Укуси меня

— Лили! — Джеймс подбежал к входной двери, где Лили разувалась в огромной зеленой мантии, что скрывала все ее тело от солнца. Он завороженно наблюдал как она снимала верхнюю одежду, приветственно улыбаясь. — Привет, — пробормотала она и легко обняла его за шею. Он же, в свою очередь, крепко обнял ее за талию, закапывая лицо в ее волосы. Он узнал о ее «проблеме» на 5 курсе. Его как будто прокляли — вокруг него то оборотни, то вампиры. Но он не был особо против. Ему даже понравилось застать Лили пьющей собственную кровь. Но и в то же время было больно. Голодной, в безысходности, ей приходилось делать надрезы и хоть как-то восстанавливать силы. Она боялась кого-либо укусить. В тот вечер, когда она увидела, что Джеймс после такого открытия ее не шугается, а хочет узнать больше, ей пришлось рассказывать и объяснятся. Она родилась такой, поэтому не считается «нежитью». Школьное руководство ни о чем не знает — как Джеймс понял, скрывать любовь к крови и другие вампирские повадки было легче, чем Люпиновую потерю разума раз в месяц. Ей не нужна была помощь. Но он хотел помочь. В одно полнолуние, когда они вчетвером гонялись за кроликами, Джеймс поймал одного, но убивать не стал. Под рассвет попросил Сириуса трансфигурировать какие-то палки в маленькую клетку, («Зачем? Ручного зайчика захотел?», «Давай без вопросов, а?») и посадил туда белоснежного запуганного кролика. Лили получила вполне сносную кровь в клетке у себя на тумбочке с запиской «Угощайся!» и кучей сердечек. Она была благодарна. Парни посчитали его чокнутым и Джеймсу пришлось рассказать, куда он кролика пустил. Они ведь справлялись с секретом Римуса. Справятся и с другим. Питер сказал что теперь боится ее еще больше, на что Сириус, смеясь, яростно кивал. Римус надавал им по затылкам, пока Джеймс заливался краской и толкал их локтем. В Большом зале эти два балбеса глаз не сводили с одной морковной головы и Джеймс хотел их прибить. К счастью, Римус занялся этой работой, используя свои длинные ноги и наступая им на ноги каждый раз когда они вздрагивали от Лилиного голоса. Джеймс вздохнул с облегчением. Конечно, когда волчьи карты Римуса вскрылись для Лили, она и им рассказала о своем. Она злобно зыркнула на Джеймса когда никто из них не удивился. Он сделал максимально виноватый вид и она недолго злилась. — Лили? — Джеймс позвал ее за ужином. Она моментально вышла из транса, громко роняя вилку на пустую тарелку. Что-то не так. Она еще более бледная, чем обычно. — Что? — она потупилась в никуда, сухо ответив. — Что случилось? — едва слышно спросил он, нервно крутя обручальное кольцо на безымянном пальце. Лили проморгалась и потерла переносицу, хмурясь. — Голодная. — Ты же всю тарелку съела, — улыбнулся Джеймс, глянув на свою наполовину полную тарелку запечённого картофеля с помидорами и сыром. Она повела плечами и неловко заправила волосы за немного заостренные уши. — Не в этом плане. Так вот оно что. — На работе не удалось кого-нибудь выхватить, слишком много работы было с волчьим аконитом. Для Римуса. После выпуска из Хогвартса Лили впервые попробовала вкус крови настоящего волшебника. Не собственную. И наложила Обливейт на бедолагу. Лили поняла, что ее кровь вообще безвкусная. Кровь кроликов и других мелких живностей вполне терпимая, но как каша без сахара. Людская кровь — как глоток старейшего вина. И она не собиралась себя больше ограничивать. — Хорошо себя чувствуешь? — Джеймс мысленно ударил себя за глупый вопрос. — Все чешется. — Лили успокаивающе улыбнулась, поднимаясь со стула. — Но потерпеть смогу. Я в душ. Наверняка от меня жабьими глазами пахнет. Джеймс остался один в большой кухне. И тут к нему пришла идея. — Ты чего разлегся? — она, смеясь, вышла из ванной с мокрыми волосами. Джеймс растянулся звездой поперек двуспальной кровати. Услышав ее, он сел, заигрывающе улыбаясь. Лили легла на свою сторону и прикрыла глаза. Джеймс перевернулся на бок и провел рукой по ее изгибам талии и бедер. — Я тут кое-что придумал. Лили медленно открыла глаза и посмотрела на него, кусающего губы. Она, казалось, уже знала что он предложит. — Укуси меня. Ну конечно. Лили вздохнула и тоже перевернулась на бок, лицом к нему. Джеймс был абсолютно серьезен, на лице ни капли сомнения, а глаза вызывающе направлены на ее губы. Она ухмыльнулась. Его сердце пропустило удар. — Будет больно. — Я потерплю! — решительно ответил Джеймс, не задумываясь. — Мало ли. — Ну пожалуйста… — Джеймс прижался к ее плечу. — Ты же тоже этого хочешь. Лили бессильно поджала губы. Ее холодная рука легко прикоснулась к его горячей щеке, поглаживая. — Я боюсь тебя обратить. — Ну ты же до этого кусала и не обращала. Что такого особенного во мне? — А такое, Джейми, — Лили придвинулась ближе, заставляя их носы соприкоснуться. — Я тебя люблю. Вот ты и особенный. Он улыбнулся. — Давай. Пожалуйста. Она, увидев его глаза, полные желания, и чувствовав его руку на бедрах, прильнула к его губам, медленно целуя. Его язык скользнул по ее клыкам и она больше не смогла сдерживаться. — Ты уверен?.. — спросила она, отстранившись. Джеймс, тяжело дыша, молча кивнул. Лили залезла на него, усевшись на его бедра и прислонилась к его шее. Успокаивающе погладила по плечу перед тем как вонзила острые клыки в его теплую, нежную кожу. Он зашипел, но держался. Кровь Джеймса была сладкой, как десерт. Но Лили не позволила себе сытиться больше, чем минуту. Она отстранилась, зализывая кровоподтеки на свежем укусе. Он застонал, чувствуя ее язык. — Спасибо, — она поцеловала его в лоб. — Всегда хотел почувствовать укус. — Джеймс улыбнулся, прижимая ее к себе. — Ну как я на вкус? — Сладко, — честно ответила Лили и обняла его в ответ.