитать свои новые стихи? Еле слышный смех. — прости, последние два дня я был не в состоянии нормально творить. Да и загрузка по поводу учебы сумасшедшая. Может, сейчас доработаю последнее стихотворение... — хорошо, позови, когда закончишь. — девушка торопливо удалилась к стойке, чтобы отнести заказ. И оттуда можно было бы очень четко услышать все, что она будет говорить. — что-то Нагито наш сегодня не в себе явно. Сначала два дня не появлялся, а теперь приходит тихий такой и без новых стихов... — официантка разочарованно вздохнула. — а может, он просто не хочет показывать новые стихи кому-либо? — предположила бармен, ополаскивая кружку. — да ла-а-адно, и почему же? — ну, например, он посвятил их любимой девушке... — да ладно, ты прикалываешься. — ах, Милли, он тоже человек и тоже способен на любовь. А тебе просто обидно признавать, что твоя симпатия не взаимна. — да вот еще. — но лицо Милли покрылось краской, что указывало на правдивость слов бармена. Хаджиме все это слушал и в какой-то степени не мог поверить в такое совпадение. Может, стоит даже пойти и поздороваться... Хината был уверен, что это именно их Нагито. Других поэтов с таким именем быть явно не может. Раздался стук ботинок о пол. Комаэда подошел к стойке. — о, Нагито, ты хочешь что-то еще заказать? — ах, нет, просто хотел попросить стакан воды, если можно. — белокурый юноша неловко улыбнулся. — с-сейчас. — едва сдерживая волнение, официантка принялась выполнять просьбу. А пока Нагито стоял у барной стойки, можно было разглядеть его поближе. Честно признаться, если бы Хината не знал, что это именно его одноклассник, он бы и не узнал его. Оправа от очков с цепями, которые оканчивались слева крестом, а справа — пентаграммой, на шее увешанный вещами подобного содержания чокер, черная футболка, сетчатые митенки, изящные готические кольца и браслеты, черные штаны и тяжелые, со множеством застежек сапоги. Завершала сей образ гота черная помада и сильно подведенные глаза. «вот уж никогда бы не подумал, что Нагито мало того что красится, так еще и может разгуливать в таком виде.» Комаэда получил свой стакан воды, и в этот момент он совершенно случайно повернулся именно в сторону своих одноклассников. На лице его отразилось сначала замешательство, а потом безразличие. Он проронил: «вы это не видели» и удалился обратно за свой столик. Там он достал из сумки на кресле шикарную ручку в виде пера и свой потрепанный блокнотик и стал что-то писать, периодически покусывая кончик пера. — воу, а наш поэт не так и прост, — протянул будущий якудза, потягивая чай. — субкультура готов... а хотя, ему идет. — и не говори. — вторил Сода. — будто родился в таком виде. Может, если я также буду ходить, я буду лучше писать... — идиот, — легонько треснул его по затылку Хаджиме. — поэтический дар не зависит от того, сколько крестов на тебе висит. Казуичи разочарованно вздохнул и попросил счет. — пора бы уже по домам, нам по матеше назадавали столько, что я умру за столом. — главное, что не в туалете. — фыркнул Хината и выложил свою часть счета. Путь домой прошел в оживленной болтовне двух одноклассников, к которым Хаджиме особо не присоединялся. Его сознание волновал Комаэда в столь необычной для него одежде. Чокер... если к нему добавить тонкую и хрупкую ювелирную цепочку, это будет как ошейник. А ошейники носят псы... Хината тряхнул головой, отгоняя нежелательные мысли прочь. Что он, пидорас, что ли?! Нехер думать в таком ключе об однокласснике. «о, боже, почему именно он?»... в самом деле, такие мысли могли бы возникнуть и по отношению к Микан, и к Чиаки, и даже к тому странному парню Корекие из класса на год младше. И тем не менее. Купидон слеп, и, видимо, в этот раз он тоже попал не в того. Но как знать, может, и в того...