Мерзавец

      Несмотря на то, что Юнги примерно представлял музыкальные предпочтения своей девушки, ее комната смогла его приятно удивить. Огромные плакаты любимого певца JK — ничто по сравнению с наградами, медалями и кубками, от которых ломилась шкафная полка. Гимин даже предостерегла, чтобы Мин ничего не трогал, потому что боялась, что та не зря трещала, стоило просто пройти рядом.       — Хочешь посмотреть мои детские фотки? — спросила Гимин и махнула перед собой огромным альбомом с разноцветной обложкой и фотографией младенца на ней. — Совсем детских здесь нет, но детский сад и школу захватила. Или, если у тебя есть другие предложения, чем можно заняться…       Она не договорила, потому что Юнги начал наступать, встав вплотную и положил руки девушке на талию. Он смотрел ей в глаза, и Юн не знала, как успокоить бешено бьющееся сердце, заглушающее посторонние звуки. Ей хотелось раствориться в чужих объятиях, рассыпаться от переполняющего счастья и расплавиться от жаркого взгляда напротив. Неважно в каком порядке. Юнги всегда смотрел так, словно она — его мир, и заставлял в это верить, потому что иное не могло даже прийти в голову. Еще вчера он отстаивал свое право на полигамию, а сегодня готов расшибиться в лепешку, лишь бы доказать, что способен любить не только себя.       — Я люблю тебя, — вырвалось у Гимин, и она чуть не выронила тяжеленный альбом, который спасло только крошечное расстояние между их телами.       Что-то знакомое мелькнуло на лице Юнги. Он слегка улыбнулся, наклонился вперед, и Гимин уж было закрыла глаза, готовясь к поцелую, но почувствовала легкое дуновение на губах, и… ничего не произошло. А Мин тем временем выхватил альбом из рук и сел на кровать, упираясь спиной в стену. И нагло хлопнул ладонью по месту рядом с собой, приглашая присоединиться. В эту секунду Гимин поняла, что именно она увидела секундой ранее — хитрость и наглость.       Однако предложенная идея посмотреть детские фотографии была принята с излишним энтузиазмом, поэтому Юн совсем немного пожалела, но сделать уже ничего не могла. Усевшись парню между ног, совсем как во время их первого свидания, она ощутила крепкие объятия и поцелуй в висок, после чего Юнги положил фотоальбом на их колени и открыл первую страницу.       — О-па! — неожиданно воскликнул Мин, и Гимин поспешила перевернуть дальше, закрывая снимок в самом начале.       — Стой, подожди… — безуспешно воевала и краснела девушка, слыша воодушевление сзади.       — Я вижу твою грудь.       — Вот уж повезло, — съязвила, но попыток перелистнуть не прекратила. — Ну Юнги… Ты меня до жути смущаешь.       — Ладно, — в конце концов сдался он. — Но мы потом сюда вернемся. Или нет, смотри, тут ты тоже…       — Мне уже не нравится моя идея, — под нос бурчала Гимин, принимая факт, что ее детских фотографий без верха оказалось больше одной. — Обещаю, когда у меня будут дети, я буду фотографировать их исключительно в одежде, чтобы не повторять ошибок моих родителей. А потом мы удивляемся, почему столько много людей отправляют интимки друг другу — вот же, корень всех бед!       — Ты преувеличиваешь масштабы проблемы, — Юнги не скрывал радости и тихо смеялся, продолжая листать уже, слава богу, «одетые» фотографии своей девушки. — А кто этот парень? Часто мелькает.       — Мой старший брат. Намджун.       — Ты ж говорила, что единственный ребенок в семье.       — Не ребенок, а единственная дочь.       — Выкрутилась. Он был сегодня? Или… — тут Мин вспомнил, как Гимин с мамой обсуждали кого-то по имени Намджун, только он не вдавался в подробности, кто этот парень — мало ли не его дело. — Вы о нем говорили внизу?       — Угу.       — Вы с ним вообще не похожи.       — И не должны быть. Мы с ним вообще не родные брат и сестра. Родители взяли его под опеку, когда мамина лучшая подруга попала в аварию и погибла. Я ее никогда не знала, так как еще не родилась, тогда как Наму был совсем маленьким. Он с трудом ее помнил, так что… В общем, он попал к нам в семью. Мама никогда не относилась к нему как к чужому, поэтому до десяти лет я была уверена, что мы родные.       — А что потом?       — Переходный возраст. Наму вернулся домой пьяным после гулянки и устроил скандал, заявив, что родители ему никто, поэтому не вправе указывать, что ему делать. Я стала невольным свидетелем и начала истерику, что он меня бросит и уйдет. Может быть, он тогда испугался за меня, а может, сам все осознал и успокоился. В любом случае, наше «не родство» мало что… то есть вообще ничего не поменяло в наших отношениях. Он мой любимый брат, а я его сестренка.       — Так Наму или Намджун?       — Намджун. Ким Намджун. Маленькой я плохо выговаривала слова, поэтому я сократила. Как ему не нравилось это сравнение с деревом! Но ничего — привык.       Немного подумав и вспомнив слова про поступление этого Намджуна в полицейскую академию, Юнги произнес:       — Выходит, у тебя всегда был опасный старший брат, который мог, в случае чего, мне накостылять?       — Он и сейчас может. Однако я все свои проблемы привыкла решать сама, а Наму влезал, только когда ситуация выходила за рамки его принципов.       — А насколько ты была близка, чтобы рассказать ему, что я тебя изводил?       — Вот настолько, — Гимин повернулась и, оставив между большим и указательным пальцами крошечное расстояние, показала жест Юнги.       — Понятно, — за его тихим смешком последовал такой же вздох и крепкие объятия.       — И «накостылять»? Кто так говорит? Это кого нужно звать «ископаемым»? Старпёр.       — Молчи лучше.       — О, знаешь, как была сделана эта фотография? — меняя тему, неожиданно воскликнула Гимин и указала на снимок, где она держала в руках только что пойманную рыбу и ревела, смотря в камеру. — Папа взял нас на рыбалку, и мы поймали много всего, а я не захотела забирать улов домой и плакала, чтобы всю рыбу отпустили обратно в озеро. Мда… в тот день я не ужинала.       — Не выпустили?       — Неа. Папа сказал: «А нахуя мы сюда ехали три часа!» Дословная цитата.       Юнги звонко засмеялся и сильно ударился головой о стену, тут же схватившись за затылок и зашипев. В ушах зазвенело, но через секунду боль прошла, сменившись на неприятное покалывание.       — Ты в порядке? — обеспокоено спросила Юн, повернув голову.       — Да. Или нет.       — Мне принести лёд или..? Блять, если ты скажешь, что тебе станет лучше, если я покажу тебе грудь, я тебя ударю сверху!       — Я и не собирался, — мигом ответил Мин и поцеловал обиженно отвернувшуюся девушку.       — Ну-ну.       А сама сжалась и густо покраснела от осознания, что она до сих пор смущается, когда дело доходит до намеков на интим. Буквально вчера они занимались фроттажем в подсобке кофейни, но этого оказалось недостаточно для того, чтобы раскрепоститься и дать телу действовать по ощущениям.       Поэтому они продолжили листать фотоальбом: Юнги задавал вопросы, Гимин отвечала, иногда рассказывая забавные моменты из школьной жизни. Ей нравилось, что парень интересовался ею и даже самые незначительные мелочи вызывали в нем неожиданный восторг. И, дойдя до последней страницы, Мин искренне расстроился, что на этом все.       — Что теперь? — спросил он, утыкаясь Гимин в плечо и касаясь губами открытого участка кожи.       — Не знаю, — льнула навстречу ласкам та, закрыв глаза и гладя обнимающие ее руки, что лежали на талии и животе. — Так и сидела бы с тобой вот так.       — Только бы сидела? — Юнги выдохнул прямо в ухо и нежно поддел мочку языком.       — Нет… — не отдавая себе отчета, шептала в ответ Юн.       Юнги уложил Гимин на спину, а сам навис над ней и пальцами провел по щеке, ведя по шее и отодвигая воротник платья. Верхняя пуговица поддалась и сама расстегнулась, открывая вид на соблазнительные ключицы, но не они в первую очередь интересовали Мина. Его желание поцеловать девушку в губы взяло вверх, и в следующую секунду он накрыл их своими.       Поцелуи Юнги пробивали любую опору и позволяли телу лететь глубоко в пропасть, пока сознание тщетно хваталось за тонкие ниточки реальности. Мягкое сбитое одеяло неожиданно стало таким жидким, или что-то другое обволакивало с головы до ног. Гимин положила руки на плечи Мина и впилась в его рубашку ногтями, хоть как-нибудь удерживая себя на «плаву». Юнги опустил правую ладонь ниже груди, задержал на талии и повел дальше, остановившись на бедрах, но не переходя границу подола задравшегося платья. Юн уж было задалась вопросом, почему он не продолжает, но предположила, что это из-за того, что они не на своей территории.       Но отчего же хочется большего. Как вчера. Почему бы не повторить.       — Упс, не сюда, — услышали сбоку, и громкий хлопок двери заставил Юнги отстраниться и посмотреть на источник шума.       — В чем дело? — Гимин прислушалась к звукам снаружи и нервно кусала требующие больше поцелуев губы. — Походу, все домой собрались.       Она вспомнила, что одну из спален отдали под «шкаф» для верхней одежды, а кто-то по ошибке заглянул не в ту комнату. И почему Юн не подумала закрыть свою дверь на щеколду?       — Поехали ко мне? — неожиданно произнес Юнги и замолчал, обдумывая собственное предложение. — Это… ты не подумай, я не… кхм… в общем, Чимин уехал к родителям на все праздники, так что нам никто не помешает.       Каждое новое слово давалось ему с трудом, и к концу фразы он снизил громкость до минимума, что Гимин пришлось догадываться о ее смысле.       — Обещаю не приставать… — добавил, пытаясь смягчить приглашение.       Внизу живота вновь начало разгораться пламя от одного предвкушения нахождения с Юнги в одном помещении и без посторонних. Это что-то новенькое, ведь они всегда вырывали уединение, прячась то в тупике университетских коридоров, то в каморках кофеен. Тем не менее все равно не могли полностью расслабиться и постоянно контролировали себя и свои действия. Гимин-то понятно: для нее любая сексуальная близость в новинку, а Мин наверняка изнывал от возбуждения и невозможности в полной мере его удовлетворить.       — Хотя забудь, — не дождавшись ответа, начал подниматься Юнги.       — Поехали, — тихо произнесла Юн и улыбнулась, повторив согласие уже громче.       — Я пойду первым и заберу вещи. Как раз надо вернуть зарядку твоему другу. Встретимся внизу.       Юнги чмокнул девушку в губы и слез с кровати, после чего встал перед зеркалом и принялся заправлять выправившуюся рубашку в штаны.       Он не ожидал, что Гимин согласится, ведь не успел подумать как следует, а слова уже слетели. У него и в мыслях не было ничего «такого», что могло смутить невинную девушку. Пребывая в счастливом расположении духа, Мин спускался по лестнице и тихо насвистывал незамысловатую мелодию, вспоминая, в какой стороне гостиная и оставленная на спинке стула верхняя одежда — пиджак и пальто.       В прихожей столпились гости, провожающие друг друга, так что пришлось протиснуться между ними. Оказалось, Ёнджун уже забрал зарядку, оставив наполовину заряженный мобильный Юнги на столе. Мин осталось только засунуть его в карман, но внезапно его позвали по имени.       — А? — откликнулся и повернул голову вправо, где встретился взглядом с мужчиной, в котором узнал отца Гимин. — Господин Юн.       — Вы с моей дочерью тоже уходите? — спокойно спросил он, остановившись напротив с явным намерением серьезного разговора.       — Да, я провожу ее домой, — немного слукавил Юнги, но попытался придать голосу уверенности. Все-таки встреча с родителями девушки — то еще испытание для любого парня. В особенности для того, кто до этого не имел подобного опыта.       — Это хорошо. Я могу с тобой поговорить наедине? Это займет буквально минуту, не более, — мужчина указал в сторону кухни и первым проследовал туда, намекая, что не примет отказа.       Интонация выдавала легкую неприязнь в сторону Юнги, который напрягся, но все равно старался держаться ровно и не выдать нервозность. Мало ли что он мог придумать.       — Выпьешь чего-нибудь? — для разряжения обстановки спросил Юн и достал из бара бутылку виски.       — Нет, спасибо.       — Как знаешь. Итак, Мин Юнги, — мужчина сделал глоток и оперся спиной о дверцу холодильника. — Ты мне не нравишься. Я кое-что узнал о тебе. В тринадцать лет ты угнал скутер старшего брата.       — Да, но…       — Я не договорил. Дело замяли. Естественно, куда это годится: заявлять на несовершеннолетнего члена семьи, однако это о многом говорит, не так ли? Теперь я закончил.       Юнги молчал с открытым ртом. После того, как его жестко осадили, он не мог подобрать себе оправданий. Вряд ли он сможет вмиг развеять сомнения на свой счет, особенно когда заведомо заявили о неприязни. А у Юнги в прошлом было кое-что и похуже угона скутера по малолетству.       — Вот ты где. Поехали?       Юнги почувствовал ладонь на своей руке и повернул голову на голос Гимин, которая приподнялась на носочках и поцеловала парня в щеку, не стесняясь присутствия отца.       — Ой, папа. — Она его просто не заметила, поэтому спрятала взгляд и покраснела, прячась за Мином. — Мы поедем домой. Юнги меня проводит.       — Позвони, как доедешь до общежития, — доброжелательно кивнул мужчина и широко улыбнулся, будто все хорошо и его ничего не беспокоит.       — Обязательно.       Гимин заметила, что с Юнги что-то не так, когда они ехали в такси. Он выглядел отстраненным и одновременно задумчивым. Его брови были сведены, и казалось, будто его лоб вот-вот треснет от переполняющих мыслей. Юн пальцем надавила на складку, и парень расслабился, облегченно выдохнув.       — О чем вы говорили с моим отцом? — поняла причину беспокойства Гимин. — Что он тебе сказал?       — Все нормально.       — Неправда.       Юнги тяжело вздохнул.       — Я ему не понравился.       — Моему папе? Ничего удивительного, — усмехнулась девушка и положила голову Мину на плечо. — Я вообще не представляю, кто ему может понравиться. Не бери в голову, тебе же не с ним встречаться.       — Слушай, а кем он работает?       — Он капитан полиции отдела в Новон-гу… Кажется, я все поняла. Что он тебе сказал? Юнги!       — Ничего, — отвернулся он, но отмахнуться от разговора не удалось.       — Что ты заладил? — закатила глаза Юн и положила руку Юнги на щеку, заставив того повернуться. — Рассказывай.       — Гадство… Твой отец, видимо, нашел в базе одно дело. У моего брата угнали скутер, родители сразу обратились в полицию с заявлением. Мне тогда было тринадцать, и я завидовал Джунки, поэтому захотел покрасоваться перед девчонками в школе и одолжил скутер без спроса на время. Думал, не заметят. Когда узнали, что это сделал я, заявление забрали, однако запись об этом осталась.       — Ты явно беспокоишься не об этом. В чем дело?       — Гимин, я… — снова чуть было начал отнекиваться, но, поймав серьезный взгляд Юн, передумал. Уж лучше она узнает правду от него, чем через отца, который подсунет ей папку с досье. — Кроме этого там пара-тройка штрафов: неправильная парковка, двойная сплошная, красный сигнал светофора — не так важно… Не то чтобы я прямо гордился этим, но мне казалось крутым, что у меня был привод в полицию за драку в баре. Я с упоением хвастался, что провел ночь в камере, пока кто-то из родственников утром смог меня вытащить и заключил с пострадавшим мировое.       — Из-за чего произошла драка? — почти шепотом спросила Гимин и сжала руку Мина в своей.       — Не помню уже. Сцепились из-за мелочи. По камерам посмотрели, что первым ударил не я, однако дальше больше походило на избиение. Тот парень и ответить-то никак не мог — просто защищал лицо, а в меня будто бес вселился. К тому же я был пьян, а это отягчающее обстоятельство. В общем, разнимали четверо или пятеро, плюс полиция.       — Это же все в прошлом, да?       — Ты себя уговариваешь? — издал нервный смешок Юнги и отвернулся. — Вспомни, как я напал на Чонгука. Или когда он первым ударил в твою защиту, когда я вылил на тебя кофе. Если бы меня не оттащили, я бы не отделался отстранением от работы на неделю. Так что, скорее всего, твой отец прав: я не лучший для тебя парень.       — Это буду я решать, а не мой отец, — Гимин сдвинула брови и дернула Мина за руку, заставляя обратить на себя внимание. — Перестань драматизировать. Ты как будто намерено ищешь в себе недостатки и сравниваешь со мной. А я ведь не такая белая и пушистая.       — Ты же не сидела в тюрьме? — Юнги пытался придать своему голосу безмятежности и пошутить, но потерпел крах.       — Нет, конечно. У меня папа служит в полиции, меня туда не посадят, — хохотнула Юн и обняла парня за локоть. — Я начала с малого. Нападение и порча чужого имущества. Я тебе не рассказывала, что столкнулась как-то с Союн и мы пошли в кафе поболтать. Выяснилось, что это из-за нее поползли слухи обо мне, она чуть ли не шлюхой меня обозвала, так что я вылила на нее кофе.       — Моя умница, — без раздумий выдал Юнги, выхватил руку и обнял ею, сильно прижав к себе.       — Мы почти приехали, что будем делать у тебя? Не забывай, что, когда ты приглашаешь, у тебя должен быть план.       Юнги посмотрел в окно. Такси действительно завернуло в последний раз и снизило скорость, подъезжая к отмеченному на карте знакомому проулку. Мин наклонился, выглядывая на улицу и акцентируя внимание на нескольких окнах на четвертом этаже здания, где не горел свет, а значит, Чимин внезапно не вернулся без предупреждения. Хотя в их испортившихся отношениях давно исчез пункт о подобных вещах. Для Юнги вообще было сюрпризом найти утром на кухне бумажку, где сосед написал, что его не будет дома несколько дней.       Убедившись в том, что квартира теперь точно принадлежит им двоим, Юнги начал думать над ответом: а зачем он, собственно, пригласил Гимин к себе? Ему достаточно просто находиться рядом, но не сидеть же им и ничего не делать, раз он обещал не приставать.       — Может, кино посмотрим? — пожал плечами Юнги, когда они вышли из машины.       — Отличная идея, — кивнула Юн, и парень потянул ее в магазин за пивом и чипсами.       Уже поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, Гимин ловила странные флешбеки. После расставания с Чимином она ни разу не была в их квартире. До этого приходила в качестве девушки Пака, тогда как сейчас шла за Юнги в статусе его девушки. Чувство волнения растекалось по телу Юн, когда она переступила через порог и поняла, что ничего в квартире не изменилось. Она бросила взгляд на ближайшую ко входу комнату и стыдливо опустила глаза, прикрывшись тем, что начала разуваться.       А еще, что самое главное, смелость, с которой она ответила согласием на предложение Юнги поехать к нему домой, куда-то испарилась, снова уступив место страху.       — Проходи, ты чего?       Гимин вздрогнула от услышанного и сжала ладони друг в друга.       — А, я могу воспользоваться туалетом? — дрожащим голосом спросила она и встретила легко непонимание со стороны Мина, указывающего на дверь за собой.       В туалете она сразу включила прохладную воду и намочила горящие щеки и шею. Честно сказать, никак не помогло, и желательно бы как-то унять жар в груди прежде, чем кто-то обожжется, дотронувшись до нее. А Юнги весь вечер намекал на то, что хочет ее увидеть. Да, увидеть — не пощупать, но вдруг сегодня все дойдет до этого. Вряд ли Гимин способна твердо отказать Мину в близости, когда ее тело ее неустанно требует. Убедив себя, что все будет хорошо в любом случае, Гимин вытерла руки и вышла в гостиную, где Юнги уже настраивал телевизор.       Они правда будут смотреть кино? А Юн столько вариантов развития событий прокрутила, аж засмеялась сама над собой.       Они сели на диван и пододвинули тумбочку на колесиках с лежащим на нем пультом и закусками.       — Все готово. Что будем смотреть? — спросил Мин, и на экране появилась галерея фильмов.       — Погоди немного. Мне надо позвонить отцу. Я там отправила тебе аудиозапись от Айяно, воспроизведи ее ровно через три секунды после того, как я скажу «Алло», понял? Или по моему сигналу.       — Чего? — скривился Юнги, чувствуя короткую вибрацию пришедшего сообщения. — Ты серьезно? Зачем такая конспирация? Просто скажи, что…       — Для подстраховки. Отец у меня дотошный. Ты готов? Громкость проверь.       — На максимуме, — не сопротивлялся он и поднес палец к треугольнику в начале голосового сообщения, готовясь отсчитывать три секунды.       Гимин никогда не врала отцу. Более того, таких мыслей никогда себе не допускала, а тут втянула в историю Юнги. Однако как никогда считала, что поступала если не правильно, то по крайней мере сглаживала возникшее недоразумение.       — Алло, папа, как и обещала: я дома. Только что зашла, — правдоподобно произнесла Юн и махнула Юнги.       — «Гимин, ёбтвамать, ты в таком виде клитор выгуливала или что?»       Юнги прыснул в кулак, сдерживая смех, а Гимин в шоке округлила глаза и шлепнула себя по лбу за то, что не проверила содержание аудиозаписи. Она предварительно добавила несколько сообщений в избранное, но переслала не то, спутав нужное с просто забавным.       — Прости, папа, это соседка. Она немного не в себе, — оправдывалась девушка, пряча голову в согнутых коленках. — Ладно, я в душ. Маме передай, что со мной все хорошо. Пока… Боже, что это было?! — последнее она крикнула громко, перекрикивая уже не сдерживаемый хохот Мина, вытирающего слезы.       — Конспиролог из тебя так себе — что я могу сказать. Обещаю сохранить себе и переслушивать.       — Эй! Не издевайся!       — Главное, что ты отчиталась. Теперь точно всё? Выбирай, что будем смотреть.       Выбор остановили на боевике «Третий город. Столица», завершающем трилогию о мафии, подминающей один за другим города, которые управлялись продажными мэрами. Фильм вышел недавно и собрал большую кассу в кинотеатрах, окупив бюджет вдвое, но, к сожалению, из-за сессии Гимин не успела посмотреть его на большом экране.       И как удачно совпало, что Юнги его тоже не смотрел.       Юн удобно устроилась рядом и поставила чашку с чипсами на сидушку, чтобы не тянуться за ними с тумбы. Убедившись, что обоим удобно, Юнги нажал на «плэй», запустив фильм, который больше отвлекал от неловкости, чем служил прямым развлечением.

***

      Гимин сморило еще где-то на середине фильма и после полностью выпитой пол-литровой бутылки пива. К тому же объятия Юнги делали свое дело, обволакивая как самое теплое и нежное одеяло на свете. Обидно, что он так и не перешел к решительным действиям. Может быть, жанр фильма не подразумевал, а может, он не хотел. Ведь если парни хотят, то действуют же, да?       — Ты что, уснула? — спросил Юнги, пошевелив плечом и тем самым разбудив прикорнувшую там девушку.       — Да. Целый день на ногах. Помогала маме готовить ужин, — простонала та, поднимая руки, ложась и вытягиваясь на коленях у Мина.       И только ей показалось, что Юнги поднял руку, чтобы положить ее на бедро, как сменил траекторию и взял пульт, выключая фильм.       — Иди в душ первая.       Юнги даже не спросил, останется ли Гимин на ночь, а она не стала уточнять. Просто уставилась на парня большими глазами и чувствовала, как кровь прилила к щекам, когда Мин показывал на полках в ванной, где что стоит. Юнги замолчал, соображая, всю ли бесполезную информацию рассказал, лишь бы задержаться подольше. Он окинул переминающуюся с ноги на ногу девушку, обнимающую полотенце и кусающую губу в незнании, что ответить, и не смог считать эмоции, переполняющие ее. Или не рискнул переступить черту, так и оставшись стоять на пороге, сжимая и разжимая ручку двери. Его взгляд обжигал и плавил настолько, что разрывающее грудную клетку сердце отражалось эхом от стен и заглушал звуки не до конца закрытого крана, из которого капала вода. Юнги боялся быть неправильно понятым, а Гимин боялась произнести хоть слово, поэтому, когда дверь все-таки закрылась, она осталась в одиночестве с мыслями, терзающими ее уже давно: что если она недостаточно привлекательна для Юнги?       Посмотрев в зеркало, девушка невольно начала оценивать свою внешность и искать в ней недостатки. Глаза недостаточно большие, губы недостаточно пухлые, нос странной формы, небольшая грудь, талия и не выделяющиеся бедра — никогда не комплексовала по поводу ничего из перечисленного, однако впервые копнула глубже, заставив прежнюю уверенность пошатнуться и отойти в сторонку.       И это она еще в макияже. Без него, наверно, вообще шансов ноль.       Смирившись с собственной беспомощностью, Гимин включила воду и встала под теплые капли. Закрыв глаза, она крепко обняла себя за шею, скрестив при этом руки на груди, потом провела от ключиц до талии и остановилась на бедрах. Юн представляла сзади себя Юнги, ласкающего ее тело, и приятная нега растеклась внизу живота, а мысли заволокло густым туманом. Обжигающе горячая вода не сравнилась бы с прикосновениями Мина, но пока это все, чем могла довольствоваться Гимин.       В дверь постучали, отчего Юн подскочила и инстинктивно прикрыла наготу руками, хоть ее и закрывала непрозрачная шторка.       — Гимин, я принес одежду переодеться. Открою дверь — не пугайся, — раздался приглушенный голос Юнги, дверь открылась, и в образовавшуюся щель просунулась рука, держащая домашние штаны и футболку с длинными рукавами. Нащупав какую-то поверхность, чем оказался край раковины, Мин оставил вещи там и исчез, невольно погрузив Гимин в новую пучину отчаяния.       Он даже не попытался заглянуть. Подсмотреть. Краем глаза и будто бы случайно. Первая слезинка скатилась по щеке, смешавшись с водой и смывшись в слив. Настроение утекло туда же.       Закончив водные процедуры и приведя себя в порядок, в том числе натянув на губы безмятежную улыбку, Гимин вышла из душа и запнулась о приготовленные домашние тапочки. Юнги был занят в телефоне и с кем-то усердно переписывался, не заметив присутствия девушки за спиной. Юн не специально, но успела прочесть только имя собеседника: Мин говорил с Джунки, но видимо о чем-то личном, потому что, заметив Гимин, он заблокировал телефон и развернулся к ней лицом.       — Ты всё? — спросил он и улыбнулся. — Тебе дать фен?       — Угу.       Юнги даже не коснулся девушки, и пока он скрылся в ванной в поисках фена, та успела заметить подушку и одеяло на расстеленном диване. В груди снова больно кольнуло. То есть спать он с ней в одной кровати тоже не хочет? Вдруг эта ночевка — проверка на прочность их отношений, которую, судя по реакции Мина, она с треском провалила?       Гимин отвернулась и направилась к чайнику. Глотая обиду, она решила отвлечься на приготовление чая, тогда как Юнги молча положил фен на кухонный стол и вернулся в ванную уже насовсем. К слову, фен оказался полностью бесполезным в вопросе высушивания слез — с волосами же справился превосходно.       — Айяно, — проскулила Юн, набрав номер подруги, единственной, кого могла спросить совета.       — Что случилось? Ты где? — та уже начала волноваться, не дождавшись соседку домой. — Почему не предупредила, что с тобой все в порядке?       — Прости, я у Юнги дома.       Повисла тишина.       — Вау. А его сосед…       — Мы одни, — ответила на не заданный вопрос Юн и оперлась лбом о дверцу холодильника, одной рукой держа телефон у уха, а второй теребя заусеницу на большом пальце. — У меня проблема, Айяно.       — Не встал? — иронизировала Сато и тихо хихикала в трубку, но вовремя сообразила, что конкретно беспокоило подругу. — Шучу. Рассказывай.       — Он… он не прикасается ко мне. Вообще. Вдруг… — голос срывался, и говорить становилось сложнее с каждым словом. — Вдруг он меня не хочет?       — А ты?       — Что я?       — Ты хочешь его?       — Да, — еле слышно ответила Гимин и посмотрела в сторону душа, где могла слышать звуки льющейся воды. На мгновение представила, что пока она была там, Юнги думал о том же. А что, если он переписывался с Джунки, как маленький мальчик, и спрашивал, что ему делать в сложившейся ситуации, которая в любой момент может выйти из-под контроля?       — …Запомни главное в отношениях: кто не участвует — не кончает. Ты меня слушаешь? — голос подруги вернул Юн в реальность, и она закрыла лицо руками, улыбаясь своей фантазии.       — Ой, прости… Знаешь, мне пора. Позже расскажу.       Гимин положила трубку и открыла кран, тут же умываясь самой холодной водой и на контрасте чувствуя, как ее тело горело. Словно колотила температура под сорок, только с тем отличием, что жар концентрировался внизу живота. Она положила туда руку и скомкала футболку, склонившись над раковиной. Девушка вновь глянула в сторону закрытой двери и сглотнула, обдумывая отчаянный шаг, который она собиралась сделать.       Не до конца осознавая, Юн подошла к двери ванной и с опаской нажала на ручку. С неким ужасом для себя она обнаружила, что та поддалась. Сердце колотилось, но ноги двигались сами, переступая порог. Поток свежего воздуха разбавил душное помещение, что еще больше пьянило одурманенную девушку.       — Гимин? — раздалось тихое за шторкой.       Буквально на мгновение она замешкалась, задержав дыхание, а затем продолжила движение прямо, отодвигая шторку и смотря в бегающие глаза замершего на месте Юнги.       — Что ты делаешь? — успел спросить он, прежде чем сухими губами накрыла приоткрытые в последнем слоге губы Мина.       Одежда Юн моментально намокла от льющейся воды и прилипла к телу, обрамляя каждый его изгиб, который сводил Юнги с ума. Он вжимал дрожащую девушку в стену душевой и жадно бегал ладонями по талии и бедрам, не зная, за что ухватиться. Хищником, бросившимся на подвернувшуюся жертву, сорвался на ровном месте и вцепился мертвой хваткой, не в силах сопротивляться давящему изнутри голоду. Он разъедал, из-за него Мин сгорал заживо, поэтому ранее снизил температуру воды, чтобы не умереть от перегрева.       Гимин страдала не меньше и находила облегчение в том, на что решилась минутами ранее. Она даже смогла расслабиться, ощущая на себе властные руки и льнула к парню сильнее, зарываясь в мокрые растрепанные волосы пальцами. Юн и представить себе не могла, с какой волной она столкнется, но ничуть не жалела. Мечтала раствориться в счастье, стать с Юнги одним целым не только на словах, чувствовать одинаковые эмоции и сплетаться не только языками.       — Стой, прошу… — положил руку на шею, попытался поговорить Мин.       — Я хочу тебя, — перебила его Гимин, перехватывая нижнюю губу своими.       — Хочу тебя, — повторил Юнги и открыл глаза, посмотрев в такие же темные напротив. — Что ты со мной творишь, Гимин. Зачем ты только зашла? — последний слог застыл на выдохе прямо в тянущиеся для поцелуя губы.       — К тебе. Я шла к тебе. Можно? — Юн то ли дразнила, то ли шла на попятную. Такая соблазнительно горячая и притягательная. Не понимала, с каким огнем играла и в чье пламя без раздумий бросалась.       Юнги перехватил ее подбородок и большим пальцем коснулся припухшей губы, которую случайно укусил и не заметил. Она тоже не заметила. Она хотела еще.       Совсем как он.       Только Мин настраивал себя на обратный исход сегодняшнего вечера. Боялся прикоснуться. Не чтобы спугнуть, а боясь сорваться самому. Находясь с девушкой наедине, его ничего не сдерживало, кроме остатков здравого смысла, который настоял, чтобы Юнги постелил себе отдельно, отведя его комнату в пользование Юн. Джунки даже назвал его несчастным девственником, коим тот себя и чувствовал.       — Гимин…       — Да? — отозвалась она, пару раз сморгнув воду с намокших ресниц. Капли попали на губы и смешались с остальными, отскакивающими от головы Юнги. Он приоткрыл рот, но так и не вспомнил, что хотел сказать. Поэтому просто наклонился и поцеловал небольшую ранку на чужой губе, тут же вобрав нижнюю и потянувшись к верхней. Как же его ломало. Рвало на части, чтобы совершить непоправимое, особенно когда Гимин так тянулась навстречу, потираясь бедрами о его почти выправившийся стояк. Хотя, наверное, даже не почти.       Юн дышала рвано и тихо, не вскрикнула, когда Юнги рывком поднял ее под бедра так, что ей пришлось обхватить парня ногами, чтобы не соскользнуть вниз по стене, превратившись в размазанную по ней жижу. Мин диким взглядом окинул облаченную в мокрую одежду девушку и еле слышно застонал. Пальцем он аккуратно поддел край футболки и провел под ней, щекоча нежную кожу. Смотрел Гимин прямо в глаза, когда потянул ткань наверх, следил за реакцией, которая была весьма однозначной: Юн кивнула и подняла сначала одну руку, затем вторую, позволяя раздевать себя.       — Ох, боже ты мой… — Юнги неконтролируемо простонал, оглаживая обнаженную талию и ведя обеими руками выше по ребрам, к татуировке под грудью.       Дальше пришлось побороться. Не то чтобы Гимин резко перехотела. Испугавшись чего-то, она вжала руки по бокам, одолеваемая прежними страхами. Чтобы хоть как-то ее расслабить, Мин прильнул к шее и вдохнул аромат своего геля для душа, смешавшегося с естественным запахом девушки. Юнги губами и языком вел к плечам и выпирающим ключицам, стараясь двигаться как можно медленнее, несмотря на то, что больше всего хотел поддаться собственным желаниям. Вернувшись к губам, он мимолетно заглянул в смотрящие на него с любовью глаза и увидел в них только мольбу не останавливаться.       Юнги нащупал руки Гимин и поднял их над ее головой, встретив слабое сопротивление. Скрестил их в запястьях и зажал левой рукой, тогда как правую вернул на бедра, подкинув девушку выше и вжав в стену сильнее, чтобы не уронить. Теперь она буквально висела пригвозжденной и не в состоянии как следует пошевелиться. Юн облизнула губы в ожидании поцелуя, но Мин снова сместился на шею, ключицы и, наконец, грудь, вбирая и облизывая затвердевший сосок.       И Гимин сорвалась. Она выстонала «Юнги», прогибаясь в пояснице, и уже не могла сбавить громкость, жадно глотая воздух от переполняющих ее ощущений. Возбуждение обрушилось на нее жаркой волной, смывающей остатки самообладания, поэтому сдерживаемые до этого стоны были больше похожи на хныканье.       Когда Юнги отпустил ее руки, она обессилено уронила их на плечи.       — Будешь закрываться, я тебя свяжу, поняла? — прошептал Мин на ухо и щекой почувствовал слабую улыбку и кивок следом. — Умница.       С любой другой он бы не церемонился: не привык разговаривать во время секса. Да и с девственницами давно не имел дела и предпочитал тех, кто, как и он, искал связь на одну ночь. Смеялся над остепенившимся Джунки и как-то обмолвился, что разочаровался в старшем брате, который сменил огромный выбор на одну единственную. Одну единственную, которая также появилась в жизни Юнги и от которой крыло не по-детски.       Мин поставил Гимин на ноги и ненадолго замер, решив понаблюдать, что она будет делать. Секунду Юн стояла, положив руки на грудь парня, потом прижалась губами к плечу, туда, где начиналась татуировка. Не поцеловала — губами и кончиком языка поймала и слизала каплю, отделившуюся от струй, стекающих вниз по обнаженному телу. Вода была холодной. Либо просто губы — кипяток, раскаленная лава.       — Замерзла? — тихо спросил Юнги, словив пробежавшую по телу девушки дрожь. Не стал дожидаться ответа, нащупал рычаг и повернул его в сторону увеличения температуры. — Так лучше?       — Да.       — Понимаешь, к чему все идет? — вот тут пришлось остановиться и ждать четкого согласия, несмотря на то, что у самого от возбуждения кровь кипела и загоралась. Настолько, что аж хорошо и плохо одновременно.       Гимин слегка дрогнула ресницами и подняла взгляд, невинно уставившись в глаза напротив.       — Я не передумала, — и сама приподнялась на носочки, накрывая губы Мина.       Теперь, раз уж границы стерты, из поцелуя окончательно исчезла жалость. Стеснение, что было до этого, смыло вместе с водой, Гимин полностью отдавала свое тело во власть ощущений, пробегающих от головы до босых пяток.       Юнги неистово целовал шею, выводя там незамысловатые узоры языком, с нажимом провел ладонью по талии, спускаясь к бедрам, неприятно стянутым мокрыми домашними штанами. Резинка оттянулась и ловкие пальцы проникли под ткань. От легкого испуга Гимин дернулась и схватила руку Мина за предплечье, будто останавливая, но почти сразу погладила и надавила, требуя продолжения. Сердце пропустило пару ударов, но забилось сильнее, норовя выпрыгнуть из грудной клетки, пока Юнги ласково провел между складок и надавил на клитор.       — Я тебя свяжу, Гимин, — совсем не угрожающе произнес парень, когда Юн попыталась инстинктивно сдвинуть ноги.       Она и приподнялась на носочках, крепко вцепившись в шею Мина. Она хотела ударить его за его нетерпение, но сил хватило только чтобы погладить по плечу. Найдя достойную опору, Гимин расслабилась, позволяя длинным пальцам ласкать чувствительную плоть. Неожиданно для себя Юн громко простонала, поймав первую волну дикого наваждения, которое только нарастало. Она спешно облизнула и затем сжала губы, мокро посмотрев на Юнги. Выпрашивала поцелуй, но он дразняще приближался и в миллиметре от губ отстранялся, упиваясь видом возбужденной до максимума девушки, стонущей от его манипуляций и невнятно повторяющей его имя.       Гимин горячая и влажная, желанная и жаждущая, дрожала в его руках от накрывающего оргазма, сопровождающегося ярким снопом искр в глазах.       — Вот так, — улыбнулся Юнги, поймав упавшую в его объятия Юн.       Мин снова вжал ее в стену, поцеловал в шею и провел влажную дорожку от ключиц до плоского живота, который содрогался от частого прерывистого дыхания. Так просто он ее не отпустит. Раз уж пришла, он вытрясет из нее максимум.       — Юнги, что ты…?       Он притворился, что не услышал, так как уже медленно стягивал ненужные штаны вместе с нижним бельем, целуя при этом лобок. Отбросив одежду в сторону, Юнги поднял одну ногу девушки и разместил ее у себя на плече. Чтобы даже не думала ему мешать.       — Держись крепче.       — Юн… — часть имени парня утонула в громком всхлипе, отразившемся от стен.       Юнги и представить себе не мог, что будет когда-нибудь делать что-то подобное кому бы то ни было. Но хотелось обладать Гимин полностью, наслаждаться ее сладостью как можно дальше и не позволить ей думать, что могло быть по-другому. Не просто дразнил — целовал нижние губы, языком проникая между влажных складок и стимулируя клитор. Юн уже не пыталась свести ноги. Она двигала бедрами навстречу ласкам и срывалась на крик. Не знала, куда деть руки, сжимала волосы на голове Мина, кусала ребро ладони вместо губ, на которых, казалось, живого места не было.       — Бля… — что-то внятное вырвалось из разомкнутых в стоне губ. — Хватит…       — Уже устала? — Юнги поднялся с колен, придерживая полуобмякшую Гимин за талию. В его глазах бегали чертята — он и не думал заканчивать. — Я весьма в тебе разочарован.       — Что?       — Развернись. Лицом к стене. Прошу, милая, я больше не вынесу…       Только сейчас остатками сознания Гимин поймала мысль, что Юнги так и не кончил, тогда как сама уже разорвалась на атомы и каким-то чудом собралась обратно. Немного запутавшись в ногах, Юн послушалась и повернулась к парню спиной, вовремя поставив руки перед собой, потому что в следующее мгновение ее вжали в стену, и она почувствовала напряжение Мина в полном объеме. От твердого члена, упирающегося ей в бедро, стало до одури приятно.       — Ты меня слышишь, Гимин? — донесся тихий шепот.       — М?       — Сведи ноги вместе и держи крепко, поняла? — невесомый поцелуй в плечо и настойчивое давящее движение по бедру, подсказывающее, что нужно делать.       Юнги толкнулся между плотно сжатых бедер и рвано простонал. Движения его бедер с первых толчков были мощными и грязными, как будто Мин по-настоящему трахал. Из нежности остались только крепкие объятия со спины и смазанные поцелуи в шею и плечи. Член скользил по половым губам, метко задевая клитор и вызывая очередное разрывающее душу наслаждение. Знала ли Гимин, что, зайдя в душ к парню, она получит такое удовольствие, помноженное на миллион? Определенно — нет. Тем не менее происходящее казалось таким правильным и непогрешимым, что не хотелось, чтобы это заканчивалось.       Юнги пальцами врезался в бедра до синяков на них, помогая себе толкаться и получать удовольствие. Кажется, он все-таки выжал из Юн все, что можно, потому что совсем скоро она кончила беззвучно, откинув голову и выгнувшись в спине чуть ли не до хруста. Юнги накрыло после нескольких фрикций. Он почти лег на девушку, что не удержала равновесие и руками оперлась в стену, чтобы не упасть на сгибающихся ногах. Гимин сверху посмотрела на свои покрасневшие бедра, с которых стекала белая жидкость, постепенно становясь прозрачной от душевой воды, все также хлеставшей из лейки.       — Ты из меня всю душу вынул, — закрыла глаза Юн и шумно выдохнула.       — Я любя, — хрипло отозвался Юнги.       В какой-то момент вода перестала литься и с квакающим звуком исчезла в сливе в углу комнаты.       Гимин снова как тряпичную куклу развернули, накинув на голову полотенце. Она не сопротивлялась, когда ее волосы, а потом тело начали вытирать промакивающими движениями. Девушка пьяным взглядом следила за действиями Мина, который казался таким спокойным и умиротворенным. Что ж, он всегда умел держаться.       — Руки вверх, — произнес Юнги, отложил полотенце и вернулся с сухой футболкой, которая вообще-то предназначалась для него.       — Раскомандовался, — надула губы девушка и хмыкнула.       — Что такое? — он не стерпел пристального взгляда и не менее осуждающего тона и спросил первым.       — Ты более собран, чем я. Как будто и не было ничего.       — Шутишь? Я еле стою. Идем. — Мин положил руки Гимин себе на шею и обнял за талию. — Держись крепче, потому что, если мы упадем, то не встанем.       — А куда ты меня несешь?       — В мою комнату.       — А ты где будешь спать?       — С тобой.       — А что за декорации в гостиной?       Юнги усмехнулся, усаживая девушку на кровать.       — Видишь ли, ты оказалась более решительной, чем я. Ложись, — чмокнул в нос и толкнул на подушку, укрывая теплым одеялом. — Я скоро.       — Я без тебя не лягу, — с полузакрытыми глазами сопротивлялась Юн, борясь со сном.       Юнги нырнул следом и прижал разнеженную Гимин к себе, зная, что через минуту она окончательно расслабится и крепко уснет. Только не учел, что сам провалится в небытие сразу после, невольно перенеся все незаконченные дела на утро.