***
— Я присмотрю за ним, — сказала мадам Помфри. — Вам двоим нужно немного отдохнуть. Между сном без сновидений и восстановлением его тела, он будет без сознания около двенадцати часов. Снейп коротко кивнул и заставил себя встать, чтобы уйти, когда оглянулся на Кови. Да, она выглядела измученной, но она также выглядела обеспокоенной и такой молодой. — Не хочешь ли переночевать в моих комнатах? — спросил Снейп. — Да, — сказала Кови, — конечно. Снейп и Кови молча пошли в его покои. Изначально он не вмешивался, предпочитая позволить Поттеру справиться с этим самостоятельно, если сможет. Но когда всплыло второе воспоминание, и Поттер не мог перестать кричать, как будто он страдал от проклятия Круциациуса, Снейп решил, что пришло время. От того, что он увидел, у него кровь стыла в жилах. Хотя он не знал человека, за которого вышла замуж Петуния, он должен был знать ее лучше, чтобы не доверять Петунии; он знал, что сестра Лили ревнива и мстительна. Почему раньше он думал, что Гарри был избалован в этом доме, теперь не поддавалось здравому смыслу. Он чувствовал себя больным и потрясенным тем, что они сделали с ребенком. Снейп знал, что ужасающие образы не покинут его в ближайшее время. Неудивительно, что Поттер подавил их. Наконец они добрались до покоев Снейпа. Кови выглядела как ходящий мертвец. Его удивило ее истощение, он понял, что она, должно быть, скрывала его в лазарете. — Пойдем, — приказал он, взяв ее за руку и поведя в свою гостиную. — Садись, — сказал он, опуская ее на кожаный диван. Он сел на стул напротив, его собственная усталость временно забылась. Наклонившись вперед, сцепив руки между коленями, он спросил. — С тобой все в порядке? — Да, — устало сказала она. — Иногда исцеление отнимает у меня много сил. Хотя обычно это не так. Но он старше, чем большинство из тех, кого я лечу, ага? И он так много пережил. — В самом деле, — пробормотал Снейп. Он немного помедлил, прежде чем спросить. — Ты видела все, что видел я? — Нет, — сказала Кови. — Я не вижу изображения. Только чувства. И их интенсивность. Когда это связано с заблокированными воспоминаниями, это намного тяжелее для меня, потому что, когда исцеление высвобождает воспоминания, интенсивность чувств, которые приходят с ними, может быть непреодолимой. — Прошу прощения, — пробормотал Снейп. — Прощения? — вопросительно спросила Кови. — За что? — Я должен был лучше защищать его, — сказал Снейп, глядя в пол. — Ах, Севви, не вини себя. Ты не мог знать. Снейп встретился глазами с Кови и жестким голосом выдавил из себя слова. — Поверь мне, когда я говорю, что я сделал мальчику еще хуже. Кови выглядела напуганной его вспышкой. «Хорошо», — подумал Снейп. Она не должна обманывать себя, думая, что он какой-то святой. Отнюдь. Он поднялся на ноги и отвернулся. Гнев и бессилие охватили его из-за собственных ошибок. Почему он не замечал страданий мальчика? Но он знал почему. Он был слишком занят тем, что заново переживал свои школьные годы через Поттера, наказывая мальчика за грехи отца. Он был ослеплен собственными предрассудками. — Севви, — проворковала Кови, и в ее голосе прозвучало сочувствие, когда она положила руку ему на руку. Снейп стряхнул ее. Он не заслуживал ее утешения. — Не надо, — грубо сказал он. — Ты, должно быть, хочешь есть, — расправив плечи, пробормотал он. — Позволь мне заказать у домашних эльфов ужин. А пока, что я могу предложить тебе выпить? Кови на мгновение заколебалась, но затем согласилась на смену темы. — Красное вино было бы прекрасно, ага? — откинувшись на спинку дивана, ответила она, — или бурбон. Без разницы. — Бурбон, — сказал Снейп. — Я вернусь через минуту. Снейп пошел на свою маленькую кухню, чтобы налить два щедрых стакана укрепляющего напитка, а затем позвал домашнего эльфа, чтобы тот накрыл ужин на двоих в его комнатах. Когда он вернулся в гостиную, Кови широко зевала.Часть 11
9 сентября 2023 г. в 15:00
— Итак, Гарри, ты готов начать?
Гарри перевел взгляд с целительницы Кови, которая стояла над ним по одну сторону кровати, на Снейпа, который сидел в кресле с другой стороны. Он неуверенно кивнул. Они находились в отдельной комнате в задней части больничного крыла. Мадам Помфри вышла на минутку, чтобы проверить первокурсника, который упал с метлы и вывихнул запястье.
— Я начну с твоего ядра, Гарри, ага? Я могу двигаться так медленно, как тебе нужно. Исцеление — это процесс, и в любое время, когда тебе нужно остановиться, ты просто дай нам знать, ага?
Гарри кивнул.
— Хотел бы ты, чтобы кто-нибудь из твоих друзей был здесь с тобой?
— Нет, — ответил Гарри. Он не знал почему, но ему не хотелось рассказывать Рону и Гермионе о том, что происходит. Одно дело было рассказать им об исцелении его проклятой руки, и он знал, что они знали, что Дурсли не очень хорошо с ним обращались, но они даже не догадывались, насколько это было плохо на самом деле. Ему было стыдно признаться в этом самому себе, а тем более своим друзьям. Он надеялся, что сможет и дальше хранить молчание.
Гарри также надеялся, что ему не понадобится Снейп. Это была неприятная мысль. Ему не нравилось, что Снейп копается в его голове, видя его худшие воспоминания. И хотя Снейп относился к нему относительно прилично — во всяком случае, для Снейпа — это не означало, что он хотел дать ему больше информации, если этот человек вернется к своим старым привычкам.
Гарри вздохнул с облегчением, когда Снейп начал просматривать журнал зелий. Он был уверен, что профессор не хочет быть здесь больше, чем Гарри не хотел, чтобы он был здесь.
Мадам Помфри вернулась, немного измученная, но готовая начинать. Снейп лишь мельком поднял глаза. Целительница Кови дала знак всем занять свои места.
— Поехали, парень. Просто попробуй расслабиться, ага? — проинструктировала целительница Кови, отряхивая рукава мантии.
Гарри напрягся, но, когда руки целительницы Кови коснулись его, и ее магия просочилась внутрь, ободряя и успокаивая, он расслабился. Он сосредоточился на ощущении ее магии. Это было похоже на теплые щупальца, кружащиеся под его кожей. Это было утешительно и как-то знакомо, даже если он никогда раньше не чувствовал ничего подобного.
Он почувствовал, что его клонит в сон, поскольку тепло продолжало распространяться по нему. Он свободно дрейфовал в пространстве между мыслями. Мутные изображения проплывали мимо, скользя то в фокусе, то выходя из фокуса, но ничто не задерживалось надолго. Даже недостаточно долго, чтобы распознать их, на самом деле. Он предположил, что это были обрывки воспоминаний, но они не нарушили спокойствия, которое нахлынуло на него, когда магия целительницы Кови успокоила его. Если это было то, на что было похоже исцеление, он ни капли не возражал.
Он едва заметил темный туман, который понемногу проникал внутрь. Он надвигался так медленно и постепенно, что он даже не осознавал, что он берет верх. Только когда он почувствовал острый приступ глубоко внутри, он понял, что попал в беду. Вещи были уже не серыми и туманными, а черными и уродливыми.
Гарри подавил крик, когда глубокая боль превратилась в настоящий поток агонии. Как будто все его тело было в огне. Не в силах больше сдерживаться, он громко застонал, извиваясь от обжигающей боли, борясь с зубцами пыток, которые уносили его.
Вдалеке он слышал бессвязные команды, направленные куда-то в другое место, в то время как успокаивающие слова были сказаны ему, но они едва касались
поверхности его сознания. Он замкнулся в себе, прикусив губу, чтобы подавить крики, пытаясь вырваться на свободу.
Флаконы с зельем были прижаты к его губам, а голос мадам Помфри говорил что-то вроде «противовоспалительное», «успокаивающее» и «обезболивающее».
Он рефлекторно проглотил их, желая, чтобы его не стошнило.
Острое отчаяние вырвалось наружу, когда чернота превратилась из неясной массы в форму его дяди с выпуклым и пурпурным от ярости лицом, надвигающимся на него с поднятыми кулаками, открытым ртом и кричащим. Однако звук, казалось, был выключен, так как Гарри не слышал слов. Тем не менее, он мог видеть натянутые мышцы на шее своего дяди, когда рот мужчины открывался и закрывался, как у рыбы, вытащенной из воды.
«Нет!» — закричал он, когда кулаки врезались в него, безжалостно избивая. Когда его маленькое тело упало на пол, дядя поднял его и швырнул в стену. Гарри почувствовал, как его голова сильно ударилась, и застонал от боли. Затем он снова оказался на земле, и его дядя пинал его, снова и снова, везде, куда мог дотянуться его ботинок со стальным носком — по лицу, голове, рукам, ногам, спине. Гарри почувствовал, как кровь потекла изо рта и капала из носа, когда все поблекло, унося с собой опустошенные и мертвые чувства внутри него.
На больничной койке Гарри крепко обхватил руками ноги, свернулся в клубок и заплакал. Он ничего не мог с собой поделать. Он уткнулся лицом в матрас, смутно осознавая, что он не один. Он смутно осознавал успокаивающие слова целительницы Кови, ее магия успокаивала теперь, когда она исцеляла его и работала с ним в процессе.
Затем глубокий мелодичный голос ворвался в его мысли. Голос Снейпа.
— Сколько тебе лет?
Не в силах вымолвить ни слова, не всхлипывая, он отдернул одну руку от себя и поднял вверх четыре пальца.
Затем туман рассеялся, и чернота начала возвращаться. Гарри напрягся, ожидая худшего. И он не был разочарован. На этот раз его тело вытянулось само по себе, конечности застыли, изо рта вырвался панический крик. Дядя Вернон привязал его к кровати с балдахином. Лодыжки и запястья Гарри были покрыты ранами, из-за того, что он боролся с ограничениями, с ужасом наблюдая, как Вернон нагревает металлическую кухонную утварь на открытом огне.
«Нет, — умолял Гарри, — пожалуйста, нет. Пожалуйста!»
Вернон злобно ухмыльнулся, когда поднес раскаленный инструмент к обнаженной коже Гарри. Гарри взвизгнул от страха, пытаясь отвлечься от надвигающейся пытки. Пот выступил на лбу, груди и спине и стекал по бокам. И тогда Вернон опустил инструмент, обжигая кожу Гарри.
Гарри визжал и корчился от пыток, слезы текли из его глаз. В тумане он увидел тетю Петунию, которая стояла в дверях, скрестив руки на груди, и наблюдала за происходящим. Дядя Вернон посмотрел на нее, кивнув один раз, а затем посмотрел Гарри прямо в глаза.
Хотя Гарри не слышал слов, он мог читать по губам мужчины: магии не существует.
Затем раскаленный металл снова опалил его кожу, и крики вырвались из горла Гарри, когда он беспомощно бился в своих оковах.
— Посмотри на меня.
Жесткая властность в этом новом, глубоком голосе привлекла внимание Гарри.
Рядом с ним стоял мужчина. Мужчина в черном, с длинным носом и копной темных сальных волос. Выражение, представляющее собой нечто среднее между яростью и отвращением, прочно закрепилось на его чертах.
Мгновенно агония уменьшилась, поскольку она была отодвинута на задний план сознания Гарри, боль отошла в отдаленные уголки, пока Гарри продолжал смотреть в почти полностью черную радужную оболочку глаз профессора Снейпа.
Гротескная сцена продолжалась, когда его дядя пытался выжечь магию из него, а его тетя наблюдала на заднем плане, но боль больше не мучила его.
Дыхание Гарри выровнялось, его крики прекратились, и он снова рухнул на матрас в лазарете, погружаясь в беспокойный сон разрушенных снов.