Мост одиночества

Снова этот мост, а сильный ветер царапает лицо. Холодно, так холодно. Вокруг никого нет, только одиночество и тьма. Но как тихо в голове, так тихо, наконец-то тишина… потому что нет рядом людей. Есть только духи, страшные, безобразные, которые шепчут жуткие слова. Тянут к себе в Ад. Вот красные дьявольские руки почти касаются рукава кимоно. Страшно, очень страшно… мама, где ты? Анна проснулась посреди ночи от собственного крика. Обеспокоенный Йо уже сидел и держал её за плечи, что-то говорил, пытался разбудить. Кёяма медленно приходила в себя, смотря прямо в темноту комнаты, еще чувствуя тот ветер и одиночество. Но ещё в голове продолжал крутиться вопрос: «Мама, где ты?». — Анна! Анна! — повторял Йо. — А… — только смогла произнести девушка и снова закрыла глаза. — Анна… — прошептал её муж. Итако почувствовала тяжесть во всём теле, и сон снова захватил её. Утром Анна проснулась одна в постели. Голова ужасно болела. Часы на стене показывали восемь утра. Она нахмурилась и попыталась вспомнить, куда мог пойти Йо в такую рань. Обычно вставала она первой, а потом будила его. Анна поднялась с футона и потянулась. Она скинула с себя халат, в котором спала, и переоделась в домашнюю одежду. За окном светило ярко солнце, и девушка подставила лицо под его лучи. Окна в их комнате были достаточно большими, что стало в том числе преимуществом при выборе дома. Ещё к преимуществу относились два санузла: на первом и втором этажах. После того, как Анна умылась, она спустилась вниз по узкой деревянной лестнице с поворотом в сторону входа в дом. Из кухни не доносилось и звука. Чутьё её не обмануло: Йо не было дома. Это её обрадовало. Ей хотелось побыть одной после такой неспокойной ночи. Заварив себе кофе, она опустилась за стол и закрыла глаза. Она возвращалась в тот сон, возвращалась в тот холод, к тому мосту. К тому одиночеству. Она избавилась от этого гнетущего чувства, сводящего до боли живот, избавилась тогда, когда был побежден Они и погиб Матамунэ. Этот кот погиб, чтобы они могли быть вместе, любить друг друга, но… Мама. Почему она задала этот вопрос себе? Или это сделал кто-то другой? Почему? Почему? Итако ударила кулаком по столу и резко открыла глаза. Кофе от резкого удара разлился, и коричневая лужица начинала медленно растекаться по столу. Анна не обращала на это внимания и продолжала усиленно думать. «Почему именно этот вопрос? Почему? Мне никогда не снились сны с мамой, никогда я не думала об этом человеке. Никогда. Почему же… именно сейчас?» — Потому что сама хочу стать мамой? — произнесла она вслух. Входная дверь хлопнула, и на пороге появился Йо. Он был одет в спортивный костюм, громко дышал и вытирал пол со лба. Опустившись на пол, он начал расшнуровывать кроссовки. — Доброе утро! — крикнул он Анне. Девушка не ответила, находясь в своих мыслях. — Решил с утра пробежаться, нужно поддерживать себя в форме, — объяснил Йо. Он встал с пола и зашел на кухню. Анна слышала его шаги за спиной, чувствовала запах пота, ставший когда-то таким привычным на тренировках. — Ой, Анна, у тебя кофе пробежало, — Йо схватил тряпку и протер стол. — А меня ругаешь. — Я хочу посетить Аомори, — сообщила Кёяма. — Что? — Асакура налил себе воды в стакан. — Хочу проверить как идут дела в доме Кино-сама, — сказала Анна. После смерти бабушки её гостиница продолжила существовать, также оказывая спиритические услуги. По всем документам она принадлежала семье Асакура, но хозяйничали в нём слепые ученицы. Можно даже сказать, что дом этот для знающих превратился в храм, куда приходили горюющие люди. — Да… конечно… — протянул Йо. Он сел рядом с женой. — Мне с тобой? — Нет. Я поеду одна, — отрезала Анна. — Ну, хорошо… — он был явно сбит с толку таким неожиданным решением. — Подожди, мы же должны помогать волонтерам на следующей неделе. — Я вернусь к этому времени, не переживай, — Кёяма встала из-за стола и поставила кружку в раковину. — Пойду соберу вещи. Оставив Йо в недоумении, она ушла в комнату, чтобы там достать небольшую дорожную сумку, закинуть в неё несколько кофт, штаны и сменное белье. Из ванной комнаты она забрала зубную щетку. Все эти действия она совершала в полном отрешении от реальности, погруженная в обдумывания своих планов в Аомори. «Осорезан. Мне нужно туда». — Может мне всё-таки с тобой? — в дверях стоял Йо. Он внимательно смотрел на свою жену. — Нет, мне лучше одной, — мотнула головой Анна. Она бросила короткий взгляд на него и заметила в его глазах плохо скрываемую тревогу. Йо хоть и казался беззаботным, вечно позитивным лентяем, но он умел видеть сердца людей. Анна это давно поняла, ещё в детстве, поэтому сейчас было бесполезно что-либо утаивать или лицемерить. Пусть видит в каком она состоянии и пусть сам поймет, что ей не нужна компания в поездке. — Ясно, — Йо вздохнул и почесал затылок. Он хотел что-то сказать, поэтому и наблюдал за действиями жены. — Ты бы переоделся, — как бы между прочим сказала Кёяма. — От тебя пахнет. — Да… я хочу проводить тебя, ты ведь прямо сейчас на станцию? — он угадал её намерения. — Прямо сейчас, я узнала расписание поездов. Провожать меня не нужно, я сама доеду, — сказала Анна. На самом деле она ничего не узнавала, и была без понятия, когда следующий поезд до Аомори. Она торопилась покинуть дом, чтобы не передумать. — Хорошо, хорошо. Но хоть за порог дома можно? — осторожно спросил Йо. — Можно, — кивнула головой Кёяма. Она взяла в левую руку сумку и вышла из комнаты. Муж тихо вздохнул и последовал за ней. Когда он догнал её, она уже быстро надевала ботинки. Такая спешка не была свойственна Анне, поэтому Асакура даже хотел схватить её за руку. — Анна, куда ты так торопишься? — удивился Йо. — На поезд не хочу опоздать, — она накинула пальто, а шапку затолкала в карман. Температура воздуха в Аомори, скорее всего, ниже чем в Токио. — Не могу сказать, когда вернусь, но постараюсь к концу следующей недели. — Я буду ждать, — он снова улыбнулся и наклонился к её лицу, чтобы поцеловать, но Анна отстранилась. — Пока. Кёяма вышла из дома и быстрым шагом направилась в сторону метро, чтобы добраться до станции. На улице было слишком тепло, поэтому Анна на ходу расстегнула пуговицы светлого пальто. Волосы разбросались по плечам, их трепал ветер, дующий в спину. Словно подгонял девушку, толкал её вперед. На станции Анна узнала прекрасную новость: поезд до Аомори отправляется через час и места на него остались. Купив билет, девушка опустилась на скамейку возле платформы. Рядом уже собрались такие же ожидающие. Интересно, для чего они едут на север? Работа? Родственники? Свадьба? Итако угрюмо осмотрела их и прикрыла глаза, стараясь не погружаться в собственные мысли. Она постаралась очистить разум, словно готовясь к обряду. Ей предстояло некоторое время сидеть и разглядывать пейзажи за окном. Обычно в таких ситуациях люди либо читают книги, смотрят фильм, заняты беседой с соседом, либо же заняты своими мыслями. Но Анна не могла делать ничего из перечисленного. Книги её не затягивали, фильмы были скучными, общаться не хотелось, а мысли… они были страшными. Они возвращали её в прошлое, напоминали ей о горе, что поселилось и захватило её душу. Подошел синкансэн, и Анна лениво поднялась со скамейки и встала в очередь. К удивлению девушки, в её восьмом вагоне ехало около десяти человек, а остальные распределились по другим. Итако заняла место возле окна, сумку положила себе на колени. Она снова закрыла глаза, не давая мыслям завладеть ею, но сама не заметила, как погрузилась в сон. Горбатый старый мост, облезлая красная краска. Ветер гуляет по камням и застывает над озером. В воздухе пахнет серой. Крутятся мельницы. Демоны гуляют по земле и зовут с собой в Ад. А она совсем одна, маленькая и потерянная, никому ненужная. Проклятая даром. Брошенная матерью и отцом. «Мама, где ты? Почему ты ушла и оставила меня? Где ты? Мне так холодно. Мама, вернись». Анна проснулась, когда до выхода оставалось проехать одну станцию. В вагоне как будто бы стало холоднее, и итако достала из кармана шапку, надела её. Плотнее запахнула пальто. Она напряженно огляделась по сторонам, будто где-то притаился враг, но в салоне вагона было спокойно. Аомори. Она была здесь три года назад. Ей посоветовали проститься с ребенком, и она выложила из камней холмик, но абсолютно ничего не чувствовала при этом. С кем она прощалась? Со сгустком крови в котором еле-еле можно было разглядеть маленькую головку? Она даже не успела к нему привыкнуть, она даже и не сразу поняла, что беременная. Все произошло слишком быстро, больно, неприятно. Но она до сих пор помнит капли крови на полу Фунбари Онсен. На автобусе она добралась до дома Кино. Возле него как всегда ошивались так называемые клиенты, но они не планировали здесь останавливаться, они планировали поговорить с мертвыми и пойти дальше их оплакивать. Но внимание Анны привлёк мотоцикл, дико выделяющийся на фоне рёкана. На нем была наклейка американского флага, надпись Hollywood. «Она здесь?», — неприятно удивилась Анна. Этого человека уж точно Кёяма не хотела увидеть здесь. Она слишком болтливая, как типичная американка, но вместе с этим исполненная восточной гармонии, как настоящая итако. Хотя она и есть настоящая итако. Анна вошла во двор и увидела, что одна из учениц, слепая на один глаз, подметает дорожку. Девушке было двадцать лет, ровестница Анны. Звали её Кимико. При неё говорили: «Один глаз смотрит в мир живых, а другой в мир мёртвых». — Анна-сама, — окликнула её девушка. — Какой приятный сюрприз. Кимико низко поклонилась гостье. Затем она поставила возле стенки дома метлу и направилась в сторону входа в дом. — Пожалуйста, проходите. Мы всегда вам рады, — улыбнулась ученица. Она учтиво открыла дверь перед гостьей и пропустила ту внутрь. Переступив порог, Анна тут же ощутила аромат благовоний и старины — запахи дома, детства и Кино. Именно этот рёкан Кёяма считала своим домом, где случилось самое важное в её жизни событие, изменившее все. Она встретила Йо и полюбила его. И сейчас, окутанная воспоминаниями, девушка даже расслабилась на несколько секунд. — Анна! — раздался женский голос с американским акцентом. Анна повернула голову и увидела высокую женщину со светлыми волосами. Она была одета в простые черные штаны и теплый свитер. Женщина улыбалась. — Анна-сан, — Кёяма кивнула головой. — Не ожидала вас здесь увидеть. — Я уже месяц здесь, знаю, надо было позвонить или как-то объявить о себе, но здесь так много дел! — взмахнула женщина руками. Этой женщиной была Анна I. Одна из сильнейших учениц Кино, стоявшая за спинами Гандары во время Битвы Шаманов. Она уже давно жила в Лос-Анджелесе, вела свой бизнес, но иногда являлась в Японию. — Ничего страшного, — сказала Кёяма. — Я все понимаю. — Всё равно как-то неудобно получилось. Ладно, Кимико, возвращайся к своим делам, я провожу Анну, — распорядилась первая. Ученица послушно кивнула головой и удалилась на улицу. Женщина поглядела ей вслед, а потом ловко выхватила из рук Анны дорожную сумку и махнула, чтобы гостья следовала за ней. — Месяц так быстро пролетел, что я и не заметила. А виза у меня на три! — восклицала первая. Анна её не слушала. Она была рада оказаться дома, поэтому слишком медленно шла по коридору, рассматривая закрытые двери. Она была точно уверенна в том, что комнаты пусты, разве что какая-то из них используется для приема посетителей. Бумага, которой были обтянуты двери, стала почти серой, с разводами и кое-где была порвана. Дом требовал ремонта, но денег на него не было. Под ногами скрипел старый пол. Они поднялись на второй этаж, и Первая с явным трудом открыла скрипучую дверь. — Fucking doors, — выругалась женщина. — Никак не могу к ним привыкнуть. Проходи, Анна. Это наша с тобой комната, за стенкой спят Кимико и Тэцу, а две другие на первом этаже. Те, которые совсем не видят ничего. — Понятно. Спасибо, буду располагаться, — сказала Анна. — Может тебе чаю? — предложила женщина. Она поставила сумку на пол. — Попрошу Кимико заварить, она в этом лучшая. — Да, не помешало бы, — согласилась Кёяма. — Но чуть позже. Хочу устроиться и отдохнуть немного. — Хорошо, — кивнула Анна I. Она понимающе посмотрела на девушку и покинула комнату. Кёяма огляделась. В комнате стоял маленький квадратный телевизор — тот самый, который они когда-то смотрели с Йо. Кофейный столик на котором были разбросаны журналы был сдвинут к окну, скорее всего, это сделала Анна I. Её футон был скручен и лежал возле стенки. Анна открыла встроенный шкаф и начала укладывать внутрь вещи из сумки. Закончив с этим, она устало опустилась на татами. Эта усталость её доконала. Года три назад она могла каждый день горы сворачивать, а тут лишается сил после двухчасовой поездки в поезде. Кёяма знала, что это все последствия, но как от них спастись — она не представляла. И вот она здесь в Аомори. В доме Кино. Здесь даже все пахнет бабушкой, которая стала для нее матерью. Анна скачала по ней. Прошло четыре года с её смерти, она умерла, так и не узнав, что не стала прабабушкой, а её дорогая ученица пережила выкидыш. Конечно же это можно исправить, вызвав её дух, который покинул этот дом и ушел на покой. Этого очень хотелось Анне: получить мудрый совет от наставницы, но как истинная итако она уважала духов и не тревожила их напрасно. Кёяма встала и подошла к окну. Сад ещё не был захвачен осенью. Девушка подумала, что хорошо было бы провести в нём время.