Очень медленно, строчку за строчкой, генерал Шепард читает моё досье. Мне почему-то казалось, что ознакомиться с ним он должен был ещё
до моего прихода, ведь не просто же так я послала его заранее? Хотя, получается, всё же просто так. Ну и черт с ним! Всë равно я никуда сегодня не спешу и готова демонстрировать целую кладезь свои лучшие качества, коих у меня, к слову, немало! Конкретно в данный момент — это
терпение. А вот откуда у генерала столько свободного времени — загадка… В прочем, не всё ли мне равно?
Изучал Шепард документы в полной тишине, нарушаемой лишь мерным тиканьем настенных часов, от которых у меня ещё чуть-чуть и появится нервный тик. А также моим собственным дыханием, почему-то ставшим больно громким и от того некомфортным… Ещё шелестом бумаг в досье, когда Шепард их переворачивал; и его редкими задумчивыми «угу» или «хм» в процессе чтения, которые ещё куда не шли, в отличии от его уточняющих вопросов. Прочтет строчку-другую, и давай их строчить один за другим, как из пулемёта! Я честно готовилась к подобному, не впервой подтверждать свои знания и компетентность, и всё равно каждый его вопрос застаёт меня врасплох! Не успеваю я собраться более менее с ответом на один, как мне уже прилетает следующий, и так по новой! Нехорошо, наверное…
К моменту, когда Шепард наконец-то заканчивает читать, я уже пришла к мысли, что это точно была какая-то психологическая пытка для проверки моего терпения и стрессоустойчивости! А может просто банальное неуважение. Уточнить сей вопрос напрямую я не решаюсь… Иначе, без сомнений, вылечу из кабинета быстрее пробки от шампанского. Так потом ещё и выговор на громких тонах от своего британского начальства слушать за неподобающий тон в отношении не просто генерала, а
американского коллеги!
— На какую должность Вы претендуете? — спрашивает наконец Шепард, откладывая в сторону папку с досье.
Желание от чего-то огрызнуться и ответить «на любую!» я стоически перебарываю по двум причинам. Про одну я уже говорила, а вторая включает в себя первую, однако она будет уже после того, как Шепард возьмёт и устроит меня в какие-нибудь ряды уборщиц…
— Я дипломированный кинолог с некоторым стажем, имею опыт дрессировки и разведения собак как чистокровных породистых, так и метисов. В то же время я успела пройти обучение и сдать на отлично экзамен на сапера. Умею обезвреживать и растяжки, и СВУ, и мины, — перечисляю я, а он пусть сам думает, куда меня направить! — Также у меня есть медицинское образование с уклоном на полевого фельдшера. Это экстренное оказание первой помощи, оказание первой помощи в неблагоприятных условиях, и гораздо более широкие возможности и умения, нежели у простой медсестры. Ещё я разбираюсь в различного рода шифрованиях, сигналах, способах передачи данных, их зашифровки и расшифровки, и тому подобное… — начала я с таким упоением, что для полноты картины мне разве что презентации собственного авторства не хватает. Презентации, естественно, безупречной от подбора шаблона и шрифта, и до её содержания. По лицу Шепарда не особо понятно, что он думает о целом списке моих талантов. Это сбивало с мысли, и особенно лишало какого-либо позитивного настроя, поэтому конец вышел малость скомканным.
Едва я замолкаю, как генерал кивает и хмыкает себе под нос. Что это может значить, я не имею ни малейшего понятия, однако от чего-то кресло становится уже не таким удобным, как минуту назад. Странно, обычно всех восхищает то, какая я многогранная личность!
— Значит, Вам двадцать три, и во всём этом Вы разбираетесь на уровне сертифицированного-дипломированного специалиста, я правильно Вас понял? — с какой-то внезапно насмешливой полуулыбкой спрашивает Шепард.
Ага, вот в чём дело! Старый сексист (к тому же ещё и лысый!) Я чувствую, как меня одновременно переполняет возмущение на пополам со злостью. Если бы от него напрямую не зависело, попаду я в ОТГ-141 или нет, я бы не оставила этот его завуалированно-надменно-сексистский выпад без ответа! Даже больше, не стесняясь в выражениях, я бы разъяснила ему за молодых талантливых женщин-специалистов!
— Да, сэр, — отвечаю я, сохраняя прежний миролюбивый вид и не выдавая ни своих истинных эмоций, ни того, что меня задел его намёк и я поняла, к чему он, сволочь плешивая, клонит.
— Полагаю, я буду прав, если скажу, что никакого опыта работы ни фельдшером, ни сапером, ни радистом, ни специалистом по технологиям в принципе в поле боя Вы не имеете, верно? — вот теперь этот гандон уже в открытую насмехается! — Что до работы кинологом, я имею смелость предположить, что Вам доводилось дрессировать исключительно домашних собак, но никак не для службы.
— Верно, сэр, — честно признаюсь я. Держать учтивую милую улыбку становится сложнее, однако я стараюсь! Мне становится ясно, что мое досье, как и разговоры о всех моих навыках смешат Шепарда по одной простой причине: я — юная девушка, которая только-только получив последний диплом, тут же понеслась переводиться из двадцать первого, резервного полка SAS в недавно образованную ОТГ-141, в самую элиту элит. Возможно, будь я юношей с подобными данными, он вёл бы себя иначе! Например, в его постной, а временами высокомерной морде появился бы хотя бы
маленький намёк на уважения ко мне.
А так генерал Шепард видит в кресле напротив себя всего-навсего какую-то молодую девчонку, блин, подростка с юношеским максимализмом, которая поверила в себя и свою нужность!
Если этот мудак в генеральском мундире думает, что его надменного взгляда и усмешки, а также пары вопросов достаточно, чтобы мне понадобился совочек, куда я буду соскребать с пола остатки своей самооценки… что ж, он крупно ошибается! Не на ту напал!
— Вы действительно так сильно хотите служить в ОТГ? Служить в 141-й на благо всего мира? — внезапно спрашивает Шепард после нескольких секунд долгого напряжённого молчания, будто и не было ни предыдущих вопросов, ни его спесивого поведения!
Я уже настроилась достойно принять отказ и покинуть кабинет с гордым видом, да лёгкой походкой от бедра. Поэтому услышать вместо этого самого отказа ещё какие-то вопросы я совсем не ожидала!
Рука Шепарда опускается на мое досье и барабанит по нему пальцами, в то время как он сам неотрывно смотрит на меня, потирая другой рукой подбородок. Его изменившийся взгляд мне не нравится. Даже не так,
этот взгляд мне нравится ещё меньше, чем прежний! А ведь и к тому я особой любовью не пылала! Вообще, будь тут где-нибудь тревожная кнопка, я бы уже держала над ней руку, чтобы в случае чего как следует лупануть по ней.
— Да, сэр, очень, — с неподдельным воодушевлением отвечаю я.
— Эта работа сопряжена с огромными рисками и обязанностями, Вы отдаете себе в этом отчет? — продолжает спрашивать генерал — Вы будете нести ответственность за каждый свой шаг, действие или бездействие. К тому же, на данный момент, в отряде Вы будете единственной девушкой, да к тому же столь молодой. Вас это не пугает?
Не пугало. Ровно до этого момента, а вот теперь начало! С чего вдруг он решил заговорить об этом? Заострить внимание именно на данном моменте, столь фривольно привалившись на стол?
— Я всё понимаю, сэр, — я отвечаю как можно убедительней. — Прежде, чем посылать свое резюме, я всё тщательно обдумала.
Шепард удовлетворенно кивает и, к моему облегчению, отстраняется. Его пальцы складываются домиком, а я тем временем не могу отделаться от мысли, что в его поведении точно произошли какие-то перемены, которые мне не особо нравятся.
— Порой по долгу службы Вам придётся делать непростой выбор, и не всегда принятое решение может оказаться… приятным, — вот и причина неожиданной перемены настроения строго гандона. Переход с формального диалога на формальный с оттенком сексуальных домогательств прошёл плавней некуда! А может я зря наговариваю на старика и он всего лишь меня запугивает, прощупывая, из какого я «теста», вовсе не раздевая меня при этом взглядом!
— Если Вам придётся сделать подобный выбор уже сейчас, что Вы выберете?
Подозреваю, варианты для выбора не сильно будут отличаться от загадки про стулья. Скорее всего их также будет два и общая суть у них будет примерно та же.
— А какие варианты есть у меня? — уверенности в моём голосе заметно поубавилось. А если сравнивать с тем, как я говорила в самом начале встречи, то её и вовсе не стало.
Отвечать Шепард не спешит, однако моя фантазия или воображение, или хрен знает что ещё, уже всё расписало вместо него:
«минет или секс, в крайнем случае анал, но это если метишь сразу в офицерское звание».
Костяшкой пальца Шепард стучит по белоснежной столешнице письменного стола и глазами указывает на… вниз, в общем. Как я понимаю, это первый вариант. А второй — приглашающий жест в сторону двери. Весьма лаконично и по делу, будто истинный английский джентльмен, только американец! Ну или немецкий герр, тем более, что и имя Гершель наводит на мысль о его немецком происхождении.
Я закусываю нижнюю губу и скрещиваю руки на груди, откидываясь на спинку кресла. В моей голове происходит настоящая дилемма жизни! Сохранить честь своего рта и уйти с гордо задранным носом, чтобы затем своими силами добиваться перевода в двадцать второй полк SAS неизвестно сколько времени, рискуя не просто провалить отборочные, а даже не быть допущенной к ним! Это же сколько времени я потеряю на этом! Да и умереть в процессе этих отборочных, даже не успев начать служить… будет как-то грустно. Или же прислушаться к изречению одной моей знакомой, которое гласит
«кто стал никем, тот спал ни с тем», и один разочек (в порядке единичного исключения!) наступить на горло своей гордости и встать на колени перед Шепардом… И всё ради работы, на которой легче лёгкого расстаться с жизнь, если не что похуже! Зато в дальнейшем одни сплошные выгоды: льготы, хорошая зарплата, растущая каждый год…
Здравомыслие вступает в битву с отвращением.
Я поднимаюсь из-за стола и на ватных ногах подхожу к сидящему в офисном кресле Шепарду.
Чёрт возьми, не могу поверить, что я действительно опускаюсь перед ним на колени, стараясь смотреть на него отрешенным невидящим взглядом! Что я творю?!
Мои одеревеневшие дрожащие руки с негнущимися от волнения пальцами неуклюже расстёгивают его ремень, а затем и ширинку его долбаного мундира цвета хаки. С этого момента моего
нелюбимого цвета! С каждой секундой, с каждым своим действием я приближаюсь к точке невозврата, после которой ничего изменить уже будет нельзя. И всё это в абсолютной тишине, пока этот, чтоб его геморрой замучил, генерал самодовольно ухмыляется, глядя на меня сверху вниз…
На каких-то пару секунд я подвисаю, уставившись на… м-м-м… выпирающий из трусов, чтоб его, стояк Шепарда! В голове проносится до абсурдного странная ассоциация с палаткой или шатром. Надеюсь, я смогу смотреть на них как и прежде, не вспоминая вот об этом вот всём! К слову, удивительно, что несмотря на возраст Шепарда, у него ещё сто
ит.
Сделав глубокий вдох-выдох, я наконец приспускаю генеральское исподнее, являя кабинету уже давно не лучшую часть Шепарда. Не то что брать, а даже подносить
это к своему прелестному рту я не спешу. Одна только мысль о подобном теперь не вызывает у меня ничего, кроме сожаления, что Шепард не оказался тайным поклонником БДСМ, фанатеющим от женского доминирования и унижений. Избить его плоский старческий зад плетью, ударить ногой по седым яйцам и осыпать отборными ругательствами, ровняя его жалкую натуру с меньше, чем ничем, попутно плюя ему в лицо, принесло бы мне в разы больше удовольствия, чем делать ему минет! В том варианте мы бы оба остались довольны, а так… я кусаю губы, стараясь не фокусировать взгляд на возбуждённом члене, чтобы после не видеть его в кошмарах.
Учтивым «кхм-кхм» генерал как бы намекает, что следовало бы поторопиться.
В этом он прав. Если я не передумала и всё ещё хочу попасть в ОТГ-141, мне следует перестать тянуть кого бы там ни было за яйца, и приступать. Для поднятия боевого духа я напоминаю себе про свою целеустремлённость и упорство, и что если я решила чего-то добиться, я этого добьюсь, чего бы мне это не стоило! И так далее, далее про все мои достижения и завидную настойчивость…
Не скрывая брезгливости, я берусь за член кончиками пальцев, чтобы затем направить его в свой в рот. О том, что вид моего явного отвращения разобьёт хрупкую самооценку Шепарда, я не беспокоюсь. Я готова спорить на что угодно, чтобы разбить её, нужно ещё
очень постараться!
Мои мягкие губы скользят по члену Шепарда, то вбирая его в рот чуть ли не полностью, то оставляя в нём одну головку. Глаза я предусмотрительно закрыла, потому что даже созерцание темноты приятнее, чем открывающийся вид снизу на старого генерала! К тому же, так можно хотя бы попытаться представить не его месте кого-нибудь другого, более симпатичного. И не так важно кого! Если ещё по первой я и стараюсь изо всех сил так и сделать, лишь бы в голову сам собой не лез образ развалившегося в кресле Шепарда с широко расставленными ногами и сморщенным от наслаждение лицом, то очень быстро я сдаюсь. Потому что старческие вздохи Шепарда, раздающиеся прямо над моей головой и больше походящие кряхтение, разрушают любой образ в считанные секунды! Ах, ну почему,
почему всё именно так? Почему я должна именно отсасывать ему, а не… например, разлить на полу вино или шампанское, и заставить этого ебаного сухостоя слизывать его оттуда, при этом чуть ли не тыкая его туда носом, когда буду давить ногой ему на плечо или шею?
Я бы удивлялась самой себе, если бы за мыслями о том, как уже очень скоро это унижение окупится, я заметила с каким завидным проворством извивается и трудится мой язык! Возможно уже первая зарплата заставит меня забыть о том, что я когда-либо вставала перед Шепардом на колени! Такая
большая зарплата! Под мысли о ней я не замечаю, как начинаю входить во вкус. То, что начинает творить мой рот — просто нечто! Как только я не облизываю и не обсасываю член Шепарда, пока мои глаза закрыты, а мысли поглощены планами о том, на что я буду пускать свои деньги в свободное от службы время.
Стоны и вздохи Шепарда на фоне становятся громче, а я не обращаю на них никакого внимания. Пока мой язык гоняет по всему рту его член, всячески его облизывая, я уже выбираю, какую машину куплю себе. Насчёт марки я пока не уверена, зато определилась с цветом: она должна быть блестяще-чёрной и никак иначе! Затем я в обязательном порядке куплю себе квартиру где-нибудь в Лондоне и буду сдавать её для дополнительного заработка… Забыв обо всякой брезгливости, я сжимаю член ладонью и с задумчивым видом обсасываю головку, лаская её юрким языком, пока сама думаю о недвижимости, подбирая получше район и улицу. После квартиры я точно куплю себе частный дом в пригороде, однако чуть позже. Сперва нужно будет разобраться с выплатами за квартиру и машину!
Дальше я думаю о том, как ближе к выходу на пенсию обзаведусь уютной небольшой виллой у моря в… пусть будет Испании. К тому моменту я буду ещё молода и полна сил, и свободного времени, а уже заимею недвижимость для пассивного дохода и буду получать щедрые пенсионные выплаты за добросовестную и плодотворную службу! За мечтами о роскошной жизни я напрочь забываю о Шепарде и его члене у себя во рту, с которым я уже сама не понимаю, что делаю! Однако что-то я определённо делаю, раз Шепард в кресле уже начинает биться в преддверии оргазма, запуская руку в мои волосы.
Да, не так я планировала продвигаться по карьерной лестнице!
***
— Капитан Джонатан Прайс, — то ли представил вошедшего генерал Шепард, то ли обратился к нему. И, скорее всего, второе. — Ваша новая подчиненная. Вот её досье, — в руках генерала теперь та самая папка, которую он так мучительно долго читал. В следующий момент она оказывается уже у капитана Прайса. — Познакомьте ее с командой.
Не поднимая взгляда на Шепарда, я сухо прощаюсь и вылетаю из его кабинета быстрее сверхзвуковой пули, а уже следом выходит и сам озадаченный капитан. Надеюсь, мой спешный побег он спишет на нетерпение познакомится с новыми сослуживцами!
***
Вот теперь я понимаю, что имел в виду генерал Шепард, говоря за мой пол и возраст. Да, капитан Прайс, как и было ему велено, привел меня на знакомство с командой. В моей голове всё ещё не укладывается тот факт, что теперь я являюсь
полноценной частью ОТГ-141. Самого элитного и крутого спецотряда, какой только есть в нашем бренном мире! Осознание данного факта существенно прибавляет к чувству собственной важности, чего уж стесняться! А тот неудобный нюанс, каким образом я смогла поступить туда на службу — я стараюсь поскорее забыть… Только как на зло ни черта не получается! Хотя бы из-за того, что мне кажется, будто мои губы всё ещё припухшие после отсоса, а глаза — красноваты от слёз. Надеюсь, мне это действительно только кажется.
— Команда, это наш новый боец, и по совместительству фельдшер, — объявляет Джонатан, хлопая меня по плечу. — И прошу быть с ней помягче, когда начнете обучать ее нашему ремеслу. Ей только двадцать три, и у нее еще не было ни одной боевой командировки.
С широченной и располагающей улыбкой я смотрю на, мягко говоря, недоумевающие и растерянные лица своей новой дружной команды. Все они, как на подбор — здоровенные и высоченные, только я им теперь всю картину буду портить. Закравшуюся мысль, что, возможно, еще ни-ког-да я не лезла туда, куда не следует, с таким рвением, я гоню от себя подальше. Сомнения не входят в мои планы! Да и идти на попятную уже слишком поздно…
