Всё, что есть между ними

- Жалеешь, что спас меня? – вопрос, который он мысленно задавал Коко тысячи раз, но в слух это прозвучало впервые. Прошло так много времени с того страшного дня, когда Акане умерла. А между ними так ничего и не изменилось. Голос Инуи звучал, как обычно, ровно. Его ему ещё удавалось контролировать, но вот с руками дело обстояло хуже. Дрожь в пальцах до конца не удавалось унять никак. Может чуть уменьшить только. Они вернулись в своё логово, в котором в лучшие времена располагалась мастерская Шиничиро. Оба были изрядно потрепаны после битвы между Свастонами и Поднебесьем. Инуи помог Коконою сесть на пол возле стены, аккуратно убрал его руку со своего плеча. И пошел за аптечкой. Он никогда его не отталкивал. Просто не мог. А Коко иногда творил странные и страшные вещи. К страшным Инуи уже привык, без этого в их мире никак. Но вот к странным…хотя теперь уже и к странным, наверное, тоже. - Нет. Но я бы хотел, чтобы у меня была возможность спасти вас обоих, - голос Коко звучал глухо, на разбитых губах запеклась кровь. - Не ври, - Инуи вернулся и расположился рядом. Он открыл аптечку, дрожащими пальцами раскладывая пластыри и антисептик. Коконой сидел на полу, привалившись спиной к стене и смотрел на Инуи из подлобия тяжёлым взглядом. Взгляд Коко не отрывался от лица Инуи, пока тот методично и аккуратно обрабатывал его раны. Инуи уже привык к этим пристальным взглядом. Прекрасно понимая, что Коко видит в нём лишь схожесть с сестрой. Он и по имени-то никогда его не называл. По той же самой причине. Но сегодня, сегодня вся долго копившаяся внутри Инуи горечь прорвалась, как гнойник и вытекла наружу вместе с ударом и вскриком:«Я Сейшу. Не Акане. Я - не моя сестра. Пойми ты уже это, наконец, Коко». Он лупастил Коконоя кулаками от всей души за своё исковерканное сознание, проклиная эту неразрывную болезненную кровавую связь между ними. Он ненавидел Коко за любовь к своей сестре. Ненавидел это въевшееся чувство вины, что занял место сестры в этой жизни в глазах Коконоя. Оно заставляло Инуи терпеть болезненное присутствие друга рядом. Как будто память об Акане навсегда связала их воедино. Инуи терпел все эти грязные сплетни вокруг них. Терпел домогательства со стороны Коко, когда разум отказывал ему из-за болезненных воспоминаний. Ощущения от его рук на своём теле и прикосновений губ стали уже чем-то само собой разумеющимся. Инуи терпел всё это так долго, что в какой-то момент в его душе зародилась взаимность к этим безысходным чувствам Коконоя, которые накатывали на Сейшу словно тёмные холодные волны. Одна за одной, каждый раз разбиваясь о реальность. Он не Акане и никогда ею не будет. И сейчас их уродливая реальность такова, что человек так похожий на первую любовь Хаджиме, человек одной с ней крови, испытывает ответные чувства на любовь Коко. В душе Инуи всё давно перемешалось: дружба, любовь, ненависть, чувство вины. Перемешалось и трансформировалось в странную зависимость. «А у тебя, Коко, всё так же?», - но об этом Инуи его тоже никогда не спрашивал. Обработав все раны Коконоя и совершенно забыв про свои, потому что душевные болели гораздо сильнее, Инуи закрыл аптечку. Он собирался подняться и уйти, потому что на сегодня уже хватит. Инуи не мог больше выносить его присутствия рядом, но Коконой схватил его за запястье, удерживая на месте. Инуи вопросительно посмотрел на него, ожидая пояснений. - А как же твои раны? – взгляд Коко был наполнен всей тяжестью чувств. - Ерунда, - пренебрежительно отмахнулся Инуи, как загипнотизированный, глядя ему в глаза. - Мне кажется, они болят даже сильнее моих, - Коко, как и всегда тонко его чувствовал. - Тебе кажется, - Инуи прикрыл веки, скрывая за пушистыми светлыми ресницами выражение собственных глаз, и попытался вырвать руку, но ему не позволили. Коконой медленно притянул его к себе, не обращая внимания на сопротивление. Это было настолько близко, что дыхание Коко щекотало губы Инуи. - Позволь мне залечить их, Сейшу, - прозвучало возле самых губ. Это был первый раз, когда Коко назвал его по имени. Инуи отвел взгляд, чувствуя, как предательски дрожат ресницы и щиплет под веками от подступающих слёз. Ладони Коко легли на овал его лица, не позволяя отвернуться. - Сейшу, - он снова позвал его по имени. Инуи зажмурился, избегая взгляда, и стоявшие в глазах слёзы покатились по щекам. Коконой стёр их большими пальцами и прижался губами к его губам. Он повторял имя Инуи, как мантру, целуя снова и снова. Их дыхание, мысли и чувства. Всё перемешалось. Коко притянул Инуи к себе на колени, желая чувствовать его как можно ближе. Одежду снимали через одно место, не отрывая рук и губ друг от друга. Коко шипел от боли, когда жёсткая ткань униформы Поднебесья проходилась по ссадинам, но ещё крепче прижимал Инуи, когда одежда была отброшена. Его крепкие объятия в некоторых местах приходились на ушибы по телу Инуи. И тогда наступала очередь Сейшу ойкать и кривиться от болезненных ощущений. Он весь дрожал в объятиях Коко. То ли это перемешавшаяся боль с удовольствием вызывали такую реакцию в его теле, а может обострившиеся в тысячу крат чувства. Черный и белый цвета их одеяний перемешались на полу в элементах одежды. Губы Коко жадно скользили по телу Инуи, бережно выцеловывая начинающие проступать синяки. Горячие пальцы оглаживали свежие ссадины. Забываясь в своём желании обладать этим телом, он сильнее, чем надо впивался в кожу кончиками пальцев. От чего Инуи прогибался в его руках, чувствуя, как перехватывает дыхание. Оба не испытывали стеснения. Слишком долго они оставались вместе. Слишком много всего было между ними за это «долго». Стремясь удовлетворить болезненную потребность друг в друге, они вжимались в каждый сантиметр разгорячённой кожи. Невозможная путаница из рук и ног, смешки и стоны, всхлипы и вздохи. А по-другому и не может быть. Потому что хочется всего и сразу. Проникновение болезненное для обоих, потому что сразу глубокое. Потому что один доверяет, а другой ещё не научился сдерживаться. Не может и не хочет, потому что боится поверить в реальность происходящего. Потому что Коко нужны подтверждения, что всё это правда, что Инуи принадлежит ему. Потому что страх его потерять неизменный и постоянный, страшнее любой физической боли. Инуи понимает, но ему так больно, что он не может произнести ни звука. Голубые глаза только смотрят с укором на Коко из-под пушистых ресниц. Но он впервые чувствует себя счастливым. Это странно. Как и всё, что есть между ними.