Тёмный Феникс

      Синигами с самого утра находилась на съёмочной площадке, где она должна была на камеру прорекламировать новый аромат духов от знаменитого бренда. И пока на её лицо наносили лёгкий макияж, по небольшому телевизору, что стоял на столике рядом с микроволновкой, шли новости о новом инциденте, в котором был замешан некто иной, как «Тёмный феникс». Девушка, что наносила тушь на ресницы, даже выпрямилась и, позабыв о своей работе, устремила всё своё внимание на экран телевизора. Миуюки же в это время, явно не выспавшаяся и недовольная на весь этот мир, открыла глаза и с гневом посмотрела на корреспондента, вещающую с места происшествия. Однако гнев в её лавандовых глазах почти сразу исчез, как только гримёр вернулась к своей работе. Правда, рука у той слегка дрожала.       «Вот же ж… развели шумиху, — подумала Синигами. — Хотя эту шумиху я сама устроила. Но и, с другой стороны, моей вины в этом нет. Я не виновата в том, что тот ублюдок жил в квартире, а не в каком-нибудь старом доме, как все остальные. Конечно, должное ему тоже нужно отдать — живи он в какой-нибудь многоэтажке или в современном доме, было бы в разы тяжелее…»        — Синигами-сан, а вот и Вы! — весело проговорил фотограф, входя в помещение. — Хотя, скорее, тут будет правильнее сказать: а вот и я! — и весело засмеялся.       Девушка мило улыбнулась, после чего перевела добрый и задорный взгляд на мужчину и слегка наклонила голову набок.        — Доброе утро! — она слезла с кресла и подошла к фотографу. — Я готова начать работу хоть сейчас.        — Вот что мне в тебе и нравится, так ты всегда стремишься к своей цели и, что бы ни выпало на твою долю, ты всегда с этим справляешься! — проговорил он, проверяя свой фотоаппарат. — И при этом ты совсем не забываешь дарить всем свою лучезарную улыбку!        — Очень рада, что она Вам нравится, — проговорила Синигами, проходя на площадку. — Давайте хорошо поработаем!        — Обязательно! — и, хихикнув, мужчина поднёс свой фотоаппарат к лицу, тут же делая первую фотографию.

ххх

      После съёмок рекламы у девушки были ещё одни съёмки — и тоже рекламы. Но на сей раз снова одежда, а именно — нежно-голубого платья длиной в пол, с длинными рукавами-фонарями, с разрезом на бедре по правой стороне и опущенными плечами. Изюминкой этого платья являлись цветы синего, бирюзового и нежно-розового цветов, хаотично разбросанных по всему изделию. И, конечно, от него, надетого на Синигами, получали удовольствие не только снимающие, но и Ёсида. Именно поэтому, сидя в кафе уже после съёмки и поедая своё пирожное, девушка прожигала в мужчине дыру своим недовольным взглядом.        — Будешь так смотреть на него, он расстроится до такой степени, что повесится, — спокойно, словно что-то обыденное, сказал Сато, попивая свой кофе.        — Будет знать… — пробурчала девушка, стараясь сдерживать свою истинную личину за яркой улыбкой и сияющими лавандовыми глазами.        — Ты жестока-ая! — протянул с обидой Ёсида, правда, шёпотом, чтобы его никто не слышал. — Что я могу поделать, если мне нравится такой стиль?        — Да ты просто грёбанный фетешист, вот и всё, — сказала Синигами, взяв в рот ещё ложечку пирожного.        — Не отрицаю! Но избавиться я от этого не могу, уж извини!        — Ты и не захочешь, — заметил злой коп.        — А зачем?!        — Как минимум за тем, чтобы не ловить на себе такие взгляды Юки, — мужчина пожал плечами.        — Я готов их терпеть, если результатом этих мучений станет возможность наблюдать её в прекрасных платьицах и костюмчиках! — сладко протянул Ёсида, томно вздыхая.        — Порой, мне страшно находиться рядом с ним… — съязвила девушка.        — Эй!        — Ты выглядишь как маньяк, — заметил Сато.        — Либо как озабоченный фанатик, — добавила Синигами.        — Скорее да, всё-таки второе.        — Вот-вот.        — Да вы что, сговорились меж собой против меня-я?!        — Не-а, — жуя, ответила девушка.        — Нисколечки, — попивая кофе, подтвердил злой коп.        — Так я вам и поверил… — недовольно пробурчал Ёсида.       И… нет, молчания неловкого после этой фразы не было. Напротив, кафе озарилось смехом тех двоих, что целенаправленно издевались — от всей своей души и своего сердца! — над добрым копом.        — Вот вам бы только и поржать, — вздохнул он. — Нет бы…       Но договорить Ёсида не смог, так как телефон девушки, что лежал рядом с бокалом молочного коктейля, громко зазвонил, а на экране светилось одно имя: «Аквамарин». Мужчины переглянулись, после чего уставились на свою крошку. Сато нахмурился, не ожидая ничего хорошего. Ёсида же смотрел на всю эту ситуацию с интересом и горячим любопытством. Синигами спокойно ответила на звонок и поднесла трубку к уху.        — Я вся внимание, — проговорила она, не скрывая свои усталость и недовольство, хотя в то же время в её лавандовых глазах горел задорный огонёк.        — А… эм, Синигами-чан?.. — послушался на том конце неуверенный голос.        — Да-а, — тут же протянула девушка, вернув себе тот свою добрую и милую маску. — А кто спрашивает?..       «Какого чёрта?! — пронеслось у неё в голове, этот же вопрос отпечатался в её глазах. — Кто мне звонит с телефона Аквамарина? И какого хера вообще он дал кому-то свой телефон, чтобы позвонить мне?!», — в ней начинала кипеть ярость.        — Курокава Аканэ, — девушка выдохнула. — Извини, что отвлекаю…       «А-а… та самая, с которой у Аквамарина деловые отношения, — перед её глазами тут же пронеслась картинка их поцелуя, и ей снова стало тошно. — И что ей от меня надо?..»        — Ничего страшного. Ты что-то хотела, Аканэ-чан?        — А, да… тут это, — Курокава вздохнула. — Аква попросил тебе позвонить…        — С чего бы?..        — Не знаю, но он в плохом состоянии…        — Что?.. — Синигами тут же стала куда серьёзнее, чем секунду назад. — В каком смысле — плохом состоянии?!        — Я до конца понять не могу, а он не говорит, что с ним. Но похоже на паническую атаку…        — Адрес, — тут же сказала девушка. — Скажи мне адрес, и я приеду.       Долго дожидаться ответа не пришлось. Получив нужные координаты, Синигами заставила Сато отвезти её в необходимое место, где, как только автомобиль остановился, выскочила на улицу и забежала в здание. Около входа в лифт её уже ожидала Арима Кана. Заприметив Синигами, она скрестила руки на груди и недовольно на неё посмотрела.        — Быстро ты…        — Вместо того, чтобы язвить, отведи меня к Аквамарину. Если мне, конечно, туда можно, — фыркнула, причём не забывая добавлять тошнотворной милоты, Синигами.        — Можно, — цыкнула девушка, заходя в лифт первой. — Тебе сделали исключение ради Аквы.       «Как любезно с их стороны… — подумала про себя прибывшая. — А желание втащить Кане у меня совсем не исчезло… наоборот, кажется, только увеличилось, — она посмотрела на цифры, меняющиеся с одного этажа на другой. — Как жаль, что она подруга Аквамарина…»       Когда они добрались до нужного им этажа, Арима быстро проводила Синигами в тренировочный зал, а после в небольшую комнатку, отведённую под кухню. Там девушка увидела сидящего на полу Хошино, что держал лицо за закрытыми ладонями. Рядом с ним сидела Курокава, держа в руках открытую бутылку воды. Синигами прошлась вперёд, села перед парнем на колени и нежно дотронулась до его ладоней, стараясь убрать их с лица. Однако Хошино так просто не поддался.        — Посмотри на меня, — проговорила девушка шёпотом, ласково и с теплотой. — Аквамарин, пожалуйста, убери ладони и посмотри на меня.       Арима и Курокава переглянулись, явно не понимая некоторых деталей: во-первых, почему Хошино Аквамарин в априори решил позвонить именно Синигами; во-вторых, почему Синигами Миуюки так спокойно себя вела; и, в-третьих (об этом уже думала только Курокава, так как именно она звонила девушке), точно ли перед ними сидела всеми известная Синигами Миуюки.       «С другой стороны, она же актриса…», — промелькнула отрывистая мысль в голове Аканэ.       В это время Хошино послушался девушку, убрал ладони и поднял на неё взгляд, наполненный болью, страхом, отчаянием и паникой. Синигами же тепло улыбнулась, погладила блондинистые волосы и, взяв его лицо в свои ладони, продолжила шёпотом:        — Что случилось? — она провела большими пальцами по скулам, утопая в его томно голубых глазах. — Аквамарин?..       Но парень в ответ лишь прикрыл веки и тяжело выдохнул, словно стараясь сдержать все эти порывы в себе.        — Хорошо, я тебя поняла, — девушка кивнула сама себе. — Не хочешь говорить тут, тогда я позвоню Руб…        — Нет!.. — тут же выкрикнул Хошино, не поднимая на неё глаз. — Не звони ей. Не хочу, чтобы Руби знала об этом. Она…        — Как скажешь, — перебила его, к удивлению сзади стоящих дам, Синигами. — Но ты понимаешь, что оставаться тут в таком состоянии, не самый лучший вариант? — получив кивок, она спросила: — Тогда кому мы можем позвонить?       В итоге Хошино попросил позвонить своему опекуну, Готанде Тайси, с которым Миуюки договорилась на то, что она привезёт парня к нему домой. Правда, особо объяснять мужчине Синигами ничего не стала — либо скажет по факту при встрече, либо тот поймёт всё лишь по одному взгляду на своего подопечного. Конечно, девушка рассчитывала на второе. А вот на то, что Курокава напросится с ними и, к сожалению певицы, тоже отправится к Готанде, она никак не рассчитывала.       «Не хватало ещё и её под рукой… — думала Синигами уже в доме у Готанды, накрывая Хошино одеялом. — Как будто я и сама со всем не справлюсь…»        — Готанда-сан, — шёпотом обратилась она к мужчине, поправляя и так уже поправленное одеяло, — Вы так спокойно отреагировали на состояние Аквамарина. Значит, подобное уже было?        — Ты внимательна, — заметил режиссёр, переводя незаметно взгляд с одной девушки на другую. — У него и правда было такое.        — Значит, случай из прошлого слишком жесток и ужасен, раз он столько лет не может его преодолеть.        — Аква тебе рассказывал?.. — удивился мужчина.        — Нет, — спокойно ответила Синигами, присев на табуретку рядом с кроватью. — Просто понимаю его чувства.        — Ну да… неудивительно, — как-то вскользь сказал Готанда, тяжело вздохнув. — Тогда, думаю, ты сможешь найти нужные слова, которые ему будут необходимы.       Синигами ничего не ответила, продолжая смотреть на спящее лицо парня. Режиссёр же покинул комнату, забрав с собой и Курокаву. Правда, девушка хотела остаться, но возражать Готанде не стала — вместо этого отправилась на кухню помогать его матери.       «Нужные слова? — смехом подумала Синигами, когда в комнате повисла тишина. — Интересно… неужели все люди думают, что такие слова действительно существуют? Что какие-то жалкие словечки могут заглушить боль, что порывами разъедает изнутри таких, как я и Аквамарин?! — она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, чтобы, чего не следовало, не сорваться и тем самым не разбудить парня. — В нашем случае, нас успокоит и вернёт в нужное русло только действие. Одно, два… да хоть пять или десять. Лишь бы эти действия несли за собой хоть какой-нибудь итог, который смог бы удовлетворить наши желания… Остальное — пустышка, не имеющая возможность хоть на каплю приблизить нас к нашим целям…»       Девушка, как только мысленно смогла себя успокоить, продолжала просто наблюдать за спящим Хошино, что, казалось бы, совсем не шевелился. До определённого момента. Синигами было дёрнулась, но остановила себя, движимая любопытством: очень часто, когда людям снятся кошмары, они говорят вслух, а кошмары, снившиеся во время приступов посттравматического стрессового расстройства, обычно связаны с тем, что так изъедает людей изнутри. Однако её любопытство пропало тут же, как только она услышала имя, слетевшее шёпотом с уст Хошино. И на место любопытства пришли целый, самый настоящий поток мыслей и горькая, в какой-то степени по-извращённому довольная, наполненная ещё большим интересом к этому парню, усмешка.        — Вот как… — прошептала Синигами, томно выдохнув, а в её глазах загорелся сумасшедший, азартный огонёк. — Значит, Аи, да? — и с её уст слетело тихое хихиканье. — Интере-есно…