Ледяной мир

      Неделя пролетела очень быстро. К Тэхену вернулись его энтузиазм и хорошее настроение, и он продолжил курс реабилитации. Естественно, после того, как они с Чонгуком поговорили и все выяснили, Ким не стал менять врача. Парни встречались вечерами, ходили в кафе, гуляли по окрестностям. В одну из прогулок по лесу Чон рискнул и взял Тэхена за руку. Тот руку не отдернул, лишь смущенно улыбнулся и опустил голову. На большее пока не решался сам Чонгук. Их встречи не были такими уж продолжительными, работа забирала у Чона много времени, но знание того, что вечером они увидятся в неформальной обстановке, поговорят, смогут прикоснуться, давало силы и поддерживало у обоих хорошее настроение. Их тянуло друг к другу как магнитом и чем больше они проводили времени вместе, тем этот магнит становился сильнее. И если Чон понимал, что с ним происходит, что он влюбился, то Тэхен просто наслаждался и радовался жизни, ему было хорошо, как никогда и ни с кем, и причины этого он не анализировал. Пока однажды утром в очередной созвон с Пак Чимином не состоялся очень интересный разговор, после которого Тэхен конкретно так загрузился и подвис.       После недоразумения, произошедшего на первой неделе пребывания Тэхена в Австрии, когда один забыл позвонить, другой обиделся и не взял трубку, а после обнаружил, что у Кима телефон и вовсе выключен, друзья решили, что такими методами воспитывать друг друга больше не стоит. Оба тогда переволновались, и теперь Тэхен больше не забывал звонить своевременно Паку, а тот всегда брал трубку, в крайнем случае, просил перезвонить позже, если был занят неотложными делами. Сохи, как Тэ и предположил, сговорилась с другом, и тоже не отвечала на звонки, чтоб проучить невнимательного жениха.       В четверг утром Чимин позвонил Тэхену сам.       — Привет, бро, как ты?       — О, Чим, привет. У меня все хорошо. Сам как?       — Да вот, освободился сегодня пораньше, сижу в парке, отдыхаю, тебя вспомнил, думаю, как ты там, чем занят?       — Здесь еще восемь часов утра, Чимини, день только начинается, так что собираюсь на завтрак, потом пойду в бассейн. Короче, все по расписанию.       — Ох, старость не радость, да, Тэ? — пошутил Пак.       — Ой, да иди ты, знаешь прекрасно, что мне это необходимо.       — Да шучу я, чего ты, прекрасно все понимаю. Ты молодец, я бы такой нудной жизни не выдержал. Терпеть не могу больницы и докторов.       — Зря ты так, тут вовсе не нудно. Во-первых, здесь очень красиво, а во-вторых, Чонгук не дает мне скучать, мы часто ходим на прогулки в горы, в кафе, играем в бильярд. Мне здесь нравится, Чим.       Чимин был в курсе всех перипетий жизни своего друга. Ким рассказывал ему и про доктора Чона, и про их непонятные поначалу отношения, и про то, как они помирились. Только рассказал Тэхен это все поверхностно, передав лишь сухие факты. Подробностей Пак не знал.       — Я рад за тебя, Тэ. Возможно ты был прав, и тебе нужна была эта поездка.       — Знаешь, — решил поделиться своей радостью с другом Тэхен, — послезавтра мы едем на экскурсию! Чонгук обещал показать мне нечто необыкновенное, представляешь, и он не хочет говорить, что это! Говорит, что это что-то интереснее водопадов. Меня аж распирает от любопытства, а Гуки молчит и улыбается, и еще…       — Что-о? Как ты его назвал? Гуки-и? — затараторил на том конце Пак. — То есть… вы уже в таких отношениях, что он для тебя Гуки?       — Да, а что такого? — удивился Тэхен.       — Да то такого, он твой врач, и ты знаешь его вторую неделю, Тэ.       — Ну и что? Мы нашли общий язык, сдружились, чего тебе не нравится?       — А вот я стесняюсь спросить, он тебя как зовет?       Ким замолчал. Только очень близкие друзья, да родители называли его уменьшительным именем.       — Только не говори, что ты разрешил ему называть тебя Тэ…       — Да, разрешил, а еще… мне нравится, как он произносит мое имя — Тэхени… У него это получается так красиво.       — Баа, да ты поплыл, Ким. Привет, мой голубой друг!       — Ты чего несешь, Чимин? — сердито произнес Тэхен. — Ты в своем уме? Это уже не смешно.       — Друг мой, я и не говорю, что это смешно, но ты с таким восторгом рассказываешь про этого Чона, что я начинаю побаиваться за тебя, да и за твою невесту тоже. Неспроста ты так переживал, когда поцапался с ним.       — Пак, с тобой мы тоже в таких отношениях, и ты тоже зовешь…— начал было оправдываться Тэхен, но Пак перебил его.       — А вот не надо, Ким… хоть я и зову тебя Тэ, имею право, мы знакомы с тобой уже много лет. Но не думаю, что ты будешь изливать свои восторги по поводу меня кому-то другому. Потому что я просто друг, бро, я просто есть и все. А про этого Чона я слышу каждый раз, как мы с тобой созваниваемся.       — Я понял тебя, Чимин. Просто… просто ты сам просил рассказывать обо всем, что здесь происходит.       — Ничего ты не понял, я за тебя переживаю. Тэхен, у тебя скоро свадьба, прекрати мутить там какие-то непонятные отношения с каким-то левым чуваком, прошу тебя.       — Чимин, он не левый чувак, он мой врач, и он очень хороший. Мне с ним хорошо.       — Вот этого я и боюсь. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.       — Ты боишься, что твой друг окажется геем?       — Я боюсь, что мой друг окажется дураком. И ради сиюминутного увлечения может загубить свою жизнь и карьеру.       Закончив этот неоднозначный разговор, Тэхен задумался. Нет, он не впал в депрессию, но шестеренки в его голове упорно крутились. Он вспомнил слова Чона о том, что тот боится потерять его, он вспомнил свое желание видеть того и находиться с ним рядом. Тэхен повторил в голове тот день, когда их отношения вдруг расхолодились и его вновь накрыло то неприятное чувство, будто его бросили. И наконец, Ким будто вновь ощутил то блаженство, которое испытал в объятиях Чонгука в тот момент, когда они поговорили и все выяснили. Ему правда было хорошо. Так, как никогда раньше. В их взаимодействиях не было никакой пошлости, не было никаких намеков, Чон даже поцеловать его не решался. Но как же это было трепетно и нежно.       Ким закрыл глаза и тихо застонал. Он, наконец, осознал, что за чувство захватило его. Это была влюбленность. Влюбленность в мужчину. Тэхен вдруг в ужасе распахнул глаза и прижал ладонь к губам.       — О, Господи…– пробормотал он. — Получается, Чимин прав? Я влюбился в мужчину… И что теперь со всем этим делать?       В еще больший ужас его повергло осознание того, что все это время он в принципе не думал о Сохи, а вспоминал о ней только тогда, когда должен был позвонить. Или звонила она. И все. Ким не скучал, не хотел поскорей увидеть ее. Его мысли все это время были заняты только одним Чонгуком.       Тэхен опустился в кресло и принялся за размышления. Портить только-только восстановившиеся отношения с доктором он не хотел. Как не хотел и намеренно лишать себя его общества, его внимания, в котором он грелся и которым наслаждался. Но отношения с мужчиной в план его жизни не умещались от слова совсем. Голова шла кругом от этих мыслей, и в конце концов Тэхен решил, что пусть все идет своим чередом, пусть все будет как будет. В любом случае, ему осталось жить здесь чуть больше двух недель. И кроме Чимина никто не знает про его особенные отношения с доктором Чоном. Хотя и Чимина он тоже сможет переубедить. Надо только контролировать, что и как рассказывать Паку. А потом все забудется. Он постарается, чтоб все забылось.

***

      В субботу утром Чонгук, как и обещал, зашел за Кимом. Накануне вечером Чон уточнил, в силе ли их договоренность, и собирается ли Тэхен на экскурсию. Получив согласие и выслушав восторги по этому поводу, Чон, улыбаясь, дал рекомендации по одежде, которые очень удивили Кима, и отправил того отдыхать. В принципе, Чон понимал, что теплым вещам посреди лета у Кима взяться неоткуда, поэтому прихватил из своего гардероба облегченный укороченный черный пуховик с капюшоном. Когда они встретились, первое, что бросилось в глаза Киму — мощные берцы на толстой подошве на ногах Чона.       — Ты меня пугаешь, Гуки, — в голосе Тэхена слышалось сомнение. — Это куда же мы поедем, что там нужно ходить в таких монстрах?       — Не переживай, все под контролем, Тэ, — улыбнулся Чон. — Поехали.       Уже в машине у них снова завязалась непринужденная беседа.       — Ты так и не скажешь, куда мы едем? И как далеко?       — Нам ехать примерно час, Тэ. Я хочу показать тебе пещеру.       — Пещеру? — удивился Ким и развернулся к водителю, да так и завис, глядя на Чона. Он был красив. Точеный профиль, острая, красивая линия челюсти, горящий взгляд черных глаз, внимательно следящий в этот момент за дорогой, и губы… мягкие даже на вид, ухоженные, вызывающие мысли о поцелуе. Ким откровенно залип на них и не заметил, что Чон уже смотрел на него. Тэхен смутился и отвернулся, сделав вид, что разглядывает пейзажи за окном. Чонгук ухмыльнулся, но ничего не сказал.       — Эта пещера находится в пятидесяти километрах отсюда. Она называется Eisriesenwelt, — продолжил он как ни в чем не бывало.       — Гигантский ледяной мир?       — Именно. Это ледяная пещера, самая древняя из найденных, по оценкам исследователей.       — Ты бывал там?       — Да, и не один раз. Меня привлекают такие места. Знаешь, говорят, у каждого человека есть свое место силы. Место, куда хочется вернуться. Куда ты стремишься, когда тебе плохо и куда тебя тянет, когда у тебя вроде и нет никаких проблем. Мне кажется, там, куда мы едем — мое место. Поэтому мне очень захотелось показать его тебе, Тэ.– Чон рискнул и накрыл своей ладонью лежащую на колене левую руку Тэхена и погладил ее. В этот момент Ким развернул кисть ладонью вверх и позволил пальцам Чона переплестись со своими. Так они и ехали. Не смотрели друг на друга, но ощущали необыкновенный трепет от этого прикосновения. По сути, со стороны Тэ это было признание, позволение, согласие на что-то большее, чем то, что между ними было до этого. Чон все понимал, и ему было и плохо, и хорошо одновременно.       Прибыв на место, парни оставили машину на стоянке. Чонгук достал из машины вместительный рюкзак и закинул себе на спину.       — Я так не могу, Гук, давай тоже что-то понесу.       — Да там не тяжело, Тэ. Две куртки и два фонаря. Не переживай, пошли, — взял удивленного Тэхена за руку Чон.       — Ну что ты опять удивляешься. Ледяная пещера это, ледяная. Там холодно!       — Ясно, — выдал Тэхен, до которого, наконец, все дошло, и направился вслед за своим экскурсоводом.       Путь к пещере был достаточно сложным. На фуникулере они поднялись на высоту пятисот метров и потом минут двадцать шли пешком по благоустроенной, но все же горной, тропе, которая была снабжена поручнями и крышей.       На смотровой площадке перед входом в пещеру уже собирался народ, желающий посмотреть это чудо природы, гиды-сопровождающие проводили инструктажи. Тэхен сначала расстроился, услышав, что в пещере нельзя фотографировать, но потом решил, что у него останутся эмоции и впечатления, и это ничем не хуже, и убрал телефон в карман. Чонгук инструктаж не слушал, он рылся в рюкзаке. Достал обе куртки, надел на себя джинсовку на меху, подал Тэхену пуховик, вытащил два фонарика и подошел к группе стоящих неподалеку горноспасателей, работающих на обслуживании турпотока. Парни поздоровались, видно было, что Чонгук, действительно, часто здесь бывает и его тут знают. Тэхен стоял поодаль и наблюдал за происходящим. Через пару минут Чон вернулся, уже без рюкзака и обратился к Киму:       — Ну как, готов?       — Конечно, — кивнул Ким. — Это твои друзья?       — Скорее, знакомые. Мы редко общаемся, только когда я приезжаю сюда.       — Понятно.       — Мы можем пойти последними и чуть поодаль от всех, если ты не против. Я не люблю рассматривать все в толпе. А ты?       — Ты здесь был и уже знаешь, как сделать лучше. Пусть так и будет.       Чонгук улыбнулся стоявшему перед ним парню, застегнул молнию пуховика повыше и надел тому капюшон.       — Не хочу тебя заморозить.       — Мне не будет холодно, Гуки, — улыбнулся в ответ Ким и сам вложил свою ладонь в руку Чона. — Пошли.       Чонгук на мгновение замер, потом сжал крепче доверчиво поданную руку, и они направились в сторону входа в пещеру.       Парни действительно были самыми последними и шли на некотором расстоянии от основной группы. Об этом с руководителем договорился Чон, получив разрешение при условии, что всю технику безопасности они соблюдут.       Тэхен шел впереди Чона, поднимаясь по узкой деревянной лесенке, которая вела куда-то вглубь и пораженно глядел по сторонам. То, что предстало перед его глазами, было поистине величественным и великолепным. Пещера на самом деле была настоящим царством льда. Как будто мощные потоки воды, то с потолка, то из-под земли внезапно сковало льдом.       Вдруг перед ними возник огромный зал, тоже весь изо льда, посреди которого находилось небольшое озеро, и вода в нем не замерзла.       — Это потрясающе…– прошептал Тэхен. — Я никогда не видел ничего подобного…       Он завороженно смотрел на окружающее его пространство, которое, действительно, мало походило на земной пейзаж. Группа ушла вперед, а парни так и остались у озера. Чонгук подошел сзади и, приобняв Кима, потянул его в сторону перекрытого небольшим заборчиком хода и загадачно прошептал:       — Пойдем со мной, еще что-то покажу.       — А можно? — Ким посмотрел по сторонам, и понял, что они остались одни.       — Ну, мы же никому не скажем, — хихикнул Гук и заговорщически подмигнул. — А вообще, группы туда не пускают, а по одному можно, не переживай, — добавил он и спустился с деревянного настила прямо на лед.       — Давай руку, иди сюда.       — Теперь я понял, зачем тебе нужны были эти ботинки. Они не скользят, да? — спросил Тэхен, осторожно шагая на лед в своих кроссовках. Но крепкие руки Чона сразу же поймали его, не давая даже возможности свалиться.       — Мы не пойдем далеко, вот, смотри.       Они сделали буквально пару шагов и завернули за ледяную стену, и перед ними открылся не менее великолепный ледяной зал, посреди которого возвышался необъятный ледяной столб во всю высоту пещеры. Из естественных щелей на него снаружи попадал солнечный свет, поэтому он мерцал и отбрасывал от себя радужные отблески.       — Вот это да-а-а…– протянул Тэхен, а Чонгук, воспользовавшись замешательством Кима, слегка развернулся вместе с ним, все так же удерживая того около себя одной рукой, другой ловко достал из кармана телефон, включил камеру вытянул руку, чтоб сделать селфи. На первом фото Тэхен выглядел удивленным, а уже для следующего быстро сориентировался и состроил милую мордашку, припав к плечу Чона и показывая свой фирменный знак — латинскую букву V.       — Что мы творим, Гуки? Нельзя же…– хихикал Ким.       — А что мы творим? Ничего не знаю, — довольный своей выходкой, ответил Чон, помогая Тэхену подняться обратно на деревянный настил, а потом забрался на него и сам.       — Ну, вот, теперь мы снова законопослушные граждане, — добавил он, глядя на Кима. Заметив, что тот слегка поежился, Чон спросил:       — Тебе холодно?       — Если только чуть-чуть.       Чонгук быстро расстегнул замок своей куртки и распахнул полы.       — Иди ко мне, погрейся.       Тэхен отреагировал сразу, он подался чуть вперед, обхватил руками талию Гука и, уткнувшись носом ему в шею, блаженно прикрыл глаза, вдыхая знакомый и ставший уже необходимым запах кожи и парфюма Чона и наслаждаясь теплом его сильного тела. Чонгук обернул его своей безразмерной курткой и обнял, крепко прижимая к себе.       Тэхену казалось, что он ни о чем не думал, но внезапно в его мозгу всплыли слова Гука о том, что у каждого человека есть место силы. И для Кима, похоже, этим местом стали объятия Чона.       Не размыкая рук, Тэхен чуть отклонился и посмотрел на Чонгука, который внимательно наблюдал за ним самим и смотрел прямо в глаза. Тэхен больше ни о чем не думал, сомнения на время вылетели из головы под влиянием момента, он действовал чисто на эмоциях, когда тихо произнес:       — Поцелуй меня…       — Тэхени…       — Поцелуй меня, Гуки, пожалуйста…       Больше сопротивляться себе и такому мягкому, податливому Тэхену Чон не мог. Он медленно приблизился к лицу Кима, давая тому последнюю возможность увернуться от его губ. Но этого не произошло, Ким лишь прикрыл глаза и слегка приоткрыл рот, подставляясь под поцелуй.       Чонгук легко, на пробу, тронул губами уголок губ Тэхена. Тот лишь коротко выдохнул и крепче ухватился за Чона. Ким чуть смутился, но не отпрянул, когда Чонгук коснулся нежных губ, чуть прохладных из-за окружающей температуры, но, в тоже время, тёплых и ласковых. Он целовал осторожно и мягко, едва касаясь. Не спешил, не лапал руками, наслаждался нежностью и красотой. И еле устоял на ногах, когда почувствовал, что этот волшебный, неземной парень отвечает ему и тоже целует, робко и нежно.

***

      Тэхен стоял у выхода из пещеры, обняв себя руками и обозревал окрестности. Он выглядел задумчивым и даже немного расстроенным.       Гук не видел его лица, но безошибочно считал его настроение по тому, в какой позе стоял Ким. Чонгук тихонько подошел сзади, обнял его за талию, положил голову на плечо Тэ.       — О чем задумался?       — Да так, смотрю… Здесь ощущается такой покой и все пропитано вечностью, и здесь еще больше начинаешь понимать краткость и никчемность человеческой жизни. Эти горы… они стояли тут миллионы лет до нас и будут стоять миллионы лет после. А люди, уже совсем другие, будут приходить сюда и все так же удивляться. Восхищаться. Горами. Пещерой. А про нас никто и не вспомнит. Нас просто никто не будет знать.       — Вот тут ты не прав, Тэ. Жизнь человека бесценна. А все это, — Чон показал рукой горизонт, — не имеет никакого значения. Горы, пещера, да и многое другое — они просто есть и все. Их величие и значимость существуют благодаря твоим эмоциям, моим, тех людей, которые сейчас там, – Чонгук ткнул пальцем в направлении пещеры. – Пойми, смысл жизни человека в том, чтобы быть счастливым, делать счастливыми других, в том, чтоб чувствовать. И у тебя это отлично получается.       Чон поднял голову с плеча Тэхена и попытался заглянуть ему в глаза. Ким тоже повернулся, их взгляды пересеклись. Тэхен безошибочно прочитал в больших черных глазах Чонгука любовь, тоску и невысказанную боль. И он был благодарен Чону за то, что тот молчал. Потому что он не знал, что бы мог ответить тому, если бы Чонгук напрямую признался ему в своих чувствах, обозначив их одним словом — люблю.       Тэхен не сказал всю правду Чону. Он скрыл, что уже давно борется сам с собой, ибо Чонгук занял слишком много места в бедном сердечке Кима. Он не жалел ни о чем, не жалел, что попросил о поцелуе, и что ответил на него. Это было восхитительно, и до сих пор Ким ощущал на своих губах фантомное прикосновение нежных губ любимого человека. Ким больше не отрицал, что это любовь. Никогда и ни с кем ему не было так хорошо и спокойно. Никогда и никто не будил в нем таких необычных чувств и эмоций. И размышлял он сейчас не только о величии Вселенной и никчемности человека. Он размышлял о своей собственной никчемности, потому что влип в ситуацию, которая абсолютно не вписывалась в его планы на жизнь, а он не чувствовал себя способным на резкие перемены. Ким заранее понимал, что ему придется чем-то жертвовать. И в любом случае это будет больно.