Иногда нужно разойтись на время, чтобы потом сойтись на всю жизнь.

Тишина всегда приносила долгожданный покой. Особенно после тяжелого рабочего дня, который может быть полон переговорами и встречами. Для Цзян Чэна краткие мгновения умиротворения служат желанным глотком воздуха среди забитого графика. И он бы любому ноги переломал, если кто осмелился его потревожить. За исключением нынешнего момента, когда ему просто хотелось добросовестно свалить и не участвовать в разговоре двух сомнительных личностей. Один из которых являлся прославленным заклинателем из ордена Гусу Лань, а второй непонятно откуда вернувшимся Старейшиной Илин. Безмолвие раздражительно царило в комнате, что была предназначена для аудиенций, в то время как мужчины в затянувшемся молчании пили чай. Глава ордена Цзян безотрывно глядел на свое отражение в пиале с напитком, от которого веяло ароматом бергамота, а незваный гость и новоиспеченный целитель невозмутимо делали вид, что наслаждаются чайной церемонией. Несчастный разговор начать никто так и не планировал. Оба видимо ждали, когда другой заговорит. Лань Ванцзи, наверное, наивно предположил, что обычно болтливый Вэй У Сянь сам непринужденно заведет беседу. К его разочарованию он молчал, как сайсаку. Непонятно, что шисюн демонстрировал, – нежелание разговаривать или же просто терпеливо ожидал услышать то, зачем к нему пришли, – но в силу его природного упрямства первых шагов от него ждать не стоило. У Ханьгуан-Цзюня вообще не разобрать, что в голове. Его каменная физиономия раздражала так, будто именно на ней было высечено многочисленное число правил Гусу Лань. Так что благо у Ваньиня имелись все права нарушить этот, по его мнению, детский сад, и завести общение с непрошеным, да и не очень-то приятным, гостем. Сделав лицо как можно менее кислым, он привлек внимание тем, что осушил свою пиалу одним залпом и вернул ее на стол с глухим слабым стуком. – С чем Второй молодой господин Лань пожаловал в Пристань Лотоса? – Поинтересовался Глава ордена Цзян, смерив мужчину в траурных одеждах равнодушным взглядом. Заклинатель чуть повернул голову в его сторону и окинул холодным взглядом янтарных глаз. При этом ни один мускул на его постном лице не дрогнул. По сравнению с ним, статуя «танцующей богини» выглядела значительно живее. Булыжник явно превзошел Второго Нефрита в выражении эмоций. Который, в свою очередь, выглядел так, будто бы его отвлекали от долгожданного воссоединения. – Поговорить с Вэй Ином. Он всегда выражался коротко и по делу, не тратя свое драгоценное время на праздные разговоры. Угадать, о чем Лань Чжань думает, считалось невозможным. Порой казалось, что такой человек вообще лишен способности выражать свои чувства. Поэтому сейчас стало несколько удивительно застать его пренебрежительный тон. Этот унылый образец благочестия открыто намекал, что Цзян Чэн в помещении лишний. Посторонний. В своем же доме. Подобное отношение, конечно же, заставило Ваньиня нахмуриться. Ему самому не очень-то хотелось присутствовать, но он, соблюдая все условия приема, встретил мужчину, как полагается. Даже имея собственную неприязнь, не позволял себе проявить неуважение. Но тот, по-видимому, нарывался оказаться облитым ядовитым сарказмом. И, если бы не Вэй У Сянь, который решил наконец присоединиться к разговору, он бы поимел возможность познать юньмэнские ругательства. – Что-то я не припомню момента, когда мы стали настолько близки, чтобы обращаться к друг другу первыми именами, – не очень добродушно, как того ожидал Второй Нефрит, заговорил Вэй Ин. Голос его звучал скорее укоризненно, чем весело и приветливо, как это бывало раньше. – Что более важно: как столь благопристойный и благородный муж смог позволить себе проигнорировать правила приличия, а еще хуже – самого хозяина Пристани Лотоса? Стало быть, ты забыл, в чьем доме находишься? Так я тебе скажу. Мы находимся в резиденции ордена Юньмэн Цзян, где Цзян Ваньинь – Глава клана. Какое бы у тебя ни было к нему личное отношение, пока ты на территории Пристани Лотоса, оставь его при себе. Вэй У Сянь мог стерпеть любые оскорбления и неприязнь в свой адрес. Однако когда дело касалось его семьи, он не мог себя сдержать. Кто бы там ни был, он не позволит, чтобы с его шиди так обращались. Пусть захлебнутся своей враждебностью и недовольством, но не смеют даже косой взгляд на него бросать. Ведь Цзян Чэн для всех посторонних в первую очередь Глава ордена Юньмэн Цзян, поэтому, как бы его не любили, должны проявлять почтение и уважение. Чем, собственно, Лань Ванцзи в данный момент пренебрег. Услышать упрек Лань Чжань никак не ожидал, оттого еле заметно помрачнел. Поведение Вэй Ина его озадачивало и напрягало, ведь при каждой их встрече мужчина вел себя по-разному. Сначала был надоедливым и бесстыдным юношей, потом сделался холодным и жестоким темным заклинателем, а сейчас вернулся сдержанным и равнодушным. Ханьгуан-Цзюнь, имея желание понять этого человека, не успевал за сменой его характера. Разгадать того казалось также сложно, как удержать поток ручья в ладони. Вновь оставшись в смятении, он молча принял замечания в свой адрес. Сложил ладони в уважительном жесте и слегка склонился перед Цзян Чэном и Вэй Ином. – Прошу прощения за неподобающее поведение. – Произнес Второй Нефрит, приняв свою неправоту. Сам же Ваньинь был несколько удивлен развернувшейся сцене. Не то что бы он в этом нуждался, но шисюн не только защитил сейчас его достоинство. Он оказывается хранил молчание для того, чтобы соблюсти все правила, и сейчас молчал, ожидая разрешения говорить. Такая добропорядочность вводила в замешательство, поскольку непонятно было, что сподвигло его так себя вести. Действительно ли уважение к нему или просто пыль в глаза? Тем не менее, он ответил: – Извинения приняты. Можете излагать то, с чем прибыли к… Господину Вэй. Язык не повернулся назвать того братом. Был ли причиной разрыв их отношений или же формальное обращение со стороны самого Вэй У Сяня – неясно. Однако смена настроения в мужчине была заметна. Ему, очевидно, не пришлось по душе, как его обозначил Ваньинь. Но тот не мог по-другому. Он еще сам для себя не осознал, кем они теперь друг другу приходятся и что между ними будет дальше. Да и был ли смысл? Шисюн ведь все равно собирался покинуть Пристань Лотоса после его выздоровления. Получив дозволение, Лань Ванцзи вернул свое внимание на Вэй У Сяня, которому определено наскучило здесь находиться. Лекарь и так пребывал в плохом настроении из-за напряженных отношений с шиди. Присутствие посторонних только больше угнетало, хотелось поскорее отделаться от незваного гостя. А тот все никак не начинал излагать причину своего прихода, из-за чего он сделал свои выводы. – Если ты намекаешь на то, чтобы мы говорили наедине, то предупреждаю сразу – это невозможно. Я не буду вести любые виды переговоров за спиной Главы ордена Цзян. Пока я нахожусь в Пристани Лотоса, с глазу на глаз со мной могут говорить только пациенты. Цзян Чэн на его слова вопросительно изогнул бровь, но ничего не сказал. Непонятно, почему шисюн принял такую позицию, ведь он его ни в чем не ограничивал. Чем бы это вызвано ни было, выяснять отношения и мотивы брата он сейчас не планировал. – Но ты не целитель. – Возразил Лань Чжань, на что Вэй Ин сложил руки на груди и сухо бросил: – Не тебе судить, кем я могу быть. Если я сказал, что лечу людей, значит это так. Доказывать я тебе ничего не собираюсь. Рассказывай уже причину своего визита. Все естество целителя пробрало недовольство. Мало того, что выдернули в неподходящий момент, так еще и кота за хвост тянули. Мужчина мог думать только о том, что бы произошло, если бы его с шиди не прервали, и о самом состоянии брата, ведь тот довольно долго пребывал на ногах. Ему бы сейчас пообедать и прилечь отдохнуть. Или же, что лучше, погрузиться в оздоровительный сон. Но точно не вести напряженные разговоры. Его настроение по всей видимости легко читалось, раз Второй Нефрит спешно внял словам и наконец проговорил: – В деревню Мо пригласили молодых учеников из нашего клана, потому что в последнее время в этом поселении стало пребывать очень много нечисти. Этим же вечером в поместье семейства Мо была обнаружена демоническая рука с очень сильной энергией инь. Она убила все семейство Мо, за исключением их племянника. Я смог усмирить ее и забрать с собой. – Так, и что дальше? – Не очень-то заинтересовано откликнулся целитель. Не то, что бы ему и правда не было интересно, просто у него имелись на этот счет свои мысли, которыми он делиться не планировал. – На следующий день мы отправились в Облачные глубины через гору Дафань, но, также, как и Глава ордена Цзян, столкнулись со статуей танцующей богини, которая пожирала души с погоста, что там находился. Там же мы встретились с тобой и… – Я так понимаю, ты подозреваешь, что я в этом замешан. – Перебил Вэй У Сянь Молодого господина Лань, быстро уловив ход его мыслей. Он усмехается, не удивляясь, что его смогли приписать к грязным делам даже спустя столько времени. – Можешь быть спокоен, я к этому никакого отношения не имею. Я вернулся сюда только из-за тех людей, что мне дороги. На остальных мне все равно. Такой ответ не устроил Второго Нефрита, о чем свидетельствовали его слегка нахмуренные брови. Он прекрасно знал, что Вэй Ин может увиливать от правды, поэтому сделался серьезнее и требовательнее сказал: – Нечисть, подобной мощи, мог сотворить только опытный темный заклинатель. Во всей Поднебесной известен только ты. Это являлось неоспоримым фактом. За все шестнадцать лет никто переплюнуть Старейшину Илин в темном заклинательстве не смог. Он был единственным и неповторимым в своем роде, сильный до ужаса, из-за чего многие хотели искоренить зло в его лице. Поэтому то, что подозрения пали на Вэй У Сяня, было неудивительным. Он действительно объявился именно в момент этих происшествий, из-за чего наверняка в Поднебесной уже расползлись разного рода слухи. Однако, имелась не состыковка. Цзян Чэн за все время пребывания шисюна не замечал, чтобы тот использовал темную ци. Брат слишком часто с ним контактировал, чтобы не заметить этого. Лекарь же издал смешок и насмешливо приподнял брови. Его видно забавлял факт того, что его подозревали везде и во всем. Защитная реакция это была или дурость, но Ваньиню захотелось наградить того затрещиной. Ведь на него снова хотели повесить чьи-то козни, а он не сильно и отрицал обвинения. Раздражение из-за этого росло, и он не удержался от слов в его защиту. Цзян Чэн в прошлом много времени и сил потратил, чтобы оправдать шисюна, поэтому не позволит вновь на него клеветать. – Мало на свете, помимо него, темных заклинателей что ли? Всем известно, как у подножия горы Луанъцзань сотни последователей толпились, чтобы познать темный путь. Быть может, кто-нибудь да продвинулся до его уровня. – Заступился Ваньинь, удивляя этим обоих мужчин. Глава ордена Цзян редко за кого заступался. Настолько, что такие случаи не припомнить. В основном его мнение было коротким: наказать, потому что заслуживает наказания. С Вэй У Сянем же было все по-другому. Заклинатель довольно часто прикрывал и заминал дела, касающиеся шисюна. До тех пор, пока конфликт не накалился до того, что тот просто покинул мир заклинателей. Но, даже после, Цзян Чэн приложил усилия найти любое малейшее оправдание поступкам брата. Благодаря чему, злоумышленники были найдены и сурово наказаны. Ведь Глава клана Цзян неистово ненавидел тех, кто был причастен к уходу Вэй Ина. Этого целитель знать не мог, поскольку не сильно интересовался пересудами и насущными делами заклинательского мира. О том, что он больше не считался всемирным злом во плоти, он узнал только с приходом племянника. А о том, что Цзян Чэну раньше приходилось везде за него извиняться и заступаться, он на тот момент никак не волновался. Все, что осталось в его памяти – это недовольство им со стороны шиди и их ссора. Как Мадам Юй и говорила, он стал позорным пятном в истории ордена и в жизни любимого брата. Поэтому его очень поразило, что тот решил за него заступиться. – Что ж… – Выйдя из состояния изумления, сказал Вэй Ин. – Не думал, что первым услышу от тебя обвинения. – Обвинения без доказательств запрещены. – Строго отозвался Лань Ванцзи. – Но подозреваешь же. – Вальяжно парировал мужчина и снисходительно добавил. – Можешь успокоиться. Я больше десяти лет не использую темную ци и вернулся на путь самосовершенствования. К тому же, я лечу людей. — Нельзя просто взять и лечить людей. Вэй У Сянь показательно закатил глаза. Что не говори, а его слушать не желали. Непонятное упрямство со стороны Второго Нефрита начинало выводить из себя. Он никак не планировал перед кем-то отчитываться. – Лань Ванцзи, а ты я смотрю не изменился. Все такой же дотошный. Но я только понять не могу, какое дело до меня постороннему человеку? Ханьгуан-Цзюнь еле заметно дернулся. Голос Вэй Ина сквозил льдом, беспощадно задевая за живое. Чем дольше они говорили, тем жестче и грубее становился заклинатель. Казалось, что в его тоне и поведении до сих пор сквозила тьма. После этого мужчина сам похолодел ещё сильнее и сурово произнёс: – Вернись со мной в Гусу. Что Вэй У Сянь, что Цзян Чэн, оба опешили. Услышать былую шарманку оказалось несколько удивительно, ведь с чего бы Ханьгуан-Цзюню зазывать Старейшину Илин в Облачные глубины? Неужели до сих пор хочет вершить над ним справедливый суд? Или здесь личные мотивы? Братья понять этого никак не могли, от того насторожились. – Ого, вот и старая песня. – Усмехаясь, вымолвил лекарь. – Только зачем мне отправляться с тобой в орден Лань? Ты меня так к себе в гости приглашаешь? Или за что-то наказать решил? – В Гусу тебе помогут. – Со всей своей серьёзностью ответил Второй Нефрит. – Помогут? – Вэй Ин издал смешок и, склонив голову, ехидно улыбнулся. – Чем же клан Гусу Лань хочет мне помочь? – Твоя душа больна. Мы вылечим ее. Злорадная усмешка в миг спала с лица Вэй У Сяня. Он свел брови к переносице, выражая крайнее недовольство, и бросил на заклинателя взгляд, полный враждебности. Обычно серые глаза были наполнены блеском, из-за чего невольно их можно было сравнить с лунным металлом, который игриво переливался на солнце и сверкал жизнерадостностью. В них почти никогда не встречалось негатива. Однако, когда они темнели точно, как сейчас, будто обволакивались утренним туманом или мрачными тучами, в них становилось невозможно разглядеть что-нибудь хорошее. В их глубине сочилась угроза, как от сухой грозы, что может опасно сверкнуть молнией и спалить все вокруг ужасным пожаром. – Боюсь даже предположить, с чего такие выводы. – Угрюмо произнес целитель, напрягая присутствующих мужчин резкой сменой своего настроения. Обычно он просто не обращал внимания на подобные высказывания, так как не особо заботился чужим мнением. Редко кого слушал и еще реже прислушивался. Всегда был себе на уме, чем неустанно раздражал. Но сейчас подобная реакция не просто удивляла, она могла и напугать. Цзян Чэн сразу же подобрался, чтобы в случае чего: либо остановить шисюна, либо наоборот защитить. Ведь это необязательно может быть влияние тьмы, как считает Лань Чжань. Просто теперь и у него могут иметься стороны, которые лучше не задевать. С недавнего времени, Ваньинь мог предположить весомые причины. – Использование тьмы не может остаться без последствий. Она разрушает тело, а еще больше разрушает душу. – Как по старому сценарию проговорил Лань Ванцзи и хотел было коснуться Вэй Ина, но тот отшатнулся от него, как от прокаженного. Лицо заклинателя болезненно искривилось. – Ты можешь этого не чувствовать, не понимать, но темная ци навредила твоей душе и сознанию. Теперь ты агрессивнее все воспринимаешь, отвергаешь любую помощь и… – Хватит! Что ты несешь? Ты действительно думаешь, что я сейчас злюсь из-за того, что мне тьма что-то нашептала? Я вроде ясно выразился, что бросил темный путь. Десять лет! Больше десяти лет я использую только светлую ци. А ты без приглашения заявляешься в дом моего брата, подозреваешь в кровавых интригах, говоришь, что я душевно больной и хочешь запереть у себя в ордене. Но я не калека, Лань Ванцзи, и не беспомощный! – Ци злых духов в тебе нет, но она оставила отпечаток! Я лишь хочу помочь, чтобы тебя вновь не объявили отступником, чтобы ты не захотел снова использовать темный путь. В Гусу ты будешь в безопасности. – Издеваешься? Хочешь сказать, что я темным заклинателем стал, потому что захотел? Думаешь, у меня выбор был? Или мне нужно было сдохнуть на той треклятой горе, чтобы ваш чистый взор собой не очернить? – Я не это имел ввиду... – А что ты имел ввиду? Что рано или поздно я все равно умом двинусь и пойду убивать на право и налево? Лань Ванцзи, какого черта ты… – Вэй У Сянь! Целителя перебил обеспокоенный голос Главы ордена Цзян, который схватил его за запястье и заставил заглянуть себе в глаза. Тьма ли это была или вспышка обычного гнева, но от переизбытка негативных эмоций у шисюна хлынула кровь из носа. Только тогда, когда Вэй У Сянь переключился на брата, дымка ярости в его глазах спала, и он непонимающе уставился на шиди. – У тебя кровь. – Объяснил Цзян Чэн, отпуская руку лекаря. Мужчина коснулся своего носа, а после посмотрел на окровавленную ладонь. Походу он действительно слишком быстро и сильно вышел из себя. Нужно было успокоиться, поэтому он потянулся за пиалой с чаем. – Ничего. Сейчас попью чай и… Вэй Ин хотел сказать, что так нормализуется давление, которое поднялось из-за излишних эмоций, но не успел договорить. В глазах помутнело, из-за чего чаша выпала из рук и разбилась об стол, а сам лекарь сначала пошатнулся и чуть было не свалился прямо на осколки. Благо Ваньинь вовремя его подхватил и прижал к себе, уже потерявшего сознание. – Достаточно разговоров. Вам следует покинуть Пристань Лотоса. – Тоном, не терпящим возражений, сказал Саньду Шэншоу, доставая свой платок и протирая лицо шисюна от крови. – Без Вэй Ина не уйду. Ему нужна помощь. – Упрямо заявил Ханьгуан-Цзюнь, неодобряюще смотря на то, как Цзян Чэн держит Вэй У Сяня в своих руках. Он может и запереживал за целителя, но показывать этого видимо никак не собирался. – Какая к черту помощь? – Не выдержал заклинатель и, наплевав уже на все нормы, зло проговорил. – Ты сейчас собственноручно довел его до такого состояния! Хочешь его совсем угробить? Он вернуться не успел, как ты накинулся на него! – Я говорил, как есть. – Ох! Как есть? Так я тебе тоже скажу, как есть! У нас с Вэй У Сянем заключен договор. На нынешний момент, он мой действующий лекарь. И пока он не выполнит его условия, будет пребывать в ордене Юньмэн Цзян, который вполне себе может оказать ему всевозможную помощь. Пока он находится в Пристани Лотоса, не смей к нему приближаться! Второй Нефрит окинул его недоброжелательным взглядом, но ничего не ответил. Молча встал и покинул комнату, понимая, что на территории чужого ордена ничего не может сделать. И если он покидал резиденцию клана Цзян в разочаровании, то Ваньинь оставался в крайнем беспокойстве. Развернувшийся конфликт показал слабости Вэй Ина, заставляя волноваться за него еще больше. Слова, брошенные в пылу злости, повторно прокручивались в голове. Но не в силах пока до конца все осмыслить, он лишь бережно обнимал шисюна, который уж слишком сильно побледнел. И следя за потоком его ци, что заметно разбушевался, он ожидал своих целителей.