Один из тех дней

Задыхаясь от гнева, Кроули перевел взгляд на неприкрытое старыми занавесками окно. Чертов манипулятор! Да, конечно, теперь уже "наше" мирное существование! Уму непостижимо, как Азирафель так легко согласился помочь тому, кто пытался его уничтожить. Азирафеля там не было: он не слышал интонацию, с которой Гавриил велел ему заткнуться и умереть, не видел его кровожадный взгляд. И вот теперь Гавриил беспрепятственно трогает драгоценные ангельские книги и переставляет их в своем идиотском порядке. Даже если ему в самом деле отшибло память – надолго ли? Действительно ли Гавриил теперь добродушный наивный дурачок, использующий книги в качестве мухобойки? Вспомнив его лицо, Кроули сжал челюсть, медленно вздыхая, и повернулся к Азирафелю. Он теребил кольцо на мизинце, сжимая его и прокручивая вокруг пальца. В серых глазах застыл пресловутый вопрос. Даже сейчас! Даже сейчас он беспокоился о своем новом друге! Слово "друг" в сочетании с именем архангельского ублюдка из уст Азирафеля заставляло Кроули чесаться изнутри. Счет до десяти не помогал успокоиться, и Кроули в голову пришел другой способ, как выпустить пар. Он щелкнул пальцами. — Что изменилось? – Азирафель окинул взглядом комнату. — Я запер дверь. Азирафель настороженно сдвинул брови к переносице. — Зачем? Кроули не ответил. Шаг за шагом он оттеснял пятившегося назад Азирафеля к двери из темного дерева. Азирафель, забывшись, нервно дернул ручку, и ничего не произошло. Кроули облокотился рукой о дверь. — Кроули, там же Гавриил, – возмутился Азирафель, – нельзя оставлять его одного. — Переживет. Резко опустив голову, Кроули втянул носом знакомый запах одеколона и прихватил губами кожу на светлой шее. — Не надо, он же услышит! – громким шепотом сказал Азирафель. — Ах, вот оно что! – Кроули поднял на него разъяренный взгляд. Рывком он повернул Азирафеля спиной к себе. Азирафель случайно хлопнул ладонями о дверь. — Мистер Фелл? – глухо раздался голос Гавриила. — О боже, – взмолился Азирафель. — Не поминай имя господа в суе, – прошептал Кроули. Он бесцеремонно задрал бежевый плащ. Тишину разрезал крик неожиданности, когда Кроули потерся пахом о зад Азирафеля через брюки. — Мистер Фелл! – громче позвал Гавриил. Не дав Азирафелю сказать ни слова, Кроули зажал его рот рукой. — Молчи, – прошипел Кроули. Он самозабвенно провел носом по белым кудрям, а затем опустил одну руку, приспуская брюки, оглаживая округлую задницу. Конечно, хотелось бы видеть перед собой прекрасное обнаженное тело, но раздевать кого-либо одной рукой крайне неудобно. Чудом Кроули воспользовался лишь для того, чтобы его пальцы источали смазку. Принимая в себя один палец, Азирафель дернулся. Кроули лизнул взмокшую от волнения шею. Одно дело скрываться от посетителей, которым, в конце концов, можно стереть память и отпустить с миром, но Верховный Архангел – уже совсем другое. — Ты сейчас думаешь о нем, да? – Кроули все еще безумно злил тот факт, что тот, кто желал смерти Азирафелю, свободно разгуливал по книжному магазину. Азирафель мотнул головой. — Не ври мне, ангел, – прошептал Кроули, прикусывая покрасневшее ухо. Он ни в коем случае не ревновал, нет. Кроули терзали опасения за их жизни – никто ведь не знает, что дальше выкинет Гавриил: случайно разобьет кружку с горячим шоколадом или вызовет отряд ангелов, жаждущий покарать отступников – и гнев, конечно, свойственный демонической натуре. Два длинных пальца раздвигали горячие стенки ануса. — Меня всегда одновременно восхищала и неимоверно бесила твоя благочестивость. Твоя безграничная любовь ко всему живому, распространяющаяся в том числе на тех, кто не заслуживает и крупицу этой любви. На третьем пальце Азирафель шумно втянул воздух через нос. — Без суда, ангел. Просто бросить в адское пламя и забыть, – напомнил Кроули. Его чуть не передернуло, стоило вспомнить тот страшный день. Нет, Гавриил определенно не заслуживал такой радушный прием. Да что уж там – даже формальную вежливость. Жестокость была не свойственна Кроули и в целом вызывала у него отторжение, но внезапное появление Гавриила и безоговорочное желание Азирафеля ему помочь порождали у Кроули совершенно точно жестокие намерения. Гнев, смешавшийся с возбуждением, пылал все сильнее и ярче. — Давай увезем его и бросим где-нибудь подальше отсюда, – шептал Кроули. Он вынул пальцы и дерганными движениями расстегнул джинсы, наконец, высвобождая давно вставший член. Кроули потерся головкой о растянутый анус, размазывая смазку по ягодицам. Азирафель промычал в ладонь что-то, похожее на "Кроули, нет". — Какой же ты, блять, упрямый, – выдохнул Кроули ему в затылок и резко вошел наполовину. Азирафель сдавленно вскрикнул и, тут же поняв свою ошибку, застыл на месте с широко с распахнутыми глазами. — Мистер Фелл, вы здесь? – спросил Гавриил близко к двери. Казалось, он вот-вот откроет дверь и все увидит. Вероятно, ничего не поймет, но все равно застанет в компрометирующем положении – вдруг вспомнит потом или по глупости сболтнет кому-то? Азирафель зарделся. — Все хорошо, Джим, – отозвался Кроули. – Мы просто разговариваем! — Принести вам горячий шоколад? — Нет! – рявкнул Кроули. За дверью послышались равномерные удаляющиеся шаги. Азирафель облегченно выдохнул через нос. Повисла тишина. — Что такое? Маленький порочный ангел боится, что его застанут с членом в заднице? Азирафеля вновь бросило в краску. Обхватив его рукой поперек живота и удерживая на месте, Кроули начал двигаться: медленно, но рвано. Он хотел бы слышать ангельские стоны, но смуглая рука все так же крепко зажимала рот Азирафеля. По щелчку пальцев можно было бы сделать так, чтобы ни одно живое существо их не слышало, но Кроули не намеревался опускать руку. Это превратилось в маленькую игру. Возможно, так себя чувствуют люди, которые трахаются в раздевалках и кабинках общественных туалетов, подумал Кроули. Это колкое, одновременно сладкое и острое ощущение, что дверь вот-вот откроют. Кроули не запечатывал ее чудом, их охраняла лишь старая металлическая щеколда, и Азирафель прекрасно это знал. Его потряхивало, и Кроули точно не знал от чего именно: от удовольствия, или от этого будоражащего чувства, или, может, от всего сразу. Азирафель мог высвободиться, мог сделать так, чтобы Кроули и вовсе никогда больше к нему не прикасался, но его точно так же заводил страх быть раскрытым. Он, черт возьми, хотел, чтобы Кроули его трахнул, зажимая рот рукой, чтобы в это время Гавриил ошивался где-то неподалеку за дверью, норовя открыть ее. Теперь Кроули больше волновал их спонтанный секс и то, насколько они были ограничены в своей страсти. Он душил в себе желание вцепиться зубами Азирафелю в шею, покрыть засосами его ключицы, плечи и грудь так, чтобы они напоминали созданную им туманность – дело не в неудобстве позы, а в том, как много вопросов вызовут следы на открытой шее. Кроули не мог позволить себе даже поцелуй. Рыкнув от вновь нахлынувшей злости, он уперся лбом в светлый загривок, прикрыв глаза, а затем уставившись на то, как его толстый налитый кровью член врывался в податливое горячее тело, как Азирафель приподнимал и подставлял зад под быстрые толчки. О, Кроули не сомневался – он делал это нарочно. Азирафель протестующе задергался – скорее, сделал вид, что протестующе – и замычал после того, как его ягодица подпрыгнула от хлесткого шлепка. Вдалеке за дверью послышался топот. — Тише, ангел, – прошептал Кроули, – или он нас услышит. — Мистер Фелл! – позвал Гавриил. — Откроет дверь и все увидит, – дразнил Кроули, заметив, как Азирафель выпучил глаза и напрягся. Кроули все еще был в нем, Кроули все еще трахал Азирафеля, шлепаясь худыми бедрами о мягкий зад. На секунду Кроули задумался о том, как ангелу подошел бы кляп. — Мистер Фелл, – виновато сказал Гавриил где-то рядом с дверью, – я случайно разбил вашу кружку. Азирафель ощутимо расслабился в сильных руках, и Кроули мысленно ликовал. Гавриил, безусловно, бесил его, но полчища ангелов на горизонте еще не наблюдалось. — Ничего страшного! – крикнул Кроули. — Точно? – неуверенно спросил Гавриил. – Тут мокрый липкий пол, и осколки... — Ну разумеется! – ответил Кроули, толкнувшись глубже. Опасность пока миновала. Переместив руку с живота на бедро, Кроули самозабвенно вбивался членом в Азирафеля, про себя признав, как трудно сдерживать стоны и довольное рычание. Азирафель шире расставлял ноги и мычал особенно громко, и Кроули, поняв все без слов, обвил рукой его член, в считанные секунды доводя до оргазма. Ладонь заглушила его последний крик, и Азирафель, брызнув спермой прямо на чертову дверь, обмяк. Пара глубоких грубых толчков, и Кроули кончил вслед за ним. Протяжно выдохнув в мокрую шею, Кроули вышел из Азирафеля с характерным хлюпающим звуком. Азирафель уперся лбом в дверь. Напоследок бросив взгляд на стекавшую по светлому бедру сперму, Кроули взмахом руки убрал ее, попутно застегивая джинсы. Брюки Азирафеля сами подтянулись, вжикнула молния, пуговица залезла в петельку. Кроули чувствовал себя гораздо спокойнее и, поцеловав Азирафеля за ухом, прижался сзади, требуя ответной ласки, но Азирафель не реагировал. Отдышавшись, он повернул голову к Кроули. — Так ты поможешь мне или нет? – невинным ангельским тоном спросил Азирафель. Кроули вновь мысленно сосчитал до десяти.