Белые раны

      Боль разносилась гулкими волнами по телу Линксса. То, от чего он так долго пытался сбежать и, казалось бы, достиг цели давным-давно. То, что сейчас он пытался окружить и сдерживать… но упрямо отказывался задавить на корню.       Она исходила из далёких глубин, оттуда, где у нормального человека находилась бы печень. Конечно, этот случай не имел ничего общего с тривиальным недугами. Это выли и бесновались его собственные способности и магические ядра, на которые те были завязаны. Стая голодных бешеных псов, готовых сорваться с цепей. Накинуться, разорвать, выпотрошить. Стереть с лица Творения за клятвопреступление.       И получавших раз за разом, секунда за секундой, непреклонный отказ.       Вмешательство в ткани мироздания не проходило бесследно ни для кого. Даже для могущественнейших из существ. Даже для таких, как Линксс. Те ритуалы, которые он провёл, в которые втянул Тинашу и на которые перевёл огромное количество душ - раз за разом, снова и снова... Подобное могло выпотрошить мир и раздавить его в пыль. Но худшего из возможных вариантов не произошло и всё получилось точно так, как хотел Колдун Забвения. Может быть, за вычетом пары несущественных огрехов.       Однако, подобные малефакции требуют возмездия. И теперь Линкссу приходилось встречать последствия лицом к лицу. Ну и пусть.       Лучше он, чем она. Даже если это было бы справедливо. Даже если с её лицом, с её тёмными глазами, с её улыбкой была связана боль иного рода.       «— Аплодирую твоей выдержке, Мастер, — раздался голос изнутри. Один из голосов, — однако, действительно — стоит ли оно того? Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, от кого зависит наше существование…»       «— Если уж совсем по-справедливости — мы порядком подзадержались. В смысле, четвёртый шанс…»       «— Для части из нас лишь третий, но в любом случае — его нельзя так просто отбрасывать. Задуши свой фатализм, Хесед. Мастер…»       «— Остынь, Нехемот. Это его проблема. И его решение. Наша задача — помогать по мере приемлемости. Бина, не рыпайся.»       «— И не думала. Мне совершенно не улыбается удовольствие рушить его планы и щекотать нервы нашей святой троице.»       «— И я, и Сиэль, и Кетер тебя прекрасно слышим, воронушка ты наша…»       «— Мастер, мы все знаем, как для тебя это всё важно, и поддержим всеми силами. Просто постарайся не доводить до кризисной зоны, хорошо?»       «— Спасибо, Ход… Я постараюсь, не волнуйся, — наконец решил вмешаться в разговор своих Манасов Линксс. — Хесед, Нехемот, Гагиэль — вы тоже. Бина, пожалуйста, не смей отпускать Митру, ни при каких обстоятельствах. В крайнем случае перенесите с Мальхут и Нехемот отдачу на запасные ядра.»       «— Поняла, Мастер. Держу мёртвой хваткой, но и ты не выкидывай слова на ветер.»       «— Да, знаю. Кетер, Тамуиэль, Сиэль… Давайте сосредоточимся на… мухах…»       «— Принято, Мастер. Запускаю анализ и перепроверяю выработанный план действий.»       Когда последний голос — и самый могущественный из принадлежащих Манасам — затих, Линксс сделал глубокий вдох, открыл глаза и ещё раз пробежался по документам в руках.       Обстановка в Кайзербюро — его личном офисе и одном из трёх главных мест в замке Зильберн и летающем городе-цитадели Варвельт — уже успела слегка подзабыться. Не так часто Линкссу приходилось пользоваться своими Мраморными Сотворениями. А тем более — вызывать в другие миры целые крепости.       В круглой зале царила атмосфера абсолютного контроля и порядка. Интерьер был выдержан в строгой бело-чёрной гамме, лишь иногда позволяя себе проблески оранжевого. Изысканная мебель, созданная лучшими мастерами Саргерона — кое-что и вовсе самим Линкссом — настраивала на сосредоточенный рабочий лад. Почти физически заставляла разум проясниться. Главными, приковывающими к себе взгляды предметами, были два чёрных стола. Один — слегка изогнутый офисный, воплощающий авторитет и могущество владельца — рабочий стол Линксса. Второй — длинный и подковообразный, отделял первый от входной двери.       На стене, за спиной Колдуна Забвения, висело три знамени. Справа — серый Кроссзайкен Ванденрейха на белом фоне. Слева — оранжевая мантикора Саргерона в чёрных границах на красном поле. Наконец, в центре — чёрная львиная мечегривая голова на оранжевом. Герб Дома Де’Бердан. Все три изображения давили своим видом на любого, кто посмел бы войти в офис.       — Итак, — начал Линксс, поднимая глаза от бумаг и обращаясь к группе рассевшихся за подковообразным столом метасапиентов. — Давайте пробежимся по ситуации, которая сложилась на данный момент.       Он щелчком пальцев вызвал перед собой, ними и фигурой прямо позади себя ряд полупрозрачных прямоугольников и квадратов цвета охры. Маголографические экраны с данными.       — Юго, начнём с тебя. Как обстоят дела в помойном ведре?       Необычайно красивый мужчина-блондин в форме великого магистра ордена штернриттеров моментально перевёл взгляд с документов на Линксса. В голубых глазах холодной сталью блестела убеждённость в своих действиях и удовлетворение от выполненных заданий. Но в остальном? Лицо Юграма оставалось спокойным, как обледенелое озеро.       — Нуа-Тулдарр полностью взят под наш контроль, Ваше Величество, — он слегка отодвинул один из экранов, чтобы тот не мешал ему смотреть сюзерену прямо в глаза. — Остатки органов управления и вооружённых сил окончательно подавлены и взяты под стражу. Благодаря содействию маршала Мидира и помощи легиона «Филианорум», общественные беспорядки к этому часу окончательно сведены на нет. Я не думаю, что данный регион доставит нам какие бы то ни было проблемы в будущем.       — Не думаешь… — подметил Линксс добрым, ободряющим тоном. — Значит, всё ещё есть беспокоящие тебя факторы. Полагаю, инсургенты?       — Группы… реакционистов, которые на момент нашего вторжения находились близ границы с Тайири, — слегка покачал головой Юграм. — Они насчитывают не более двухсот персон личного состава, полностью лишены материальной и магической поддержки со стороны свободных духов этого мира, развеяны по восточным лесам и принуждены к партизанским действиям с воистину отрицательной эффективностью. Жалкое зрелище.       — Звучит так, будто местные сами вооружаются вилами и факелами и с весёлым улюлюканьем тащат уебаклаков к вам на эшафоты. Ха, Юги? Колись, что за радостью вы со стариной Мидом их там пичкаете?       Игривое, но беззлобное замечание женщины, стоявшей позади Линксса, вызвало у как минимум половины присутствующих кривые улыбки.       Высокая, даже по меркам изрядного количества мужчин, красноволосая, облачённая в белый тренчкоут Эспады с ало-золотой отделкой по краям, она факелом возвышалась над помещением. Обольстительную фигуру охватывал таившийся под плащом чёрный жилетный боевой костюм, полностью открывавший ноги. Красивое, чувственное лицо имело слегка хищнические черты. На губах играла ярая улыбка, багровые глаза лучились могуществом.       — Ваше Величество Элессерейн, мы не используем наркотики для умиротворения местных. Даже здесь, — обратился к ней Юграм с уважительным кивком головы. Голубые глаза с достоинством выдержали взгляд Эспады. — Однако, при проверке мы с господином маршалом обнаружили, что наши запасы превышают необходимое количество вчетверо. Даже по меркам чрезвычайных ситуаций. Посоветовавшись, мы просто решили выделить разумную часть продовольствия и медикаментов в качестве гуманитарной помощи местному населению. Конечно, мы не смогли бы этого сделать, не будь сами обеспечены сверх меры. Стоит отдать должное работникам линий снабжения, их труд стоит выше всяких похвал.       Взгляд великого магистра штернриттеров обратился влево и наискось, через стол. К массивному мужчине, облачённому в полностью чёрный костюм-тройку. Кожа серо-землистого оттенка стягивала мощные мышцы и крупный череп, по форме напоминающий олений. Голову увенчивали ветвистые, уходившие назад, к затылку, красные рога. Но мягковатые черты лица и карминовые глаза, в которых блистал живой и пытливый ум, больше выдавали в нём не воина, а администратора или журналиста.       — Магистр Хашвальт, прошу Вас, не стоит, — ответил он Юграму средне-высоким и спокойным, совершенно неподходящим к своему телосложению голосом. — Мы все здесь прикладываем должные усилия дабы разрешить этот кризис.       — Вы слишком добры, господин Громенкаг’рии, — великий магистр штернриттеров учтиво прикрыл глаза. — Но тем не менее, позвольте мне выразить благодарность от лица всех нас.       — Великолепный, великолепный ход, магистр Хашвальт! Просто великолепнейший, однако… Прошу, не воспримите это в качестве издёвки или критики — но! — раздался голос от метасапиента, сидящего прямо напротив Юграма. — Вы точно уверены, что стоило снисходить до подобной щедрости?       Мужчина, которому принадлежал звучный баритон, выделялся на фоне остальных собравшихся больше всех. Ониксово-чёрная кожа плотно прилегала к черепу. Золотые вены, что струились под ней, почти проступали наружу светящимися реками. Длинные кудрявые волосы тёмно-синим дымом опускались ему на плечи. Взгляд ярко-фиолетовых глаз не осуждал, не пытался плести интриги. В нём виднелись лишь оживлённо проводимые расчёты.       — Потому что, на мой взгляд, — продолжил заместитель министра экономики Саргерона, Тормсваль Фаио, чеканя голосом слова, — тратить ресурсы Саргерона, наши ресурсы, ресурсы Владыки… на подобную грязь? Не самое аккуратное вложение. Даже если наша торба не имеет дна.       — Всё в порядке, Тормс, — вмешался Линксс с некоторым раздражением в голосе. — Если это позволило заткнуть проклятый рой опарышей, то пусть подавятся. Только, Юго — продолжайте держать их на гарротном поводке. Они не страждущие, к которым с небес спустились спасители, а завоёванная нация. И это в лучшем случае, а по-хорошему — ресурсы. Активы. Пусть не забывают об этом.       — Как прикажете, Ваше Величество. Возвращаясь к теме реакционистов — мы сможем окончательно решить эту проблему в течение следующих двух недель.       — Хлеб и зрелища, кнут и пряник, — усмехнулась женщина, сидевшая слева от Юграма, на одно место ближе к колдуну. — Старо, но до забавного эффективно. Особенно с учётом того, что мы сделали с их маленьким пряничным домиком.       Каскад её каштановых волос спадал на плечи, укрытые красным плащом-накидкой — ярчайшим отличием её формы великого магистра гралсриттеров от облачения Юграма. Приятные черты лица располагали к себе. Но смешливый взгляд алых глаз Айнфалль Стеланте таил в себе ум, решительность и жёсткость, перед которыми спасовали бы иные герои.       — Мастер, Вы не против, если я перейму эстафету? — затянувшись сигаретой, она выжидающе посмотрела на Линксса.       — Хорошо, Айнфи. Алтрия уже рассказала мне о делах на Варвельте, так что у нас в лагере?       — В целом, всё в порядке, — выпустила Айнфалль дым вверх. Так, чтобы он никому не мешал. — Проблем среди «четвёрок» и «пятёрок» нет, с пленными болванчиками из Цезара, Гандоны и Тайири конфликтов тоже не возникало… после первичного столкновения, конечно же. Разве что пара инцидентов. Небольшие пререкания с запугиваниями и одна потасовка внутри самого тюремного лагеря. Тривиальности.       — А что насчёт наших войск из Фарсаса?       Вопрос прозвучал от статного мужчины, сидевшего впереди магистра гралсриттеров. Его чёрный военный мундир с фиолетовой декоррацией венчал белый плащ рыцарей Освящённого Круглого Стола. Фиолетовые волосы были аккуратно подстрижены, лиловые глаза — смотрели с пытливостью, строгостью… и некоторой усталостью.       — С ними, в целом, всё отлично, Ланселот, — улыбнулась гралсриттер. — Те, что последовали данным им приказам, чувствуют себя хорошо и с достоинством выполняют свои обязанности под командованием Алса и других. Взбунтовавшихся всё ещё держат Агравейн под своим Фантазмом и Веракриз — под стигмой. В любом случае, их ждёт трибунал.       — Ну и проблем же это доставит… — с тяжёлым вздохом Ланселот прикрыл глаза и потёр переносицу.       — Они выбрали этот путь сами вместе со своими командирами, — пожала плечами Айнфалль. — К тому же, мы вместе разрешили Агу и Вере посадить всех, кто не подчинится, на цепь, разве нет?       — Да, но я надеялся, что всё пройдёт без лишних неурядиц… и лишней крови.       — Не беспокойся, Ланс, — в голосе Линксса отчётливо слышался трескающийся лёд. — Я сам разберусь с этим когда мы закончим здесь. Если эти тараканы так соскучились по стальному кулаку у себя на глотках, то я им его обеспечу.       Из груди колдуна вырвался тяжёлый вздох. Неуловимым пламенем Элессерейн приблизилась к нему, аккуратно положила руки на плечи и начала нежно массировать. На её губах появилась осторожная, заботливая и обеспокоенная улыбка.       — Кстати говоря, — продолжил Линксс, чуть поведя головой из стороны в сторону. От прикосновений Элессерейн он довольно поморщился, но лишь слегка, — что у нас по самому Фарсасу?       — Особых проблем нет, — решительно ответил Ланселот. — Большинство слоёв населения не выражают недовольства и даже пытаются наладить более тесный контакт с прибывшими из Саргерона. Некоторые дворяне обеспокоены сложившейся ситуацией, но, с учётом размещённого там гарнизона и действий легиона «Изалитрим», вероятность мятежей и волнений нулевая. Заключение советника Кевина под стражу тоже сыграло нам на руку. Однако... им всё же хочется получить объяснения по поводу произошедшего. Все ждут Вашего возвращения, Ваше Величество.       — А что по «Пылающему Иерихону»? — во взгляде колдуна блеснул небольшой, но очень злой огонёк.       — Полностью отстроен и готов к применению, — ответил Ланселот, не дрогнув. И хотя он не отвёл глаз, во взгляде читалось острое беспокойство за сюзерена.       — Превосходно, — кивнул Линксс. — Будь добр, сообщи Каламиту, чтобы вывел оговорённые соединения на позиции. Если жители окрестных деревень будут возмущаться, то легионеры могут поступать по своему разумению и ситуации. Юго, пожалуйста, передай Кильге, чтобы он этапировал нужных опарышей в крепость.       — Да, Сир.       — Будет исполнено, Ваше Величество.       — Хорошо. Гро, как дела дома? Появилось что-нибудь, что ускользнуло в суматохе, но требует срочного вмешательства?       — Нет, Ваше Величество, — сверился вендиго с документами. — Как отметил ранее магистр Хашвальт, линии снабжения находятся в идеальном состоянии. От Стражей не поступало никаких тревожных сообщений, Её Величество Деметра также не отмечает ничего необычного. Разве что Великие Семьи…       — Да, я уже видел прошение, — Линксс устало потёр лоб. — Будь добр, постарайся пока потянуть время, а после того, как затушим основной пожар здесь, я лично успокою каждого из них…       — Непременно, Ваше Величество, — склонил голову Громенкаг’рии.       — Тормс, что насчёт корпораций?       — Ваше Величество, те, что получили Ваше разрешение на начало действий, уже принялись к разработке местных ресурсов, — воодушевлённо улыбнулся Фаио. — И делают это с очень, очень большим энтузиазмом! К нам поступили запросы от ещё шести компаний, по большей части занятых в лёгкой и пищевой промышленности. Позволите ли дать им зелёный свет?       — Нет, не стоит, — махнул рукой Линксс. — Не следует влезать в местную экономику слишком сильно. Чем меньше в Саргероне будет влияния этой помойной ямы, тем лучше… А хотя — у меня есть несколько идей на этот счёт. Не мог бы ты переслать запросы мне? Чуть позже я просмотрю их и решу, как поступить.       — Как пожелаете, Ваше Величество, — Фаио склонил голову и приложил руку к груди. — Я уже отослал цифровые копии документов, физические образцы будут на Вашем столе не позднее сегодняшнего вечера.       — Великолепно, благодарю, — кивнул колдун, после чего перевёл взгляд налево от себя, к девушке, сидевшей напротив Ланселота.       Небольшого телосложения, она испускала ни с чем несравнимое присутствие. В чём-то — полная противоположность Элессерейн. Если командир Эспады казалась живым неутихающим инферно, то министр информационной логистики Саргерона была как будто сонмом темнейших теней, принявших облик человека, но скрыть свою сущность полностью не сумевшего… или не посчитавшего нужным. Под чёрным тренчокутом с фиолетовой отделкой была скрыта малиновая блуза, ноги прикрывала короткая чёрная юбка. Фиолетовый берет с золотистыми руническими значками покрывал лиловые волосы, заплетённые в косу.       — Сион, душа моя… — позвал её Линксс.       — Состояние дворов членов альянса в пределах ожидаемых отклонений, — тон Сион Элтнум Тенебрим Де’Бердан был ровным, чётким, острым как натянутая боевая струна. — Допущенная утечка информации касательно состояния армий возымела желаемый эффект хаотического эквилибриума в управляющих органах и элитах всех трёх государств. Единственное, что стоит заметить, так это несколько большую агрессивность со стороны Гандоны — примерно на десять процентов относительно Тайири и Цезара.       — Ни за что не поверю, что у них хватит дурости оскалить на нас зубки, Мастер, — усмехнулась Айнфалль, туша сигарету в пепельнице.       — Небезосновательно, магистр Стелланте, — взгляд лиловых глаз Сион обратился к ней. — Расположенные у границ части четвёртого и пятого легионов оказывают достаточное сдерживающее и устрашающее воздействие. С учётом иных факторов, могу гарантировать полную покорность всех трёх стран после исполнения «Пылающего Иерихона». Нам остаётся только привести план в действие.       — Что уже ложится на мои плечи. Мои и Каламита, — мрачно усмехнулся Линксс, встречая взгляд жены. В глазах Сион, впервые за всю встречу, появилась теплота и забота. — Важный момент касательно приёма склизкого принца и жестяных вёдер с помоями… Я запрещаю оказывать им какие бы то ни было существенные жесты гостеприимства. Нельзя нарушить тех законов, действие которых мы не провозглашали.       — Остаётся только уронить пару пирамид, запустить божественную черепаху кому-нибудь в лоб — и можно доказывать, насколько мелки их боги, а? — хищно оскалилась Элессерейн.       — На это Саломониса Мастера хватает с голо… — решил вклиниться Ланселот, но быстро оборвал себя. — А, Вы в этом смысле, Ваше Величество…       По Кайзербюро прошла волна смешков, в том числе и от самого рыцаря Круглого Стола.       — Превосходно, — подвёл черту Линксс, откидываясь на спину кресла. — У кого-то есть ещё что-нибудь добавить сверх сказанного?       — Сэр Ланселот, магистр Хашвальт, — окинула их обоих взглядом Сион, — на ваши Взоры и Взоры маршалов Мидира и Каламита был отправлен исчерпывающий анализ возможных действий сил реакционеров и альянса. Ознакомьтесь при первой возможности.       — Большое спасибо, Ваше Величество, — кивнул Ланселот, — от нас и от лица маршалов.       — Мы найдём достойное применение этим данным, мириады благодарностей, — последовал его примеру Юграм.       — Элессерейн...       — Да, Сион, я уже просмотрела. Мастер, ничего, если пошлём за главнюками примерно часов через восемь? — Эспада наклонила голову так, чтобы заглянуть мужу в глаза.       — Да, конечно. Только не забудь предупредить меня за два часа до того, как вышлешь провожатого.       — Шик и блеск, — улыбнулась Элессерейн улыбкой голодного монстра. — Ланс, Айнфи, я сама подберу охрану для встречи. Возражений нет?       — Без проблем, кэп, — пожала плечами гралсриттер.       — Ваше Величество, только убедитесь, что выбранные Вами гвардейцы на данный момент нигде не задействованы.       — Ладненько, Ланс. Не буду дёргать Веру, Ага… Тех, кто уже вернулся домой… И Вейтру.       — Да, пожалуйста! — поднял руки над головой Ланселот.       — Будет неловко, если этих опарышей поджарит слишком рано, — шкодливо улыбнулась Айнфалль.       — Не обольщайтесь. Как минимум, вам не стоит списывать меня со счетов, — осадил всех Линксс.       — Ваше Величество… — поднял руку вендиго, обращаясь к нему.       — Да, Гро? — тот в ответ воодушевляюще поднял брови, призывая продолжать смелее.       Повисла слегка неловкая атмосфера. Громенкаг’рии осторожно обвёл всех взглядом, утёр выступившую на лбу испарину. По взглядам собравшихся — особенно Элессерейн и Сион — было понятно, что хотел сказать сарказ. Им всем не давала покоя одна и та же мысль…       Вот только подступиться к Линкссу с ней было делом, требующим неимоверной аккуратности.       — Если позволите, то наедине, — тактично произнёс вендиго.       — Ну, что же, хорошо, — кивнул Линксс. — И если на этом у всех всё — то прошу за работу, друзья мои. Время разобраться с этим кошмаром окончательно! Рассчитываю на вас!       Собравшиеся решительно, но не без некоторого волнения, поднялись со своих мест и направились к выходу. Каждый из них бросал обеспокоенный взгляд на своего Владыку. Элессерейн и Сион задержались дольше прочих — Эспада нежно обняла за шею, а министр крепко вцепилась в руку. Эмоции, что лучились в глазах его женщин, Линксс предпочёл сохранить для себя и только для себя.       Наконец, вышли и они. В Кайзербюро остались Колдун Забвения и сарказ из племени Вендиго.       Линксс неспешно прошёл в угол зала — направо от своего стола. Примерно одну восьмую офиса занимали не шкафы с важными секретными документами, не арсенал, и не доски с картами и диаграммами.       Тот угол был предоставлен кухне. Сравнительно небольшой, но очень эссенциальной. Из квадратного небольшого холодильника-ларца, стоявшего близ разделочного стола колдун достал стройную бутылку с янтарно-медовой жидкостью внутри. С полок навесных шкафов — выудил телекинезом два бокала для бурбона из драконьего хрусталя. Вырезанные на их стенках фигуры мантикор смотрелись хищно и мрачно, ловя отблески неровного света.       — Ладно, мальчик мой, — колдун небрежно разлил бурбон по бокалам. Затем — подтолкнул по воздуху один из них к сарказу. — Я внимательно тебя слушаю.       — Ваше Величество, — произнёс Гро осторожно и обеспокоено, принимая бокал, — как Вы себя чувствуете?       — Не буду врать, бывало лучше. Гораздо, сильно лучше, — пригубив алкоголь, Линксс странно усмехнулся. Было нечто безумное, самоуничижающее в этой гримассе.       — Её Величество Каль’цит ведь прописала Вам довольно мощные препараты. Вы принимаете их?       — Которые в лучшем случае не помогут, а в худшем — сделают меня более заторможенным и ещё более злым. Мы с ней это уже обсуждали, Гро. Эта боль — не что-то, от чего можно избавиться, просто проглотив горстку таблеток. Нам с Тинашей…       Линксс тяжело вздохнул. Вместе с болью внутри поднялись обида, раздражение. Гнев.       — Нам с ней нужно переварить это всё и починить контракт, — он крепко зажмурил глаза на несколько секунд. Как если бы пытался запереть все эти эмоции глубоко внутри, чтобы они никогда не увидели света дня.       Но проблема заключалась в полной неуверенности Линксса. Он не мог дать гарантий — ни себе, ни кому-либо ещё — что вал этого кипящего гноя ненароком не выльется на Тинашу. От этого ощущения хотелось разодрать кому-нибудь глотку.       Громенкаг’рии не отводил взгляда от своего сюзерена. В глазах вендиго была скорбная тяжесть, сочувствие и острое, беспокойное желание помочь.       — Ваше Величество, я понимаю, что это довольно алчный запрос с моей стороны… — наконец начал он, после пары минут поочерёдных молчаливых глотков. — Но Вам не стоит больше находиться в этом мире. Не могли бы Вы, после того, как мы разберёмся с текущей ситуацией, просто забрать леди Тинашу с собой в Саргерон?       От следующего взгляда Линксса Гро вздрогнул. В глазах колдуна не было ни обиды, ни ярости, ни бешеного презрения. Ни даже менторской патронирующей укоризны. Это был абсолютно пустой, ошарашенный, почти тупой взгляд кота, который только что выскочил из работавшей стиральной машины.       Через несколько мгновений Линксс развернулся и подошёл к окну. Поманил рукой своего помощника, выглянул наружу. Высота Зильберна — во всяком случае, той части замка, где они находились — позволяла взирать не только на улицы Варвельта, но и на то, что было за пределами летающего города-крепости. А для Линксса рассмотреть происходящее там, далеко на земле, не представляло никаких трудностей.       В лагере, что был обустроен легионерами Саргерона и солдатами Фарсаса, кипела жизнь. Воины тренировались, обедали, патрулировали, резались в блекджек, гвинт и покер с костями. Кто-то играл на музыкальных инструментах, кто-то — гонял мяч, кто-то — перетаскивал припасы, кто-то — проверял оружие. Фарсассцы, всё ещё не привыкшие к выскочившим как из дыры в земле «старшим союзникам», с глупыми лицами разглядывали военную технику. Охранявшие её и проводившие осмотр легионеры орали на них и с шумом прогоняли.       У многих других было не такое хорошее настроение: подавленное — у фарсассцев, раздражённое — у саргеронцев. По большей части — у тех, кто сторожил большую огороженную часть лагеря. В ней содержались взятые в плен солдаты и офицеры из Тайири, Цезара и Гандоны. Среди них царила атмосфера уныния, страха и отчаяния. Ни один из преданных «союзников» не таил ни крупицы уверенности в завтрашнем дне. Ужас перед техникой Саргерона — как угрожающе замершей наземной, так и с воем проносящейся в небе воздушной — внушал лишь мысли о скорой мучительной смерти.       Также в этом лагере, в дальнем углу, находились и некоторые солдаты и офицеры Фарасаса — немногие числом, но всё же. Они казались ожившими мертвецами. Кто-то из них был покрыт тёмной плёнкой магического искусства, кто-то — слегка отдавал духовной энергией квинси. Первые стояли истуканами, тогда как вторые — макабрически подёргивались.       — Только посмотри на них, Гро, — скривился Линксс, переводя взгляд с лагеря военнопленных на исполнявших свои обязанности фарсассцев. — Бегают, копошатся, разводят суету. Даже не подозревают о медленно падающем на их бесполезные головы топоре смерти. Тараканы.       — Они всего лишь обычные люди, Ваше Величество, — с лёгкой грустью отметил сарказ. — Им не так повезло, как нам с Вами.       — «Повезло»… Хорошее слово, мальчик мой! Чертовски хорошее! — колдун слегка отсалютовал ему бокалом. — Обычно я его ненавижу, но сейчас оно как нельзя кстати.       Обрадованное выражение, что на секунду сменило отвращение на лице Линксса, медленно затухало, уступая место чему-то туманному. Подёрнутому дымкой ностальгии.       — Знаешь, в чём проблема таких, как мы? Живущих в магнитуды раз дольше, чем смертные могут себе представить? — продолжил он, облокотившись на стену близ окна. Голос, пусть и полный жизнью, даже жаждой чего-то, всё равно нёс в себе оттенок усталости. — Как раз в том, что эти переменные — удача, судьба, предназначение, называй их как хочешь — рано или поздно начинают играть против тебя. Гадить тебе на стол.       — И тем не менее, у Вас, сир, великолепно получается вырывать у них из рук триумфы, — ободряюще отпарировал вендиго. — Более того, благодаря Вам это удаётся и нам.       — Ты меня слишком переоцениваешь, Гро, — Линксс устало махнул свободной рукой, после чего снова выглянул в окно. — На самом деле, у меня в жизни было не так много хорошего, чем можно себе представить. Самые прекрасные и замечательные вещи, которые у меня когда-либо были, я готов скорее списать... да, именно что на везение, чем на собственные заслуги.       — Ваше Величество, Вы слишком себя принижаете…       — Нет, честно! Самым большим счастьем и удачей, что со мной случались, я бы назвал рождение моих детей и те моменты, когда мои души и сердца соглашались быть с такой развалиной, как я. К слову, Гро — знаешь, что здесь угоняет почётное второе место?       — Боюсь представить… — сарказ отхлебнул из бокала, задумавшись. — Быть может, что создание Великого Сопряжения?       — Хм… — задумался Линксс, допивая бурбон. — Хорошо, делит второе место с этим?       Спустя примерно три минуты бесплодных раздумий вендиго, Линксс мягко улыбнулся.       — Моменты, когда вы — вы все, каждый из вас — решали последовать за мной. Знаешь, я до сих пор помню, как твой отец поклялся мне в верности.       Картина того дня стояла у Линксса перед глазами. Как внушающая трепет массивная фигура последнего чистокровного вендиго, вооружённая до зубов, несокрушимым валом двигалась к трону вечности. Как другие последователи Линксса призывали к порядку. Как переполошились члены Легио Оптимус, как Эспады были готовы изрезать вторженца на лоскуты. Испуганные переругивания сарказов — даже глав племён Казделя. Дрожащий от столь редкого гнева голос Терезы, приказывающий Булдрокказ'тии остановиться.       Линксс помнил и свои спокойные шаги навстречу. Помнил, как вендиго преклонил перед ним колени, возложив копьё и щит к его ногам. Помнил изумлённый вздох, что прокатился по тронной зале. Помнил свою протянутую ему руку. Помнил тяжёлый взгляд красных глаз, полный…       — Он не был обязан это делать, Гро. За такое не благодарят, я отказываюсь принимать за такое благодарность, — оскалился Линксс, вновь наполняя бокал. — Да, я помог ему поправить некоторые ошибки и вернуть потерянное, но восемь голов Асхи — твой отец не должен и не был должен мне ничего! Он заслужил это, целиком и полностью. Кто, если не он? И всё же — вот мы здесь…       Взгляд колдуна вонзился в спокойную гладь бурбона в бокале. Это было по-настоящему хорошее воспоминание. Яркое, навсегда отпечатавшееся в памяти.       К сожалению, такие следы оставляли не только счастливые моменты. А память Колдуна Забвения, благословением и проклятьем, не отпускала ничего.       — Я до сих пор помню его взгляд, мальчик мой, — глаза Линксса наполнились извиняющейся грустью, когда вторая порция алкоголя исчезла в его горле. — Стойкость. Убеждённость. Честь. Верность. Конечно, с Терезой у них получилось глупо, но кто не делает ошибок молодости? Остальные так и просто этого не заслуживали. Даже я… Проклятье, ты не не уважаешь такую верность! Ты не смеешь проявлять к ней неуважение! Честное слово — если я найду кого-нибудь, кто смешивает с грязью таких подчинённых как твой отец — конечно, таких ещё стоит поискать, но тем не менее! — я вырву этому ублюдку позвоночник и заставлю сожрать обратно, анусом!       Столкнувшись с подобной бурей эмоций, у Громенкаг’рии перехватило дыхание. Он знал, насколько Линксс ценит своих последователей — каждого из них. Даже самого, казалось бы, незначительного уборщика в распоследнем баре. Насколько Линксс лезет из кожи вон, чтобы все, кто решил встать на его Путь, под его знамёна, чувствовали себя наилучшим образом, имели в своих руках мириады уходящих в бесконечность возможностей. Гро сам помогал претворять этот титанический труд в жизнь. День за днём, год за годом, тысяча за тысячей лет…       Но увидеть и услышать подобное, обращённое на свою собственную семью… Это было на совершенно ином уровне. Тем более — услышать то, что колдун произнёс следующим.       — И знаешь, Гро, — на губах Линксса обессиленным оскалом разлился тугой ком эмоций. Радость, боль, грусть, отчаяние… — Эти верность, убеждённость, честь и стойкость… Они сейчас передо мной. Снова. В твоих глазах. Твой взгляд в точности такой же, как у твоего отца тогда. И поэтому, мальчик мой… прости меня.       С грохотом колдун поставил бокал на свой рабочий стол. Пока Линксс медленно подходил к нему, тяжёлые шаги отдавались пушечной канонадой в голове. Наконец, он остановился около своего кресла, вперив сжатые в кулаках руки в столешницу. Взгляд огненно-оранжевых глаз вонзился в неё двумя крюками.       — Прости, но нет. Я пока не могу покинуть этот мир. Не после того, через что прошёл и что увидел… Дело даже не в Фарсасе, — Линксс медленно поднял голову и взгляд, вновь смотря своему помощнику прямо в глаза. — Просто кое-что должно быть сделано, так или иначе.       — Ваше Величество, полагаю… — с той же осторожностью, с какой он отставил бокал на длинный подоковобразный стол, вендиго начал подбирать слова, — дело касается леди Тинаши и установленной Вами Спирали Смерти?       — Именно, — кивнул Линксс. — На счёт последней у меня есть план — причём, осмелюсь заявить, убийственно надёжный. Главное — разобраться с происходящим… и поймать момент. Ну да ладно!       Он выпрямился рывком, резко помотал головой, похлопал себя по щекам, затем — хлопнул в ладони. В глазах колдуна разъярёнными гончими носились друг за другом решительность и злость.       — Давай-ка ещё раз просмотрим документы для предстоящей встречи.       — Как пожелаете, сир.       Линксс поднял со стола небольшую стопу бумаг, специально отложенную в сторону. Взгляд сначала уцепился за лежавший рядом с ней конверт с позолоченной каймой, но колдун сумел оторваться от него и сосредоточиться. Документы были черновым текстом соглашения, которое будет представлено на грядущей встрече. Впрочем, черновиком это можно было назвать, лишь сильно искривляясь душой. Предстоящие переговоры будут проводиться не между Фарсасом, Тайири, Цезаром и Гандоной.       Это будут переговоры между Саргероном… и всем этим миром.