Мерзавец

      — Ты не спишь, что ли? — услышала Гимин над собой и подняла голову на голос.       Юн долгое время не могла уснуть, хотя, судя по ощущениям, очень хотела, но решила не будить Чимина постоянным вошканьем или включенным экраном мобильного, где смотрела короткие видео в ТикТок. Поэтому она тихо слезла и вышла в общую комнату, где стащила с дивана теплый плед, после чего прошмыгнула на улицу, направившись к лежакам у моря. Там, укутавшись, словно гусеница в кокон, слушала волны, ударяющиеся о берег, и ветер, свистящий в ушах, пытаясь словить сон. Но того ни в одном глазу, и даже видео-ролики не помогали справиться с бессонницей и быстро надоели.       Может быть, сказалась игра в волейбол, перевозбудившая девушку. Может, ноющее от боли колено часто напоминало о себе, даже когда ногой не шевелили. А может, не останавливающийся поток мыслей, снующий в голове, стоило закрыть глаза. Гимин определенно чувствовала, как дремота начинала поглощать, но дальше дело не заходило, и оставалось только обреченно вздыхать.       — А ты чего не спишь? — зевая, спросила Юн и улыбнулась.       — Я первый спросил, — ухмыльнулся Юнги, садясь на песок рядом с лежаком.       — Не спится, — пожала плечами девушка и стала ждать ответа.       — Мне тоже. Хотя по правде, я проснулся от того, как Хосок с Тэхи праздновали его победу в волейболе, — Мин многозначительно посмотрел на Гимин, решив не вдаваться в подробности.       Та задумалась, сдвинув брови, но через секунду улыбнулась и хохотнула, прикрыв рот ладонью.       — Значит, пока не стоит возвращаться?       — Это было давно.       — То есть?       — Я не взял часы или телефон, так что не знаю точно, но гуляю уже достаточно долго, — вздохнул он, опустив голову и принявшись ковырять лунку в песке. — А ты как давно здесь?       — Да почти сразу, как все разошлись, — ответила Гимин и повернулась набок, чтобы было удобней разговаривать, смотря на собеседника.       — Не замерзла?       — Да вроде нет.       — Что делала все это время?       — Смотрела ТикТок, листала Инстаграм, лежала. Ничего особенного.       — Как нога?       — Нормально. Тебе правда интересно, или ты пытаешься заполнить тишину? — ухмыльнулась Гимин, ловя удивленный взгляд Юнги.       — Скорее, второе, — признался он.       — Тогда почему бы не спросить то, что тебя интересует? Я же не кусаюсь и просто откажусь отвечать, если вопрос не понравится.       — Ты жалеешь, что бросила спорт? — спросил Мин, развернувшись телом к Гимин лицом и положив локоть на лежак рядом с ногами девушки.       — Хм… я бы сформулировала по-другому: я жалею, что вышла на поле с больной ногой и бросилась за тем мячом. То очко явно не стоило моей спортивной карьеры, зато я заплатила сполна.       — Честно сказать, я был удивлен, когда услышал.       — Трудно поверить, да?       — Почему ты не сказала сразу? До того, как мы начали играть.       — А это устранило бы твой скептицизм? — выгнула бровь Юн. — Сам же говорил, что по моей игре в начале трудно судить, что я умею играть.       — Но так и было.       — Нет. Ты не давал мне пас.       — У тебя нарушена причинно-следственная связь: я не давал тебе пас как раз потому, что ты играла не ахти.       — Соглашусь, что в начале берегла себя и свою ногу, но из-за тебя пришлось из кожи вон лезть.       — Из-за меня?       — Из-за тебя! С первого дня ты только и делаешь, что выводишь меня. И мы постоянно ругаемся.       — В ссоре всегда виноваты оба.       — Ага, ты и твой дерьмовый характер.       — Где-то я уже это слышал, — сузил глаза Юнги, напрягая память.       — Испытываю на тебе мемы из интернета, — смеялась Гимин, так как в самом деле процитировала недавно просмотренное видео. — Зато как подходит, да?       — Что за.? — внезапно возмутился Мин и потрогал песок рядом с собой. Почувствовав воду, резко подорвался с места, принявшись щупать джинсы на заднице и стряхивая оттуда налипший песок.       Гимин вопросительно наблюдала за парнем, затем метнула взгляд на землю и увидела застрявшую на берегу пену и уходящую в море волну. Ветер заметно усилился к вечеру, и погода начала портиться по-осеннему, несмотря на то, что на завтра синоптики обещали такие же двадцать тепла, правда, лишь днем. Однако купальный сезон закончился еще в августе, и после этого в холодную воду Восточного моря мало кто рисковал заходить. Что уж говорить про ее температуру в начале ноября.       Юнги был не из тех, кто любил холод. Он не специально сел в место, куда с легкостью могла достать волна, но та, будто смеясь, смачно намочила джинсы парня, добавив от себя немного песка. Правда, смеялась явно не морская вода, а Гимин, не стесняющаяся показывать пальцем в сторону Мина, что принялся выжимать ткань джинс.       — Смешно тебе? — ворчал он, пряча красное от смущения лицо.       — Нет, что ты, — попыталась не улыбаться Гимин, но уголки губ предательски растягивались. — Ни капли.       После этого снова не выдержала и, хихикая, пряталась под пледом, оставив видимыми одни глаза.       — Что ты делаешь? — спросила она, когда Юнги подступил близко к морю, насколько позволяла его боязнь холодной воды, и начал брызгать в сторону, где лежала Юн. — Эй! — вскрикнула, когда капля все-таки попала на волосы. — Я не виновата, что ты сел в лужу.       — Еще хочешь?       — Ой, да что ты можешь сделать оттуда? — хмыкнула Гимин, не видя опасности в тех крохах, что долетали до нее.       Тогда Юнги зашел немного глубже, наплевав на все-таки промокшие кроссовки. Он набрал воду в обе ладони, сложенные вместе, и вылил всё на кутающуюся в плед девушку.       — Хватит! — хохотала она после третьей порции, чувствуя, что плед промок и не защищал ее от атак парня. Она откинула его и попыталась встать, чтобы уйти (насколько это возможно с больной ногой), но дальше произошло кое-что неожиданное.       Черные джинсы Юнги промокли у кроссовок, и их тяжесть тянула их вниз, из-за чего парень запнулся о собственную ногу и упал назад, угодив задницей прямо под новую волну. Та ударила в спину холодным потоком и вмиг намочила Мина полностью, вдобавок выбив убранные в хвост волосы на лицо. Гимин могла представить, насколько вода ледяная, но стояла, в шоке раскрыв глаза и прикрыв рот ладонью.       — Это карма, отвечаю, — произнесла Юн, усмехнувшись.       — Иди-ка сюда, — кряхтя и борясь со стихией, Юнги смог подняться самостоятельно. Он угрожающе наступал к убегающей (точнее, ковыляющей) от него девушке, настигая ее предательски быстро.       — Пусти! — кричала она, почувствовав чужие руки на талии, что тянули ее обратно. — Я не виновата, ты сам упал! Эй!       — Меньше надо было смеяться, — сопротивление Юн было бесполезно.       — Ай, ты мокрый.       — А то я не знаю, — ухмылялся Мин. — И не это тебя сейчас должно волновать.       — Нет, пусти. Я больше не буду…       — Поздно.       На этот раз очередь Юнги смеяться. Он легко поднял брыкающуюся Гимин на руки и понес к воде, заходя туда по колено. Девушка кричала и, сжимая шею Мина, старалась подтянуть себя выше, чтобы даже слегка не касаться воды.       — Ай, нет, — взвизгнула, ощутив, что парень наклонялся. — Юнги, нет-нет-нет, пожалуйста, не надо, Юнги! Нет!       Он поднял ее, но волна немного забрызгала спину и ноги, находящиеся ближе к поверхности.       — Пусти, у меня нога болит, прошу, — стонала Юн от безысходности.       — Пустить?       — Не здесь… На берегу, Юнги, нет!       Гимин, как кошка, вцепилась в шею Мина, когда он отпустил ее ноги.       — Эй, что ты делаешь? — возмущался он и схватил девушку за талию, удерживая ее. Насколько возможно, она поднимала ноги над водой, отставив их по обе стороны от бедер Юнги.       — Стой, не дергайся. Я не удержу же… — он сделал шаг по направлению к берегу, но, будь не ладны эти джинсы, оступился и полетел назад, потащив за собой Гимин.       Вода действительно леденяще холодная и на этот раз полностью окатила еще и Юн, заставив вдохнуть спасительного воздуха, пока не накрыло второй волной.       Встать самостоятельно было выше всяких сил, Гимин сидела на коленях Юнги и обвивала его шею, пока тот приходил в себя и полной глупости своего поступка. Все могло окончиться влажными джинсами на заднице, зато теперь оба — холодные и мокрые до нитки «дрожащие твари».       — Держись, — пробурчал Мин на ухо и, одной рукой придерживая девушку за талию, а другой упирался в мягкий песок, вставая сначала на колени, а затем на полусогнутых ногах дошел до берега, куда обоих буквально выкинуло очередной волной. Пара движений вверх, и вода уже не доставала, зато одежда липла к телу, как и песок, забирающийся под нее и в волосы.       — П-п-п-придурок, — стуча зубами, произнесла Гимин. Она лежала на спине, опустив руки на землю. Начала кашлять, но даже прикрыть рот не могла, так как противный песок успел покрыть ладони полностью.       — Т-т-ты как? — спрашивал Юнги, нависая и держась на дрожащих руках, стоящих по обе стороны от Юн.       — А сам как д-д-думаешь?       — Не в-ворчи.       — Я ж-ж-же н-не ум-мею плав-вать! — возмущалась девушка, пока на ее лицо с волос Мина потоком падали капли воды. — Апчи! Если я заболею, клянусь, я тебя убью!       — Если бы ты не д-дергалась, мы бы тут не ок-казались.       — Ну еще бы ты не выставил меня виноватой. С-с-слезь с меня! — шлепнула его по плечу, толкая прочь. — Ты д-дурак. Мы же могли ут-тонуть.       — Не др-раматизируй.       — У тебя в-всегда всё так п-просто!       Юнги не двинулся с места, даже сложилось впечатление, что он замер, уставившись в одну точку впереди.       — Прошу, не дергайся, — сквозь зубы проговорил он, переведя взгляд на Гимин.       — Может, все же, слезешь с меня? — настаивала та, держась за плечи Мина и ползя вверх.       Ветер пробирал до костей. Гимин скучала по теплому пледу и мечтала о горячем чае и потоку теплого воздуха из кондиционера, который мысленно жалела, что не включила, когда уходила.       Юнги, казалось, находился в какой-то прострации, смотря перед собой стеклянным и нечитаемым взглядом. Его лицо слабо освещалось включенным на парковке фонарем, с волос и лица продолжало капать, и он даже не мог вытереться, так как руки и рукава худи покрыты песком.       Наконец, он поднялся и сел на колени. Отряхнув руки друг о друга, он запустил их в волосы, убирая их назад и выжимая остатки воды. На губах неприятно хрустел песок, парень плюнул в сторону, но тут же скривился, так как полностью от него не избавился.       — Юнги, — позвала Гимин, что смущенно отводила взгляд прочь. — У тебя… кхм…       Мин посмотрел вниз и ухмыльнулся.       — Я же просил не дергаться.       — А ты хоть за что-нибудь ответственность берешь? Или у тебя все вокруг виноваты, но только не ты? — прятала неловкость за дерзостью Юн.       — Слушай, я это не всегда могу контролировать.       — Но это часть твоего тела.       — Ой, не пизди, что ты не знаешь, как устроена мужская физиология, — закатил глаза Юнги. — Про минет заливала только так.       Гимин фыркнула и отвернулась, закусив губу. Она не в первый раз видит эрекцию, просто вопрос в том, кто сидел перед ней. Тот, кто утверждал (и до сих пор верит), что девушки сами виноваты в изнасилованиях. Да он и не скрывал, что в своем стояке винил ёрзанье Юн.       — О чем задумалась?       — Только попробуй все спихнуть на меня. Ты мне не нравишься, чтобы тебя соблазнять.       — Не нравлюсь? Что ты… — сузил глаза парень.       — Не нравишься! — громче перебивала Гимин.       — Не нравлюсь.       — Не нравишься.       — Я понял и с первого раза. Только не понял, к чему ты это. Хотя… Нет, плевать. Давай руку. Не волнуйся, топить не стану. — Юнги уже поднялся.       — Точно? — недоверчиво уставилась Юн, но руку протянула, почувствовав, как ее легко поставили на ноги. — Черт, мой телефон! — в ужасе она била себя по карманам, оглядываясь в надежде, что Айфон не искупался вместе с ней. Выдохнула с облегчением, увидев его лежащим на лежаке, рядом со смятым в кучу пледом.       — Бери вещи и пошли. Холодно.       — Сейчас, — бурчала в ответ, пытаясь справиться с не слушающимися пальцами. И как только Гимин повернулась в сторону домика, держа в руках плед и мобильный, была подхвачена. Получилось издать тихий всхлип из-за резкой боли в ноге, но она мигом исчезла, как только Юнги принял более удобное и для себя, и для девушки положение.       Зубы уже стучали так громко, что за ними не было слышно биения сердца, что уж говорить о посторонних звуках. Гимин прижимала к груди плед и прятала в нем лицо, наверняка красное от смущения. Пусть внешне она держала себя в руках, но неловкость плотно перемешалась со злостью от купания, и Юн не могла определить, что ей сейчас чувствовать.       — Откроешь дверь? — услышала под ухом и повернулась, встретившись непонимающим взглядом с Юнги. — У меня руки заняты.       — Д-д-да, — нащупала дверную ручку и надавила, впуская их в теплый дом.       Мин донес Гимин до ее комнаты и молча поставил рядом, сам же двинулся к себе и тихо закрыл дверь.       Юн дрожала как не в себя. Ей казалось, что она своими стучащими зубами разбудит Чимина, поэтому до боли сжала челюсть, пока рылась в сумке в поисках чистой и, главное, сухой одежды. Слышала шорохи снаружи: Юнги занял одну из душевых комнат.       Гимин выдохнула и, вспомнив произошедшее, сглотнула. Почему-то не хотелось сталкиваться с парнем при свете, поэтому, когда звуки стихли, решилась выглянуть в коридор. Однако взглядами они все-таки на мгновение пересеклись: Юнги закрыл дверь до того, как Юн успела опустить глаза на уже не топорщащиеся джинсы.

***

      Юнги не мог понять, что с ним происходит. У него до сих пор даже в мыслях не было рассматривать Гимин как девушку, с которой он потенциально мог вступить в связь, но чуть не совладал с собой, увидев ее мокрой, когда ее одежда полностью прилипла к телу, повторяя каждый его изгиб, а топорщащиеся из-под ткани кофты соски еще больше подстегивали интерес Мина. Он был готов поспорить на что угодно, что Юн так полностью и не осознала, как выглядела. Конечно, ее больше занимал факт, что ей дико холодно, она дрожала и от этого тихо постанывала, в то время как Юнги медленно кончался как человек. Какого хрена он вообще затеял эти «побегушки» и игры с ледяной водой?       Сам дрожал, стоя в душе, пока из лейки не начала литься горячая вода. Сумел успокоиться, не прибегая к помощи руки, но тихие стоны, доносящиеся из второй душевой комнаты ужасно напрягали. У Гимин не было цели кого-то соблазнить, и стонала она явно из-за колена, однако фантазия Мина разыгралась вконец.       — Ты можешь молча это делать? — громко попросил он, почти прислоняясь к стене, отделяющей два санузла. — Боже, — прошептал уже себе, закрыв глаза и выдохнув на запотевший кафель.       Воображение никуда не исчезло.       «Ты не будешь дрочить на девушку лучшего друга!» — повторял Юнги. Он с силой жмурился и отгонял непрошеные мысли, тряся головой. Мин запустил руки в волосы и тут же почувствовал там песок. Второй раз за день пришлось вымывать его шампунем в два захода, пока пальцы перестали ощущать микро-кристаллики.       «Ты же не будешь дрочить на девушку лучшего друга?» — уже менее уверенно звучало, тем не менее Юнги все еще сопротивлялся желанию, что разгоралось внизу живота. Снова тряхнул головой, и на этот раз попытка отогнать навязчивые мысли оказалась полностью безуспешной. Мин с силой шлепнул ладонью о стену и сжал в нее пальцы, наклонился вперед, опустив голову и посмотрел на свой стояк.       — Сука, — почти выплюнул слова с водой, стекающей по лицу к подбородку и к шее. — Надо было сходить в клуб в пятницу, — пробурчал под нос, взяв в руку твердый член.       Под «сходить в клуб» Юнги подразумевал определенно одноразовую связь с желающей того же девушкой. Последние две недели сильно пренебрегал развлечениями подобного плана из-за промежуточных экзаменов и пересдачи по одному из предметов. Поездка в Самчхок планировалась заранее, и Мин никак не думал, во что она может вылиться. Предпочел поспать накануне, отказав в сообщении другу на его предложение «пошевелиться» в баре, где они завсегдатаи.       Определенно же: вина того, что Юнги сейчас мастурбировал в душе, ложилась на недотрах, ведь сексом обычно парень никогда не пренебрегал. Но почему из головы не выходила девушка лучшего друга?       Юнги крепко сжимал член, водя по нему по всей длине, и, кривя лицо, тихо постанывал. Парня сжирали противоречивые чувства: с одной стороны, ему хорошо, но с другой… с каждым движением ладони он становился сам себе противен. Да, он не напрямую, но нарушал обещание Чимину, данное после одного случайного секса в клубе. В любом случае, сейчас все иначе: Юнги знает девушку Чимина в лицо, и посягательство на ее счет сродни предательству, осознание чего накрыло с головой, вырываясь более громким, но все еще сдерживаемым стоном.       Не желая долго оставаться в месте собственного позора, Мин быстро оделся и вышел и душа, замотав волосы полотенцем. В коридоре его сразу обдало потоком горячего воздуха из кондиционера, включенного на полную. В общей комнате увидел стоящую у чайника Гимин, которая слабо дергала правой стопой, поджав ногу к другой. Неподалеку лежал футляр от наушников. Открыв его, Юнги вытащил левый и вставил в ухо, почти тут же услышав знакомую песню, уже игравшую по пути в машине. Он обогнул барную стойку и встал, оперевшись о нее, напротив Юн, что еле заметно вздрогнула, поняв, что не одна. Она неловко закусывала губу, пока держала руки у закипающего чайника. На тело был накинут уже другой плед, на плечах лежало белое полотенце, собирающее влагу с мокрых волос.       — Что делаешь? — спросил Юнги, нарушив тишину и витающую неловкость.       — Греюсь, — коротко ответила Гимин. Рядом с чайником на столе стояли упаковка с чаем с тремя пакетиками и сахарница.       Протянув «м» и кивнув, Мин скрестил руки на груди.       Они молчали, каждый занятый своими мыслями. Юнги оставалось только догадываться, о чем думала девушка и думала ли вообще, потому что в его голове все слишком путано.       Песня, играющая в наушнике, закончилась и заиграла снова. Парень сначала подумал, что Гимин по ошибке нажала на «повтор одной композиции», но по виду ее это нисколько не смутило: она продолжала двигать головой в такт и шевелить губами, подпевая певцу и пытаясь изобразить его мимику на определенных моментах.       — Какой смысл слушать одну и ту же песню несколько раз? — не выдержал Юнги после того, как композиция заиграла в третий раз.       — Что? — удивленно уставилась Юн, но сразу заметила белый наушник в ухе Мина и хмыкнула. — А что такого? Песня нравится очень. Не нравится — не слушай.       И снова неловкое молчание.       — Думаю, надо поговорить.       — Да, если честно, очень хочу, — такое ощущение, что Гимин сама хотела предложить, но не решалась произнести вслух. Она выключила музыку и попросила наушник обратно, убрав оба в футляр. — Тебе что, вообще без разницы, с кем? — она развернулась к Юнги лицом, оставив в покое ставший невыносимо горячим чайник.       — Не без разницы, — сразу понял, о чем речь. — Но ты мне не противна, поэтому… В любом случае, мне очень жаль, что так вышло. И если ты не станешь рассказывать об этом Чимину… я буду несказанно благодарен.       — Блять, я даже не могу представить, как мне ему это сформулировать, — закрыв лицо руками, простонала Гимин.       — Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь всё. Расслабься, ок? — голос Юнги дрожал, и ему колоссальных трудов стоило не сорваться, тем самым выдавая свое напряжение.       — Расслабиться? — слишком громко возмутилась Юн.       — Тише, — шикнул Юнги, оглядевшись в сторону комнат, где спали друзья. Они и так шумели дверьми, водой в душе, кипящим чайником и работающим на максимуме кондиционером. Не хватало еще объяснять, почему в четвертом часу ночи оба до сих пор на ногах.       — Расслабиться? — вполголоса, но с не меньшим раздражением повторила Гимин.       — В первый раз, что ли? — ляпнул Юнги и осекся.       — Нет.       — Нет? — настала очередь Мина удивляться.       — Я не буду обсуждать с тобой личную жизнь. Тебя она не касается, и сближаться с тобой еще больше у меня желание отсутствует, — последнее предложение прозвучало достаточно коряво, но мысль Гимин донесла.       — Да не интересно мне, что вы с Чимином делаете в постели…       — Остановись. Меня пугает, что ты вообще пытаешься такое спрашивать.       — Ты сама сказала, что очень хочешь поговорить.       — Все, что хотела, я выяснила.       — Да что ты?       — Да что я.       Чайник вскипел, и Гимин поставила рядом с ним чашку с чайным пакетиком и двумя ложками сахара, после чего налила кипяток — все это не произнося больше ни слова.       — Мне не предложишь? — нарушил молчание Юнги.       — Не заслужил.       — Ммм. А что за чай? — взял в руки упаковку и прочитал «Ромашковый». — Тебе, видать, нужнее. Только одного мало, добавь еще парочку, — он вытащил два соединенных между собой пакетика и кинул в чужую чашку, расплескав кипяток, из-за чего Гимин слегка отпрянула.       — Козел, — шикнула она, вытирая тыльную сторону ладони о плед от попавшей туда капли. — Даже трех будет мало, чтобы успокоить ярость у меня в груди. Дай сюда, — вырвала из рук Мина оставшийся пакетик и положила в кружку.       — На себя злись.       — Если ты снова начнешь заливать, что я такая злая, так как меня просто никто не трахает, я вылью кипяток тебе в лицо. Уж поверь, это меня точно успокоит.       — Я не это хотел сказать, — лукавил Юнги, пряча взгляд.       — Да что ты?       — Да что я, — на манер Юн ответил тот.       Неожиданно Гимин вздрогнула, уставившись в сторону стены возле кухонного гарнитура. Взгляд Юнги повторил направление, и парень в страхе отступил на два шага назад.       — Паук, — прошептал он, уже не в состоянии скрывать дрожь в голосе. На этот раз сложнее будет отвертеться, что он не арахнофоб.       — Да ты прям зоолог. Может, еще вид назовешь?       — Сама чего стоишь? Сделай что-нибудь.       — Трусливый рыцарь в ржавых доспехах, — закатила глаза Юн и потянулась за бумажными полотенцами. Дальше она аккуратно накрыла не двигающееся существо и завернула в салфетку, спрятав ее в кулак. — Что в них страшного? — повернулась и вытянула его к Юнги, чьи глаза приобрели форму монет.       — Убери, — сквозь зубы шипел тот и отпихивал дразнящую его выдержку Гимин.       — Ты боишься? Он же маленький и ничего тебе не сделает.       — Я сказал: убери, — схватил за запястье и резко дернул девушку на себя, при этом отставив руку как можно дальше в сторону. — Тебе доставляет удовольствие меня выводить?       — Ты же меня бесишь. Почему мне нельзя? — с вызовом выпалила Гимин, не моргая.       Челюсти Мина были напряжены, рот сжат в тонкую полоску. Он краем глаза косился на все еще сжатую в кулак руку Юн и молился всем богам, чтобы она не разжала ладонь и паук не перешел на него.       — Убери, пожалуйста, — умоляюще прошептал он, сглатывая и отпуская запястье.       — Больно ты мне нужен, — цыкнула Гимин, открыла форточку окна и вытряхнула салфетку, после чего выбросила ее в урну.       — Пей свой чай лучше, — вернул самообладание Юнги.       — Без тебя разберусь!       — Вот и отлично.       — Пошел ты!       — Пойду.       — Надо же, какой сговорчивый.       — Заткнись!       — Как скажешь.       Юнги скривил недовольную гримасу, передразнивая последнюю фразу, и открыл холодильник, выуживая оттуда пару банок пива. Спать он не собирался и вальяжно развалился на середине дивана, щелкнув открывашкой и делая один большой глоток.       Гимин в это время выжала последнее из четырех чайных пакетиков в кружку и бросила их в пакет с пищевыми отходами. С трудом доковыляла до того же дивана, по пути чуть не разлила заполненную до краев чашку, но вынуждена была вернуться к морозильнику, где лежала замороженная бутылка с водой.       — Двигайся, — скомандовала наблюдающему за ней Мину, что успел избавиться от полотенца, повесив его на спинку.       — Обязательно сидеть рядом? — хмыкнул он в ответ.       — Мне стоя пить? — возмутилась Юн.       — Вон, куча места, — Юнги кивнул на отодвинутые к стене стулья.       Гимин села у подлокотника, повернувшись боком и положив ногу на колени ошарашенному парню, который чуть не подавился пивом. Приняв более-менее удобное положение и откинув плед, она принялась снимать повязку с колена.       — Помочь? — предложил Мин, но получил осуждающий взгляд. — Ты собираешься привязать лед к ноге? Не слишком умно.       — Что ты в этом понимаешь? — все еще огрызалась она.       — Многое. А ты как раз ведешь себя, будто дилетант. Дай сюда, — выхватил бутылку с замороженной водой, которую Юн хотела приложить к голой коже.       — Что ты себе позволяешь?       — Не дергайся, — слова возымели эффект, и она тихо наблюдала за действиями парня, что аккуратно завязал эластичную повязку, обвернул бутылку в свое полотенце и прислонил к колену. — Нельзя долго держать. Особенно на кожу.       — Знал бы ты, как мне больно, — шипела она.       — Верю.       — У тебя тоже была спортивная травма?       — Нет, после школы попал в аварию и повредил плечо. Долго мучился, но в итоге помогла операция. Два года назад сделали.       — Мне теперь тоже походу только она и поможет.       — Езжай в больницу сразу, как приедем.       — Угу, у меня двоюродная сестра работает в нашей травматологии. Ее уколы и подняли меня на ноги полгода назад.       Повисла тишина. Гимин взяла в руку чашку с ромашковым чаем и, предварительно подув на поверхность, отпила немного. Зря, наверно, добавила сахар, но она никогда не любила пресные и безвкусные напитки.       — Не злись на меня, ладно? — услышала новую форму извинений от Юнги и улыбнулась.       — Да я вроде остыла уже. Хороший чай.       — Ты погоди, я скоро опять что-нибудь вытворю.       — Спорить не буду. Но не мешало бы держать себя в руках.       — Это сложно, учитывая, что в одной у меня лед, а в другой — пиво, — в доказательство Мин сделал еще один глоток.       — Хочу спросить кое-что.       — Даже не спросишь разрешения? — хмыкнул Юнги, подложив бутылку под согнутую в колене ногу и убрав с нее руку.       — Нет. Итак, почему ты такая сволочь? У тебя была безответная любовь?       — Это личное. И, помнится, когда я задал личный вопрос тебе, ты отказалась отвечать.       — Я же не спрашиваю про постельные похождения — на них мне наплевать. Просто ничто в жизни не проходит бесследно, и я хочу понять, почему ты против того, чтобы девушки встречались одновременно с несколькими парнями, хотя сам частенько этим грешишь.       — Ты разделяй понятия, — усмехнулся Юнги, сев боком и развернувшись лицом. — Я ни с кем не встречаюсь: ни с двумя, ни с тремя, ни даже с одной девушкой.       — Почему? Тебя кто-то обидел? Не стоит ставить крест на всех девушках только потому, что какая-то одна не разглядела в тебе пушистого котенка.       — Я никогда не был пушистым котенком.       — Драный кот?       — Не драный, а дерущий.       — Ну ебать-копать, не придерешься, — съязвила Гимин. — Неужели тебе никто никогда не нравился? — серьезно спросила она, облокотившись на спинку дивана.       — Что ты под этим подразумеваешь? — Юнги опустил взгляд.       — Всё, конечно, индивидуально, — пожала плечами Юн, задумавшись. — Ну, например, постоянно о ком-то думаешь, фантазируешь о чем-то большем, делаешь различные глупости…       — Какие? — сглотнул Мин, выдавая интерес.       — Те, что несвойственны обычному поведению. Не могу назвать конкретно. Ну что? Были такие?       — Нет, — мотнул головой парень.       — Ты железный, что ли? Ладно, не важно. Мы вообще с Айяно пытались понять, какие девушки тебе нравятся… Ну там, знаешь, чтобы выиграть пари. Взяли за основу твой ужасный список, который ты прислал в Какао. Еще Айяно, кстати, видела тебя возле своей кафедры. Сказала, ты прижимал какую-то девушку к стене, но она совершенно мимо того перечня. Так что мы пришли к выводу, что нихрена нет у тебя типажа. Либо ты специально наврал, чтобы мы искали одних, тогда как тебе нравятся другие. Так какие тебе нравятся, Мин Юнги?       Юнги уставился на Гимин, приоткрыв рот. Его сердце весьма однозначно давало ответ на все ее вопросы, но он с переменным успехом игнорировал его стук, глушащий голос здравого смысла.       — Самое главное, никаких Айфонов, онли Гэлэкси, — в конце концов, превратить все в шутку — неплохой выход. Гимин ждала еще чего-то, но дальше одного пункта список не расширился.       — В выборе девушке ты в первую очередь обращаешь внимание на марку телефона? Ты нормальный? В таком случае, неудивительно, что с тобой никто не встречается.       — Это я ни с кем не встречаюсь.       — Нет, как раз наоборот. Мне кажется, ты сам не знаешь, кто тебе нравится и боишься признаться себе в этом.       — Пей чай. Ты уже лезешь туда, куда не следует, — недовольно прошипел Мин и отвернулся, залпом допив остатки пива.       — Ты прав, прости, — виновато спряталась за кружкой и поджала губы.       Юнги знал ответ на свой вопрос и считал, что Гимин лучше помолчать, пока она не докопалась до сути вещей и разрушит тем самым не одну жизнь. Нет, не так. Не стоит ей даже подозревать, что из-за него самого его спокойная прежде жизнь трещала по швам. Он же обещал Чимину не вмешиваться в их отношения, а сам не мог себя заставить уйти и пить пиво в одиночестве, в своей комнате, но эгоистично сидел на диване с закинутой на него ногой Юн.       Мин снова повернулся к Гимин и поймал ее взгляд, но она его не убрала. Не было ощущения, что она смотрела куда-то сквозь или просто уставилась в одну точку, задумавшись. Но и поверить в то, что Юн пялилась, Юнги не решался. Новые гляделки? Уголок его губ слегка изогнулся: парень точно знал, что проиграет, но и отвести взгляд было выше всяких сил.       — Жарко, — не своим голосом произнёс Мин, обдувая себя воротом кофты. — Убавлю кондиционер, не то он сожжет весь кислород.       Хотя он готов поставить все что угодно на то, что дышать стало сложнее по другой причине.       Юнги приподнял ногу Гимин и встал из-под нее, подложив туда диванную подушку. Противным писком кнопок обозначилось, что температура убавлена, и большая коробка на стене начала дуть тише. Мин же расстегнул кофту и кинул ее к полотенцу на спинку стула, сев на диван и поправляя футболку.       — Классное тату, — улыбнулась Юн, кивнув на забитый почти полностью рукав.       — Мне часто такое говорят, — ответил Юнги и открыл вторую банку, облизнув палец. — Свое покажешь?       — Ты так сильно хочешь узнать место?       — Оно неприличное?       — Нет, самое приличное и на приличном месте. А что?       — Просто ты так странно отреагировала, когда в том кафе Хосок попросил показать.       — Как отреагировала?       — Подозрительно. Надеюсь, ты не свела ее.       — Не-е-ет, просто я вчера… то есть уже позавчера сделала вторую…       — Ась? — Юнги подавился, успев проглотить пиво, и закашлял.       — Чимин не знает, и я боюсь признаться, особенно в свете, как он отреагировал на первую.       — Ты удивляешь меня все больше и больше.       Мин принялся оглядывать девушку, обращая внимания на открытые участки тела. Она опустила плед с плеч и вообще скинула его с себя, окончательно согревшись; сидела в футболке и шортах, под которыми, судя по всему, и скрывался заветный рисунок.       — Либо ты меня разыгрываешь, либо ты сделала точку под видом родинки где-нибудь на заднице, — предположил Юнги.       — Ты опасно близок к правде.       — Правда?       — Ага, размечтался.       — И что Чимин в тебе нашел? Ты же самая настоящая язва.       — Меня больше интересует, что Чимин нашел в тебе? Как вы вообще сдружились?       — Сама говорила, что непохожие друг на друга люди дополняют друг друга. И не уходи от темы.       — Я скажу, где у меня тату, но при одном условии: ответь на мой вопрос.       — Какой из? — он считал это равноценным обменом, тем более что в его дружбе с Чимином не было ничего страшного или стыдного. Ну, может, за исключением пьяного поцелуя.       — Как случилось, что вы с Чимином стали лучшими друзьями? Акцент делаю на слове «лучшие».       Юнги усмехнулся уточнению и начал:       — Все началось в старшей школе. Так как я старше на год, я уже там учился, поэтому мы с одноклассниками высматривали среди новеньких жертву. Чимин был самым маленьким и худым среди всех, даже ниже некоторых девчонок, поэтому мы сосредоточили свое внимание на нем. Только вот не рассчитали, что дружить с ним оказалось гораздо полезнее издевательств. Он шарил в точных науках. Я до сих пор вахуе, как у него в голове так все быстро происходило, но я как-то прогуливал и воочию наблюдал, как он называл ответ на вопрос учителя, стоило ему его задать. У меня же с физикой и химией — полная засада, ну, вот я и попросил его мне помочь.       — Погоди-погоди, — перебила Гимин. — Прямо попросил?       — Ладно, пригрозил. Не придирайся.       — А ты говори, как есть, и не придумывай.       — У тебя чай закончился, походу, — выдал Мин. — Жаль, ты выбросила пакетики…       — Продолжай, — настаивала Юн, отставив пустую кружку на стол.       — И я пригрозил ему мне помочь…       — Во-о-т…       — Прекрати.       — Что не так?       — Ничего.       — Так вот…       — Погоди, он же младше тебя, как он мог тебе помогать?       — Я же сказал: в точных науках он ас! Он быстро и понятно разложил по полочкам всю школьную программу по физике, что у меня выпала жвачка изо рта. Я серьезно. У меня стояла слабая тройка в табеле, а через год учителя удивлялись уверенной четверке с плюсом.       — А ему-то какая выгода была?       — Он хорошо подзаработал на нас и получил защиту от хулиганов. Не только мы заприметили его щуплое телосложение.       — Нас? И стоп. Вы платили ему? — Гимин удивленно таращилась, не веря своим ушам.       — Не-ет, мои прежние друзья платили, мне же Чимин помогал бесплатно.       — Как так?       — Я соврал, что тоже оплачиваю.       — Да ты ужасный друг.       — Дальше слушать будешь? Взамен я также научил его драться, помогал знакомиться с девушками…       — Хоть бы ты дошел до части про поцелуй, — бурчала под нос Гимин, но Мин ее отлично понял и скривился. — Прости, больше не буду перебивать, обещаю! — захныкала, умоляюще подняв брови и поджав губы.       — Мне неприятно про это говорить.       — Обещаю, я никому не расскажу. Честно-пречестно! Ну пожалуйста, Юнги!       — У тебя подозрительно нездоровый интерес к подобным вещам. Ты, случайно, не из тех, кто шипперит айдолов и читает яойную манхву?       — Я не из этих.       — Ну-ну.       — Я ее пишу, — сказала Гимин, но тут же пришлось признаться, что соврала, потому что выражение лица Мина говорило само за себя: круглые глаза и открытый на полувскрике рот. — Да шучу я. Ну Юнги, расскажи. Я же обещала показать татуировку. Я сдержу слово.       — Если Чимин узнает…       — Не узнает! — Юн застегнула импровизированный замок на губах и выбросила невидимый ключ в сторону.       — Не понимаю, зачем иду у тебя на поводу, — устало выдохнул парень и продолжил: — Мы жутко напились, и Чимин признался, что ему кое-кто нравится, но он боялся, что плохо целуется, и попросил помочь. Мы были в дрова, и я такой: а почему бы и нет. На свидание он так и не пошел, потому что мы блевали дальше, чем видели. Утром пообещали друг другу, что никто об этом не узнает, но в университете я проболтался Джину… а теперь из-за него слишком много людей в курсе.       — Ты ужасный рассказчик. А где подробности? Сколько длился поцелуй? С языком или без?       Вместо ответа Юнги многозначительно поднял взгляд, давая понять, что на этом его рассказ окончен. Ну, или не совсем.       — Проехали. И ты был настолько сведущ в вопросе поцелуев? Насколько ты был популярен среди девушек по шкале отвергнутых?       — Не думаю, что это так измеряется. Вообще, девчонки любят плохих парней только в книжках или фильмах. В жизни они нахуй никому не нужны, поэтому в школе у меня не было много поклонниц.       — А может, эти плохие парни начнут вести себя хорошо, чтобы не скидывать вину на девушек, которых они обижают? — видя, что Юнги не собирался на это отвечать, продолжила: — Ладно, не важно! А откуда взялся ваш этот мурчащий язык?       — Я его придумал и научил Чимина его понимать. Поэтому вдвойне удивительно, как ты без подготовки смогла его освоить. Немного раздражает.       — Да что ты? А тебе приятно слушать про себя гадости?       — Если бы ты не понимала, ты бы и не узнала, что я говорю.       — Это тебя вот нисколечко не оправдывает, — сузила глаза Гимин.       — Я же за это уже извинился. Когда там мой испытательный срок оканчивается? Прошло больше месяца.       — А ты считаешь, что исправился?       — Тебе решать.       — Но я все еще не слышала благодарностей за то, что я такая потрясающая.       Юнги вспомнил ту бумажку, на которой Гимин написала причины сказать ей спасибо, которыми парень до сих пор пренебрегал, но к которым смело можно добавить еще пункты.       — Мне сказать сейчас?       — Только если они искренние. Не хочу, чтобы звучало заученно.       — Окей, — Мин набрал воздух в грудь. — Спасибо, что не написала на меня жалобу в кафе, хотя я заслужил. Спасибо, что не рассказала Чимину, что я без спроса раскрыл его тайну по поводу бывшей. Спасибо, что дала шанс присутствовать на его Дне рождения. Спасибо, что разрешила съесть один кусочек курицы — я тогда очень хотел есть. Ты меня просто спасла от голодной смерти. Спасибо, что вызвала такси, когда я забыл телефон дома.       — Ты там кое-что от себя добавляешь, — засмущалась Юн, пряча лицо в ладонях. — Я такого не писала.       — Я рассказал все, что ты хотела. Твоя очередь выполнять условия сделки.       — Ладно. Показываю один раз.       Гимин выпрямилась и слегка повернулась левым боком. Пришлось опустить ногу на пол, из-за чего бутылка с подтаявшим льдом упала туда же. Девушка аккуратно придерживала футболку на груди одной рукой, а другой потянула край вверх, показывая татуировку в виде ловца снов на ребрах. Юнги не успел рассмотреть ввиду приглушенного освещения и потому, что спустя три секунды Юн опустила футболку и приняла прежнее положение. Единственное — оставила ногу на полу, так как не смогла бы поднять ее обратно на диван.       — Ну, это не цветочек и не кошечка, — наконец, выдал Юнги. — Но это вторая же. А где первая?       — Первую я не покажу тебе даже под страхом смерти! — девушка покраснела сильнее. Она и так смущена тем, что поставила на кон демонстрацию почти интимной части тела. Все ради информации о Чимине, которую она могла спокойно узнать у него самого, а не выпытывать у его лучшего друга.       У Юнги в голове ударялась только одна мысль: что этот ловец снов, вопреки его значению, на сто процентов лишит парня спокойного сна. Он тонул в своем придуманном мире, в том, где потенциально они могли бы быть больше, чем друзья. Что, если бы он тогда познакомился с ней в Старбакс, когда она впервые пришла туда с Чонгуком? В тот день он был уверен, что они на свидании, несмотря на разложенные учебники и распечатки. А потом Чимин представил ее как свою девушку, и его как будто током прошибло. Возненавидеть кого-то за одну секунду оказалось проще простого.       Мин вернулся в настоящее и встретился взглядом с Гимин. Впервые кто-то вызывал в нем целый калейдоскоп из чувств.       Наверно, не стоило в очередной раз играть в гляделки, в которые Юнги полный профан.       Скорее всего, не следовало наклоняться вперед, сокращая расстояние.       И совершенно однозначно: нельзя целовать девушку лучшего друга.       Юнги сам ничего не понял, но когда его губы коснулись губ Гимин, отступать уже не мог, закрыл глаза и растворился во взрыве, волной прокатившем от груди до кончиков пальцев. Сначала он просто мазал, будто пробуя, осторожно и немного небрежно сжимал верхнюю, а затем нижнюю губу, не рискуя углубить поцелуй. Рубильник в голове давно выключился, а разум работал на остаточной мощности. Немного отстранился, секунда, вторая, языком очертил контур дрожащих губ девушки, которая внезапно ответила, приоткрыв рот и подавшись навстречу.       Гимин подняла руку, остановив на полпути, и Мин мысленно приготовился получить заслуженную пощечину, но вместо нее ладонь нежно легла на его шею, притягивая ближе. В этот момент тормоза отказали окончательно и бесповоротно. Юнги опустил руку и медленно огладил бедро, остановившись на талии Юн и прижимая ее к себе. Тело Гимин отзывалось, она дрожала, но парень был уверен, что от волнения, а не от холода. Юнги пальцами очень аккуратно поддел нижний край футболки, «крадучись» проникнув туда, и провел по позвоночнику вверх, из-за чего девушка слегка прогнулась и чуть не упала вперед. Отстранившись на считанные миллиметры, она горячо выдохнула прямо в губы и вновь прильнула к ним, словно искала там спасительный кислород.       Правая рука Мина легла на чужое плечо и следом оказалась на затылке, пальцами зарываясь во влажные волосы. Останавливаться совершенно не хотелось, никто даже не собирался включать голову обратно. До сих пор они целовались только губами, и этого стало чертовски мало. Почти одновременно их языки встретились, и Гимин тихо простонала. А может, Юнги тоже. В хаосе, который они творили, это было совершенно не важно.       Лучше бы Юн дала ему пощечину. Да что уж говорить, Юнги бы сам себя ударил, но в дело вмешался звук захлопнувшейся двери, а затем второй где-то в коридоре за спиной у Мина. Немного придя в себя, он открыл глаза и встретился взглядом с смотрящей на него девушкой, пребывающей в ужасе.       — Что… — сорвалось с ее губ, прежде чем она резко отпрянула и в панике захлопала глазами.       — Я… — не договорил Юнги и тут же получил слабую пощечину, которая не сильно-то отрезвляла. Как будто она больше предназначалась не ему.       За секунду Гимин подорвалась и, словно нога у нее вовсе не болела, добежала до своей комнаты и скрылась за дверью, стараясь закрыть ее как можно тише.       Юнги же замер, уставившись в одну точку и оставаясь в том же положении. Он по кусочкам пытался собрать разлетевшиеся мысли в кучу, но получалось слишком плохо. Никогда не любил мозаики, а тут сразу самая сложная из них.       Снова звук закрывающейся двери туалета и шаркающие шаги в коридоре. Краем глаза Мин увидел зевающего Джина, что испугался, не ожидая увидеть кого-то в общей комнате в такой час.       — Ты чего не спишь? — сонно спросил Ким.       — Не спится, — не узнавал свой голос Юнги. Рукой он нащупал бутылку со льдом, оставшуюся после Гимин, поднял ее и прислонил ко лбу. Конденсат стекал по лицу, и эти жалкие капли, попадая на губы, тут же испарялись и совсем не утоляли жажду.       — А не слишком ли тут жарко? — хмыкал Сокджин, даже не подозревая, насколько близок к правде. — Не слышал об экономии энергии?       — Проблему глобального потепления ты будешь решать на работе, а я на это не подписывался, — огрызнулся Мин в ответ. — Иди спать.       — Сейчас попью и пойду, — даже в тусклом свете было видно, как друг закатил глаза. — С тобой все в порядке?       — Да.       — Это же Гимин для ноги приготовила лед, — кивнул на бутылку, которую Юнги водил по лицу.       — Я же не пью.       — Не включал бы кондиционер на полную мощность, не пришлось бы прикладывать лед.       — Закончил учить жизни?       — Вполне. Ты тоже иди спать. Завтра как поедешь?       — Чимин поведет.       — А, тогда пофиг. Спокойной ночи, Юнги.       Забрав бутылку из холодильника, Сокджин еще раз зевнул и с полузакрытыми глазами побрел к себе. Не известно, заметил ли он обстановку и лишние вещи вокруг: плед, лежащий на диване так, что из него кто-то выскользнул, чья-то белая кружка на столе, футляр с наушниками и телефон у чайника.       — Спокойной ночи, — прошептал Мин давно ушедшему другу. Он взял в руки чужой Айфон, тот среагировал на движение, экран загорелся, показывая фотографию счастливых влюбленных.       Сердце болезненно сжалось.       Правильно Гимин сказала ранее: он ужасный друг.