Коротко о секрете между начальником и подопечным.

Владимир сопротивлялся, пытался не допустить такого...положения, но все равно пал, совершенно не гордо, нет, даже не позорно, а скорее... Жалко что-ли? Серьезно, он – взрослый человек, переживший довольно таки трагичные события в своей жизни, страдающий сраным алкоголизмом, занимающийся поставкой наркотиков, прямо сейчас лежит на рабочем столе своего работодателя, пока тот сидит рядом на самом краешке, надевает кожаные перчатки, до этого бережливо положив на стол пару обычных на вид ножей и бритвенное лезвие. Вещи, которые лежали на рабочем месте Ярослава, благополучно разбросаны по полу. Кипы бумаг, ручки, какая-та книга в потрёпанной синей обложке... Это не особо важно, они бы только мешали ему... Им двоим. Перчатки легко надеваются на мужскую руку, которая моментально берёт нож. Можно было бы подумать, что Ярослав сейчас будет освежевать своего бедного, несчастного подопечного, но нет, все гораздо безобиднее!.. и одновременно более извращено... Владимир изначально был против всего этого. Он понимал, чего стоило ожидать, просто вслушиваясь в тупые шутеечки Костенко про то, чтобы он мог сделать с Мутовым за пререкания и проколы (коих было не особо много, сказать по правде), после которых он конечно добавлял бы: "Да шучу я, чего мрачный такой?", с беззаботной и даже слегка невинной улыбкой на лице. М-да, а ведь это будто было совсем недавно... Из мыслей Мутова выводит прикосновением холодного металла к его запястью... Ярослав наклонился совсем близко, так, что невозможно не смотреть на его лицо. Расслабленное, не показывающего ни радости, ни удовольствия... Это напрягает почти также, как чувство, что рукав его рубашки медленно закатывают. Окончательное "пробуждение" всех нервных окончаний происходит именно тогда, когда лезвие легко скользит по руке.. Им слегка надавливают, где-то замедляются, но Мутов не чувствует ни стекающей по коже крови, ни резкой боли... Выходит, этот нож не заточенный? Ха, выходит, зря боялся, что всерьёз будут резать!.. Хотя, если так подумать, то немного все равно, а тупой ли нож или острый.. Ярослав ухищряется, выводит красивые узоры на руке и ладони Владимира, то надавливая лезвием до боли и ощущения, что кожа под ним вот-вот разойдется, то он еле-еле касается, слово просто режет воздух, а Мутова здесь вовсе и нет. В глазах Костенко начинает проглядываться странный блеск, слишком уж заметный на полностью спокойном лице. Владимиру не то чтобы страшно, больше интересно, но этот интерес сильно переплетается со страхом, что нож все таки полоснет до крови... Странные ощущения, но с какой-то стороны, ему даже нравится. Ярослав откладывает нож в сторону, на что получает вопросительный, усталый взгляд, а отвечает на него уже надоевшей улыбкой, но она быстро пропадает, когда Костенко берёт другой нож, на лице снова безучастное спокойствие... А блеск в глазах не унимается, становится все заметнее, выдавая все мысли мужчины. В руке оказывается другой нож. Он уже поменьше, но выглядит куда острее. Красивая картинка, если всмотреться. Прилично одетый мужчина средних лет в чёрных кожаных перчатках аккуратно держит нож с чистым, почти сияющем металлическим лезвием. Ха, но Владимиру далеко не до того, чтобы всматриваться в фирму одежды или предполагать цену ножа. Все будто одно пятно, из которого вырисовываются отдельные детали, действия, чувства. Ярослав прикладывает нож к грудной клетке Мутова, а у того лицо кривится. Его взгляд быстро бегает с лезвия на Костенко и наоборот. Какого черта... Что он хочет сделать? Лезвие едет вниз, к концу рубашки, Костенко почти не давит на кожу, а водит совсем легко, но все равно чувствуется слабая боль.. Ярослав перемещает нож ниже... – Какого хуя ты делаешь?! – Владимир резко поднимает верхнюю часть тела, принимая сидячее положение и практически напарываясь на холодный металл в руках Костенко. –Тише ты, чего вскакиваешь так? Не дай бог ещё проткну тебя, – Ярослав усмехается, убирает нож от Владимира и смотрит на него, недовольно, хмурясь. – Я не пидорас, чтобы заниматься всей этой чертовщиной. – Ну, я тоже, – шутливо отвечает Костенко на возмущения друга. Владимир было хотел оттолкнуть от себя Костенко, но то, что его прижали к столу не хило так помешало.. Особенно резкость этого действия. Мутов смотрит на нож, все ещё находящийся в чужой руке, ну, по крайней мере его не собираются убить. На лице выступает капля пота, Владимир кусает губы, а волнение нарастает, и адреналин все сильнее путает мысли... Он просто бьет Костенко в подбородок. Тот шипит, убирает руки от Мутова, трет подбородок и тихо ругается, посылая Владимира куда подальше, а следом слышен звук упавшего металла. Вот, отличный шанс уйти отсюда и сделать вид, что все это страшный сон, но тело будто приклеено к столу и Владимир совершенно не может двинуться с места. Было бы забавно сказать, что на столе и правда был разлит клей, но ведь это будет самой настоящей ложью! – Любишь пожестче, а, Мутов? – насмешка с натянутой улыбкой воспринимается неестественно, пугающе... Владимир приоткрывает рот, чтобы послать нахуй этого "конченого еблана", но и слова он сказать не успел, как в рот ему уже суют пальцы. – Ну, давай скажи что-нибудь, – Ярослав не выглядит так, будто он зол или хочет сделать Владимиру плохо, он просто.. играется с ним? В свободную руку Костенко берёт навоскованное лезвие. И вот, сюжетный поворот – все холодное оружие предварительно побывало в воске, чтобы не доставлять дискомфорт в виде порезов ! Ага, как-бы сейчас все не выглядело опасно, на самом деле, Ярослав заранее позаботился о благополучии своего друга! Ах, каков молодец! Не зря расхваливал свою внимательность и чуткость совсем недавно. Ярослав выводит зигзагообразные узоры лезвием на бедрах Владимира, совершенно не вдавливая его. Как чувствует себя Мутов? Очень смешанно... С одной стороны, он совершенно этого не хочет, и с удовольствием сейчас бы проснулся, как от страшного сна, а с другой это все приобретает... довольно интересные обороты и даже завораживает. Немного. Ярослав переводит лезвие ближе к паху, водит им по внутренней стороне бёдер, слегка надавливая, будто грозясь порезать ткань и кожу вместе с ней, оставить шрамы в таком постыдном месте! Он то приближает холодный металл, то отдаляет, что только прибавляет адреналина и даже...своеобразное возбуждение? Владимир тяжело дышит, его щеки постепенно приобретают розоватый оттенок, а сам он все ещё с пальцами во рту. Как же все это странно, ей богу... Последний раз он себя так чувствовал... Довольно давно, он даже и не вспомнит, сколько лет именно прошло... Печально, если так подумать. Ярослав вытаскивает пальцы изо рта Владимира, вытирает об его рубашку мокрые пальцы, а после тянется к пуговицам на ней, пытаясь расстегнуть их, но это выглядит так нелепо, что аж плакать хочется. Владимир мог бы помочь ему, конечно, но не-а, Костенко это начал, пусть сам и расхлебывает. Да и Мутов сам не особо желает этого в тот момент, когда лезвие слишком близко к промежности. Сколько времени прошло, пока этот несчастный мужчина возился с пуговицами Владимира? За это время, свободной рукой, он уже успел отложить лезвие и поднять с пола нож. М-да, теперь это не самое стерильное орудие, но если сто Ярослав, как настоящий друг, полностью оплатит лечение Мутова от какой-нибудь заразы. Или не оплатит. Кто знает. И так, наконец, рубашка полностью расстегнута и торс Владимира прекрасно виден.. Уже поднятым ножом, Ярослав прикладывает клинок к солнечному сплетению, аккуратно выводя спираль от него... Мутов шипит, когда сталь касается его сосков, будто специально задерживаясь на них, а в это время свободная рука Костенко гладит бедро подопечного, неуверенно, в отличие от того, как он ловко орудует ножом. Ярослав резко останавливает нож возле лобка, слегка надавливает, намереваясь поранить грубую кожу, открыв кровотечение, но этого не происходит. А происходит кое-что.. другое. Рука, бывшая на бедре, аккуратно переместилась в штаны. Кожаная перчатка такая холодная, она приятно ласкает внутреннюю сторону бедра, приближаясь все ближе и ближе... Владимир резко зажимает рот рукой, шумно в нее выдыхая, другой впиваясь в гладкую поверхность стола ногтями, приподнимаясь на локте. Это так неловко осознавать, что он, вдовец, с дочерью на руках, еле сводящий концы с концами, занимается чем-то... ВОТ ТАКИМ со своим начальником. Но наверное это не важно? И даже не важно то, что формально со стороны Ярослава это считается изменой. Его жене наверняка будет наплевать, ведь ни он, ни она, не испытывают друг к другу каких либо чувств. Они будто... Просто сожители, но с немного другим статусом... Владимир немного выгибается (возраст уже не позволяет сделать это в полную силу), когда привставший член гладят рукой до безумия трепетно. Видимо, осталось в Ярославле что-то святое, радость то какая... Клинок делает "режущие" движения туда-сюда, что только ещё больше будоражит сознание Мутова и это так мерзко. Как и он сам, тоже чертовски мерзкий... Ярослав убирает руку от члена, вытаскивает её из штанов и неспешно расстёгивает свой ремень... Спустив брюки буквально до колен, Костенко аккуратно убирает нож. Наверно думает, что пока можно закончить эти БДСМ-игры и дать бедному Мутову отдышаться от этого... Мужчина наклоняется к телу Владимира, пока тот недоуменно смотрит на него, но недоумение в глазах быстро пропадает, когда Ярослав припадает губами к ключицам, кусая кожу на них. На глазах Владимира наворачиваются слезинки... Все вокруг изменилось: окружение, люди, квартиры, даже сам Владимир изменился с какой-то стороны. А с другой, он все такой же, как и несколько лет назад... Ярослав продолжает кусать Владимира, переходя ниже, к соскам... Прикусывает их, слегка оттягивает зубами, присасывается к коже и оставляет вокруг ореолов ярко-красные пунктиры, до боли сжимая кожу челюстью... Владимир всхлипывает. Костенко удивлённо вскидывает брови и смотрит на Мутова. Это так странно видеть его вот таким... Обычно серьёзный, грубый мужчина, сейчас совершенно расклеился, оставив эту "маску" где-то там, в далёком пыльном углу, и достав другую, которую он тщательно скрывал, которую никто доселе не видел... От этого даже неловко как-то... – Ну-ну, не выдерживаешь уже, да? – Костенко бросает риторический вопрос в воздух, пальцем вытирая слезинки на глазах Владимира. – Скоро все кончится, только не взреви навзрыд. Последняя фраза была произнесена с издёвкой, без капли жалости. От этого даже совершенно не обидно. Но и не радостно. Просто все равно. Владимиру, по большей части, практически на все все равно, как бы эта фраза банально не звучала, но что правда то правда и с этим ничего не поделать. Ярослав целует кожу Мутова, оставляя прерывистую дорожку засосов, ведущих от плеч до шеи. И каждый такой засос вознаграждался сдавленным всхлипыванием Владимира. Это... Это даже горячо. Очень горячо. А Владимиру наоборот, очень неловко за это... Это больше не кажется дурным сном, хоть и в реальность происходящего сложно поверить. Блять, его собирается оприходовать его собственный босс, как в это вообще можно поверить?! Рука Ярослава быстро оказывается на штанах Мутова и слышаться поспешные попытки снять ремень с характерным металлическим звоном... Боже, это действительно прямо сейчас случится... На Владимире выступают капли пота, из-за чего рубашка и жилетка моментально промокают... Это от волнения? Страха? Или чего-то ещё? Знаете, а в этой комнате действительно становится слишком жарко для этих двоих мужчин... Ярослав достаёт из кармана своей кофты пачку презервативов. Ага, он подготовился ко всему тщательно и основательно. Ну и давайте честно, мало кому хочется подхватить какую-нибудь стремную болячку от алкаша, верно? Вот и Костенко подумал о том же. Шорох грубой ткани, едва слышимое хлюпанье, и вот над Владимиром снова нависает Ярослав. Его глаза слегка прищурены, но остальное лицо абсолютно спокойно... Он будто неживой и это слегка пугает. Костенко придерживает член, водя им возле анала Владимира, будто ожидая сигнала или чего-то ещё. А Мутов весь напрягся, отводит взгляд, лишь бы не смотреть в данный момент на Ярослава, а тот лишь усмехается из-за этого, видимо, воспринимая это как что-то невероятно забавное. По комнате разносится резкий скулеж Мутова, бедный, он со всем телом вжался в стол, зажмурив глаза. Ему... Ему, блять, нереально больно! Ну, кто же знал, что для секса очень желательна хорошая смазка и предварительная растяжка перед самим актом, а? Ну уж точно не Ярослав, конечно же, он же совершенно ничего об этом не знал, а в самый нужный момент он обрубил себе интернет и не смог прочитать "как сделать анальный секс безопасным для обоих партнёров". Шучу, конечно же ему было немного похуй на это. А может и не немного. Кто знает, кто знает. Медленные, но чертовски грубые толчки затуманивают сознание обоих с каждым шлепком. Владимир вытягивается, сжимает зубы до скрипа, его не отпускает мысль, что ему сейчас просто порвут очко и на этом всё, вот и сказочки конец, а кто читал весь этот бред молодец. Ярослав берёт руку Мутова, которой он не закрывает себе рот, и до боли её сжимает, но боль в руке это меньшее, что сейчас беспокоит Владимира. Костенко не спешит ускорять темп, но по тому, как грубо он себя ведёт, понятно, что ему не терпится как можно быстрее закончить это, получив приятные ощущения, а потом просто уйти, но наблюдать за Владимиром, который ведёт себя так непривычно это то ещё удовольствие, ради которого можно и немножко помедлить... Фух, интересно все это выходит. Владимира просто невероятно раздражает его слёзы, то, что он буквально хнычет во время... ВСЕГО ВОТ ЭТОГО... Он уже не молодой, по уши влюблённый мальчик, а покалеченный жизнью человек, но кажется, эта черта останется с ним на всю жизнь без возможности избавиться. Это так мерзко. Толчки постепенно ускоряются, разливаясь по всему телу теплом, от которого одновременно приятно и тошно. Ярослав тяжело и прерывисто дышит, то переходя в еле слышные стоны, то во вздохи. Его глаза прикрываются, а лицо будто приобретает новые, живые черты. Не такие, какие он обычно показывает людям, наигранные и словно заготовленные заранее, а искренние... Такие настоящие. Даже его близким не осоьо привычно его видеть таким. Брови Костенко хмурятся, когда он перемещает свободную руку на бедро Владимира, чтобы... Иметь более устойчивую опоры, наверно? Или потому что ему нравится прикасаться к.... ЛАДНО, ЗАБЫЛИ. Мутов внимательно смотрит на все действия Ярослава, наблюдает за всеми его движениями, за каждой эмоцией на лице, которые постепенно сменяют друг друга... Они оба просто смотрят друг на друга, смотрят за реакциями, за движениями, ща выражением лиц... Так интересно узнавать человека с той стороны, которую он никогда не показывал, которую так усердно прятал много лет и... Кажется, оба сейчас подойдут к "концу" и каждый из них сможет уйти отсюда. Может, будут пытаться забыть это, а может и нет. А может будут мучаться от угрызений совести(ладно, ладно, может будет мучиться только один).. Кто знает этих двоих и что с ними будет. Ярослав снова перемещает руку, с бедра Владимира на его спину, будто придерживая того, вдавливает его руку только сильнее в стол, уже установив стабильно быстрый, но все такой грубый темп... Боль уже совсем отступила на второй план, оставив после себя лишь небольшой осадок, но эту самую боль заменило... Странное удовольствие. Его даже словами не описать, но от него невероятно мерзко где-то там, внутри, и скоро это чувство полностью выйдет наружу, притащив с собой ненависть к себе, окружающим и очередной запой... Как-то совсем не радужно.. Ярослав ослабевает хватку на руке Владимира, останавливается, будто его парализовало, издаёт последний, шумный выдох и... Кончает вместе с Владимиром. Мутов выгнулся аж до хруста костей, но быстро опал на руку Костенко, которой он так заботливо все это время держал мужчину, будто уже был готовым к этому. Ярослав вытаскивает член из анала Владимира, снимает заполненный белой жижей презерватив, аккуратно завязывает его на маленький узелок и легким движением бросает его в ближайшую мусорку. И попал! Судя по всему, помогла многолетняя практика кидания смятых бумажек от стола в контейнер с разного расстояния!.. да, инлгда в душном кабинете не особо есть чем заняться... Костенко надевает штаны обратно, быстро застёгивает ремень и смотрит на пытающегося встать со стола Владимира... Тот потирает спину, наклоняется в разные стороны и бормочет себе под нос всяческие проклятия, адресованные Ярославу. И вот, они снова прежние, будто пару минут назад ничего и не было... Они вернули себе свои привычные образы, которые смогли снять только сегодня.. Ярослав подходит к шкафу и бросает Владимиру салфетки, а тот ловко ловит их, и стараясь вытащить их как можно быстрее, вытирает член от белой жидкости.. кладет уже испачканные салфетки рядом, поспешно надевает штаны, спускается со стола и на дрожащих ногах выкидывает их в ту же самую мусорку... – Если что, ванна знаешь где... Тебе и до этого не мешало её принять, кстати, – Костенко улыбается и щурится, а Владимир лишь недовольно бурчит что-то вроде "да пошёл ты нахуй", а Ярослав лишь сильнее улыбается, подходя к столу с ножами и лезвиями, аккуратно перекладывая из с места на место, смотря, а как лучше будет выглядеть. Мутов подбегает к двери, открывая руками замок, но пальцы не слушаются и вовсе не хотят хвататься за эту ручку и прокрутить её пару раз.. резко появляется рука Костенко, добродушно отпирающая и открывающая дверь. Ярослав придерживает дверь, смотря на Владимира, а тот лишь кивает, будто этим вежливым жестом опозорили весь его род и быстро уходит, даже не оглядываясь на друга... Костенко смотрит, как уходит Мутов, но после того, как мужчина скрылся за поворотом, Ярослав возвращается в офис, закрыв дверь. Это останется их тайной навсегда... Они никому об этом никогда не расскажут, будут до последнего хранить молчание. И ведь единственный свидетель всего этого – рабочий кабинет Костенко, в котором навсегда останутся те всхлипы, стоны, те самые чувства, которые больше никто и никогда не увидит, которые навсегда останутся внутри этого помещения...