Baby Yongbok

Яркие лучи пробираются сквозь шторы, освещая блондинистые волосы, лежащие на подушке. На экране старого смартфона горела надпись: «Феликс, вставай. Это уже третий будильник. Математичка тебя прибьёт», сопровождаясь пронзающей, жутко бесящей мелодией. С мучительным стоном Феликс хватает телефон и наконец отключает ненавистное ему приложение. Откинув тёплое одеяло и сразу ощутив холод конца февраля, он принял сидящее положение и ещё какое-то время смотрел в одну точку на стене, размышляя, зачем он вообще живёт в этом мире и на кой хрен он должен переться в школу. Он встал и босыми ногами медленно пошёл в сторону ванны. Холодный кафель доставлял не самый приятные ощущения, но надевать тапочки Феликсу было слишком лень, их ещё найти надо. Пустая квартира была наполнена только одним — тишиной, которую парень ненавидел. «Залечь бы сейчас на дно океана» — думал Ликс, со слипшимися глазами чистив зубы. А что, в его теле наверняка бы проросли красивые кораллы разных цветов, в глазницах поселились бы семьи рыб, а в животе зародился бы новый вид моллюсков или типа того. Это же лучше, чем просто так существовать, правда? Щетка с омерзительно горькой мятной пастой медленно двигалась по зубам, пока Феликс засыпал под звуки воды из-под крана. Из ванной он так же медленно пошёл по привычке на кухню, шаркая ногами по полу. Маленький коридорчик казался просто бесконечным, но всё же Феликсу удалось дойти с почти закрытыми глазами. Увидев на столе бутерброд, что сделала мама уж точно часа три назад, блондина просто потянуло тошнить. Чувство тошноты и так по утрам из-за недосыпа не покидает его, так тут ещё и еда, о которой Феликс, кажется, давно забыл. С презрением оглядев это сомнительное чудо кулинарии, Ликс взял его двумя пальцами, ведь к бутерброду совсем не хотелось прикасаться, и запихнул поглубже в мусорку. Ещё на столе стояла кружка с уже холодным черным чаем без сахара. «Мам, ты издеваешься?» — глотнув коричневую жидкость, подумал блондин. Рвотный рефлекс быстро сработал, чай пошёл в раковину. Утро, как обычно, началось отвратительно. Дрожь по всему телу не покидала парня вплоть до того, пока он не надел свою серую кофту на молнии поверх белой рубашки. Она уже как родная. Наверное, если бы Феликс дружил с кем-то сейчас, то шутка: «Ты родился в этой кофте» часто прилетала бы. С досадой положив учебники за десятый класс в свой рюкзак, Феликс нехотя потащился за курткой и обувью, чтобы уже пойти в его любимое место. Дутая черная куртка уже изжила себя за этот сезон, но холода не собирались отступать. Воткнув белые проводные наушники в уши и включив Born to Die — Lana Del Rey, Ли вышел из дома. Холод, темнота, пустота, кучки практически растаявшего снега, всё больно обыденно. Морозная свежесть не прогнала сонливость, блондин лишь продрог до мозга костей. Идти немало, где-то полтора километра. Может, два. Ли не особо интересовался. Феликс же шёл, никуда не торопясь. Он поскальзывался через шаг на тонком слое льда, уставши вздыхая. Давил сгустки черной слякоти своими ботинками, совсем забив на то, что может опоздать. Он так устал, хоть и только недавно проснулся. Устал от этой холодрыги. Хочется уже летнего тепла и хоть одной ночи, в которую он сможет нормально поспать. Прерывистый сон тоже ему надоел, надоело уже просыпаться каждые двадцать минут. Феликс устал от этой вечной усталости, что тянула его на дно. Хотелось просто лечь и заснуть вечным сном. Может, хотя бы тогда он выспится. С горем пополам Ликс дошёл до небольшой школы за пять минут до начала уроков. Включив разбитый экран телефона, чтобы переключить песню, он наконец обратил внимание на время. Но ему как-то по-прежнему фиолетово, Ли немного опустил взгляд и переключил текущую песню на Stressed Out — twenty one pilots, что была следующая в плейлисте. Феликс кропотливо поднимался к порогу школы с всё ещё полуоткрытыми глазами, как в его плечо кто-то врезался. Это был какой-то парень, который торопился на математику, в отличие от блондина. — Ёнбок, не спать! — слегка обернувшись во время бега, крикнул тот парень. По обращению к нему Феликс понял, что это был Хан Джисон — один из тройки местных хулиганов, только он из всей школы так обращался к нему. Вообще, Джисон хотел плевать на эту математику, но по его словам: «Если я не буду лизать ей жопу, то два в четверти мне обеспечена» можно было понять, что хлопотливо Хан относится только к математике. Наблюдав через стекло за тем, как Джисон в спешке снимает куртку и переобувается, Феликс спокойно зашёл в школу и направился в гардероб, откуда уже выбежал Хан: — Совсем страх потерял что ли? — несясь в сторону лестницы, крикнул брюнет. До Ли наконец дошло, что пора бы уже немного поторопиться, поэтому прибавил скорость. Феликс повесил куртку и мешок с уличной мокрой обувью, в подошве которой застало несколько маленьких камушков, и случайно заглянул в зеркало. Чёрт, он опять забыл помыть голову, хоть и обещал себе это сделать ещё два дня назад. Ну ничего, капюшон кофты всегда спасает. Забросив рюкзак на одно плечо, он побежал на второй этаж. Направляясь к кабинету, Феликс долго собирался с мыслями и размышлял, в каком тоне ему сказать: «Здравствуйте, извините за опоздание», чтобы нормально прозвучало и никто не хихикнул лишний раз. — Здра- — оборвался Ли, остановившись в дверном проёме, его охватила неуверенность, когда он увидел учительницу вместе с неизвестным ему парнем, стоящих у доски. Весь класс уставился на него. — Феликс! Проходи уже! — гаркнула классная руководительница, она же и учитель математики. Ликс, выйдя из ступора, поспешил на своё место. — Господи… Ребят, знакомьтесь. К нам в класс пришёл новенький, — шаблонно пытаясь изобразить радость, классная руководительница стояла рядом с довольно высоким парнем. Он был красивым, волосы его были осветленные, длиной до плеч, в них была просто тысяча различных заколочек, на затылке красовался маленький хвостик, завязанный черной резинкой, а слизистые были подведены розовым карандашом для глаз. Просто не принц, а прынц эльфов из сказок. Он улыбался, видно, волновался, ловя на себе каждый осуждающий взгляд. В классе была тишина, лишь девочки на задних партах перешептывались, хихикали, даже пытались его сфоткать. Новенький поймал и один такой разговор: — Ну точно пидор! — сдерживала смех девушка по имени Юна, поправляя свои длинные до поясницы волосы, покрашенные в чёрный цвет. А Рюджин, подруга Юны, сидевшая рядом, и не думала даже прикрыть рот рукой, а неуважительно смеялась в открытую. — Йеджи, это не твой брат? Вы прям одно лицо! — Рюджин обратилась к девушке впереди неё, а слюна из её рта летела от смеха. — Рю, отвали! Я первый раз его вижу! Учительница специально громко поперхнулась, дабы обратить на себя внимание невоспитанных учениц, и продолжила: — Так, его зовут Хван Хёнджин! Он приехал по обмену, не обижайте его! — Ну точно брат! — продолжала уже ржать Рюджин в спину Хван Йеджи. — Шин Рюджин, сейчас в тебя полетит циркуль! — развернувшись назад, крикнула Йеджи, перед этим достав тот самый циркуль из пенала, — Прямо в твою тупую башку! — Ну серьёзно, Рюджин, отвали, — к Рю повернулась Черён, сидящая рядом с Йеджи, которая была её лучшей подругой. От резкого разворота длинные красные волосы Черён ударили прямо Юне по лицу. — Ай! — крикнула Юна. — Девочки! Хватит! Сейчас пойдёте в коридор, а потом и к директору сразу! — рявкнула классная, те мгновенно замолчали. — Хёнджин, у тебя хорошее зрение? — опять искусственно улыбнулась женщина, уже обратившись к новенькому. — А… да, прекрасное, — тихо заикнулся новенький, ведь поглаживающие движения учительницы по его плечам и спине доставляли не малый дискомфорт. — Тогда садись вон туда, — она показала пальцем на последнюю парту третьего ряда, — к Феликсу. Он тихий мальчик, тебя трогать не будет. — Ладно, — он направился туда, куда показала противная женщина. В спину летели смешки один за другим, но Хёнджин не обращал внимания на них. Он привык к смеху за спиной, да и в лицо тоже. Его всегда задирали, в какой школе он не был бы. Наверное, эта маленькая школка — не исключение. Хёнджин правда не знает, почему подвергается насмешкам в каждой чёртовой школе. Может, у него какое-то не такое поведение? Или его внешний вид какой-то не такой? Он с родителями переезжает каждый год в разные страны из-за их работы, отчего знает много языков. Тут тоже долго не задержится. Прошлая страна, например, была Америка. Прекрасная страна, живая, шумная, но Хёнджину совсем не по душе. Он любит тишину, спокойствие и безлюдье. — Ну… привет? — Хёнджин повернулся к Ликсу, но тот даже взгляд не перевёл. Сидел себе, уткнувшись в клетчатый лист бумаги и что-то рисуя синей погрызенной ручкой. — Рисуешь? Но Феликс продолжает его игнорировать. — Парень, как там тебя… — к Хёнджину повернулся довольно крупный, но милый парень, сидящий перед ними. — Хёнджин. — Да, Хёнджин. Короче, даже не пытайся с ним заговорить, он тебе всё равно не ответит. — Почему? Он немой? — Хах, да нет. Он ни с кем не общается, да и в наушниках вечно, как и сейчас, — он показал пальцем в сторону ушей Ли, чтобы новенький присмотрелся. — Но! Он умный, наверное и добрый, может даже помочь, только лишний раз его не трогай. — Чан, я всё слышу, — не отрываясь от бумаги, без эмоций сказал Феликс. Чан неловко отвернулся. — Почему меня игноришь тогда? — Не люблю новых людей, да и людей в принципе, — сняв левый наушник, нехотя ответил Ликс, затем чуть тише добавил, — мне и этих уродов хватает. — Тоже задирают? — Ну как… бывает. Почему «тоже»? — И потому. Во всех школах надо мной смеялись. Эта, думаю, не отличится. Феликс сочувственно кивнул, хоть ему было кристально всё равно.

***

Хёнджин не спешил уходить после звонка, в отличии от Феликса, и к нему подошел Чан: — У тебя получилось его разговорить, похвально. Кстати, меня зовут Бан Кристофер Чан, ну или просто Чан, хотя… можно и Крис, — симпатичный парень протянул ему руку, тот сразу же заключил их руки в крепкое рукопожатие. — Приятно познакомиться. — Ага, и мне. Тебе показать школу? Могу рассказать про наш «очень дружный» класс, — Чан показал пальцами кавычки. — Я тут король сплетен! Ну… Или же просто староста. Чан такой разговорчивый. — Оу, про класс я бы послушал. А насчёт школы… я пока буду признателен, если покажешь, где кабинет физики. — Хорошо. Пойдём. Они поднимались на третий этаж. Чан тараторил очень много и не по делу, но кое-что всё же Хёнджин запомнил: — Так, смотри. У нас есть три главных хулигана — Ли Минхо, Хан Джисон и Ким Сынмин, они сидят в конце среднего ряда. Минхо с Джисоном сидят на последней, Сынмин — перед ними. Хо там главный и самый опасный. Джисона называют его подсосом, а Сынмина считают самым слабеньким и трусливым, так что его можешь точно не бояться. Минхо самый кровожадный и злой, поэтому и главный. Их близкие знакомые говорят, что Джисон даже добрый в какой-то степени, он и не дерётся почти, но подходить многие боятся. А Сынмин — что-то типа третьего лишнего в их тройке. А ещё, — голос Чана стал тише, он прислонил руку ко рту и чуть поднялся на носочки, чтобы сказать парню на ухо, — говорят, что Минхо и Джисон мутят. Да и вообще они все там трое… ненатуральные, — Крис отстранился и, увидев реакцию новенького, усмехнулся. У того просто отвисла челюсть. — Кстати, Черён даёт списывать! — разрушил паузу староста. — А Сынмин свободен? — будто бы на серьёзе спросил Хёнджин, что вогнало Чана в ступор. — Да я шучу! — легко ударил длинноволосый старосту по плечу. — Или не шучу?

***

Практически все уже сидят на местах в ожидании всеми нелюбимой физики, только троих нет. За минуту до звонка трое хулиганов шумно забежали в класс, остановившись у начала среднего ряда парт. Феликс сидел с открытой тетрадкой, смех трёх дружков отвлекал, поэтому взгляд блондина поднялся на одного из них — того самого Хан Джисона, который врезался в него утром. Он смеялся громче всех, вот и привлек внимание. Рукава его рубашки были расстегнуты и закатаны до локтей, большие школьные брюки, буквально висящие на ногах, закатаны до лодыжек, ногти были покрашены в чёрный, а ступни украшали старые потрёпанные кеды, их шнурки уже успели придать грязно-зелёный оттенок, на которых красовалась эмблема Converse. «Паль, сто процентов» — думал Феликс. Ли с опасением наблюдал, как брюнет с чего-то смеётся. Видимо, один из его друзей удачно пошутил. Феликс всё смотрел, не отрывая взгляда от этой улыбки. Вдруг Хан заметил это и начал смотреть в глаза Феликса, с насмешкой прикусывая губу, после он подпрыгнул бровями и подмигнул, что казалось довольно странным и неуместным. Хотя, это и был весь Хан Джисон — странность и неуместность. От таких действий Феликс, выпучив глаза, сразу опустил взгляд обратно в тетрадь, не поняв, что это было. А Джисон, смотря на реакцию блондина, только сильней смеялся. Начался урок, Джисон и Минхо сели на последнюю парту второго ряда, поэтому Хан к Феликсу был достаточно недалеко, что не вызывало восторга. Уж больно этот Хан Джисон отталкивал. — Убираем всё с парт, оставляем только ручки! Сейчас будет контрольный тест, — взяла стопку с тестами учительница по физике. Все нехотя убрали вещи с парт, тяжело вздыхая кинув их на пол.

***

— Эй, пс, Ёнбок! — ближе к концу урока прошептал Джисон Ликсу, чтобы он обратил внимание, тот опять поднял на него взгляд. — Дай списать, прошу! — продолжал умоляюще шептать Хан, в ответ на что Феликс начал изображать руками телефон и как он ищет там ответы. — Там только первый вариант, — отчаялся Хан, просяще сложив руки у груди, а Минхо рядом лишь тихо посмеивался, списывая тест. Феликс, немного закатив глаза, аккуратно достал из рюкзака маленький лист бумаги, просто крошечный, после написал все ответы, правда и добавил: «учи уже физику», сложил листок и бросил его прямо к Джисону на парту. — Спасибо! — мило прошептал Джисон и начал быстренько списывать все ответы в бланк. Ликс не знал, зачем это сделал. Может, уже привычка? Хотя нет, знал. Если бы он не дал тест, то ему бы устроили весёлую перемену сразу трое хулиганов. — Зачем ты ему помог? — спросил Хёнджин. — Чан же сказал, что я умный и добренький терпила. Выполняю свою функцию. — То, что ты терпила, он не говорил.

***

Химия. Такая же тихая, но Хёнджину впервые хотелось найти себе друзей, он и нацелился на тихоню. Сидя и ничего давно уже не записывая, Хёнджин снял резинку с головы и решил собрать чёлку Феликса в смешной хвостик. Убрав волосы с его лица, он заметил, что Ликс спит. Ухмыльнувшись, он снял с себя пару заколок и вколол в блондинисые волосы Ликса. Тот почувствовал чужие руки, да и стало как-то светлее, ведь больше не было его чёлки-шторки, что часто закрывала его карие глаза. Открыв их, он недоуменно посмотрел на Хёнджина. Тот смотрел с весельем, наконец увидев красивые глаза Феликса, под которыми были усыпаны сотни веснушек-звёздочек. Взгляд его перескакивал с глаз на хвостик и обратно, точно теннисному мячику. Так Феликс и понял, что что-то не так. Не увидев своей чёлки, он тут же схватился за резинку для волос. Минхо, заметив это, вновь посмеялся и пихнул в плечо Джисона, чтобы тот тоже посмотрел. Как Джисон повернул голову, Феликс разъярено снял резинку и чёлка снова упала на его глаза. Но в голове остались заколки. — Ты дурак? — Что сразу дурак? Тебе очень даже идёт! — Верю, — Феликс обижено протянул Хёнджину резинку и собирался снять заколки в виде звёзд, но новенький его остановил: — Можешь себе оставить, они мне не нужны. Я как раз хотел их кому-то подарить. Ликс опять закатил глаза, посмотрев куда-то в сторону, и отрицательно покачал головой. Оставив заколки у себя в голове, он затянул капюшон шнурками, оставив торчать только свой нос.

***

Наконец перемена, Феликс сидел на школьной лестнице около четвертого этажа, ведущего на закрытую крышу школы, и жевал старую палочку от чупа-чупса, найденную в кармане. Сюда никто не ходил в учебное время, ни ученики, ни школьный персонал, поэтому для Ликса это был его уютный уголок, куда он убегал каждую перемену. На коленках лежал блокнот, парень усердно что-то рисовал, после отложил карандаш на край ступеньки, чтобы посмотреть на свой рисунок и найти тысячный недостаток. Одно неловкое движение рукой и карандаш падает со ступеньки куда-то вниз, спустя пару метров издав характерный звук упавшего карандаша. Феликс, привыкший к такому, привстал на секунду, посмотрел вниз и смирился, что карандаш, скорее всего, сломался и лежит непонятно где. Присев обратно, он ещё недолго смотрел вниз, прижавшись лицом к прутьям лестницы, как вдруг услышал быстрые шаги, направляющиеся вверх, прямо к нему. Заинтересовавшись, Ликс продолжал смотреть вниз. Через несколько секунд на него смотрели чьи-то карие глаза с лисьим вырезом. Ещё пару шаркающих шагов и к Феликсу подошел мальчик из девятого класса, держащий карандаш в руке: — Твой? — лисьи глаза немного выпучились от любопытства. — Ну… мой, — выплюнул палочку и напряг Ли свой низкий голос, впервые заговорив с кем-то за долгое время не шепотом. Темноволосый парень протянул ему карандаш, присев рядом на ступеньку. — Представляешь, прямо на голову упал! — мило улыбнулся темноволосый, приподняв кончики своих пухловатых губ. — Надеюсь, не острой стороной, — фыркнул Ликс, немного расслабившись и взяв карандаш из рук парня. — Нет, мне повезло, — потер макушку парень и на секунду притих. — А ты тут рисуешь? — вновь привлек внимание Феликса темноволосый. — Типа того, — Феликс выдернул наушники из ушей, продолжив наводить штрихи ранее упавшим карандашом. — Можно посмотреть? — совсем невинно приблизил к блокноту свои лисьи глазки парень. Феликс, пару секунд помолчав и смотря куда-то под ноги, протянул ему блокнот. — А я смотрю, ты не особо разговорчивый, — парень, похожий на фенька, взял блокнот и начал рассматривать рисунки, листая страницы одну за другой: портреты, натюрморты, пейзажи, да всё на свете, это очень вдохновило темноволосого. — Вау, очень красиво, у тебя талант! — темноволосый оторвал взгляд и посмотрел на Феликса, широко улыбнувшись. Тот, посмотрев на него, лишь слегка улыбнулся, поджав свои пухлые губы как, что на щечках появились ямочки. — Я Чонин, — парень-фенёк протянул свою довольно большую ладонь, в ожидании имени блондина, тот посмотрел сначала в глаза парня, потом на его улыбку, а после на ладонь: — Я… Феликс, — заключил в рукопожатие руку Чонина Ликс своей маленькой ладошкой. Они болтали всю оставшуюся перемену. У Чонина даже получилось рассмешить своего потенциального друга. Но звонок на урок их прервал, они помчались в свои кабинеты. Феликс не любил новых людей, это правда. Но Чонин… он ему показался довольно славным малым. Его слегка смугловатую кожу покрывала пара подростковых прыщей, а на широкой улыбке до ушей крепились брекеты. Чонин был тёплым мальчиком без друзей (он так сам сказал), имеющий свою изюминку. Он точно не нёс никакой угрозы. «Почему у него нет друзей?» — задавался этим вопросом Ликс, видя его харизму. Пока Феликс бежал, он вдалеке заметил, как Минхо зажал Хёнджина в углу около мужского туалета, Джисон рядом смеялся, а Сынмин стоял тихо, будто хотел возразить, но попросту не мог — боязнь лидера их компашки ему не позволяла. Ликс остановился и начал наблюдать из-за угла в другом конце коридора. Да, видно было не очень хорошо, но он был на безопасном расстоянии по крайней мере. Смех Джисона раздавался эхом по длинному коридору. Такой звонкий, аж уши закладывало. Он перекрывал почти все слова Минхо и Хёнджина, но всё-таки что-то Феликс услышал: — Ну что, пидорок, как тебе наш класс? — С чего ты взял, что я пидорок? — По тебе видно, прям на лбу написано: «пи-дор», — Минхо вдавливал Хёнджина в стенку, держась за его плечи, а на лице его была улыбка. — Ты больше похож, Минхо. Ты вообще слышал, что о тебе говорят? — ощерил зубы Хёнджин, совсем не боясь Хо. — Интересно послушать, — лицо Минхо приблизилось к лицу Хёнджина, тот пытался увеличить дистанцию меж их носов, но ничего не получалось. — Говорят, вы с Джисоном мутите. Это правда? Минхо недоуменно отстранился, сведя брови к переносице. Джисон же затих и переглянулся с Хо. — Эй, парень, ты ничего не перепутал, а? — Джисон немного оттолкнул Минхо и схватил Хёнджина за шиворот. — А что, правда глаза колет? — Что ты о себе возомнил?! Вообще попутал?! — встряхнул Джисон Хёнджина, тем самым светловолосый ударился затылком о стену, но он игнорировал нарастающую боль. — Так, если тебе это сказал Чан, то он тоже сегодня получит! — Минхо тоже схватил Хёнджина, ещё сильнее прижимая его к каменной стенке. — Передай ему, что если он будет распускать дальше эти слухи, то за школой получит пизды! — А тебя не смущает, что Чан больше тебя? — хихикал Хван. — Вот тут я уже сам разберусь, понял? — Так это правда или нет? — проигнорировал Хёнджин хулигана. — Что мы мутим?! Конечно, нет! Совсем что ли придурок?! — Минхо совсем разозлился и врезал Хёнджину по нижней челюсти, тот от боли опустил голову. — Если и ты начнёшь эту хуйню распускать, то и тебе не поздоровится! Усёк?! — новенькому полетел удар в правый бок. Тот слегка опустился, согнув ноги в коленях. Не давали ему упасть на пол только руки задир. — Я два раза повторять не буду! — Да понял я, — поперхнувшись, ответил Хёнджин. — Но на пидоров вы всё равно похожи, такие милашки вдвоём. — Сказал стрелочник с пидорской причёской, — ударил Джисон Хёнджина по голове, уж больно он его разозлил своей смазливой мордашкой. — Сказал чел с накрашенными ногтями. — Сказал чел с накрашенными ебалом! — обычно Джисона сложно вывести на такие эмоции, но этот немного противный паренёк его уже достал конкретно. Детские разборки школоты, ей-богу. — Да тихо! Ведёте себя как ебанные малолетки! — рыкнул Минхо. — Всё, отдыхай. Парни, пошли, — ударив Хвана в нос, Минхо резко отпустил его и ушёл, а Джисон, сделав то же самое, последовал за ним. Видимо, на урок они не собирались. Хёнджин скатился по стене и сел на пол, тяжело дыша. Из носа текла кровь, а боль в боку была невыносимой, отчего он непроизвольно шипел и тихо-тихо постанывал. Хван чуть ли не плакал, вытирая кровь из носа запястьем и закусывая нижнюю губу. Заплакать ему не давал только Сынмин, который не спешил уходить. Хёнджин мокрыми глазами уставился на Сынмина, а тот продолжал стоять, хотев что-то сделать или сказать. — Хочешь добавить? Давай, — шмыгал окровавленным носом Хван. — Н-не хочу, — неуверенно начал подходить Сынмин. Хёнджин же недоуменно наблюдал за действиями Кима. Тот протянул руку, отводя голову куда-то в сторону, выискивая друзей, вдруг смотрят. Хван недолго лупил в его руку, но всё-таки взялся за неё и Сынмин потянул его вверх, чтобы тот встал. — Извини. — За что? — Хёнджин встал и облокотился о стену, немного улыбаясь, он даже умилился с заиканий нового одноклассника. — З-за них… Я правда говорил им не трогать тебя, первый день всё-таки… Не задался. Но ты достаточно смел был, — чесал затылок Сынмин, а глаза его бегали по разным углам. — Да расслабься, заика, — Хёнджин слабо ткнул пальцем в плечо Сынмина. — Я не заика! — слегка топнул ногой Сынмин. — Я просто… просто… Он просто волнуется, но с чего? — Сынмин, ты где там затерялся? — крикнул Минхо уже с другого конца коридора, почти дойдя до прячущегося Ликса за углом. — Иду! — крикнул в ответ Сынмин. — Короче… прости, пожалуйста, — он вытер пальцем кровь Хёнджина, что натекла над его верхней пухлой губой, и поспешил к своей компании. Хёнджин смотрел вслед Киму, вообще не вдупляя, что это только что было. Феликс напряженно стоял за углом, боясь, что хулиганы его обнаружат, и не зря. Пока двое ждали Сынмина, что-то обсуждая, Джисон непроизвольно сделал пару шагов вперёд, стоя задом. Переведя взгляд, он и заметил Феликса. Тот не двигался, точно оловянный солдатик, выпучив глаза. — Ёнбок, почему не на уроке? — А… Да кому эта информатика нужна, правда? — изобразив спокойствие, Ликс мгновенно достал телефон из кармана, будто он сидел в нём до этого. — Наш отличник решил побунтарить? Что-то не верится, ты подслушивал? — сощурил глаза Минхо, подходя к тихоне. — Что именно? Я в наушниках был! — благо, Феликс не выдернул наушники, когда заметил тех троих с новеньким, а лишь поставил песню на паузу. — К тому же… Я не отличник. — Да ты пиздишь как дышишь. Не стыдно? А вроде прилежный мальчик… — Минхо подошёл ближе, собираясь прижать Ликса к стенке, как и Хёнджина, но Джисон его остановил, одернув за предплечье: — Да сдался он тебе. Пойдём. — А если он расскажет кому-то? — Да и что. Ёнбок и кому-то рассказать? Ты серьёзно? — Ой, в жопу, ты прав. Где там Сынмин? — Минхо оглянулся назад и отдалился, на что Феликс глубоко выдохнул. — А, вон он, — они вдвоём направились к младшему, оставив Ликса. — И вообще, почему только ты его называешь Ёнбоком? Джисон молчал, ведь сам не знал. Наверное, когда в прошлом году пришёл новенький и представился как Феликс Ёнбок Ли, но добавил, что лучше его называть просто Феликсом, так как второе имя ему не очень нравится, Джисона это и зацепило. Кажется, неприязнь и какой-то страх к Джисону после этого случая только подросли. Даже если он и «спас» Феликса от своего приятеля, это ничего не меняло — ему нравилось издеваться, оскорбления приносили Хану только удовольствие, а удары по кому-то вызывали у него смех. Просто раздолбай, которому лень даже списать домашнее задание. Его привычки громко разговаривать во время урока и шутить просто полную ахинею, нахальное поведение, звонкий хохот — всё дико раздражало Феликса. Таким он его видел, но всё ли так — Ликс даже думать не хотел. Он себя таким показывает, ни о каком «внутреннем мире» Джисона не могло и идти речи. Для Феликса человек он неприятный, и узнавать, какой же он там внутри, он вообще не собирался.

***

Оставшийся урок Феликс просидел в своём секретном уголке, который, правда, уже не секретный. Чонин сразу же прискочил туда, как только прозвенел звонок. Феликс был впервые рад находиться не в одиночестве. Он рассказал Яну всё в мельчайших подробностях. У Ликса наконец появился человек, с которым он может делиться. Неужели у него правда появился друг? Он уже и забыл, что такое дружить. Последний раз у него был друг в восьмом классе, но ничем хорошим эта дружба не кончилась. — Ай, я этих хулиганов тоже побаиваюсь. Они один раз так зажали моего одноклассника, его Бомгю зовут, а он им что-то такое наплёл… так они его отпустили, да ещё и руку пожали! Просто кентами стали! — рассказывал Чонин. — Ничего себе… а почему зажали? Как обычно, просто так? — Ой, не знаю… мне рассказывали, что они его нефором обзывали. А у него губа нижняя проколота — колечко посередине, глаза чёрным немного накрашены, волосы довольно длинные, ну до плеч где-то, а в них светлые пряди маленькие, — жестикулировал руками Чонин, все элементы внешности Бомгю показывая на себе. — А! У него еще на брови полоска выбрита! Ну точно нефор! — Погоди… Бомгю, который Чхве? — Да-да, он! — А это не сын директора Чхве? — задумался Феликс, Чонин распахнул очи и рот: — Стой, это правда он?! — Наверное… А ты-то почему не в курсе? — Да я чё… я только в этом году пришёл, вообще никого не знаю. — Ну теперь понятно, почему эти трое так себя повели. И снова проклятый звонок. Но Феликс побежал даже с какой-то радостью, ведь английский был его любимым предметом. Единственный урок, на котором Феликс не испытывал уныние и сидел без наушников. — Оп, судьбу чью-то украл, — остановился Чонин, поднял со ступеньки чёрную резинку-пружинку для волос, которую чаще всего носят как браслет, и нацепил на левую руку. Чонин был ещё тем суеверным парнишей-вором судеб. На его руках просто куча найденных браслетиков, резиночек, повязок и фенечек. Ему так не нравится своя судьба ударника без друзей и больной одинокой мамой, что он постоянно гонится за чужими, вдруг получше будет. Чонину было по душе уже что угодно.

***

Феликс тихо вошёл в кабинет, зная, что учительница любит опоздать. Но сегодня, видимо, всё идёт не так. Учительница была тут как тут, отчитывая Джисона, который стоял у доски. Видно, до этого она его долго ругала, потому что тот виновато опустил голову и разглядывал каждую пылинку на полу. Пытаясь быть незаметным, Феликс на цыпочках медленно шёл к своему месту, пока учительница ругала щекастого: — Что ж мне с тобой делать?! Ты понимаешь, что если эту четверть ты закончишь так же, как и прошлую, то ты на второй год останешься?! — пыталась она докричаться до ученика, пока тот строил виноватую мордашку. — О! Феликс! — женщина заметила своего любимчика, пока тот почти добрёл до своего места. От этого Феликс заметно дёрнулся и повернулся к ней. — Подойди-ка. Бросив рюкзак, Ликс подбежал к доске и встал в одну шеренгу с Джисоном, будто его тоже сейчас будут отсчитывать. — Феликс, ты можешь позаниматься с ним? — мгновенная тишина во всём классе. Парни рядом с женщиной резко одновременно подняли головы: — Что?! — в один голос спросили тихоня и хулиган. — Почему я?.. — Ликс обреченно показал на себя пальцем. — Почему с ним?! — Джисон тоже борзо показал указательным пальцем на Феликса. — Я и сам могу! — Джисон, я учу тебя со второго класса и прекрасно знаю, что такой ленивый парень, как ты, ни за что в жизни сам не захочет учиться. А Феликс — мальчик умный, все олимпиады выигрывает. — А я имею право отказаться? — влез Ликс. Его взбесило, что училка так его хвалит, словно бы он сам напросился помочь этому оболтусу. — Феликс, ну я тебя прошу, помоги ты ему, — уже молила учительница, после наклонилась и нашептала ему, — я тебе пять в году поставлю. Пусть и пять в году и так могла выйти с вероятностью в 90%, Феликс призадумался. В себе же он уверен не был никогда, да и отказывать только не умел, училка точно бы это знала, да и не хотелось этой нервотрепки в последний день: «А пять или четыре выйдет?». С комом в горле Ликс согласился, а Джисон, наиграно хныкая, не спешил. Но, ещё немного постояв, понял, что на второй год оставаться вообще не хочется. Пришлось тоже через не хочу соглашаться. Сев на место, Джисон надул щёки, злобно щурясь на учительницу, а Минхо с Сынмином лишь с издёвкой посмеивались, мол, какой он лох. — Ну зашибись, — буркнул под нос Феликс, плюхнувшись на стул. От такого заявления даже слушать любимого учителя не было желания. — Как ты вообще согласился с этим дебилом заниматься? — тихо спросил Хёнджин, поправляя волосы, который этот же «дебил» растрепал своим не хилым ударом на прошлом уроке. — Ну знаешь, пять в году никогда не помешает, — Феликс уткнулся лицом в свои руки, что лежали на парте, и так продремал весь урок.

***

— В понедельник у меня, — Джисон подошёл к полусидящему Ликсу и ударил по парте, на которой он и разложился. Феликс резко проснулся и приподнял голову, посмотрев прямо в глаза хулигана. Тот полупил в его выпученные от неожиданности глаза и ускользнул из класса, не дождавшись ответа. Вдруг у Феликса какие-то дела? Джисону было плевать. Джисон пялил на Феликса оставшиеся уроки, что тому вообще не нравилось. Взгляд его был таким пронзительным, ещё немного, и он бы просверлил в Феликсе дырку. Ли это чувствовал. Чувствовал, как дырка становилась всё глубже и глубже, а он ничего не может сделать. Только посмотреть на него в ответ, ведь от этого Джисон уводил взгляд куда-то в сторону. Но постоянно смотреть на Джисона он тоже не мог.

***

— Феликс, подожди меня! — сквозь музыку в наушниках Ликс услышал голос Чонина, собираясь выйти из школы. Ян вышел из гардероба для девятых классов и побежал к новому другу, держа мешок со сменкой в руке. Белый помпон на шапке дергался в разные стороны от каждого его шага. Феликс остановился, держа входную дверь открытой. — Пошли вместе? — Смотря, где ты живёшь, — Феликс вышел из школы, сняв наушники, а Чонин пошёл вслед за ним. Они шли до ворот школы, слякоть хлюпала под ногами, а тонкий-тонкий слой мягкого снега, выпавший сегодня днём — слегка похрустывал. Слабый, но жутко холодный ветер дул в лицо, заставляя прищурить и не без того узкие глаза. Чонин постоянно что-то назойливо болтал без умолку, что Феликсу даже нравилось. Ему надоело заглушать мысли только музыкой. Ликс слегка улыбнулся, но из-за чёрного шарфа на пол-лица этого не было видно. — Мне туда, — Чонин махнул рукой чуть влево, на дорожку, где обычно идёт Феликс. — И мне. Идя, Чонин продолжал тараторить, а Ликс внимательно слушать. Ян был так восхищён тем, какой же Феликс хороший слушатель. Раньше, чаще всего, его просто затыкали, а Феликс даже вникал и участвовал в беседе. — Извини, зайдём в магазин? — перебил Феликс Чонина, пройдя мимо магазинчика, в который Ли заходил чуть ли не каждый день. Чонин на секунду замолчал, кивнул и снова продолжил говорить. Феликс не стал неспешно обходить весь магазин, а сразу направился к кассе, ведь там лежит смысл его жизни — чупа-чупсы. Ему не было дела до вкуса, формы, размера, внутри конфета или же жвачка — ему просто нужен был сахар, которым можно было занять рот. Взяв, наверное, штук двадцать (Феликс не считал, больше — лучше), он положил конфеты на кассу, а после протянул кассирше пару мятых, до этого сложенных в четырежды купюр. — Куда столько?.. — удивился девятиклассник, пока Ли собирал чупа-чупсы с кассы в небольшой букетик. — Ну как куда? Это на завтрак, — он показал горсточку из пяти конфет, — это на обед, — показал ещё одну, — а это на ужин. У Чонина отвисла челюсть, а Феликс сложил все сладости в рюкзак, оставив в руке только одну — яблочный чупа-чупс, внутри которого клубничная конфета. Открыв его и засунув в рот, Феликс явно выдохнул, наконец ломка прошла. — Эй, я же шучу. Тут на неделю, не меньше, — нагло врал Ли, пока сладость мешала во рту. Ян успокоился. «Чёрт, придётся опять сходить купить на пару дней, а то посчитает ненормальным» — думал Феликс, пока Чонин рассказывал очередную историю. Так они добрели до дома Чонина, который был всего в квартале от дома Феликса. Парни уже распрощались, Ликс собирался уйти, как Чонин его окрикнул: — Стой-стой! — Чонин подскочил к Феликсу, немного запыхавшись. — Ты мне свой номер так и не дал. — Ой, ну записывай.

***

Вечер. Мамы всё нет. Феликс вряд ли сегодня её увидит. Впрочем, как и всегда. Вечер пятницы был таким же, как и все остальные вечера. Даже не ощущалось, что завтра выходной. Но всё же… этот вечер прошёл не в наушниках, а в раздумьях. Раздумьях о Джисоне. Как он будет с ним заниматься, да уж просто говорить. Будет ли он элементарно его слушать, слышать, а не плевать на все его слова, положив ноги на стол? Да Господи, Ликс даже не знал, как будет его учить. Феликс-то знает, понимает и любит английский, а Джисон, скорее всего, нет, и как донести информацию до его башки, полной опилок? Феликс его буквально боится и противится, как они будут сидеть у него в комнате? Это же просто немыслимо! Хан Джисона стало слишком много.

***

Выходные прошли никак, как обычно, собственно. Мама отсыпалась после ночных смен, а Феликс провалялся на кровати в запертой комнате, словно забытая мягкая игрушка, укутанный в тёплый плед и одиночество. Он то дремал, то пытался нормально поспать, то мог присесть и что-то начеркать на листе бумаги из блокнота: портрет или просто каляки-маляки, а иногда переписывался со всё неумолкаемым Чонином. Найти бы ему такого же буйного и активного друга… Феликс совсем не такой. Он немного слабенький, худенький, тихий, незаметный. Чонину же нужен яркий человек, который будет полон энергии и иметь такой же словарный понос. Но всё же Чонин чем-то забавлял Ликса, своей милотой, наверное. Он словно хитрый лисёнок. Такой юркий, энергичный и блестящий, прям звёздочка, честное слово.

***

Начался март. Тепла, конечно, не ожидалось и до конца апреля, но солнышко всё же пробивалось сквозь плотные тёмные облака, окутавшие всё бело-серое небо. Температура воздуха поднялась аж до +5°, отчего все остатки снега превратились в жидкие-жидкие грязно-коричневые лужицы. Фу. Феликс же, идя по тем лужицам, продолжал мечтать о лете. Будто что-то поменяется, и он не будет ходить в кофте в июльскую духоту. Уроки шли медленно… очень медленно, особенно под зорким прицелом Хан Джисона. Взгляд его правда не отлипал от Феликса на протяжении всего дня. Он словно напоминал о себе, говорил: «У нас сегодня занятие, если ты не забыл», да как о таком забудешь? Пускай они ещё не занимались, но Феликса хулиган достал уже. От взора Джисона Феликс отдыхал только на переменах, пока тот уходил покурить дешёвые сигареты со своими товарищами в туалет, а Ликс на своё, нет, их с Чонином место приходил жаловаться на то, как же он не хочет идти сегодня к задиристому Хану домой. Вдруг убьёт.

***

— Куда собрался? — Джисон схватил Феликса за капюшон зимней куртки, пока тот пытался улизнуть. — Только не говори, что ты забыл. — Э… да помню я, просто жарко стоять и тебя ждать, — соврал Феликс. Нет, он обо всём помнил, просто надеялся на то, что это всё просто страшный сон, и он сможет убежать обратно в тихую реальность. — Ну ничего, немного попаришься. Да уж, и какого ответа ожидал Феликс? Ни о каком уважении даже идти речи не могло, да и пофиг, что Феликс, по сути, бесплатный репетитор. Джисон неторопливо надевал на себя куртку и завязывал шарф, параллельно ведя светскую беседу со своими друзьями. Феликс заметил, как Минхо часто косился на него и ухмылялся, а Сынмин тут же повторял, будто поддакивая. Хотя по поведению Сынмина можно было сделать вывод, что он действительно поддакивал. Поддакивал умело. Реакция у него была быстрая. Замечая первые нотки улыбки Минхо, Сынмин сразу улетал в громкий смех. Иногда это было правда неуместно. Но… хочешь быть в крутой компании — лижи задницу лидеру, причём смачно так. По крайне мере так думал Сынмин. Он, в принципе, так и делал. Подлизывался при первой же возможности. Спустя ещё долгие и жаркие для Феликса минут пять, Джисон наконец отлип от своих собеседников, которые пока не собирались уходить. — Ох, нам ещё химию идти переписывать, — запрокинув голову назад, Минхо издал протяжный и наигранный стон. — Во вы лошары, я на три написал! — смеялся над друганами Джисон. — С больши-и-им минусом, — подметил Сынмин. — На три же! — Джисон показал три пальца, загнув большой и безымянный, из чего получился не самый приличный жест. Выйдя из школы, уже не настолько мерзкий ветер сдул с лица Джисона ту наглую усмешку с издёвкой, он стал совсем другим. Стал спокойным, даже бесшумным, глаза больше не были раскрыты на максимум, а губы были поджаты. Интересно, как его рот не устаёт улыбаться целый день? Молча они шли недолго, Хан взбросил очередную тупую шутку, которыми любил бросаться в школе, поддерживая образ глупого быдла, но Феликс бурно не отреагировал. Он лишь слегка кивнул и издал звук, отдалённый от смешка, и то для приличия. Джисон насупился. Идти было недолго, ведь Джисон жил прямо у школы. Поднявшись с помощью лифта на пятнадцатый этаж, Джисон запустил Феликса в квартиру. Просторная, Ликс насчитал комнаты три, а сама квартира оформлена в приятно-белые цвета. Феликс долго мешкался, но всё же начал раздеваться. — Ну чё… проходи, — освободившись от верхней одежды, Хан лениво потянулся и потихоньку направился к себе в комнату. Феликс, тихо взяв рюкзак, пошёл за ним. Комната Джисона была небольшая, белые стены украшали постеры Эминема, на столе был небольшой беспорядок, а на полке книжного шкафчика стояла пара фотографий маленького Джисона с его родителями, помещенная в красивые рамки. В комнате царили уют и какой-то свой шарм. Шарм Джисона, что правда был приятен. Открыв небольшой шкафчик, Хан достал затрёпанный и надорванный учебник по английскому и тетрадь, после уселся за компьютерное кресло у стола. — А я куда? — спросил Феликс. — Как куда? На пол, — словно на серьезе сказал Джисон. Феликс недоуменно глядел на него, было неловко. — Да шучу я, садись сюда, а я себе стул принесу, — встав с кресла, Хан вышел из комнаты. — За такие шутки… — пробубнил Феликс, но Джисон этого не услышал. Ли сел в кресло и достал свой учебник, руки его начали немного трястись, нога стала непроизвольно дёргаться, а привычная боль в желудке — усиливаться. Погладив себя чуть выше живота, Феликс резко открыл рюкзак и достал чупа-чупс из своих залежей (наверное, уже шестой или седьмой за день). Положив сладость в рот, стало легче. Руки и нога успокоились, а желудок больше не крутило так сильно, Феликс громко выдохнул. Джисон зашёл в комнату со стулом, что принёс с кухни, поставил рядом с Феликсом и тоже присел. Хан резко взялся за капюшон Феликса, на что тот так же резко повернулся и схватился за его предплечье. Сжимал руку он достаточно сильно. Настолько, что кольца на пальцах Ликса начали больно их сдавливать, но хватку он не ослаблял. Джисон недоуменно нахмурился, пару секунд смотря в распахнутые глаза Ли. Тот смотрел же с испугом, но чёрт, Хан был ужасно красив, этого было трудно не заметить. — Чё ты дёрганый такой? — Извини, — придя в себя, Феликс медленно убрал руку, а взгляд от Хана отвести не получалось. — Капюшон сними, в помещении же, — Джисон снял с его головы кусок серой ткани. — Ладно… — выдохнул он. — Ну… начнём? — голос Ликса неуверенно дрогнул. — Ща, ручку достану, — бросил Хан и начал рыться в рюкзаке, тихоня кивнул. Щекастый рылся довольно долго, опять стояла неловкая тишина. Вместо пенала брюнет случайно достал пачку сигарет, на что Ли слегка приподнял брови. Чтобы хоть как-то разрушить всю эту неловкость, Джисон предложил: — О Ёнбок, будешь? — ткнул он пачку прямо Феликсу в лицо. — Нет, спасибо, — вытащил леденец изо рта Феликс, конфета настолько присосалась к щеке, что на ней остался сухой и сладкий след, который блондин тут же ощутил своим языком. Ли отрицательно помахал рукой, отодвинувшись на кресле немного подальше. — Что, типа за ЗОЖ? Ёнбок у нас такой правильный, — дразнился Хан, кинув пачку на стол и взяв наконец-то ручку из пенала. — Что, даже не пробовал никогда? — уже без дразнилок поинтересовался щекастый. Ли молчал, он и собирался молчать, нечего свои секреты кому-то раскрывать, но что-то щелкнуло в его голове, и он решился, ведь было некому. Чонину он такого пока говорить не желал, потому что не знал, как он отреагирует. А для Джисона этот «секрет» был привычным делом. Тем более по факту это был уже не секрет, раз Феликс делил его кое с кем: — Я, — вздохнул Ликс, взяв леденец на палочке в рот, — я парил в классе восьмом… ашки. — Да ну! Не могу поверить! Даже не припомню такого… — поднял взгляд Джисон, пытаясь вспомнить тихоню в восьмом классе. — А! Ты же в девятом перешел! Жаль, что я не знал тебя тогда, я бы посмотрел, как ты ашки дудишь! — Лучше не надо, — нервно усмехнулся блондин, повернувшись к учебнику. У Феликса пробежало перед глазами очень яркое воспоминание после того, как он погрузился в свои мысли, пока Джисон выполнял его задание: Восьмой класс. Конец года. Феликсу где-то четырнадцать лет. То время, когда у него в кармане лежали не куча палочек и обёрток от леденцов, а только одноразовая электронная сигарета. Он заходит в туалет своей старой школы, трясущимися руками достаёт hqd красного цвета из кармана кофты, затягивает клочок сладковатого дыма, отдающего едкой клубникой, пускает его по лёгким, пропустив через горло (дабы не получить рак нижней губы), от чего в горле появилось ужасно знакомое жжение, такое противное и ненавистное, после выпускает дым наружу, чувствуя облегчение. Руки перестали трястись, нервы, которые часто его мучали, пришли в норму. Ликс хотел совершить все махинации с ядовитым дымом ещё раз, но, вдохнув электронную сигарету, понял, что она закончилась. Очередной приступ агрессии, сигарета полетела в стену и разлетелась на части, а из глаз потекли маленькие слёзы, которые мгновенно высохли. Феликс винил себя за всё: за то, что он такой жалкий, грязный, мерзкий, что никогда не смоется от этого позора, что он только усугубляет свои проблемы со здоровьем. Это всё эти чертовы hqd. Ликс сделал вид, что всё нормально, услышав шаги в сторону туалета. Веснушчатый увидел своего, на тот момент, лучшего друга — накаченного парня с острым подбородком по имени Со Чанбин из десятого класса, тот, зайдя в туалет, достал из кармана pod и собирался затянуть дым, как заметил друга: — Ой, Ликс, а ты чего тут без меня? — А.. дай попарить, — трясущимся голосом просил Ли друга, уже тянув руку к убийственной штуке. — Что, опять нервы? — понимающе с усмешкой спросил Чанбин. Феликс, тряся головой, положительно качнул ей. — Хочешь, успокою? — затянул Со клочок дыма, Феликс непонимающе вскинул бровью, как Чанбин резко прильнул к чужим губам, запустив дым в рот Ли. От такого Феликс почти сразу отпрыгнул от друга, выкашлив дым: — Ты что творишь?! — кашлял Ли, сильно испугавшись. — Ну согласись, тебе же понравилось, — ехидно улыбнулся Чанбин, подходя ближе к младшему, тот молчит, отходя дальше и дальше, пока не врезался в стылую стену. — Да понравилось же, — качок опять затянул дым и, прижав слабого друга к стене, вновь прильнул к его губам и запустил дым. Так продолжалось ещё какое-то время. Чанбин, не отлипая, насильно посылал «расслабляющие поцелуи», прижимая Ликса к стене своей накаченной рукой. Он прокусывал губы напротив до крови, пускал зловещий дым, слизывая красную жидкость. Феликс долго сопротивлялся и в конце концов упал в обморок от передозировки, наполненный этой гадостью в лёгких, а Чанбин, расцеловав веснушки Ли напоследок, прошептал: — Ты мне нравишься слишком сильно, невозможно устоять, — он поцеловал Ликса в веснушчатый нос и быстро убежал, оставив младшего лежать на холодном кафеле. Это было ужасно, просто отвратительно. Было так противно, хотелось выблевать все органы прямо на Чанбина. Эта грязь, это чувство вины за все возможные взаимодействия с никотином — всё просто убивало изнутри. Феликс разорвал все контакты с Чанбином, который и доставал ему все эти «никотиновые игрушки», ведь имел довольно взрослых друзей. Феликсу было стыдно, мерзко, неловко смотреть ему в глаза. Курить тянуло, даже слишком, но ему было негде достать заветную сигарету. Надо бросать, иначе Ли так долго не протянет. Как правило, избавиться от одной зависимости = заменить её другой, Ликс так и сделал, вот и начал скупать на все свои деньги чупа-чупсы, и съедать много штук за один день. «Думаю, сахарная зависимость лучше никотиновой» — пробегало каждый раз у Феликса в голове, стоя у кассы с двадцатью, а то и бывало тридцатью леденцами. Восьмой класс — самый ужасный период в жизни Феликса. Умер отец, после чего и начались эти проблемы с нервами, заставляя бедного ребёнка вдыхать и вдыхать этот ужасный дым, ведь Ликс просто не мог найти другой выход. «Не маме же жаловаться, ей и без меня плохо» — задумывался Феликс каждый раз, когда брал в рот красную hqd. После восьмого класса Феликс с его мамой переехали в другой район, найдя квартиру поменьше, в девятом классе Ли перешел в новую школу, совершенно забыв обо всём, что было в старой. Дожив до десятого класса, приступов необъяснимой агрессии, трясущихся до жути рук и головы стало меньше, а то и практически совсем пропали, осталась только сахарная зависимость. Или это ему так казалось. Всё пробежало в голове буквально за секунду, за убийственно долгую секунду. Джисон сидел и решал задание, переводя слова на английский. Взгляд Ли упал чуть ниже и он увидел, как Хан трясёт ногой (из-за чего уже стол трясся), и пытался это остановить своей рукой. Через секунду он открыл выдвижной ящик тумбочки, в котором лежала огромная куча различных жвачек и упаковок от них, достал одну упаковку, пальцами выдвинул несколько пластинок и закинул себе в рот. Начав жевать, нога перестала бешено трястись, парень-белка глубоко выдохнул, переведя взгляд на Ликса, и махнул упаковкой жвачки в его сторону, протягивая с вопросом в глазах: «Ну а это ты хоть будешь?», приподняв уголки губ. Феликс кивнул и протянул свою ладошку, а Джисон, улыбнувшись шире, выдавил ему две пластины. Достав чупа-чупс изо рта и положив жвачки в рот, Ли понял, что они всё же чем-то похожи. Может, всё не будет так плохо, как думал Феликс? Вроде и наплевательства Джисона он не видит… — Honey… — начал читать текст Феликс, но Джисон его перебил: — Да? — Да нет, это в учебнике, — Ликс ткнул пальцем на строчку. — Видишь? Ха-ни. — А чё это значит вообще? — Ну… вообще, это типа «мёд», но ещё используется как обращение. Ну там… «милый», «сладкий», чё-то такое, — объяснял Феликс. Джисон аж замечтался. — Но это точно не про тебя. — Эй! Я тоже сладкий!

***

— Ёнбок, а когда у тебя день рождения? — неожиданно спросил Джисон, пока Феликс записывал небольшой конспект для Хана. — Зачем тебе эта информация? — Да блин, я хочу знать больше о своём учителе. Учимся второй год, а я о тебе вообще ничего не знаю, Ёнбок. — Ну… если тебе прям так надо, то пятнадцатого сентября. И не называй меня так! — А я старше, ты прям малыш! Малыш Ёнбок!— засмеялся Джисон, не обращая внимания на просьбу Ли. — А у тебя когда, раз такой большой уже? — насмешка Феликсу не понравилась. — Четырнадцатого сентября. Говорю же, малыш ты, Ёнбок! — Ой, ты прям старик по сравнению со мной! — с сарказмом свёл брови Феликс. — И не называй меня так, говорю! — Ёнбок, Ёнбок, Ёнбок, малыш Ёнбок такой бука! — дразнился Джисон. — Хватит! — замахнулся Феликс учебником, а Джисон и после удара им по голове продолжал. Вскоре же Джисон наконец замолк, и они приступили к занятию.

***

— Ты куришь из-за нервов? — спустя час вдруг спросил Феликс, смотря, как Джисону так и хочется закурить сигарету, «незаметно» тянув руки к пачке сигар, лежащей на столе, и тряся своей ногой. — Смотря когда. Чаще всего за компанию, от нервов жвачки помогают, — Джисон облокотился своей пухлой щекой о ладонь, смотря куда-то вверх. Он врал, нагло врал. Джисон спасался жвачками сейчас только потому, что ему не хотелось доставлять неудобств тихоне (это был его старый способ. Он им пользовался ещё до дружбы со своей компашкой). Как же сейчас это всё не вовремя. — Почему спрашиваешь? — Да так, ты просто так ногой трясёшь, прям как я, — почесал затылок Ли, беря в рот чупа-чупс. — Тоже нервы? — Да… — Бро-о-о! — Хан потянулся пожать руку, Ликс неуверенно пожал руку Джисона, немного улыбнувшись. — Кстати, а у тебя тоже такое бывает, когда просто сидишь и тебя на секунду дёргает? Будто холодно стало, — видимо, Джисон нашел себе собеседника по душе. — Да! — уже более живее рассмеялся Феликс. — На уроке особенно. — Да-да-да! — как уже понятно, занятие на этом кончилось, ведь парни уже говорили о своих проблемах с нервами, а дальше и пошли-поехали абсолютно разные темы и доехали до самого вечера. Чупа-чупс заканчивался. Язык Феликса дошёл до самого вкусного — клубничной конфеты. Раскусив тонкий слой леденца, Ли принялся жевать конфету, сильно насыщенную клубничным вкусом. Консистенция конфеты была рыхлой от тёплого языка парня, будто просто жуёшь розовый клубничный сахар. Этот вкус ещё навеивал о прошлом.

***

— Кстати, ты не голоден после школы? Там мама чё-то накашеварила сегодня утром, могу дать, — который раз внезапно спросил Джисон. Феликс сначала удивился заботе Хана, а после конкретно задумался. Даже не над тем, голодный ли он, а над тем, когда он вообще нормально ел в последний раз. Вроде в прошлую среду или четверг (он точно не помнил), когда мама, придя немного раньше обычного, заставила съесть ужин. Честно, он бы сейчас не отказался поесть, но… смущало. Смущало присутствие задиры, который за пределами школы, кажется, и не задира вовсе. Феликс решил, что лучше пока перебьётся ещё одним чупа-чупсом, а дома уже найдёт какую-нибудь забытую котлету на дне холодильника. Всё-таки боль в желудке уже утомила. — Ну? — Да не, спасибо. — Ладно, — легко ответил Хан, пожав плечами. Ликс собрался уходить. Джисон придержал его, взяв за плечо: — Я с тобой спущусь, там дверь только по ключу открывается, — брюнет взял с тумбочки связку ключей и показал ключ от домофона, Ли просто кивнул, поджав губы.

***

Шло время, вот уже и апрель не за горами. Оценки Джисона стали потихоньку перетекать в тройки, даже в четверки. По крайне мере средний балл Хана не составлял 2.00. Становилось теплее, уже не было этого жуткого мороза, а солнышко стало появляться чаще на голубом небе. Наконец зимняя куртка сменилась более лёгкой, а тёплые-тёплые ботинки — кроссовками. Отношения с Джисоном улучшились, вернее, построились хорошими. Феликса забавляло смотреть на то, каким дерзким Джисон был в школе и каким покладистым у себя дома за учебником. Очередное занятие. Феликс опять что- то писал, как заметил странности в поведении Джисона: он затруднено дышал, глаза были выпучены, расширенные зрачки бегали, сотни капель пота текли по всему его телу, а бешеное сердцебиение было слышно на всю комнату. Он резко начал царапать руки своими затупленными ногтями, никак не реагируя на слова Феликса. — Джисон, что с тобой? — Ли отложил ручку и повернулся к щекастому, но тот игнорирует. На его лице явная тревога. Он боится. Жутко боится. Вдруг он поспешно встал со стула и ринулся в дальний угол комнаты. Сев на пол, он вжался в стену, прижавши ноги к себе и при этом продолжая царапать свои руки до крови. Феликс тут же подскочил и сел на колени перед ним. Джисон начал плакать, горько-горько, при этом задыхаясь. — Дыши! — Я н-не могу! Не могу дышать! — панически кричал Хан. — Можешь! — Феликс взял Джисона за окровавленные руки, чтобы тот перестал причинять себе боль. Хан тут же вкогтился в маленькие ладошки Феликса, мотая головой. — Нет, я умираю! Я прям щас у-умру! — еле говорил Хан, ведь почти не слышал младшего. Шум в ушах перекрыл всё плотной пеленой. Хан казался таким беззащитным и маленьким. — Ты не умираешь, сейчас всё кончится. Просто дыши! — Феликс начал презентабельно глубоко вдыхать и выдыхать, чтобы старший повторял за ним. Дрожащий Джисон пытался дышать. Пытался минуты две и успокоился, перестав дёргаться и отдышавшись. Он резко и сильно обнял Феликса, просто вцепился с ногтями, под которыми припеклась кровь, в его кофту, плача ему на ухо. Он ещё отходил от шока, пока Ликс поглаживал его по спине. — Тихо-тихо… всё закончилось, — нашептывал Феликс, его низкий голос успокаивал. — Т-точно? — Ну… я надеюсь. И часто у тебя панические атаки? — У меня никогда не было… п-первая. — От чего она началась, ты не понял? Может… подумал о чём-то плохом? — Да.. да.. подумал. — И о чём? — Сразу много о чём, не могу пока сказать, извини. — Ничего, — Феликс оторвался от Джисона, продолжая сидеть на полу. — Давай сегодня отдохнёшь? — М.. ладно, — тяжело выдохнул Джисон с явным облегчением. — Тогда я пошёл? — встал с пола Ликс и протянул руку ещё немного напуганному Джисону. Встав, тот долго молчал, но после скомкано выдал: — А ты… не можешь остаться ненадолго? Я боюсь, что опять начнётся. — Думаю, тебе сейчас лучше просто поспать. — Ёнбок, ну пожалуйста, мне правда страшно, — опустив нижнюю губу, начал хныкать Джисон, строя щенячьи глазки. — Пожалуйста, пожалуйста! — Хан начал мотать рукой, в которой была рука Феликса, а слёзы из глаз ещё немного текли. — Ладно-ладно! Кто тут малыш ещё… — Ты, а кто ещё? — Боже… Где аптечка?

***

— Больно! — зашипел Джисон, пока Феликс обрабатывал царапины перекисью. — Терпи. — Ёнбок! Больно! — Хан вызволил руку из сетей Феликса и начал дуть на неё. — Терпи! — Ликс поймал запястье Джисона обратно и продолжил промачивать царапины. — В школе такой крутой и выёбистый, а дома… как ребёнок! Капризный крысёныш! — Бельчоныш тогда уже. — Допустим. Зачем ты вообще так себя ведёшь? Это двуличие называется. — Чтобы уважали! — Ой, тебя прям каждый в школе уважает. Любят и восхищаются! Боятся скорее, — мазал зелёнкой особо длинную ссадину Феликс, пока Джисон молчал, морщась от боли, — Так сложно самим собой быть? Хан притих на пару секунд, после сказал: — Сложно. Я такой только с тобой. — Да? — оторвался Феликс от руки Джисона и посмотрел в его глаза. — Почему? — Я не знаю. С тобой спокойно как-то что ли. Феликс был в изумлении. Он сейчас серьёзно? Они общаются всего ничего толком, а тут уже такие откровения. — Приятно слышать. — А тебе со мной? Нормально? — Ну… раньше было нет. Я тебя реально боялся до наших занятий. А ты, оказывается, не такой опасный. Так что… с тобой вполне комфортно, — тоже начал откровенничать Феликс. — И то, это только после того, как ты показал себя с другой стороны, а не быдловатым. — Правда? — Правда. Феликс просидел до самого вечера у щекастого дома. Он даже нормально поел, что было достижением. Спазмы в желудке перестали его мучать. Им было довольно весело вместе, Ликс не отходил от Джисона ни на шаг, смотря за его состоянием. Феликс сам не мог поверит в то, что действительно беспокоится за него. Джисон искренне улыбался с огоньками в глазах, это был не тот школьный Джисон-задира с ужасным характером и недостатком ума. Настоящий Джисон был милым, послушным, но слегка «капризным крисёнышем», а так просто прелестью. Почему же в школе не такой? — Ёнбок… — Что? — Спасибо, — Джисон шире улыбнулся и растрепал светлые волосы младшего.

***

Следующий день. Наконец-то пятница — самый долгожданный день недели. На протяжении всего дня Джисон иногда подходил к Ликсу поболтать, чего раньше они не делали, скрывая их некую дружбу. Минхо это очень не понравилось: «Он даже нашу традиционную курилку после алгебры пропустил! Как это возможно?!» — не укладывалось в голове у Минхо, пока он глядел на то, как Джисон очередной раз оживлённо ворковал с Феликсом. «Что-то этот Феликс начинает не на шутку меня бесить…» — длинные и худые пальцы Хо сложились в кулаки. «Надо Сынмину сказать. А где он, кстати?» — Минхо оглядел весь коридор, но Сынмина не нашёл. Тогда он заглянул в класс, где должен был быть следующий урок, и заметил, как Сынмин сидит за своей партой, а рядом с ним Хёнджин хихикает. Ким, весь такой застенчивый, рот ручкой прикрывает во время смеха и смущено чешет затылок, прищуривая глазки. На щечках его румянец горит, а в глазах сердечки с блёстками. «Фу!» — подумал Минхо, сплюнув в сторону. «Я чё, с какими-то педиками дружу? Это чё вообще такое?»

***

Джисон шел по коридору из столовой, собираясь пойти к своим друзьям. Идя мимо гардероба, он заметил Минхо, что стоял к нему спиной. Подойдя ближе, Хан увидел, что его друг прижал кого-то к стене и бьет в живот, а на полу видны капли крови. Джисон разглядел из-за спины друга белые пряди волос и побежал со всей скоростью, после оттолкнул его: — Ты что творишь?! — толкнул Хан Минхо, по стене скатился Ликс без сознания, из его рта и носа лились кровавые водопады. — А тебе какое дело? — отряхнул руки Хо. — Повторюсь, какого хрена?! — присел Джисон на одно колено к полусидящему Феликсу, взяв в ладони его голову. — Боже, этот придурок не дал мне домашку списать, вот и получил по щам! — врал Минхо, вытирая руку от крови Ликса. Хо просто приревновал Джисона к Феликсу. — Он не обязан, — начал осматривать окровавленное лицо Феликса Джисон, грустно посмотрев на его закрытые веснушчатые веки и крутя его голову у себя в руках. — С чего бы это? — нахмурился Минхо и подошел прямо к сидящему Хану. — Теперь ты хочешь получить? — резко встал Джисон и показал кулак. — Боже, ладно. Ты стал таким скучным и правильным, раньше ты был круче. Теперь и возись со своим сопляком, предатель! К нам больше не подходи, пидорас, — харкнул Минхо в сторону, топнул ногой и ушел. — Ты как? — присел и начал трясти Феликса Хан, но тот не мог оклематься, а лежал, как мёртвый. — Ёнбок, не пугай меня! Вставай! — Джисон продолжал трясти его. Как маленький ребёнок, до последнего пытался добудиться до уже неживого кота. — Я же говорил… не называть меня так, — прокашлявшись, Феликс слегка улыбнулся (он был рад появлению Хана), а зубы были пропитаны красным. — Ни на минуту нельзя тебя оставить, малыш Ёнбок, — он положил руку младшему на плечо и ярко улыбнулся полуживому приятелю. — Предлагаю сейчас пойти ко мне, приведём тебя в чувства. Идти можешь? — Нет… — попытался встать Ликс, отталкиваясь слабыми руками от холодного и пыльного пола, но это не венчалось успехом. — Ладно, понесу тебя. — Что? — Донесу тебя до моей хаты, мои мышцы видел? — напряг мышцы рук Хан, показались совсем небольшие мускулы. — Вижу, — усмехнулся Ли. — А остальные уроки? — Да пофиг на них, ты тут еле в сознании лежишь. Учителя уже привыкли, что я прогульщик, а у тебя было плохое самочувствие, так что всё. Голова кружилась, она ничего не варит, Ликс отвечает, совсем ничего не осознавая. Медленно наступающая темнота перед глазами заставила Феликса отключиться. Сквозь противный писк в ушах Ли слышит шуршание своей куртки. Ненадолго открыв глаза, он смутно понимает, что сидит на скамейке у гардероба, а хулиган завязывает ему шнурки, после застегивает куртку. Опять темнота. Теперь Феликс открыл глаза из-за того, что почувствовал, как щекастый хулиган закидывает его на своё плечо, берет два рюкзака и проскакивает мимо охранника, вновь темнота. После глаза Ликса открываются, потому что он почувствовал свежий воздух, но оставшаяся кровь в носу не давала ему нормально продышаться, он просто висит на плече Джисона, что тащит его к себе домой. И это всё тот же Хан Джисон, которого Феликс противился больше года. В голове вообще не укладывалось, почему всё произошло так быстро. — Стоп, это серьезно происходит?.. — буркнул Феликс, но бегущий к дому Хан не услышал его.

***

И снова темнота, на этот раз довольно долгая. Спустя несколько часов глаза Феликса медленно открылись, и он размыто увидел перед собой сидящего щекастого, тот снял мокрую тряпку с его лба: — Ёнбок, ты в порядке? В отключке часа два лежал! — обрадовался Джисон его пробуждению. — Нормально… уже, — поперхнулся Ликс. — Слушай, может родителям позвонишь и тебя заберут? Ты вроде в сознание пришел, — предложил хулиган. — Не могу, мама на работе до ночи, — принял Феликс полусидящее положение, оперевшись о стену. — А папа? — Ну… а папы нет. — Оу, — почесал затылок Хан. Через недолгую тишину Джисон выдал: — У меня тоже, — сквозь какую-то грусть слегка улыбнулся Джисон, смотрев в пол, сидя на крою кровати. — Бросил или… — пододвинулся Ликс на край кровати к Джисону. — Второе, — повернул Джисон голову на Ликса. — И у меня, — повернул Феликс голову на Джисона, опустив губы вниз, они грустно молчали, смотря друг на друга. — А как это было? Если не хочешь, не говори, — спросил Джисон. Ликс затих. Перед глазами события почти трёхлетней давности, а как будто это было вчера: выпуск новостей, который был включён в палате Феликса на старом телевизоре: «Сегодня, четвёртого июля, пьяный водитель фуры не справился с управлением и врезался в две легковушки. Сначала он, не видя преград из-за большого количества алкоголя в крови, налетел на одну, пока та стояла на красном свете. Белую Hyundai отбросило слишком далеко, в процессе чего она перевернулась в воздухе. Водитель фуры, поняв, что пора бы развернуться, резко повернул руль и влетел задней панелью в чёрный BMW, который не успел уехать. От резких поворотов водитель фуры, будучи не пристегнутым, влетел в лобовое стекло и скончался. Через некоторое время, на место аварии приехали ГИБДД, полиция и скорая помощь. Водители машин также не выжили, в живых чудом остались двое подростков. В перевернутой Hyundai на заднем сидении нашли четырнадцатилетнего ребёнка без сознания, чью личность удалось установить как Ли Феликс, и доставили в больницу, а личность подростка из BMW, отлетевшей за приделы обочины, пока установить не удалось, тот также уже проходит лечение в больнице. Оставайтесь с нами в эфире, все подробности после рекламы!». Феликс не помнил почти ничего, что произошло во время аварии. Всё произошло за считанные секунды, перед глазами лишь фура и затылок мёртвого отца. — Мы попали в аварию, — тихо начал Феликс, откашлявшись. — В нас врезалась фура, машину отбросило с такой силой, что вверх тормашками перевернуло. Папа и умер. За фурой сидел какой-то пьяный ублюдок. — Стой, а у вас не белая машина была? — подпрыгнул на месте Джисон, повернувшись к Ли. — Белая, — задумался Феликс. — Погоди, ты хочешь сказать, что- — Я был в чёрной. Я был в той чёрной BMW! — Хан закрыл рот руками от шока. — Это же было четвёртого июля? — Вроде да… — После седьмого класса?! — После седьмого класса! — Феликс был очень удивлён, как вообще такое возможно? — Ты серьёзно сейчас?! — от такого Хан, взявшись за голову, подошёл к окну и начал рассматривать облака, дабы придти в чувства. — Как никогда, — встав с кровати, Феликс подошёл к Джисону, прихрамывая. — Ну что… братья по несчастью, получается? — Получается, — Джисон протянул мизинец. Феликс медленно взялся за него своим, рука немного тряслась. — Может, тогда переночуешь у меня? — Я не против, — улыбнулся Ликс. Он был совсем без сил и понимал, что до дома он вряд ли дойдёт. — Позвонишь маме? — Да маме в принципе пофиг, где я. Она так много работает, что ей не до меня. — Понимаю, у меня мама уже в пятую командировку за месяц улетает. Так что, думаю, она будет не против, если ты останешься, — поддерживающе улыбнулся Джисон. — Тем более, завтра суббота.

***

И снова эти долгие разговоры до поздней ночи. Джисон рассказал, как в день аварии они ехали на день рождения его двоюродной сестры, а мама не смогла поехать, потому что заболела. Ещё говорил, как сестра приходила к нему в больницу и плакала, что он к ней не приехал, что любимый брат сильно пострадал и вообще это она виновата. Джисон же, конечно, всё отрицал и успокаивал сестру, говоря, что с ним всё в порядке и виноват только мужик, который управлял фурой. С того момента кузина больше не звала Джисона на свой праздник, а приезжала сама. Они были очень дружны (да и сейчас), она не представляла свой день рождения без Джисона. Ещё поделился тем, что если бы в его наушниках не играла My Darling — Eminem, то его мозг думал бы о смерти и Джисон бы скончался. Он точно не знал, правда это или нет, но Эминема очень полюбил после этого. Также сказал, что все его проблемы начались после кончины отца, что он подружился с Минхо и примерил образ задиры тоже после этого. Феликс же рассказал ту ситуацию в туалете с Чанбином. Было стыдно, но он решил не отступать от сближения с Джисоном. Правда, про зависимость сахаром он умолчал. Хотя… это и ежу понятно.

***

Ночь. Парни легли на джисонову двуспальную кровать, разложившись по краям. Феликс, на удивление, спал спокойно, даже крепко. Давненько же он не спал как младенец. Он не просыпался ни разу, что было в новинку. Запах Джисона успокаивал и усыплял, не давал сердцу биться быстрее обычного. Было легко, безмятежно и очень комфортно. Феликс никогда бы не подумал, что будет спать в кровати Хан Джисона, так ещё и дружить с ним. Феликс сейчас в принципе не думал, а сладко спал лицом к стенке. «Братья по несчастью» проснулись практически одновременно. Джисон открыл глаза первым и заметил, что его с Феликсом лица лежат практически вплотную, а худая и маленькая рука Ли обессилено лежала на талии Хана. Феликс после вчерашнего был ещё слаб, его совсем не хотелось будить, он спал слишком мило с приоткрытым ртом. Но поток воздуха из носа Джисона, вызванный наступающим смехом от такой ситуации, всё же разбудил младшего. Он, не торопясь, открыл свои карие глаза, перед этим зажмурившись от дыхания Джисона, и поправил чёлку, что мешала. Джисон надул щеки, держа смех, он был уже на приделе, пока Феликс недоуменно лупил на него. Громкий смех, Феликс перекатился к стене спиной, а Джисон прямо на пол. От смущения Ликс закрыл лицо руками, лежа в позе зародыша, а Джисон заливался хохотом на полу, держась за живот. — Прости, прости, прости! — не мог остановиться кричать Феликс себе в руки. — Да всё нормально, чего раскричался? — залез Джисон обратно на кровать. — А-а-а… Какой кринж! — сердце билось неестественно быстро, а дыхание захватывало. — Спокойно, спокойно! Я же не голый лежал, — Джисон оторвал руки Феликса от его лица. — Хотя… можно это исправить, — Хан потянул низ футболки вверх, собираясь её снять. Из-под футболки начал показываться пресс. Феликс закричал и опять закрыл лицо руками, прижимая колени к себе, а Джисон лишь звонко хохотал. — Да я шучу! Малыш Ёнбок у нас тако-о-ой стеснительный! — Шутник хренов… — Ну не дуйся, бука! — Джисон потряс Феликса за плечи. Руки чесались обнять его, Хана очень мучал тактильный голод, но дистанцию он соблюдал. С чего вообще руки так чешутся именно к блондину? — Вставай, пойдём завтракать. Живот после колотушек Минхо не болит? — Не болит, — Ликс убрал руки от лица, чтобы посмотреть в добрые глаза Джисона. — Вот и хорошо. А то он тебя как боксёрскую грушу дубасил! — Да уж. Я рад, что ты оказался рядом, иначе бы все органы мне выбил! Спасибо… — они оба встали с кровати. Джисон, улыбнувшись до ушей и взяв Феликса за руку, потащил его на кухню и усадил за небольшой стол. — Так, чё у нас тут есть? — открыв холодильник, размышлял вслух щекастый. — А ничё у нас нет. Феликс усмехнулся, как же это похоже на него. — Да блин. Только торт с маминого корпоратива, ему дня три. Будешь? — Джисон спросил, думая, что Феликс откажется от угощения. Но Господи, для Феликса торт — просто лучшая еда. Ли скомкано согласился, плюя на то, что он не самый свежий. Хан достал полторта, нож и вилку. Джисон заботливо отрезал кусочек шоколадного торта и положил его в блюдце, а после поставил перед Феликсом. Тот тихо поблагодарил и аккуратно принялся к трапезе. По эмоциям Феликса Джисон понял, что торт пошёл на ура. Взяв и себе вилку, он попробовал торт: — М-м… а знаешь, он еще вполне съедобный, — облокотившись о стол, жевал довольно большой кусок старший. Он отрезал и себе, после сел напротив Феликса. — Ты только дома нормально поешь потом. — Если не забуду, — ох, зря он это сказанул. Поняв это, Феликс тут же умолк. Так, надо придумать оговорку, перевести в шутку, замять — да что угодно, срочно! Или может… — Погоди, ты забываешь есть? — Ну… бывает. Либо забываю, либо мне лень. Я-то чего всё время чупики сосу — голод заглушаю. «Феликс, остановись! Довольно уже откровений!» — внутренний голос останавливал его, но он всё продолжал: — Я, можно сказать, зависим от сахара, — скомкано признавался Феликс, — это началось после курения. Рот было занять нечем, вот и начал чупа-чупсы покупать. «Можно сказать?! Ты серьёзно?! Всё, Феликс, всё! Хватит! Достаточно!» — внутренний голос не утихал, пока Феликс чуть не плакал на глазах Джисона, который был в шоке. Он ведь никогда никому всего этого не говорил, а держал в строжайшем секрете. Почему он решил выдать такую важную тайну именно сейчас? Почему именно ему? — Я просто зависимый чмошник, — Феликс всё-таки расплакался. Отбросив вилку, он закрыл глаза руками, моча ладони своими слезами. — Нет, нет! Не говори так, — Джисон встал со стула, подошел к нему и сел на колени рядом с его стулом. — Ёнбок, ну не плачь, — Джисон поглаживал младшего по коленке. А он всё плакал, горечь в его всхлипах нарастала. Он так никогда не рыдал перед кем-то. Джисон не умел поддерживать словесно, не был этот мальчишка красноречив, поэтому сделал первый шаг к объятиям — подполз поближе и развел руки. Феликс, раздвинув пальцы, что закрывали мокрые глаза, увидел это и с большим облегчением прильнул к Джисону. — Всё-всё… my baby Yongbok. — Ты даже на английском заговорил? — через слёзы усмехнулся Феликс. — Мы же не зря занимаемся. — Ну да, будто ты до занятий не знал слово «baby». — My baby! — Кринжулька… — улыбаясь, прошептал Ликс.

***

Во второй половине дня Феликс пришёл домой. Во всё ещё пустующую и серую квартиру, что казалась холодной, несмотря на отопление. Честно, Ликсу хотелось убежать обратно к Джисону, дома слишком хреново. Мамы опять нет из-за её шестидневного графика. Мать давно стала для Феликса чужим человеком, даже Хан Джисон казался роднее. Не раздеваясь, Ликс лёг на кровать и включил Apocalypse — Cigarettes After Sex, как получил сообщение от кого-то: @j.onecoolsquirrel: поешь Вы: лень @j.onecoolsquirrel: жрать быстро пошёл!!! Вы: я не хочу @j.onecoolsquirrel: ёнбок, чо ты такой непослушный? старших надо слушаться! Вы: даже не думай, что я считаю тебя старшим, оболтус щекастый @j.onecoolsquirrel: божееее ёнбок зануда!! иди поешь, в школе не отлипну Вы: ну я подумаю @j.onecoolsquirrel: оййй я устал тебя уговаривать, щас лично приду и накормлю НЕ каким-то сладким говном!! Вы: ладно ладно!! @j.onecoolsquirrel: так-то лучше, приятного аппетита, малыш ёнбок)) Сообщения Джисона заставили улыбнуться Феликса. Он наконец поел дома что-то нормальное, найдя в холодильнике мамино рагу. Рыхлое, старое, не самое приятное на вид, но всё же рагу. @j.onecoolsquirrel: поел??? Вы: поел поел @j.onecoolsquirrel: молодцом

***

Опять понедельник. Феликс чуть не опоздал, потому что снова проспал. Войдя в класс, за своей партой он увидел Джисона, который сидел в телефоне. — О, ты не против, если я с тобой посижу? — увидев Феликса, спросил Джисон. — Да не против, а Хёнджина куда? — подойдя к парте, Феликс сел к Хану. — А он уже нашёл себе место, — махнув головой влево, ехидно улыбнулся Джисон. Повернув голову туда же, куда показал старший, Феликс увидел такую картину: Хёнджин сидит с Сынмином, мило о чём-то болтает, а его рука гладит бедро Кима, сжимая и разжимая. Сынмин сидит весь красный, оттягивая ворот своей рубашки пальцем, действия Хвана ему нравятся, он не может дышать, а рот его приоткрыт. Минхо вообще недоумевает сзади них. — Ёкарный… — Феликс тоже был в шоке. После они с Джисоном громко рассмеялись.

***

— Чонин! — на перемене Феликс пришёл в уже забытый уголок на лестнице. — Феликс! — Чонин оживился, увидев друга. — Я думал, ты не придёшь. — Прости. Я- — Да не оправдывайся, я всё итак видел. Ты подружился с Джисоном? — Да… Я сам в шоке. — Ну даёшь! А говорил, что он тебя убьёт! — усмехнулся Чонин, положил руку на плечо Феликса. — Кстати, ты так поменялся. — Что? — Да-да! Ты прям расцвёл, Феликс! Или я тебя долго не видел?.. — Ну не- — Не отрицай! — любит же Ян перебивать… — Недавно ещё таким зажатым был, а сейчас улыбаешься и горишь! Точнее, сияешь. Феликс не отвечал. Чонин говорит правду? — Ну ладно. Я сейчас тако-о-ое расскажу! — Внимательно слушаю, — Феликс соскучился по Чонину-болтушке. Устроившись поудобнее на ступеньке рядом с младшим, Феликс погрузился в историю. — Ты же знаешь Чана? — Ага, он наш староста. — И короче… — Чонин принялся рассказывать, — меня же мама заставляет ходить на факультатив к вашей, ну нашей, математичке. Я сидел там, писал уравнения, ничё не понимал. А этот Чан помогал училке, вроде тетрадки разбирал и доску мыл, пока та отошла. Так вот, я сижу, сижу и прям вообще не врубаюсь. Он подсаживается и такой: «Помочь?». Я просто в шоке был, лупил на него секунд двадцать, он такой красивый! Я такой: «А… да», очень-очень неуверенно. Он всё объяснял, даже парочку уравнений за меня решил, при этом так улыбался! Мило-мило! Он такой душка! Я просто растаял… Он ещё потом на мою руку посмотрел и такой: «А откуда у тебя эта чёрная резиночка?», я такой: «Нашёл на лестнице, она твоя?», он такой: «Да! Я её потерял недавно», ну я начинаю снимать, типа ему хочу отдать, и он такой: «Ты такой красивый, можешь себе отставить». Я просто охренел! — Ты серьёзно?! — Да! — Я в шоке… Наш Чан… — Я теперь забыть его не могу! — Чонин схватился за голову. — Как мне с ним опять увидеться? — Слушай, у нас завтра уборка класса перед весенними каникулами, приходи! Типа мне помочь. — У вас так рано? Мы только в пятницу убираем. Но я приду! Спасибо! — Да не за что. Я бы тебе его номер дал, но как-то странно было бы. — Ну да, а то подумал бы, что я его сталкер. — Совет вам да любовь. Феликс поведал все истории, связанные с Джисоном. Чонин видел, как Феликс светился, говоря о нём. Кажется, Чонин понял быстрее Феликса, что тот влюбился. Феликс рассказывал и рассказывал, просто не останавливался, как прозвенел звонок. Парни разбежались.

***

— Куда ты уходишь почти каждую перемену? — прошептал Джисон, пока Феликс что-то рисовал. Ли не сразу ответил, немного задумавшись, но после прошептал в ответ: — Я покажу. Феликс весь урок рисовал Джисона в профиль. Как он сидит, щекой облокотившись о руку, ему безумно скучно, а из-за строгого учителя поболтать с младшим не может. — Что рисуешь? — всё же тихо поинтересовался Хан. — Потом покажу, может быть, — прикрыл рукой бумагу Феликс. — Без «может быть»! — Я подумаю, — рисуя, усмехнулся Ликс. — Ладно-ладно. Звонок. Хёнджин сразу потащил Сынмин куда-то за руку. Минхо же всё недоумевал. Он опомниться не успел, как его друг улизнул прям из-под его рук. Разозлившись, он вышел из класса, но за ними не пошёл. — Смотри, пошли вместе куда-то, — Джисон показал пальцем на Хёнджина с Сынмином, пока Феликс собирал всё в рюкзак. — Давай проследим? — Но- — Пошли! — взяв Ликса за руку, он потянул его к двери класса. — Мы их сейчас упустим! Они побежали, видя только очертания парней вдалеке. Расталкивая всех учеников на пути, они бежали в сторону лестницы, увидев, как парочка зашла на лестничную площадку. — И куда дальше? — запыхаясь, спросил Феликс, остановившись у входа на лестницу. Но думать долго не пришлось, услышав причмокивания под лестницей, стало и так понятно. Чмоки и легкие стоны отдавались эхом по всей лестнице, что опять вызвало у Джисона и Феликса смех. — Пиздец, — Джисон закрыл рот рукой, он хотел посмотреть на это, но он был слишком заметным. — Там что, Сынмин стонет? Я в ахуе… Даже сквозь шум учащихся откуда-то сверху, были слышны все звуки, доносящееся от тех двоих. Хёнджин припёр Сынмина к стенке, прямо показывая, что актив здесь он. Он прижал нос к его шее, вдыхая запах Сынмина и кладя руки на его талию, после оставил небольшую дорожку от бордовых засосов, идя выше и выше. Сынмин же всё стонет. Тихо, невинно, прерывисто, но так грязно, что заводило Хёнджина ещё больше. Изгибы тела Сынмина были великолепны, крупные ладони старшего идеально укладывались на его талии. — Ты такой сладкий, Минни, — шептал Хван на ухо младшему. Его горячее дыхание вызывало тысячи мурашек по всему телу Сынмина, — такой пугливый, словно щенок, — ещё один красный засос под ухом напряженного Кима, — но такой милый. — Н-нас могут увидеть, Хёнджин… Хёнджин приблизился к лицу Сынмина практически вплотную, глядя в его слегка напуганные глаза. — Ты так мило заикаешься, когда волнуешься, — улыбнулся Хёнджин. — Ты так сладко сказал это «Хёнджин», скажи ещё раз. — Хён- Хёнджин тут же накрыл губы Сынмина своими. Такой долгий и горячий поцелуй оба запомнят надолго и захотят повторить на следующей перемене. Ким продолжал стонать имя старшего ему в губы, что так нравилось Хвану. — Бляха… пойдём отсюда, — наблюдая с лестницы, до этого тихо поднявшись на неё, сказал Феликс, потянув Джисона за предплечье. — Подожди, сейчас же самое интересное будет! — Джисон, они же трахаться не будут. Пойдём. — Вдруг будут. — Под лестницей? А ты смешной. Всё, пошли, меня, верней нас, кое-кто ждёт. — И кто? — Тот, к кому я каждую перемену хожу. Короче, пошли. — Ладно, пошли. Но на самом интересном месте! Я тебе это припомню. — Обязательно. Они поднялись по лестнице на четвёртый этаж, где сидел Чонин. — Чонин, я не один, — Феликс, непроизвольно держа Джисона за руку, окрикнул младшего. — Ого, Джисон, не ожидал тебя тут увидеть, — сложил губы трубочкой Чонин, встав со ступеньки. — Я Чонин, если Феликс не говорил, — девятиклассник протянул руку хулигану, как заметил, что старшие держатся за руки. Это у него вызвало ту самую «шипперскую улыбку». Такая улыбка обычно у маленьких девочек, когда они видят потенциальную для них парочку. Хотя, обычно это совсем не так. — Приятно познакомиться, — пожав руку Яна, Джисон почесал затылок. — И вы тут тусуетесь? — Типа того, — махнул рукой Чонин на ступеньки, приглашая сесть. — Чонин, а ты из какого класса? — сев рядом с Феликсом, спросил Джисон. — Из девятого. — Он у нас ещё маленький, — Ликс погладил Чонина по голове. — А ты Бомгю не знаешь? Чхве, — опять спросил Джисон. — Знаю. А что? — Да мои с ним закентились. Быстро замену мне нашли. Чё-то Минхо ходит с ним, — нахмурился Хан. — Ладно, пофиг. Они уже не мои. Пошли они… — Туда их, — махнул рукой Чонин. — Ой, мы сейчас тако-о-ое расскажем, — пародировал Феликс Чонина, собираясь рассказать то, что они только что видели под лестницей. — Внимательно слушаю, — Чонин уже пародировал Феликса, чуть понизив голос. Пока Феликс ведал историю во всех подробностях, Джисон перебирал костяшки его пальцев. То раздвигал кожу, то просто перебирал крохотную ладонь в своих, что немного больше. Игрался, в общем. В конце концов он взял вспотевшую ладошку, положил в свою и переплёл их пальцы. Феликс же сжал пальцы до обеления, лишь бы он не отпускал его. Чонин за этим наблюдал, слушая блондина. Ян был смышлёным малым, он додумался быстрее, чем тугодумы старшие. То, что Феликс влюблён, было видно даже слепому, а вот Джисон утаивал свои чувства умелее, но всё же они были заметны. Старшие, правда, походу сами ещё не знают о своих чувствах, ну… по крайне мере ещё не поняли до конца. «Феликс стал таким… солнечным» — думал Чонин, завороженно глядя на Ли.

***

— Эй, Гю, видишь того белобрысого? — пощурился Минхо на Феликса, пока тот подходил к классу. — Вижу, и что? — младший демонстративно скрестил руки у груди. — Запомни его хорошенько, сегодня мы с ним повеселимся, — злорадно улыбнулся Хо. — Понял, — едко оскалился Бомгю. — Только для этого нам нужен Сынмин. Кстати, где он? — Не знаю, я его сегодня не видел, — пожал плечами Гю. — Странно… какую перемену подряд пропадает. Ещё с утра его тот педик уводит куда-то. — Какой? — Ай, да наш новенький. Уселся к нему сегодня и куда-то таскает уже шестую перемену подряд. После этого урока я его поймаю, а то достал, и начнётся веселье.

***

«Один неверный шаг — ты в гробу» — правило мстительного Минхо, которые никто не должен нарушать. Задиристый Минхо пристал к Ликсу рядом с подсобкой, зажав его в углу и требуя сделанную за него контрольную по химии. Отвлекающий манёвр, только и всё. Бомгю побежал искать Сынмина, вот Минхо их и ждал. В ответ на это Феликс показал кулак, немного трясущийся в воздухе. Тупой поступок, очень тупой. — Осмелел, я смотрю. И что такой сопляк мне сделает? Такие, как ты, только лёгкую пощёчину дадут! — прикусил губу Минхо, усмехаясь над блондином. После чего этот кулак полетел ему в нос, из которого тут же потекла кровь. Задиру чуть отбросило назад, заставив себя отпустить заключенного Феликса, тот сам не ожидал, что так зарядит хулигану по переносице. — Ты не ахуел ли?! Воспользовавшись несколькими секундами свободы, Ликс быстро помчался прочь, оставив Минхо жалеть себя за полученную травму: — Сынмин, Бомгю, бегите за этим идиотом! — дружки Хо наконец подошли и увидели злого товарища, после побежали в ту сторону, в которую Минхо показал своим окровавленным пальцем. Ликс успел добежать до физкультурного зала, приближаясь к раздевалкам. Он остановился отдышаться, как увидел Сынмина с Бомгю, бегущих к нему с разных сторон. Феликс не успел одуматься или что-то предпринять, как дружки уже тут как тут. Пара секунд и его снова прижали к стене, посылая удары по разным частям тела. Удар в живот. Удар в правый бок. Удар в левый бок. Удар в грудь. Силы покидают его с каждым выдохом, но со вздохом новых не появляется. Ликс вполне мог отбиться, иногда даже получалось, но в конечном итоге его силой затолкнули в раздевалку, удачно попавшуюся под руку. Феликс был полностью обессилен. Он чувствовал себя гораздо хуже, чем после ударов Ли Минхо. «Какой же ты тупой слабак» — внутренний голос проклинал Феликса за всё, как вторая личность, недовольная действиям первой, главной. Ликс головой влетел в шкафчик, в ушах зазвенело, писк пронзил уши с огромной силой до самого мозга, оставив посла себя шум, схожий с сильным ветром. Мгновенная боль в затылке стала невыносимой. Он скатился по железной дверце шкафа и присел на довольно грязный пол, оперевшись больным затылком о холодный шкаф. Смерившийся Ликс слушал с закрытыми глазами, как Бомгю быстро запирает дверь в тёмную раздевалку ключом, что был в замочной скважине, а Сынмин стоит рядом и смеётся, смотря через щель на слабого тихоню. Так Феликс просидел на полу где-то полчаса, он будто отключился, набираясь хоть каких-то сил. Феликсу было страшно, небольшие страхи темноты и замкнутых пространств смешались в один огромный чёрный комок, не дающий никак сосредоточиться. Ликс, не думая, встал и подбежал к двери, начал сильно стучать руками, ногами, дергал ручку изо всех сил, страх овладел парня полностью. Какого черта свет включается снаружи? Спустя несколько долгих минут безуспешных попыток выбраться, Феликс опять садится на пол, даже не на скамейку, её хрен найдёшь в этой густой черноте, облокачивается руками на колени, утыкается носом в руки и начинает горько плакать в них. Кажется, впервые парень плачет настолько горько, громко и истошно. Он думал, что свой максимум он показал за признанием дома у Джисона, но оказалось, что это не так. Как же ему не хватает этих джисоновых объятий. Если задуматься, то Феликс никогда не плакал так сильно до сближения с Джисоном. Возможно, только в раннем детстве. Он никогда не жаловался маме ни на что. Ни на то, что у него не было друзей, ни на то, что он буквально изгой в классе, ни на проблемы со здоровьем, да вообще ни на что. Он толком с ней не разговаривает, чего уж мелочиться, мать и думает, что у сына всё превосходно. Он всегда мыслил трезво и был немного холоден ко всему, будто в мозге или на душе стоял блок на яркие эмоции, он даже никогда не смеялся ни с кем до боли в животе до появления Чонина, а после и Хана. Тёмная комната пробудила в Ли всю боль, накопленную за жизнь, он просто заревел в голос. Блок спал. Вечерело. Почти все ученики и учителя разошлись по домам, на улице немного стемнело и стало прохладнее. Даже слишком прохладно для апреля. Джисон вышел из кабинета английского, наконец-то сдав первый долг, с легкой улыбкой на лице, ведь оценка подросла ещё на пару сотых. По пути из кабинета Хан встретил Сынмина, по привычке поздоровавшись: — Ой, Мин, чего в школе так поздно? — А, это ты, Джисон. Да так, с твоим дружком развлекались, — проболтался и ехидно улыбнулся Сынмин. Он понял, что зря это сказал, но продолжал изображать гордого. — В каком это смысле? — насторожился Джисон, эта улыбка ему совсем не понравилась, и стал подходить ближе. — Эй, не подходи ко мне! — Ким начал немного отходить назад, сжав плечи. — Сам решу, говори, — Хан подошел слишком близко. — Ничего я не скажу! — Сынмин пытался казаться сильным, смелым, безразличным к нему, хотя сам понимал, что боялся Джисона и тот об этом прекрасно знал. — Минни, давай по-хорошему, мы же старые друзья! Где он? — Джисон резко схватил Сынмина за шиворот, приближаясь рукой к шее, и улыбнулся совсем неискренне. — Не скажу я! — съязвил Сынмин прямо в лицо Хану, по лицу которого тут же растеклись тысячи маленьких капель его слюны. В ответ Джисон схватился уже за шею Кима, тот начал медленно краснеть и задыхаться. — Как там Хёнджин сказал? «Ты пугливый, словно щенок», пока ты ему на ушко стонал, да? Ну так вот, щеночек, может, ты подумаешь всё-таки своей головой? — «милашничает» Джисон, усиливая хватку. — Что?.. Как ты- — Нас могут увидеть, Хёнджин! Ах, ох, ах, ох!— сведя брови к переносице и слегка закусив нижнюю губу, изображал Джисон Сынмина. — Ладно! Скажу, только… отпусти, — задыхался Сынмин от руки бывшего друга. — Сначала скажи, потом и отпущу, может быть, — Хан совсем слегка ослабил руку, чтобы Ким смог хоть что-то сказать. — В раздевалке… у физ-ры, — Сынмин совсем покраснел. — Так-то лучше! — Джисон резко отбросил Сынмина и побежал в сторону физкультуры по всему второму этажу. Он несся со всей скоростью. Быстро добежав к раздевалке, Джисон в спешке приложил ухо к двери, прислушался и услышал плач Феликса: — Ёнбок? Ёнбок, ты там? — Джисон? Тут я! — сквозь слёзы крикнул Феликс. — Включи свет, умоляю, — уже тише проскрипел Ликс. — Ты что, плачешь? — Хан тут же щелкнул выключателем. — Нет, — вытер слёзы Феликс, думая, что его красное скорченное лицо и заплывшие глаза никто не увидит. Когда свет включился, стало гораздо спокойнее. — Я попробую раздобыть ключи, держись, малыш Ёнбок! — Джисон убежал на поиски ключей. Феликсу было впервые настолько приятно слышать это прозвище, данное ему Джисоном. Хан оббежал, наверное, всю школу. Учительская была уже закрыта, охранник тоже непонятно где, Джисон вернулся к месту старта и опять крикнул: — Я выбью дверь! — Ты серьезно?! — Другого выхода нет, готовься. Дверь тут хлипенькая, так что я её вообще на раз-два тут, ха! — Хан уже готовился снести эту дверь к чертям собачим, Ликс не стал вставать и куда-то отходить. Джисон долго бил по двери массой своего тела, пока она не вылетела из своих петлей. Хан залетел в раздевалку и увидел плачущего Феликса, сидевшего на полу: — Ёнбок, ты в порядке? — Джисон подошел к сидящему Ли, присел перед ним на корточки и увидел его красные глаза. — Ты всё-таки плачешь? Ликс молчит, просто с восхищением глядя на Джисона, но слёзы продолжали течь. Джисон обеспокоено смотрел в на эти слёзы, как вдруг бесцеремонно заключил солнечного в объятия. Блондин обхватил тёплые плечи щекастого своими ручками, дыша ему в плечо, он так долго этого ждал: — Спасибо… — тихо прохрипел младший в плечо щекастого, оставляя на нём горячие капли. Они никогда не обнимались так долго и тепло, Ликс после этих приятных объятий улыбнулся широко-широко, могло показаться, что его поцелуи солнца на лице тоже улыбнулись. Парень-белка встал с корточек, после протянул руку Феликсу и сказал: — Побежали быстрее, а то сейчас кто-то спалит, что я дверь выбил! Феликс, не задумываясь, схватил руку парня и встал. После Джисон быстро побежал в сторону лестницы, потащив за собой младшего. Эти объятия оба запомнили надолго.

***

Шум в ушах не давал Феликсу уснуть. Кровать казалась холодной, головная боль стучала настойчивым дятлом, а в глазах плыло. То ли от усталости, то ли от многочисленных ударов — Феликс не знал. Но почему-то было так легко. Он будто пьяный. Ликс чувствовал, как выплакал все негативные эмоции, он словно бы лежал не в кровати, а на каком-то облаке. Но облако было… холодным, несущим град, может и снег. Оказаться бы в тёплой кровати Джисона, пропитанной его запахом, успевшим стать родным. Феликс опять просыпался каждые минут тридцать, думая о всяком. Он устал. Опять жутко устал.

***

Первый урок. Литература. До ужаса скучный, аж тошнить хотелось. Ну, или уснуть от бубнежа учителя. Феликс по привычке достал свой небольшой блокнот и нашёл законченный рисунок Джисона, что хотел показать ещё вчера. Ликс локтем пихнул Джисона в бок и пододвинул рисунок к нему. Тот повернулся и прибыл в шок. Он вытаращил глаза и схватил рисунок. Осмотрев красивый портрет, он показал на себя пальцем, взглядом спрашивая: «Это я?», Феликс только кивал. Ему так понравилась реакция Джисона. Хан показал пальцем на рисунок, после поднял большие пальцы ладоней, показывая, что рисунок ему очень нравится. Он бы сказал ему пару слов об этом, но из-за того, что учитель читал вслух главу какой-то книги (парни не особо его слушали), не мог. Он приобнял Феликса за плечи одной рукой, это было лучше слов. Сердце било грудную клетку так сильно, казалось, что оно сейчас выпрыгнет. Это было… счастье?

***

Начался следующий урок, Джисон опять сидел с Ликсом, нашептывая ему что-то смешное, от чего тот сидел и широко давил лыбу. Вдруг в класс залетает классная руководительница, вся красная от злости: — Так! До меня дошел слух, что вчера кто-то из класса выбил дверь в раздевалку! Сынмин сразу взглянул на Хана, тот прошелся большим пальцем поперёк своей шеи, говоря этим, что если он что-то скажет, то ему не жить. Ким повернул голову обратно и сильно сглотнул слюну, продолжив молчать. А Хёнджин продолжал поглаживать его ляжку, как и на остальных уроках. — Молчите, значит? Ну ничего, я вас всех тут по камерам вычислю! Попляшите ещё как вместе со своими родителями! — Вот дура, она не знает, что там большая слепая зона! — радостно прошептал Джисон Ликсу на ухо, тот пытался сдержать смех. — Боже… — выдохнула классная, уменьшив свой пыл, после огляделась по классу: — Так, а вы чего не по рассадке? Быстро сели, бегом, бесстыдники! Все стали грустно вставать с мест, на которых хотели сидеть, и садиться на свои места. — Ну пока, — взял свои вещи Джисон и недовольно сел к Минхо, поглядел на него с презрением. — Йеджи, я же знаю, что ты сидишь не с Черён! Села к Ёнджуну, как и положенно, одна особенная тут нашлась! — крикнула разозленная женщина темноволосой девушке, сидящей рядом с подругой. Вообще, учительница всегда закрывала на этих девушек глаза. Сидели они тихо, не мешали, но пыл классной было не остановить. Подруга распрощалась с Йеджи грустной рожицей, та ей сделала такую же, после подсела на место к Ёнджуну. Ёнджун же нескромно подмигнул и чмокнул губами, на что-то намекая, на что Йеджи лишь отвернулась и закатила глаза. В это время Минхо и Джисон были готовы убить друг друга, сидя за этой чертовой партой. То локтями попинают друг друга, то коленками, а глазах так и читалась ярость. Это заметила классная: — Ли и Хан! — от неожиданного крика дёрнулись сразу три Ли: Черён, Минхо и Феликс, ну и сам Джисон. — Да не вы! — она посмотрела на блондина и девушку, те выдохнули и расслабились одновременно. — Чего вы на месте не можете усидеть? Сейчас как собаки разорвёте друг друга! Сами же в начале года так просились вместе сидеть! Хулиганы молчат, косо смотря друг на друга. — Господи, ладно! Извините, что отвлекла, продолжайте урок! — классная руководительница обратилась уже к учительнице биологии, та, так долго ждав продолжения своего урока, попыталась мило улыбнуться, провожая классную руководительницу долгим и недовольным взглядом. — Какой же ты гандон, Джисон, — с отвращением шептал Минхо. — Почему это? — Ты ещё спрашиваешь? Строишь из себя такую хорошую паиньку. Когда ты уже покажешь своё истинное лицо?! — Это и есть моё истинное лицо. — Да ну. Джисон, я тебя знаю слишком долго. Ты не можешь быть хорошим! Ты просто чёрствый, как кусок старого хлеба. — А вот и могу. — Нет, Джисон, не можешь. Ты нехороший. И никогда хорошим не будешь. Ты такое двуличное чмо, аж противно. Я никогда бы не подумал, что ты такой лицемер. Слова Минхо задевали. Ещё как задевали. Джисон сразу померк, думая, Минхо говорит правду или просто выводит его. — Ты ещё заплачь. — Мечтай.

***

Уроки прошли, а Джисон всё держал те слова Минхо в голове. «Пора бы забыть, он просто так развлекается» — думал Джисон. «Прям как я ещё недавно» — Хан всё прокручивал и прокручивал: «Ты двуличное чмо», «Ты двуличное чмо», «Ты двуличное чмо», «Ты лицемер». «Чёрт, почему он так прав?» — Ты в норме? — Феликс подошёл к Джисону и положил руку на его плечо, видя, как он смотрит в одну точку. — А? Да, — низкий голос Феликса вернул Джисона в реальность. — Задумался просто. Бóльшая часть успела разойтись. Чан из-за этого психовал, но пытался не показывать. Он не хотел того исхода, что будет убираться в классе один. Не зря Чан называет класс «дружным». — Да куда они все попёрлись, — бормотал под нос староста, ходя из одного угла класса в другой. — Чан, сейчас мой друг придёт помочь, — крикнул Феликс, видя то, как Бан Чан суетится. — Да? Отлично, — Крис слегка расслабился, всё же хоть какие-то лишние руки не помешают. — Какой друг? Чонин? — спросил шепотом Джисон у Феликса. — Да. Короче, сейчас у нас миссия сблизить Чана и Чонина, — Феликс подсел к Хану на место Минхо, который тоже успел улизнуть. — Чан Чонину очень понравился. Но ты типа ничего не знаешь. — Я тебя понял, — хихикнул Джисон. — А вот и он, — Феликс увидел голову Чонина в дверном проёме. Чонин боялся зайти. — Чонин! Ян, увидев Феликса, зашёл увереннее. — Ой, это же ты! — Чан аж засветился, когда заметил зашедшего младшего. — Ты тот самый друг Ликса? — А.. ну да, — заикнулся Чонин. — Проходи, ты как раз кстати. Почти все ушли по каким-то «очень важным» делам, — Чан показал пальцами кавычки, он любил так делать, — так что ты мне, кхм, нам очень пригодишься! — казалось, яркая улыбка Криса была способна ослепить весь класс. Чонина в первую очередь. — Процесс пошёл, — приложив руку ко рту и приблизившись прямо к уху Джисона, сказал Феликс. Сморщившись от набежавших мурашек, Джисон весело кивал. Чонин всё время крутился около Чана. Пытался заговорить, а старший только рад был. Они мыли одну парту на двоих, вытирали одни и те же полки, стулья, да и вообще не отлипали друг от друга. Ян встал на стул, который держался лишь на слове добром и немного трясся, чтобы протереть верх книжного шкафа. Крис же стоял рядом, страхуя младшего. — Ты чего стоишь? — увидев старшего, спросил Чонин. — Слежу, чтобы ты не упал. — Зачем? Я вполне сам могу держать равновесие, — девятиклассник делал вид, что ему как-то немного всё равно, но в душе же было так приятно, что Чан беспокоится за него. «Так, нужно упасть» — вытирая пыль вонючей тряпкой, думал Чонин. — Нам нужно, чтобы он упал, — снова шептал Феликс Джисону, протирая подоконник в другом конце класса, — Только как мы это сделаем? — Может, позвать его? — Слушай, он так ненавидит свою физичку. Крикни, что она уволилась. — Можно-можно… — почесав затылок, Хан прочистил горло. Достав телефон, он крикнул: — Чонин! Ты слышал, что ваша физичка уволилась? — Что?! — резко повернувшись на звонкий голос Джисона, Чонин потерял равновесие и полетел вниз. Чан тут же его подхватил за талию, чтобы тот остался стоять на стуле. — Малой, аккуратнее же надо, — сказал Чан. — Л-ладно, — он продолжил вытирать шкаф, пока Чан держал его за талию. — Всё, миссия выполнена, — улыбнулся Феликс, подняв ладонь. Джисон дал ему «пять» и сразу же переплёл их пальцы. — Ты всё? — спросил Чан Чонина. — Вроде да. — Спускайся тогда. Давай руку, — Крис без ответа Чонина взял его за руку и помог спуститься без происшествий. — Мы в принципе закончили, все молодцы. Можно идти домой. Только свет выключите, — не отпуская руку Чонина, сказал Чан. Он вывел Яна из класса, тот же в шоке пошёл с ним, не сопротивляясь. — Вот теперь точно, — распахнул глаза от удивления Феликс, клубничный чупа чупс чуть не выпал из его рта. — Можно и домой. — Стой, а мы не можем сегодня… позаниматься? — голос Джисона опять погрустнел. — Не поздно ли? — вскинул бровью Феликс. — Да нормально. — Ну… ладно, давай.

***

Позднее занятие. За окном темнело, лицо Джисона тоже. Он не понимал, почему слова Минхо резали душу настолько сильно. Господи, он же слышал столько оскорблений в свой адрес, и они ему были безразличны, почему же сейчас всё не так? Может, потому что это правда? Двуличным его называют уже не впервой. Дыхание участилось, снова в ушах ураган, а сердце бьется через раз, но с такой силой… Джисон опять царапает руки и ничего не слышит, кроме: «Ты двуличное чмо», что отдавалось длинным эхом. — У тебя опять паничка? — Ли обеспокоено повернулся к Хану и взял его за запястья, чтобы тот не царапал себя, — Ты знаешь, что нужно дышать. Дыши! — Прости меня, — зарыдал Джисон. — За что? — За то, что я такое двуличное чмо! — Тише, не говори такое. — Я плохой, да? — еле слышно спросил Джисон, сидя напротив Феликса и игнорируя его. Джисон слегка успокоился. На этот раз атака была не такой сильной и долгой. Хотя… даже понятно не было, паническая атака это или просто нервишки шалят. — Нет, — улыбнулся Ликс, пихнув его коленку своей. — Я плохой, — Хан опустил голову. — Неа, — легко сказал Феликс, взяв Джисона за руку, и, наклонившись немного вперёд, приподнял голову, дабы поглядеть в глаза старшего. — Я- — Нет… — Феликс прижал руку Джисона к своей щеке. — Нет, нет, нет и ещё раз нет! Феликс приблизился к лицу Хана, но тот не мог взглянуть на него. — Джи, посмотри на меня. Тот не поднимал на него взора, а смотрел куда-то вниз. Свободной рукой Феликс взялся за пухлую щеку Джисона и приподнял его голову. Ликс смотрел на эти брови, сложенные домиком, в глаза, в уголках которых скопились слёзы, и на эти поджатые губы. — Будь ты плохим, ты бы спасал меня каждый раз? Они смотрели друг на друга, ища что-то новое, но всё было по-старому, по-родному. Джисон убрал челку младшего с его глаз, чтобы наконец утонуть в них, прошёлся рукой по щеке и остановился на подбородке. Подождав ещё немного, Хан притянул лицо Феликса к своему и заключил его губы под свой замок. Вкус губ Феликса был незабываем: такой сладкий, отдавал клубникой, нежный и нужный. Феликс неумело гуляет языком по всему рту старшего, закрыв глаза. Джисона это заводит, он берёт инициативу в свои руки, точнее губы, сжимая кофту младшего. Феликс переплел пальцы с пальцами Джисона, рука которых всё это время была в его. Их губы просто танцевали вальс, перетекающий из лёгкости и нелепости в страсть. Жар по телам обоих прошёл мгновенно, разгораясь с каждой секундой. Феликс в порыве всего этого начал забываться, оседлав бёдра старшего. Его кофта полетела на пол. Феликс сам удивился своей наглости. Джисон был обескуражен, но понимал, что на большее рассчитывать не стоит, младший ещё не готов, как и он. Поэтому он наслаждался моментом, который хотелось протянуть ещё хотя бы на пару минут, но они отрываются друг от друга, наблюдая за ниточкой слюны меж их ртов. Ещё поглазев на Джисона, Феликс обнял его, прижимаясь сильно-сильно, а тот сразу сжал его тело своими руками. — Будь ты плохим, я бы любил тебя? — прошептал Феликс. Он так боялся облажаться. Джисон не отвечал, слёзы ещё немного текли, от умиления щекастый усмехнулся в плечо младшего. — Ты меня…? — Да… да, оболтус. — Малыш… малыш Ёнбок, я тоже тебя люблю. Голова Феликса отлипла от плеча Хана, а щекастый немного ослабил руки. — Мне холодно… — Феликс сново прильнул к Джисону. Жар стих, вот ему опять и холодно. — Почему такой солнечный мальчик мёрзнет без кофты? — Джисон снова прижал мерзлявого Феликса к себе и поцеловал в шею. Он гладил его по спине, по этой белой рубашке, уткнувшись носом в его веснушчатую кожу шеи, ещё раз целуя. Они почти одного роста, их разница в возрасте всего один день, но Феликс становился таким маленьким по сравнению с Ханом. Несмотря на небольшую дрожь, Ликс всё же отлип от Джисона, продолжая на нём сидеть. — Ты такой… красивый, — Джисон не мог отвести от младшего взгляд. — Не смущай меня. — Красивый, красивый, красивый, красивый, красивый! — Перестань! — смущенно усмехнулся Феликс. — А заставь, — он по-своему выпучил глаза, смеясь. Их носы коснулись друг друга. — Красивый, краси- Феликс и заставил, накрыв его губы своими. Джисон закрыл глаза, держась за ноги Феликса, чтобы тот никуда не убежал. А он и не собирался. Оба были правда счастливы. Счастливы вместе, а не по одиночке. — Ты тоже красивый, бельчоныш, — поцелуй в щеку. — Самый красивый, — растягивал Феликс щеки Джисона. — Можешь остаться на ночь? — Я только за, — голос Ли дрожал. — Не мёрзни, — Джисон потянулся за упавшей кофтой. — Мерзлявое солнце, — он укутал Феликса в его толстовку. Вечер был недолгий. Всё это время Ликс так и сидел на Джисоне. Им было всё равно на домашку и вообще на что-либо. Теперь они вместе — это главное. Ночь наступила быстро. Парни легли спать. Джисон отдал Феликсу своё одеяло, ведь ему всё равно было тепло лежать в обнимку с ним. — Ёнбок? — Что? — низко промычал Феликс, он быстро начал засыпать. — Почему тебе так не нравилось, что я называю тебя Ёнбоком? — Меня так называл отец. Он это имя и придумал, — открыл глаза Феликс. Джисон не знал, что ответить на это, поэтому просто грустно сказал: «Понятно» и поцеловал младшего в лоб. Ли затих, засыпая, но Джисон опять ему помешал: — Ёнбок? — Что? — сонно, но твёрдо спросил Феликс. — А мы типа… встречаемся теперь? — Не знаю. — А ты этого хочешь? — Сейчас я хочу спать. — Ёнбок, ответь. Но Феликс уснул, уткнувшись носом в грудь старшего. — Эх, ты издеваешься?

***

Ночь тоже была недолгой, но такой тёплой и приятной. Самая лучшая ночь в жизни обоих. Но ничего не вечно. Будильник, как и положено, затрезвонил в семь утра, заставив Феликса вздрогнуть от неожиданности. — Подъём, — Феликс ущипнул Джисона за щёку. Тот не просыпался, а лишь морщился от противной мелодии. — Вставай, сонная белка. — Встаю я… — Хан проснулся, повернулся на спину и потёр глаза. Как же ему было лень. Лежать бы с Феликсом так целый день. Но всё же вставать нужно, Джисон потянулся за телефоном, что был на тумбочке у спинки кровати, и навис над Феликсом: — Ты так мне и не ответил. — О чём ты? Я так быстро вырубился… — Ты хочешь со мной встречаться? Даже не так… Ты будешь со мной встречаться, Ёнбок? Этот вопрос вогнал Феликса в небольшой ступор. Ли взялся за щёки старшего, тот улыбнулся ярко-ярко, поджимая губы. — Конечно, буду! Джисон наконец выключил будильник и растаял в поцелуе младшего. А после навалился на него с новой порцией объятий, совсем не хотев отпускать Феликса. — Раздавишь! — Феликс стучал по спине Хана, уж больно сильный у старшего захват. — Всё, пора вставать, романтик. — А-а… Как же лень, — Джисон плюхнулся обратно на подушку. — Давай-давай, — встав с кровати, Феликс потянул старшего за предплечье. — Ладно-ладно!

***

— Чонин, ты чего такой шокированный? — спросил Феликс, в очередной раз сидя на ступеньке во время перемены. Чонин же правда был шокирован. Сидел, смотрел себе в ноги и почти не реагировал на слова старших. — Чонин? — Мелкий! — крикнул Джисон. — А?! — Чонин наконец очнулся. — Что с тобой? — спросил Феликс. — Да со мной такое… такое! — Какое? — одновременно спросили десятиклассники. — Короче, Чан… Чан… — Ну? — Феликс уже тряс Чонина за плечи. — Он предложил мне попробовать встречаться! — Что?! А ты?! — опять в один голос спросили старшие. — А я… а я сказал, что подумаю… Я просто так испугался! Он теперь думает, что я ему так вежливо отказал! — Ян закрыл лицо руками. — Я такой идиот… — Мне бы кто так быстро предложил, — посмотрел Феликс на Джисона. — Что? Вы что, в-вместе типа? — Без «типа», — улыбнулся Феликс. — Ничего себе… я рад за вас, а мне что делать? — Чонин, а ты сам-то хочешь с ним встречаться? — спросил Джисон. — Конечно! — Вот иди и скажи ему об этом! — Хан приподнял кулачки. — Так просто?… — Чонин, ты бы видел, какой Чан грустный сидел на уроке. Попытай удачу! — приобнял Феликс Чонина. — Да?.. А если я облажаюсь? — Да не боись! Прям сейчас иди! — вскочив со ступеньки, Феликс потянул Чонина тоже встать.

***

— Чан, прости… — Чонин неуверенно подошёл к Крису, пока тот ждал урок. — Прости… твоё предложение ещё в силе? — Допустим, в силе. А что? — лицо Чана опять повеселело. А Чонин молчит, боится сказать что-то лишнее. — Я тут подумал… — слова путаются на языке. — Ты всё же согласен? — Да! — это вырвалось громко и резко, Чонин сразу замолчал, пытаясь успокоить своё сердце. — Кхм, да, я… согласен. Давай попробуем.