Девочка, которая хотела жить

      Остаток учебного дня прошел легко. После того как первое занятие по зельеварению выдалось очень уж насыщенным, что угодно показалось бы легким.       Тем более что идущая следом “Защита от темных искусств” оказалась полным разочарованием в глазах Тонкс. Преподаватель мямлил, заикался, будто бы вечно чего-то боялся, оглядываясь по сторонам, и поправляя тюрбан на голове. Внешне он представлял собой скорее не преподавателя, а нагляднейший пример того, что может случиться с волшебником не владеющим “Защитой” на должном уровне.       Как и в случае с Флитвиком, за палочки они даже не брались, изучая лишь теорию. Но и она шла без толковых объяснений, каковые давал преподаватель чар.       Когда с занятиями было покончено, Виола уже собиралась отправиться в подземелья, ее соседки по комнате, пользуясь свободным вечером пятницы, хотели устроить какую-то игру, но вдруг кое о чем вспомнила.       Она добилась успеха на зельях, но едва не испортила все собственными переживаниями. И хотя человек, который помог ей справиться с ними, вовсе не собирался делать ничего такого, Тонкс считала, что как минимум стоило убедиться все ли с ним хорошо.       — Так что, ты с нами? — отвлекла ее от мыслей Дафна.       — Чуть задержусь. Вспомнила кое-что. Вы начинайте без меня, а там уже все вместе.       — Нет, — вступила в разговор Трейси Девис, девочка с короткими каштановыми волосами и россыпью веснушек на лице, которая и предложила всем сыграть, — Весь смысл в том чтобы мы были вместе сразу. Иначе неинтересно получится. У тебя там надолго твои секретные дела?       — Нет, полчаса, я думаю. Может час. И никакие они не секретные.       — Только ты нам про них не расскажешь, — Трейси засмеялась, — Тогда давайте после ужина лучше? Вполне можно найти чем заняться на это время, верно, Дафна?       — Согласна. Я как раз хотела написать письмо родным.       — Ой, и мне надо будет, — вспомнив, кивнула ей Виола, — Тогда точно после ужина.       — Ну значит так и договорились. Пойду предупрежу Паркинсон и Булстроуд, —       Трейси чуть ли не вприпрыжку пошла догонять успевших уйти в направлении подземелий однокурсниц.       Виола же, распрощавшись с Гринграсс, направилась в противоположную большинству первокурсников Слизерина сторону. Еще в первые дни занятий старосты объясняли как добраться до больничного крыла, случись в том нужда, и эти их слова не были еще забыты.       Мадам Помфри, немолодая уже женщина, весьма строгая на вид, сидела за столиком неподалеку от двустворчатых дверей. При появлении Виолы она сухо поинтересовалась причинами посещения ее вотчины, но услышав ответ чуть смягчилась, и кивнула на единственное скрытое ширмой место среди больничных коек.       — Привет, Невилл, — Тонкс выглянула из-за ширмы, и ей стоило усилий не поморщиться. Выглядел мальчик очень неприятно, несмотря на оказанную ему помощь. Вызванные окатившим его зельем волдыри бугрились по всему лицу и видимой части рук пурпурными наростами.       — Привет, — мальчик выглядел крайне удивленным внезапным визитом, и попытался угадать, — Я что-то забыл в классе? Симус, кажется, забрал не все мои вещи.       — Нет, я бы отнесла в гостиную тогда. Зачем сюда?       — Да. Точно.       Невилл, казалось, расстроился из-за своей ошибки, и понуро опустил голову. Установилась неловкая тишина.       — А я…. Пришла узнать все ли у тебя хорошо, — осторожно начала Тонкс, не желая расстраивать мальчика еще сильнее.       — Не очень, — прозвучал честный ответ, — мадам Помфри сильно огорчилась, и сказала что волдыри будут сходить до утра.       — Так это же замечательно, — только ответив, Виола поняла, что ее слова звучали не очень красиво, и поспешила уточнить, — Я хотела сказать, ведь травмы от горячего зелья могли быть намного хуже. Если ты завтра будешь в порядке — это хорошо.       — А насколько хуже могло быть? — заинтересовался отчего-то Невилл.       — Ну, если бы зелье попало в глаза — это было бы очень плохо. Иногда после такого волшебники даже остаются слепыми. А если бы ты стоял с открытым ртом, то мог бы задохнуться попади брызги в горло. Ну и еще много чего, — девочка резко оборвала себя, видя испуг собеседника.       — Не зря мне зелья сразу не понравились.       — Подожди, все не так плохо, — Виола протестующе взмахнула руками, — Если делать все правильно — такого не случается. А зелья очень полезные. И готовить их интересно.       — Это потому что у тебя, наверное, получается “делать все правильно”, — отчего-то на обезображенном лице Невилла появилось будто бы извиняющееся выражение, — А я так не могу. Зелья точно не для меня.       — Слушай, мало кто может сразу сделать все идеально, — Виола нахмурилась, уперла руки в бока, и подалась вперед, всем видом желая доказать свою правоту, — Я ведь к тебе пришла еще спасибо сказать. Твоя ошибка напомнила мне, и всем остальным, как делать нельзя. Да и сам ты запомнишь, в следующий раз уже так не сделаешь, понимаешь? Ошибки тоже бывают полезными.       — Если от них не умереть, — прозвучал мрачный ответ, и Тонкс не нашлась что на него ответить, ведь сама только что говорила как опасно допускать оплошности подобные той, что произошла с Невиллом.       Вновь повисла тишина, но нарушил ее в этот раз неожиданно повеселевший мальчик:       — Хотя я рад, если случившееся кому-то помогло. Значит я не совсем бесполезный был на этом уроке.       — Конечно же! — настолько искренне, насколько только могла, улыбнулась ему Тонкс, — Ты был совершенно точно не бесполезным!       — Спасибо, — кажется настроение Невилла поползло вверх, чего его собеседнице и хотелось, — И прости, — вдруг потупился он, — Но я… Не помню как тебя зовут, — уши его, едва ли не единственная часть лица, на которой не было волдырей, сравнялись с ними пунцовым цветом.       В ответ же послышался беззлобный смех. Слишком уж забавно на взгляд девочки выглядело такое поведение.       — Я — Виола. Виола Тонкс!       Беседа переключилась на более легкие темы. Сначала вспомнив пару мелочей, произошедших с ним за эту неделю, Невилл вдруг отметил, что гербология показалась ему очень интересной. Тонкс его в этом поддержала, и некоторое время они обсуждали те растения, что были известны обоим, как и их свойства, пока снова не перешли к разговору о мелочах вроде состава завтрака в разные дни недели.       Уходила Виола с сожалением. Ей понравилось болтать с Лонгботтомом, да и мальчик общением избалован не был, так что разговор доставлял удовольствие им обоим. Но время ужина неумолимо приближалось, заставляя прощаться.       А уже сидя в гостиной, первой добравшись туда после трапезы, и даже почти написав письмо домой, Виола застала возвращение своих однокурсниц.       — И все же, чем ты таким занималась, что даже на ужин опоздала? — первой нарушила тишину Трейси, усевшись в кресло рядом.       А Тонкс действительно чуть задержалась, отчего в большой зал вскочила уже после начала ужина, и заняла место с краю стола, вместо того чтобы идти туда, где обычно сидели первокурсницы.       — Да ничего особенного, — Тонкс откинулась на спинку стула в ожидании когда подсохнут чернила, — Проверила все ли хорошо с тем мальчиком, которого окатило зельем на уроке.       — Будь с ним все плохо — наш декан обязательно бы сказал, чтобы показать к чему приводят идиотские поступки, — отозвалась низким для ее возраста голосом Милисента Булстроуд.       — Декан всех ругал, — Виола пожала плечами, за Невилла ей было немного обидно, — ошибался не только Лонгботтом.       — Но никто кроме него не испортил котел. И обувь половины гриффиндорцев, — вспомнив как это было, Милисента хихикнула, — профессору нужно было наградить его очками, а не штрафовать Поттера.       — И ругал профессор Снейп, кстати, не всех, — Пэнси довольная собой, свысока глянула на однокурсниц, — нас он даже хвалил.       — Не вас, а Малфоя. Ты просто была с ним в паре, — спустила ее с небес Гринграсс.       — А Тонкс он ведь тоже не ругал, — неожиданно вспомнила Милисента, что было очень вовремя, ведь Паркинсон ответ Гринграсс очень не понравился.       — Он ее вообще одну, в стороне ото всех заставил работать, — Дафна, также видя реакцию на свои прошлые слова, поспешила поддержать возможность перевести тему,       — Тонкс, не расскажешь, чего это он так с тобой? Ты успела его разозлить в коридоре?       — Нет, ничего такого, — Виола поморщилась. Говорить о том, что сестра причина такого к ней отношения, не хотелось.       Неожиданно для нее, на помощь пришла Дэвис:       — Так, девочки! Мы же собирались сыграть! Давайте в спальню пойдем скорее. Игра не для лишних ушей.       Виолу такие слова заинтересовали. Забрав с письменного стола письмо, она с энтузиазмом поспешила вслед за однокурсницами.       На момент ее появления в спальне, Трейси уже успела вытащить на середину помещения небольшой круглый столик, до того стоявший в углу, и несла к нему стулья, расставляя те по кругу.       Когда все расселись, Дэвис с довольным видом видом выложила перед каждой из присутствующих по десять мятных леденцов.       — Мне старшекурсница подсказала отличную игру, — начала она, наконец, рассказ о своей задумке, — Она помогла ей с соседками узнать друг друга получше. Смотрите, есть ведущий. Сначала пусть буду я. Ведущий задает вопрос каждому из участников. Участник должен сказать правдивый ответ кому-то из соседей по столу. А потом дать ответ ведущему, и пытаться убедить его, что говорит правду. Сам ведущий должен угадать — обманывают его, или нет. Если угадывает — игрок дает ему свой леденец. Если нет — ведущий отдает свой. Когда всех спросили — ведущий меняется. Побеждает тот, у кого в конце больше леденцов.       — Получается, мы в любом случае должны обманывать, — задумчиво произнесла Дафна, — Или говоря неправду, или говоря правду так, чтобы в нее не поверили.       — А если ведущая не угадает, тогда хотя бы одна из нас узнает правду о другой, — Булстроуд выглядела заинтересованной.       — Или то, что другая захочет выдать за правду. Никто не мешает на самом деле солгать и соседке по столу, — Трейси весело всем подмигнула, — Но ведь тем интереснее! То как мы будем друг друга обманывать — тоже о многом скажет.       После непродолжительного обсуждения, все присутствовавшие девочки согласились с тем, что игра обещает быть интересной, и Трейси поспешила начать, обращаясь к сидящей по левую руку от нее Дафне:       — Давай что-то простое для начала. Какой твой любимый цвет?       Гринграсс подвинулась к Виоле, которая сидела между ними с Паркинсон, и шепнула на ухо правильный ответ. А затем произнесла уже вголос:       — Очевидно — зеленый. Цвет первых почек и весенней травы на лугах. После грязной зимней серости он просто прекрасен. Да и наши факультетские цвета мне очень даже нравятся.       Трейси удивленно смотрела на однокурсницу, будто та решила поиздеваться.       — Серьезно? Зеленый? С твоей-то фамилией? Это слишком тупо. Не верю.       Ведущая вопросительно взглянула на Тонкс, но ответ ее разочаровал:       — Она сказала правду.       — Ну ладно, — с сожалением Дэвис подвинула один из своих леденцов блондинке, которая не скрывала радости от победы, — Но это прямо банальщина какая-то.       Еще немного поворчав, она обратилась уже к Виоле:       — Твоя очередь, Тонкс. Любимая пора года?       Игра завертелась. Леденцы распределялись между девочками, вопросы от общих становились более личными. Паркинсон умудрилась убедить всех, что ненавидит кошек, и заслуженно получила леденец. Булстроуд поначалу награды заполучить не смогла, никто не поверил, что Флитвик был ее любимым преподавателем, но позже смогла отыграться. А Трейси, когда роль ведущего переместилась к Гринграсс, на вопрос о самой дорогой сердцу вещи, назвала плюшевого зайца. Дафна ей не поверила, и рассталась с леденцом, в то время как сама Девис сходила к своей кровати и вернулась с тем самым зайцем, который всю оставшуюся игру, сидя у нее на коленях, весело помахивал другим девушкам.       Виола же, за время игры как приобретя несколько леденцов, так и расставшись с ними, получила под конец вопрос о том “Хотела ли ты попасть на Слизерин?”. Смущенно улыбнувшись, она начала убеждать Пэнси, которая на тот момент была ведущей, что хотела на Гриффиндор, там у нее были друзья и знакомые. Убедить Паркинсон ей не удалось, но рассталась она с леденцом без сожаления. Ведь Дафне она, не моргнув глазом, солгала, выдав как правдивый ответ “да”. Леденцы и победа в этой игре, как решила для себя Виола, были далеко не самым важным.       Закончили девочки только поздним вечером, когда стрелки напольных часов, расположенных в спальне, были близки к полуночи. Победу между собой делили Тонкс с Девис, и все шло к тому, что придется играть еще раунд. Но Виола, оглядев сонных соседок по комнате, с усмешкой подвинула один свой леденец к зачинщице игры.       — Бонусное очко. В конце концов именно ты позволила нам хорошо провести время.       Трейси не стала противиться. “Победа есть победа!”, — торжественно произнесла она, прежде чем подхватить своего зайца и направиться к кровати. Ее примеру последовали и остальные. Убирать стол на место ни у кого уже не было сил.       Тонкс уже почти спала, когда в памяти всплыл сон испортивший ей первую в школе ночь. Не желая повторения такого, она, как и все вечера до этого, полезла в прикроватную тумбочку за зельем, мысленно благодаря не забывших положить его родителей. Несколько капель на стакан воды, за которой пришлось сходить в гостиную, и спокойный сон был гарантирован.       Первая неделя в Хогвартсе прошла не без интереса для первогодок, а следующие за ней дни отдыха давали возможность изучить замок, его окрестности, или же просто отдохнуть, наслаждаясь атмосферой волшебства и таинственности, которая царила в школе. Тогда первокурсники еще не знали, что будни в Хогвартсе бывают очень беспокойными.       Уже вскоре, в следующий вторник, не замедлили показаться первые неприятности.       Днем ранее, на чарах, Флитвик наконец начал учить студентов непосредственно заклинаниям. Хотя первым, что он дал, был “Люмос”, простейшее создание света, которое легко далось всем первокурсникам, но и это было уже что-то. Виола исключением не была, палочка теплом отзывалась в ее руке на правильное применение чар, что приводило девочку в отличное расположение духа.       Которое продержалось лишь до урока полётам на метле, состоявшегося днем позже. Еще на зельях Тонкс поняла, что совместные уроки с Гриффиндором могут проходить не очень хорошо. Но того, что сама окажется причиной развернувшихся на занятии событий, она совершенно не ожидала.       Прежде Виоле уже доводилось летать на метле. Когда она была еще совсем ребенком, Нимфадора украдкой, когда родители были чем-то заняты, катала младшую сестру. А когда та чуть подросла, в моменты затишья вечной сестринской ссоры, порой давала покататься и самой.       Младшая Тонкс всегда радовалась таким моментам, но ее больше воодушевлял совместный досуг с сестрой, чем сами полеты.       Тем не менее, держаться на метле и пользоваться той она умела, хотя и не так как Малфой, который уже успел рассказать всему факультету историю побега от магловского вертолета.       Во время урока Тонкс была совершенно спокойна. До того момента, как заметила судорожно сжавшего в ладонях древко метлы Невилла. Тот явно нервничал больше остальных. На удивление, хоть Лонгботтом и происходил из чистокровной семьи волшебников, было совершенно ясно — метлы для полетов он коснулся впервые.       Поймав его взгляд, Виола постаралась ободряюще улыбнуться. И это сделало только хуже. Мальчик занервничал пуще прежнего, колени его задрожали, и вдруг он резко распрямил ноги, взмывая в воздух куда раньше преподавательского свистка.       На секунду могло показаться, что выводы о его неопытности были ошибочны, и Лонгботтом решил покрасоваться, столь резко он набрал высоту. К сожалению быстро стало понятно, что метлы своей мальчик не контролирует. Та диким зверем начала плясать под ним, что привело к закономерному итогу — первокурсник не смог удержаться, и мешком рухнул с высоты.       “Сломана рука”, — взволнованно произнесла преподаватель, мадам Хуч, осмотрев пострадавшего. Виола же тихо перевела дух, радуясь отсутствию у Невилла более серьезных травм. Она чувствовала себя ужасно от того, что случайно спровоцировала мальчика на неосторожное поведение с метлой.       Настроение Тонкс и так стало плохим, так еще и Малфой умудрился свести его до отвратительного. Когда преподаватель повела Невилла в больничное крыло, настрого запретив касаться метел в ее отсутствие, Драко кинулся к месту где произошло падение, будто заметив что-то ценное.       Так и было. Напоминалка, похожая ну ту что дарили в детстве старшей из сестер Тонкс, оказалась в руках Малфоя. Тот потрясал ей как ценным трофеем, отпуская в адрес Невилла злые шутки. Виола уже хотела шагнуть вперед, угомонить кузена, но стоило ей шевельнуться, как ее руки кто-то коснулся, а затем и вовсе ухватил за рукав мантии.       Только почувствовав сопротивление, Тонкс поняла что таки сделала шаг, но тот оказался никем не замечен. В перепалку с Малфоем вступил Поттер, и дела ни до чего другого школьникам уже не было.       Оглянувшись, Виола увидела лицо Дафны, которая и удержала ее от вмешательства. Слизеринка качнула головой, и чуть громче, чем просто шепотом, произнесла: “Вмешиваться — против правил”.       Тонкс досадливо поморщилась, но кивнула, отступая назад. Неписанные правила факультета действительно требовали демонстрировать сплоченность, и не допускали конфликтов между собой при посторонних.       На радость, вмешательства в ситуацию, по итогу, и не понадобилось. Поттер с Малфоем быстро оказались в воздухе, где один пытался заставить второго отдать вещи Невилла. А завершилось все, на взгляд Виолы, даже красиво. Поттер едва не врезался сначала в замковую стену, а потом и в землю учебной площадки, но все же сумел ухватить брошенную напоминалку. Кто-то даже зааплодировал.       Гриффиндорцы были рады такому исходу событий, и только один голос среди представителей их факультета был с общим настроем не согласен. Голос достаточно влиятельный, чтобы заставить вжать головы в плечи всех присутствующих.       "ПОТТЕР!", — любому было бы понятно, что профессор МакГонагалл очень зла. К чести гриффиндорцев, дети пытались выгородить своего товарища, но особо никого не слушая, их декан забрала проштрафившегося ученика с площадки для тренировок.       — Ха-ха! Вот же дурак этот Поттер. Нашел кому попасться на глаза! Наверняка завтра его уже тут не будет, отправится на поезде назад к своим магловским родственничкам.       — Тебе, кузен, следовало бы желать больше самого Поттера чтобы до такого не дошло, — ответила Виола, сложив в недовольстве руки на груди. Расстояние разделявшее их с хмурыми гриффиндорцами давало возможность для спора.       Малфой, подбоченившись, хмыкнул в ответ, стараясь изобразить надменность.       — Это с чего бы вдруг мне переживать за него?       — Потому что если дойдет до исключения, то выясняют наверняка все подробности произошедшего. И тому, что ты первый нарушил то же правило, за которое выгонят Поттера, найдется много свидетелей, — девочка кивнула в сторону недобро поглядывающих на слизеринцев представителей конкурирующего факультета.       — Ха! Мой отец в попечительском совете. Никто меня из школы не выгонит, — несмотря на показную уверенность, ответил Драко не сразу.       — Конечно не выгонят. Но накажут. А еще ты сделаешь гадость своему отцу, за что тебя накажут еще и дома. То есть у тебя за всю эту историю будет на одно наказание больше, чем у Поттера. А ты почему-то радуешься.       Малфой довольным уже не выглядел. Казалось, что из всех слов Виолы его больше всего задел тот факт, что его накажут в чем-то даже больше Поттера.       С возвращением мадам Хуч ученики были не без труда приведены к порядку, но никакого желания летать у Виолы уже не осталось совершенно. Без какого-либо энтузиазма она выполняла инструкции, показывая удовлетворительный результат, но не более.       А после занятия она уже вновь было пошла в отличном от большинства сокурсников направлении, но остановилась, перехваченная вдруг Паркинсон.       — Эй, Тонкс! — девочка так резко выбежала перед Виолой, что даже ее короткая прическа колыхнулась, стремясь продолжить движение, — Ты что, опять решила навестить своего Лонгботтома?       — И вовсе он не мой, — под хитрым взглядом собеседницы Виола отчего-то начала испытывать смущение и желание оправдаться, — Просто он из-за меня упал. Нужно извиниться.       — Из-за тебя? — взгляд Паркинсон стал не только хитрым, но и довольным.       — Угу, я его отвлекла.       — И как же ты его отвлекла? — сцепив ладони за спиной, девочка наклонилась поближе, не скрывая лукавого выражения на лице.       — Да какая разница? — Отступив на шаг, Виола отвернулась.       — А я просто рядом была, забыла? Сразу за Дафной. И точно не слышала чтобы ты что-то говорила Лонгботтому. Неужели… — Пэнси прикрыла рот ладонью в притворном удивлении, — … ему хватило одного лишь взгляда чтобы упасть на землю?       — Не говори глупостей, Паркинсон! — со всей возможной убедительностью Тонкс постаралась изобразить пренебрежение.       — А может он старался впечатлить тебя? А ты теперь винишь себя за это?       На миг слова однокурсницы вызвали у Виолы сомнения, но вспомнив испуганный вид Невилла, она решительно качнула головой.       — Не было ничего такого. И вообще, зачем ты все…. Все вот это так обсуждаешь?       — А мне интересно, — Паркинсон вдруг искренне улыбнулась, — Но теперь я совершенно точно не могу отпустить тебя в больничное крыло одну!       — Так ты со мной сходить хотела? Прямо и сказала бы, я не против.       В ответ на слова Виолы ее собеседница лишь фыркнула.       — Нужно мне ходить ко всяким гриффиндорцам которые не знают с какого конца за метлу браться.       — Ну и зачем тогда?       — А туда ты идешь!, — палец Паркинсон указал на собеседницу, — Девочка, не боясь осуждения, навещает понравившегося мальчика, закрыв глаза на вражду факультетов. Это так романтично!       Тонкс огляделась по сторонам, с облегчением убедившись в том, что их однокурсники давно уже ушли, а больше до слов Пэнси в коридоре никому и дела не было бы.       — Пошли уже, а то на обед не успеем, — зашагала она к больничному крылу, в то время как Паркинсон, вышагивая рядом, продолжала свою мысль:       — Ну что ты? Хочешь сказать я неправа? Хочешь сказать это не мило? Не романтично? Ты правда хочешь это сказать?       Виола ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула.       — Ну вот и правильно. Не спорь, — Пэнси назидательно подняла палец, — я об этом знаешь сколько у мамы в книгах читала?       Для одной из двух слизеринок это был тяжелый путь до больничного крыла. И еще тяжелее было при общении с обрадовавшимся их появлению Невиллом. Пэнси не стеснялась участвовать в разговоре, то и дело подшучивая.       В конце концов, уже уходя из больничного крыла, Виола оглянулась к пострадавшему гриффиндорцу:       — Невилл, я рада что ты уже считай в порядке, но постарайся больше не попадать сюда, ладно?       — Я… Постараюсь, — запнулся с ответом мальчик.       Тонкс не спешила уходить, видя как Лонгботтом еще что-то хочет сказать.       — А ты со мной будешь дружить? — будто бы решившись на что-то, выпалил наконец он, сжав ладони на одеяле.       — Конечно. Я буду с тобой дружить, Невилл.       Казалось, мальчик был очень счастлив услышать этот ответ. И совершенно не обратил внимания на то, что улыбка Тонкс вышла чуть кривоватой, а Паркинсон, отошедшая недостаточно далеко, заливисто расхохоталась, заслужив порицание от мадам Помфри.       “Никому не говори об этом”, — буркнула Виола однокурснице, когда они покинули больничное крыло. Секундой спустя смех Паркинсон прокатился уже по коридорам школы.