Трудно быть гаммой

      В холле было тихо — видать, Юнхо еще не встал, что было Ёсану на руку. Видеть его сейчас не хотелось. Хотелось поразмыслить обо всем, что случилось.       Эта ночь полностью вымотала Кана, заставив его прокатиться на эмоциональных качелях и пережить все возможные чувства от разочарования и ненависти, до тоски и осознания невозможного.       Сейчас же сердце его наполняла апатия. Он больше не чувствовал ничего и ничего не хотел. Разве что в душ…       — Вернулся? — тихие шаги со стороны библиотеки заставили замереть. Все-таки Юнхо встал. Или же не ложился, судя по потрепанному виду. Неужели ждал его возвращения? Нет, вряд ли… Наверное, сидел с документами.       — Вернулся, — Ёсан едва глянул в сторону супруга. — И сейчас не хочу разговаривать, так что я пойду.       — От тебя кем-то пахнет, — уйти не удалось, поскольку Юнхо за пару шагов настиг его у лестницы и крепко схватил за руку, отчего гамма едва не зашипел. Хоть Чонхо и не бил по лицу, но синяков, похоже наставил немало, и один из них был как раз в том месте, которое сжимали пальцы Чона. — Кем-то чужим. С кем ты был?       — Какая разница? Я же не спрашиваю, с кем ты спишь, — Ёсан попытался вырваться, начиная злиться, но альфа усилил хватку, демонстрируя свою силу.       — Теперь тебе уже мало одного Сонхва? — похоже, Чон пребывал в дурном настроении с утра и решил выместить его на блудном муже. Даже запах его стал каким-то едким. — Решил нового любовника найти?       — Да иди ты в задницу! — Ёсан сильнее дернул рукой, на этот раз сумев освободить ее. — Если ты так переживаешь за мою нравственность, то сделай так, чтобы я больше никого не искал! Стань тем, кого нельзя заменить!       Он быстро зашагал прочь вверх по лестнице. Хотелось сорваться на бег, но последние крохи самолюбия не давали Ёсану показать свои чувства, поэтому до комнаты он дошел на негнущихся ногах, быстро проскользнув внутрь и тут же направившись в ванную.       Испорченный пиджак Кан выбросил еще на набережной, поэтому сейчас торопливо расстегивал пуговицы на рубашке, разглядывая свое отражение в зеркале.       Чонхо не соврал. На лице не было ни следа, свидетельствующего о том, что его били, зато в области печени красовался огромный синяк. Такие же, но чуть поменьше покрывали его руки и грудь. При этом кости, на удивление были целы. Кажется, Чхве бил со знанием дела, чтобы сильно не покалечить…       Подрался с омегой. Дожились…       Хотя на лице и не было следов драки, но вид у Кана был так себе. Бледный, растрепанный, с запавшими от ночного бдения глазами. И вот таким «красивым» его застал супруг, а Ёсан, в придачу, еще и нагрубил. Сейчас Юнхо, наверняка, ищет осиновый кол, чтобы обезопасить себя от нечисти, явившееся вместо мужа.       Впрочем, с Юнхо можно было разобраться потом, а сейчас Ёсану нужно было в душ, и он, стянув на ходу штаны, открутил кран и залез под горячую воду, тут же вскрикнув. Костяшки пальцев были сбиты, и пусть кровь уже не текла, но при соприкосновении с водой ранки обдало адской болью.       «Проклятие», — почему-то эта боль оживила события прошедшей ночи, начиная от поцелуя Юнхо и заканчивая дракой. Что тогда на него нашло? Отчего именно ему было так больно, что он пытался заглушить эту боль алкоголем? Из-за поцелуя, который ничего не значил? Из-за измены? Из-за того, что его ударили? Ладно, все те синяки, которые ему наставил Чхве, Кан полностью заслужил. Но вот остальное…       Обида и грусть заполнили сердце, заставляя задыхаться, и Ёсан сполз вниз, усевшись прямо на пол душевой кабинки. Нет, слез не было, была лишь безысходность. Да, он сам загнал себя в этот тупик, в свое время дав понять Чону, что у них ничего не может быть. Оттолкнул его, хотя и был влюблен в него, как последний дурак. И кого теперь винить? Точно не Сонхва, который, наверняка страдал не меньше от этой любви. Вряд ли он хотел быть заменой… Да и не вышло бы у него.       Наверное, Чонхо прав…       — Ёсанни? — голос, раздавшийся в дверях, был полон тревоги. — Что с тобой?       Отвечать не хотелось. Хотелось оказаться в объятиях этого человека, хотелось убедиться, что он не сердится, что он все еще готов ему тепло улыбаться, поэтому Кан даже не сопротивлялся, когда крепкие руки подняли его, прижимая к широкой груди.       Запах Юнхо стал еще более отчетливым, или же Ёсану просто это казалось, но его словно окутало ароматом кедра, и гамма невольно сильнее втянул воздух, обхватив мужа за шею.       Тот усадил его на туалетный столик и, хмуро осмотрев его тело и задержав взгляд на синяках, закутал в полотенце, начав вытирать волосы.       — Сделай мне одолжение, — Чон заговорил спустя пару минут, а в голосе его читалось раздражение, — в следующий раз выбирай партнера посговорчивее. Что, если он на тебя в суд подаст за избиение? Не хватало нам скандала.       — Это не… — Ёсан даже потерял дар речи. То есть Юнхо решил, что он кого-то изнасиловал?       — Не надо ничего объяснять, — альфа перебил его, продолжая вытирать его волосы. — Ты был прав, я не могу тебе диктовать, что делать… Прости, что я сорвался…       Кан тут же замолчал, внимательно вглядываясь в лицо супруга. Он все еще был хмурым, но в глазах читалась тревога и забота. Кажется, Чон и правда переживал за него.       — Юно, — он тихо прошептал, словно боясь спугнуть, — прости меня…       — Тебе не за что извиняться, — альфа укутал его в полотенце, тут же отвернувшись и открыв шкафчик. Похоже, он изначально был настроен отталкивать от себя любое объяснение, уже сделав выводы и не желая узнавать правду.       Вытащив аптечку, Чон извлек оттуда антисептик и, смочив им ватную палочку, взял Ёсана за запястье, очевидно желая продезинфицировать раны.       — Юно, — Кан остановил его, заставляя обратить на себя внимание, — ничего не было. Я ни с кем не спал. Это была просто пьяная драка.       — Еще лучше, — тот лишь еще больше нахмурился, — надеюсь, свидетелей не осталось?       — Мы с Чонхо их утопили в море, — почему-то Ёсану стало весело. Кажется, такой вот переживающий за него Юнхо делал его безумно счастливым.       — С Чонхо? — бровь Чона выгнулась.       — Это тот парень, с которым я подрался, — Ёсан кивнул, — его запах ты почувствовал на мне. Он омега и друг Сонхва.       — И за что же он тебя так? — Юнхо кивнул на синяки, вновь притягивая к себе руку Ёсана.       — Я его поцеловал, — тот честно признался и тут же зашипел от боли, так как Чон резко ткнул ватной палочкой в ближайшую ранку. — Блять, полегче.       — Поцеловал, значит, — взгляд альфы потемнел, но действия его стали более аккуратными и бережными. — И что же скажет на это Сонхва? Кроме того, ты же вроде именно к нему собирался?       — Нет больше никакого Сонхва, — Ёсан сейчас смотрел на Чона во все глаза, немного растерявшись.       Что это за реакция, Юно? Тебя так волнует честь Пака?       — То есть, нет? — на лице альфы появилось удивление.       — Он изменил мне, — Ёсан поморщился, надеясь, что сегодня он рассказывает эту историю в последний раз. — Когда я приехал, то застал Хва с другим в постели. Думаю, это означало, что пора поставить точку.       — Мне жаль, что так вышло с Сонхва, — альфа выдал спустя пару минут, после того, как наклеил на сбитые костяшки Ёсана пластырь, а на его посветлевшей физиономии явно читалось, что нет, ему не жаль. Абсолютно нет. Впрочем, пока Кан чувствует вот так близко его тепло и заботу, его сводящий постепенно с ума запах, ему тоже нет.       — Юно, — он притянул супруга к себе, обхватив за шею и прижавшись лбом к его лбу, — прости меня…       — Не нужно, — альфа попытался было отстраниться, но Ёсан сильнее сжал объятия, подавшись вперед. Наверное, именно он поцеловал первым, а возможно, это был Юнхо. Поцелуй вышел скомканным, неуклюжим, как будто они до этого и не целовались вовсе ни разу. Словно и не было того, который вчера они демонстрировали на камеры.       — Я… пойду, — Чон отстранился спустя пару мгновений, тут же отступая на шаг и отводя взгляд, словно боялся взглянуть в глаза мужа. — Тебе нужно отдохнуть.       — Юно, не уходи, — Ёсан вскочил с туалетного столика, причем полотенце сползло с его плеч, падая к ногам и оставляя его полностью обнаженным. — Давай поговорим.       — Не сейчас, — Чон, едва бросив на него беглый взгляд, тут же отвернулся, — тебе нужно отдохнуть. Поговорим в другой раз. Возможно тогда, когда у тебя пройдет гон.       — Но… у меня еще нет гона… — последнюю фразу Ёсан сообщил уже хлопнувшей двери. Вот и поговорили… Выходит, супруг решил, что все, что учудил Кан за последние сутки — это из-за гона? Значит, и поцеловал он его, так как не хотел грубо отталкивать? Да уж… Какой ты наивный, Кан Ёсан. Вообразил себе невесть что. Дурак…       Почему-то стало обидно, а в груди вновь поднималась волна боли. На этот раз было больнее, чем раньше. С болью пришло разочарование и вернулась апатия, и Ёсан, вновь закутавшись в полотенце, медленно побрел в спальню. Разбуженное было Юнхо желание исчезло, и теперь хотелось просто укрыться с головой одеялом и не вылезать оттуда до конца жизни. Хотя, кто ему мешал это желание осуществить?

***

      В голове было пусто, как будто все мысли улетучились, и хотелось просто тихо умереть, чтобы как-то избавиться от подобного ощущения. А еще от этого запаха. Нарцисс и чайное дерево. Им пропахла вся постель, им пропах и сам Сонхва.       Прошлая ночь вспоминалась с трудом. Клуб, парень с красными волосами, жаркие объятия, страстные поцелуи — все это смешалось в одну серую массу, отдавая болью в висках.       Подняться получилось со второй попытки — каждое движение давалось с трудом. Сколько раз они это сделали? Он даже не помнил, как и не помнил, использовали ли они средства контрацепции. Следов их нигде не было видно, как и не было нигде перевернутой мебели и вещей, хотя Пак ясно помнил, что вчера по дороге в спальню они что-то опрокинули.       Вот только сейчас везде царил идеальный порядок. Сонхва перемещался из комнаты в комнату, убеждаясь в этом. Самого ночного гостя уже не было, лишь только приготовленный кофе на кухне и записка с нарисованным сердцем и коротким «Увидимся».       Первым желанием было проверить ценные вещи, однако Хва вспомнил, что самой большой ценностью в этом доме был он сам, а остальное все хранилось в банковском сейфе. Да и не исчезло ничего. Бумажник с деньгами и телефон оказались на месте, ключи — на тумбочке у входной двери.       Сонхва начал рассматривать их на свет, пытаясь найти следы мыла или воска. Вдруг с них собрались сделать дубликат. Звонок в дверь как раз застал его за этим занятием, заставив подскочить на месте.       Видеть никого не хотелось, но в пустой голове мелькнула слабая мысль, что это вернулся его ночной гость. Мелькнула и исчезла, как только Сонхва обнаружил на пороге Чонхо.       — А, это ты, — невольно слетело с его губ. Чхве Чонхо выглядел каким-то помятым, с разбитой губой и кровоподтеком на щеке, поэтому Пак, сначала было решивший захлопнуть перед ним дверь, все же впустил друга. — Что с тобой стряслось? Выглядишь хреново.       — Кто бы говорил? — попав внутрь, Чхве первым делом внимательно осмотрелся, словно ища улики в доме преступника. — Ты себя-то видел?       — Еще нет, — Хва прошлепал в гостиную, усаживаясь на диван, — как раз собирался в ванную, когда ты приперся.       — Ну, спасибо, — Чонхо обиженно фыркнул, устраиваясь в кресле напротив. — Я, значит, переживаю за друга. Еду сюда, вместо того, чтобы спать в законный выходной, а в ответ «приперся».       — А что за меня переживать-то? — Сонхва выгнул бровь, чуть нахмурившись. — Что-то случилось?       — Будто нет повода, — Чхве продолжал ворчать. — Притащил домой невесть кого, да еще и переспал с ним. Чем ты только думал, Хва? А если бы это маньяк оказался?       — Как видишь, я жив, — тот лишь развел руками, — но ты откуда знаешь о том, что я кого-то привел домой?       — От твоего бывшего парня, — Чонхо тихо выдохнул, невольно проведя кончиком языка по разбитой губе.       — Он… был здесь? — по спине пробежал озноб, а сердце словно сковало тисками при слове «бывший». Точно, Ёсан же написал, что приедет.       — Ага, — Чонхо подтвердил его догадку. — Вы так трахались, что даже не заметили твоего бывшего. А он не стал вам мешать.       — Это он тебя так? — мыслить связно все еще не получалось, и Сонхва начал массировать виски, пытаясь унять головную боль.       — Я вытащил его пьяного из бара, и мы подрались, — Чхве снова провел языком по губе. — Но твой-то ночной герой где?       — Ушел. Видать, не стал будить, — Пак лишь пожал плечами. Кажется, он не особо и жалел о случившемся. Да и о чем жалеть? О приключении на одну ночь? А вот с Ёсаном теперь будет трудно помириться. Вряд ли он так просто его простит за подобную выходку.       Представив объем катастрофы, он невольно весь съежился, словно кто-то невидимый выбил из него дыхание. Как он теперь будет без Кан Ёсана? Он уже настолько привык к нему, что порой даже забывал, что тот был гаммой, а значит, в любой момент мог вернуться к своему супругу.       Нет, он не любил. Того чувства, которое обычно называют любовью, между ними не было. Возможно, потому что сердце Ёсана занимал другой, а может, потому что сам Сонхва не позволял себе увлечься кем-то настолько серьезно, уже когда-то оступившись и получив горький урок.       В тот далекий период он ненавидел всех, и именно Кан вытащил его из бездны, в которую он себя загнал, став другом, советником и… любовником.       — Что, уже жалеешь? — Чонхо укоризненным тоном озвучил мысли Пака. — Увы, теперь поздно. Пути назад нет. Ты хоть предохранялся?       — Сейчас это не главное, я принимаю регулярно таблетки, — Хва потянулся к телефону, брошенному на столике, и начал набирать знакомый номер. Вот только ответа не последовало. Лишь короткие гудки, дающие понять, что его, скорее всего, бросили в черный список.       — Думаю, звонить сейчас — плохая идея, — кажется, Чхве сегодня решил стать гласом разума. — Дай ему время успокоиться. Сомневаюсь, что он захочет тебя слушать после всего.       — Ему придется выслушать! — Хва швырнул прочь бесполезный сейчас телефон. — Иначе и быть не может.       — Хватит, хён, — Чонхо поднялся, пересев на диван, поближе к Паку. — Иди лучше в душ, как раз немного успокоишься. Не усугубляй ситуацию.       Сонхва все же последовал совету друга. Вода принесла облегчение, уменьшая боль и заставляя мыслить трезвее.       Да, Чонхо был прав. Не следовало сейчас звонить Ёсану. Наверняка он был зол, вон как Чхве досталось. Нужно было дать ему время. Время, чтобы забыть эту ночь… Ночь, которую сам Сонхва не помнил. От нее остался лишь запах. Запах нарциссов на его коже, который никак не хотел смываться…