Aristotle and Dante Dive Into the Waters of the World

“ТЕБЕ СТРАШНО, АРИ? Повидаться со своим братом?” “Не страшно. У меня будто бы бабочки в животе. Мои внутренности - полный бардак.” “Надеюсь, это не слишком больно.” “Слишком - это сколько?” “Я знаю, тебе нужно самому с этим справляться. И это очень круто, что ты проведёшь время со своим отцом. Но я бы очень хотел поехать с тобой.” “Ты будешь со своими родителями и навестишь семью в Калифорнии. Это же очень хорошо.” “Да, но я не чувствую себя с ними в своей тарелке. Они все будут разговаривать по-испански и снова будут меня ненавидеть за то, что я на нём не говорю - и они все будут считать, что я думаю, что я слишком хорош для того, чтобы говорить по-испански, а это неправда - в общем, к чёрту эту дрянь.” “Мы оба делаем то, что должны, Данте. Это от нас не зависит.” “Да, да. Иногда ты слишком много болтаешь.” “Я чего-то не договариваю - а потом говорю слишком много. Понятно. Это будет не очень долгая поездка.” “Думаю, иногда нам необходимо идти своими, раздельными путями.” “Но потом мы оба вернёмся назад. И я буду тут. И ты будешь тут. Мы оба снова будем сидеть там, где сидим сейчас.” “И ты поцелуешь меня, Ари?” “Может быть.” “Если нет, то я тебя убью.” “Нет, не убьёшь.” “Почему ты так уверен?” “Ну, начнём с того, что мёртвые мальчики не могут целоваться.” Мы улыбнулись друг другу. “Иногда, Ари, моменты, когда мы не вместе, кажутся вечностью.” “Почему мы так часто говорим слово ‘вечность’?” “Потому что когда мы кого-то любим, именно это слово и приходит на ум.” “Когда я думаю о слове ‘любовь’ - я думаю об имени Данте.” “Серьёзно?” “Нет, я сказал это просто так.” Мы сидели в долгом моменте тишины, которая была не очень комфортной. “Счастливого Рождества, Ари.” “Счастливого Рождества, Данте.” “Когда-нибудь мы проведём Рождество вместе.” “Когда-нибудь.”