Из темноты

-Посмотри на него! Он умирает! Это последний раз, когда ты его видишь! -Не слушай его, Изу... Не смотри... -Посмотри на него! Смотри внимательно, запоминай каждую деталь, ведь больше ты ни-ко-гда его не увидишь!

__________________

Холодно. Очень холодно. Тело будто не принадлежит ему. Изуку чувствует, что ему вкалывают вещество, блокирующее причуду, он чувствует боль... Больно на столько, что из горла вырывается хрип, похоже, это единственное, что он сейчас может сделать. -Тише-тише... Этот голос... И вновь мальчик вернулся в кошмар... Мидория еле открыл глаза, он даже не пытался сфокусироваться, это было бесполезно. Лишь спустя время зрение более-менее наладилось. Зрение. Изуку чаще задышал от облегчения, но вновь захрипел, ведь даже такое действие приносило невероятную боль. По телу прошлась дрожь, и зеленоволосый не смог сдержать слез, они медленно скатились, остужая кожу. -Неужели на столько больно?- Томура сидел рядом, подперев руками голову. У Мидории болело абсолютно все тело. Кожа, несмотря на то, что ему было очень холодно, горела. Болели не только места, куда били, болели так же мышцы. Кости будто ломило, кроме того болело горло. Во рту ужасно пересохло, при этом веснутчатому казалось, что его сейчас стошнит от голода. Ребра точно были сломаны, доказательством этого было то, что он едва мог дышать из-за боли. -У меня есть кое-что для тебя,- Шигараки поставил перед лежащим на полу ребенком пакет, сквозь который была видна бутылка воды и упаковка с сендвичем.- Садись, поешь. Изуку даже не двинулся, он лишь закрыл глаза, чтобы не видеть еду, от вида которой в животу всё скрутилось, жалобно прося её, но студент просто не мог сесть. -Давай помогу,- Сероволосый навис над мальчиком и взял его под руки. -Н-нет, н-не надо...- Голос был совсем охрипший. -Почему? Я же помочь хочу. -Не надо, пожалуйста... -Тебе надо поесть, а для этого нужно сесть. Мидория закричал, когда злодей его посадил, он буквально чуть не потерял сознание от боли. Преступник сщурился и провел рукой по коже ребенка, у того явно была температура, лицо горело, по телу гуляла дрожь, а губы были очень бледными. Будто подтверждая его мысли, мальчик закашлял, это доставило ему новую порцию боли, он вновь не смог сдержать слез и крика. -Сам поесть сможешь?- Томура протянул сэндвич зеленоволосому, у которого плавал взгляд, казалось, что он прямо сейчас отключится. Изуку потянулся руками к еде, но просто напросто промахнулся, поэтому Шигараки сам вложил бутерброд тому в ладони. - Поешь, я сейчас приду,- Красноглазый вышел из комнаты. Мидория поднес сэндвич ко рту и откусил, больное горло было очень против того, чтобы он что-то глотал, но мальчик не обращал на это внимания. Впервые, за всё это время, он ел... Сколько я здесь нахожусь? Веснутчатый резко почувствовал сильную усталость, рука соскользнула на пол, а глаза сами стали закрываться, студент видел, что кто-то зашел, наверняка это был сероволосый. -Эй, Изу, не теряй сознание. И снова боль, она вечно сопровождает Мидорию в этом месте. Изуку дёрнул плечом, куда злодей вставил шприц. -Что это...? -Поможет снять жар,- Преступник посмотрел в глаза зеленоволосому. Сейчас в этих едва открытых глазах была лишь усталость, казалось, что даже их цвет был более блеклым. Слезинки на лице аккуратно блестели, добавляя большей усталости. Хотя... Изуку выглядел скорее измученным, чем усталым, оно и не удивительно, ведь ему сильно досталось. Да, были слезы, были крики, но все же Шигараки хотел не этого. Ему не нравилось, что студент совсем не может сопротивляться, что он был настолько слаб, это было слишком легко, слишком скучно для Томуры. Он хотел слезы и крики страха и ужаса, а не полную слабость. -Проглоти это,- Злодей приоткрыл рот ребенка и положил туда несколько таблеток, парень на секунду задумался, смотря в глаза сероволосому, но все же сделал, что тот просил, скривив лицо от горечи лекарств.- Хороший мальчик, всегда бы так слушался. Красноглазый медленно водил пальцами по шее, рукам и телу, выводя непонятные линии, он специально иногда нажимал на побитое тело, доставляя боль, а иногда аккуратно гладил, будто успокаивая. Зеленоволосый морщился от грубых прикосновений, ему было больно и противно, но чтобы он сейчас ни сказал или сделал, все равно эффекта не будет, а, может быть, могло стать только хуже. Изуку подавил кашель, при этом в уголках глазах вновь появились слезинки. Потом еще кашель и еще, он уже просто не мог сдерживать этот приступ, все ребра трещали, казалось, что они сейчас порвут лёгкие, а затем и всю кожу. Мальчик знал, что если он сейчас начнёт кашлять, то точно закричит от боли, а то и вовсе потеряет сознание. Хотя... Может это к лучшему...? Потеряю сознание и не буду ничего чувствовать... Мидория прикрыл глаза, он слишком устал, чтобы сопротивляться в чем-либо. - Знаешь, ты иногда так долго спишь, что у меня так и тянутся руки что-нибудь сделать...- Томура улыбнулся, он заметил, что мальчик поддался усталости, но его это не устраивало, он хотел поболтать.- Кстати, мне даже обидно, почему ты не спросил, откуда у тебя вновь зрение? Веснутчатый заставил себя открыть глаза, чему усмехнулся преступник. -Ты сказал тому парню вернуть его?- Мальчик знал, что если он не будет говорить со злодеем, то тот точно что-нибудь сделает, это были совсем не пустые слова. -Неа, не угадал. Вообще у него очень интересная причуда, он может забрать слух, зрение или обоняние, к сожалению, только что-то одно, да и к тому же всего на час. Сколько он ни тренировался - на большее не способен,- Шигараки почесал шею и продолжил.- А ты тогда так испугался... Это было нечто, глаза полные страха и отчаяния, но не заплакал, чем удивил меня. Кстати, даже почти не кричал. Изу, о чем ты тогда думал, когда тебя избивали? О чем ты в первую очередь подумал, что больше никогда не увидишь? Томура внимательно следил за глазами ребенка, он наслаждался нотками боли во взгляде пленника, но сейчас она была не физической, того явно задели слова преступника. Зеленоволосый пытался оставаться спокойным, но воспоминания безжалостно хватали его за шею, да, злодей был прав, мальчик действительно тогда думал о том, что больше никогда не сможет увидеть, и это было очень тяжело. -Не важно,- Студент не собирался показывать свои переживания, он не хотел доставлять такого удовольствия мужчине, ведь сегодня он и так показал то, что не следовало, так как любой наркоман почувствовав дозу, хочет в следующий раз больше и больше, а именно таким и был злодей, он был зависим от насилия, он увидел слезы, а значит потом захочет их еще больше. -Изу, Изу... Скажи мне, когда ты запоешь передо мной? Зачем строить из себя сильного, если ты таким не являешься?- Шигараки в который раз провёл рукой по шее ребенка, она была слишком притягательной, слишком тонкой, слишком хрупкой, он просто не мог удержаться от этого, хотелось ее сжимать, кусать, царапать, целовать, делать всё, что только взбредёт в голову. Интересно, как она пахнет? Красноглазый видел, как Кацуки прижимался к Мидории, обнимал и вдыхал его запах, видел, как это нравилось и тому, и другому мальчику, а сейчас один как раз находился прямо перед ним. Тогда у него была счастливая улыбка, он смеялся от того, что ему было щекотно, он сильнее прижимал к себе блондина, он приподнимал голову, специально подставляя шею своему возлюбленному. Почему он подсталял шею? Это ведь самое не защищённое место, самое слабое. Почему он так верит ему? Просто из-за того, что любит? Злодей глубоко задумался и даже не заметил, когда, вместо того, чтобы гладить шею, он стал сжимать и разжимать горло пленника. Два изумрудный глаза смотрели на него, но сейчас они не выражали боли или страха, нет... Они выражали что-то другое... Печаль...? Почему он так смотрит на меня? Шигараки было интересно, какого это прижимать к себе того, кто может легко проявлять такие чувства, как сострадание, любовь, доброту... Ведь так давно это не было направлено на него... И он отдался порыву и притянул к себе ребенка, который вновь закричал от боли, но злодей не обращал внимание ни это, ни на небольшую дрожь студента, которая скорее всего тоже была от боли, а может тот плакал. Красноглазый, закрыв глаза, втягивал его запах, такой слабый, но нежный и сладкий, он провел кончиком носа по коже, просто потому что так захотелось сделать, злодей почувствовал, как по коже студента пробежалась мурашки. -Н-не надо... Пожалуйста... -Что не надо?- Томура даже не отстранился от горячего тела. -Не делай так... -Почему? Тебе же нравилось, когда Кацуки так делал, я видел это. -Это можно только Каччану...- Мальчик сжался, такие слова могли вновь вывести из себя сероволосого, но... Он не мог не сказать, ведь ему были противны такие действия со стороны преступника, это было слишком личное, слишком интимное, Шигараки врывался в границы, хотя совсем не имел на это права. Но разве могли такие мелочи волновать злодея? Определённо нет. -Тебе же нравилось,- Мужчина вновь хотел провести по коже носом, вдыхая такой сладкий и успокаивающий запах, но парень сжался, пряча шею.- Расслабься. Но мальчик не только не расслабился, но и сжался еще больше, его бледные губы дрожали. -Изу... Сейчас же. Почему он это делает? Почему так прицепился ко мне? Я ничего ему не сделал... Я просто не хочу, чтобы он прикасался ко мне... -Изу! Я сказал! Сейчас же!- Шигараки сжал плечо Мидории. -АЙ! Пожалуйста... Мне больно... Томура смотрел на эти умоляющие глаза и все же отпустил ребенка, он недовольно прищурился и встал на ноги, а затем направился к выходу. -Захочешь пить - сам откроешь, и, Изу, восемь раз. -Ч-что...? -Ты посмотрел мне в глаза пятнадцать раз за это время, семь из них я тебе прощаю, а вот остальные восемь...- Злодей улыбнулся и обернулся.- Думаю, что снова тебя бить бессмысленно, по крайней мере пока, поэтому придумаем что-то еще, хорошо? Ах, кстати девять... Зеленоволосый резко опустил взгляд, и вздрогнул, когда дверь с глухим стуком закрылась. Он сидел неподвижно еще несколько минут, но затем осторожно потянулся к воде, которую после не мог открыть. Мальчик пытался, пока полностью не выбился из сил, бутылка вывалилась из рук и откатилась, конечно, он мог спокойно достать её, если бы отполз от стены и подцепил ногой, но в его состоянии это было невозможно. Жалость к самому себе захлестнула его, веснутчатый медленно скатился вбок по стенке и сжался в комок, тихо проскрипя от боли. Он крепко сжал глаза, сдерживая слезы. Как часто он начал так сжиматься? Как часто стал вздрагивал от движения и звука, необязательно резкого и громкого? Он всегда улыбался, старался никогда не плакать, но сейчас хотелось уткнуться в подушку и разреветься. Он боялся, боялся очень сильно... Взгляд Томуры и улыбка были безумными, его действия были жестокими, мальчик боялся того, что тот мог сделать, боялся, что один раз Шигараки просто захочет и убьёт его, просто чтобы увидеть и услышать крик настоящего страха и ужаса, а так же боли. Изуку не сомневался, что такое могло произойти... Но он не хотел умирать. Да разве любой нормальный человек захочет такого?