***
В следующий раз Тео видится с Лиамом после окончания своих уроков. У парня тренировка, и он приходит в его перерыв, чтобы выкрасть себе несколько минут внимания перед работой. Лиам зажимает его в укромном уголке за трибунами, который недостаточно освещается. Мало кто знает про это место, и Тео интересно, как его смог обнаружить Лиам, но он быстро отмахивается от этой мысли, когда горячие губы прижимаются к его шее. Данбар сжимает его талию и вылизывает шею, вызывая дрожь в коленях Тео. Лиам немного разгорячён тренировкой, от него веет такой силой и уверенностью, что химера даже не пытается перехватить инициативу. В его голове появляется абсолютно абсурдная мысль, что он теперь понимает, почему девочки-чирлидерши так безропотно раздвигают ноги перед их командой, а особенно перед капитанами. Лиам выглядит чертовски сексуально в своём образе сильного капитана и в именной форме, что Тео тоже бы не отказался раздвинуть перед ним ноги, если бы Лиам попросил его об этом. От этой мысли он вздрагивает и стонет, чувствуя руку Лиама, которая опускается ниже, сжимая его ягодицы. Младший накрывает его губы своими, продолжая прижимать к стене своим телом и путешествуя руками по телу Тео. Химера поддаётся ему, также порывисто отвечая и запуская руки под его форму, ощущая его напряжённые мышцы на животе и спине. Внимание Лиама так приятно. Они проводят почти весь отведённый перерыв, поглощённые друг другом. Им приходится оторваться, когда к ним закатывается мяч, прокатываясь по земле и останавливаясь возле ноги Лиама. Данбар недовольно отстраняется от Тео и нагибается, чтобы поднять его. Тео улавливает звук приближающихся шагов. — Куда он закатился, блин, — хмурый парень влетает в их тёмный закуток и останавливается, заметив их. Лиам пару раз подкидывает мяч в руке и неожиданно чихает. — Твоё? — спрашивает он, закрывая собой Тео, чтобы незваный гость не рассмотрел, с кем он здесь находится. — Да, — парень оглядывает его, скользя взглядом за спину, но затем снова возвращается взглядом к Данбару, внимательно рассматривая. Тео видит его плохо, но лицо кажется ему знакомым. Он перебирает в голове варианты, но не может ухватиться за что-то определённое. — Забирай, — Лиам ещё раз подкидывает мяч и бросает его парню. — Спасибо. — Он ловит его и медлит, оставаясь на месте. До Тео доносится запах раздражения Лиама, этот парень действует ему на нервы. Химера протягивает руку, касаясь его спины, и аккуратно водит по ней пальцами, стараясь сделать это незаметно для постороннего. Парень ещё какое-то время нервно перебирает мяч в руках, а затем всё же уходит. Тео притягивает Лиама к себе, как только он поворачивается к нему. Химера ласково поглаживает его щёку и заправляет вылезшую прядку ему за ухо. — Я бы хотел поговорить с тобой вечером. Придёшь ко мне сегодня? У Тео даже сердце на секунду замирает, когда он думает, что может отпугнуть Лиама своим признанием. Волчонок замечает это изменение. — Всё в порядке? — Лиам обнимает его, но в глазах появляется беспокойство. — Да. Мне… есть чем поделиться с тобой. Есть кое-что, что я давно хотел тебе рассказать, — Тео касается кончиком чужого носа и прижимается к нему сильнее, надеясь, что это не последнее их объятие. Лиам заботливо оглаживает его спину, стараясь успокоить. — Хорошо. У меня тренировка до вечера. Заберёшь меня? — Конечно. Я заеду после работы. Лиам игриво прикусывает его губу и снова целует, Тео пытается укусить его в ответ, но волчонок всё время успевает зацепить его клыками первее, вынуждая химеру недовольно порыкивать. Это игривое поддразнивание заканчивается, когда по всему полю раздаётся свисток тренера. — Иди, — Тео легко подталкивает его, не желая, чтобы Лиаму снова досталось за опоздание. Данбар оставляет последний поцелуй на его губах и отстраняется. — Буду ждать тебя, — он улыбается и отворачивается, собираясь уйти. Что совсем неожиданно, он немного покачивается, как будто потеряв равновесие. Химера отрывается от стены, направляясь к нему, но Лиам уже встаёт ровно. Он, всё также игриво улыбаясь, оборачивается к Тео. — Видишь, что со мной делают твои поцелуи? — Лиам подмигивает ему и уходит. Тео стыдно признаться, но он смущён. Он правда довёл Лиама до такого состояния? Не может быть. Тео нахмуривается, когда чувствует беспокойство. Он видел Лиама заведённого, и как он пошатывался, когда Тео обрушил на него свои поцелуи вчера возле его дома, поэтому то, каким он видел Лиама сейчас, точно отличалось. Что-то здесь не так, но сложно сказать, что именно. Химера трёт руками лицо, стараясь принять невозмутимый вид и непроизвольно принюхиваясь. Воздух их небольшого пространства напитан их запахами так сильно, что за ними не чувствуется никаких других. Тео довольно выдыхает, улыбаясь. Возможно, он просто нервничает из-за вечера и поэтому накручивает себя сейчас. Он впервые в жизни собирается признаться кому-то в своих чувствах. И он не уверен, чем всё может обернуться. Тео просто хочет получить ещё немного внимания Лиама и его ласки перед тем, как всё потенциально может прекратиться. Реакция Лиама может быть взрывной. Химера закусывает губу, стараясь успокоить свои нервы и потирая взмокшие ладони о свои джинсы. Он и подумать не мог, что может так нервничать. У него всё внутри переворачивается, когда он снова возвращается к мысли, что сегодня расскажет обо всём Лиаму.***
Тео волнуется. Очень-очень волнуется. Он не помнит, когда переживал так сильно последний раз. Это не просто волнение, к которому возвращаешься мысленно, когда не занят чем-то, а разъедающий страх, который проникает в каждую клеточку тела, заставляющий его руки трястись, а внутренности сжиматься. Он волнуется настолько, что едва может работать — руки не слушаются, из-за чего растёт число недовольных клиентов. Он поджимает губы, стараясь собраться с силами, но в его голове мысли как затуманены, он не может адекватно соображать и обрабатывать информацию. Химера думает, что это странно. Лиам уже всё равно должен знать о его отношении, просто Тео ни разу не сказал об этом сам, но не должен быть таким нервным. Однако он не может справиться с тем, как сильно нервы натягиваются ближе к вечеру. Его волк в груди беспокойно мечется и воет, заставляя его покинуть работу и пойти к Лиаму, но химера старается держать его под контролем. Ему нервно и страшно так, что становится даже больно. Он вытирает проступившие на лбу капельки пота и садится на стул, взяв передышку. Ему больно и тревожно, он чувствует себя так же, как и в первое полнолуние, когда он запечатлел в Лиама. Он комкает дрожащими руками салфетку и смотрит на неё, стараясь заставить себя перестать трястись. Он чувствует стыд, ощущая, что даже его губы дрожат. Тео впивается когтями в ладони, стараясь угомонить своего волка, который пробивается в сознание, стараясь взять верх над ним и увести его к паре. Химера прикрывает глаза, ожидая регенерации и раздумывая над тем, как это странно. Если он волнуется из-за признания так сильно, то почему его волк так стремится к паре? Разве он не должен хотеть, наоборот, пока быть подальше? Тео кидает взгляд на часы, сверяясь со временем, и переводит взгляд на окно. У него есть ещё час до конца смены. На улице рано темнеет, ещё только восемь вечера, но за окном сплошная темнота. — Тео, тебе плохо? — Милли задаёт ему этот вопрос уже в третий раз за смену, и Рейкен раздражается. Он знает, что она заботится о нём, но он не хочет ещё раз объяснять, что он в порядке. Всё равно он не может сказать правду о своём состоянии, поэтому он предпочёл бы, чтобы ему не приходилось ничего отвечать совсем. — Я в порядке. Милли смотрит на него недовольно. — Если тебе плохо, и ты почувствуешь себя хуже, я отпущу тебя пораньше. Тео кивает, продолжая упрямо сидеть на месте. Он не собирается отказываться от лишнего часа работы из-за такого пустяка. Его смущает вся эта ситуация. Он знает себя достаточно хорошо, чтобы понимать свои реакции. Он не может так переживать из-за того, что собрался признаться в своих чувствах Лиаму. Это глупо. Они оба знают, что Лиам его пара, и что это не на пустом месте возникло. В чём же дело-то тогда? Тео хмурится. Что если… если это что-то другое? Не связанное с признанием? Может ли его что-то ещё волновать настолько сильно? У него же сильная интуиция и инстинкты… Его раздумья прерывает звонок. Мейсон. Он обычно не отвечает на звонки во время работы, но сейчас без раздумий поднимает трубку. Мейсон за всё время позвонил ему едва ли пару раз. — Тео, — он слышит напуганный шёпот Мейсона, и у него кровь в жилах стынет, — здесь охотники. Они пришли за Лиамом… Тео в трубке слышит чей-то душераздирающий крик и громкое болезненное рычание, которое он не перепутает ни с кем другим. Лиам. Тео бросает своё рабочее место, успев только взять телефон, но ничего не говорит Милли. И ему всё равно на это. Ему так страшно за Лиама, что даже затылок леденеет от ужаса, а кончики пальцев горят. Он быстро садится в пикап, разворачиваясь в сторону школы. Охотники пришли за Лиамом после тренировки. От одной этой формулировки у него уже всё сводит внутри в приступе ужаса. Он с трудом сглатывает и вцепляется в руль руками, концентрируясь на дороге. В его висках безумно стучит, он может слышать только своё дикое сердцебиение. Тео ведёт неаккуратно, нарушая правила. Штрафы — это мелочь, только бы успеть. Что если Лиам один, не считая Мейсона, который всё равно не сможет ему помочь? Если даже там Кори, то они не справятся. Тео старается успокоиться. Ему нужно перестать поддаваться эмоциям, он нужен своей паре сейчас, он должен сохранять хладнокровие, чтобы правильно оценить обстановку и помочь ему. Он снова вспоминает тот болезненный рык, который слышал в телефоне. На глаза выступают слёзы от страха и беспомощности. Он едет туда, но Лиам сейчас один, ему больно, а Тео ничего не может сделать. Химера трясущейся рукой набирает номер шерифа. — Я знаю, мы с Пэрришем почти на месте. — Он поднимает трубку после первого гудка и отвечает на ещё не высказанной Тео вопрос. Рейкен слышит отдалённые выстрелы и его начинает тошнит от нервов. — Тео, поторопись. Он отбрасывает трубку и прибавляет скорости. «Держись, пожалуйста, я еду», — Тео не знает, кого пытается успокоить этой мыслью, но продолжает прокручивать её в голове как заведённый. Он успевает подумать, что эта чрезмерная тревожность, которая мешала ему сегодня, нашла своё объяснение. Он действительно стал сильнее чувствовать Лиама, особенно его волк, который всегда тянет его к паре. Почему он не прислушался? Почему не поехал раньше, не встретил Лиама? Вот же дурак. Тео хмурится и сжимает руль сильнее, слыша треск. Он закусывает губу, стараясь заземлить себя. Шериф и цербер уже приехали. Он тоже скоро будет. Лиам не один. Лиам не один. Его снова отвлекает ещё один звонок, который Тео поднимает не глядя. — Шериф? — Тео, где ты? — голос Мейсона на грани истерики. — Я еду, ещё десять минут. Что у вас? Химера слышит звуки борьбы на заднем плане, но они сливаются в какую-то общую какофонию, в которой не получается что-то разобрать. Что он точно может сказать — он не слышит Лиама. От этого его сердце пропускает ещё один удар. — Джордан обратился, но их было много… — его голос снижается, — они попали в него. Тео сразу понимает, что речь идёт не о Джордане. — Лиам ранен? — Он почти кричит в трубку, сжимая её изо всех сил. Он слышит болезненный стон, который сразу отзывается у него внутри резкой болью. — Пожалуйста, быстрее. Мейсон отключается, и Тео протестующе кричит в трубку, не получив важной информации. Какого чёрта?! Химера не сдерживает вылезшие клыки, понимая, что дело серьёзнее, чем он представлял. Из его груди вырывается несдержанный оглушающий всю округу рык, и он искренне надеется, что Лиам сможет услышать его. Тео плохо различает дорогу, изображение плывёт перед глазами от захлёстывающей паники, что он несколько раз создаёт опасную ситуацию на дороге, чудом избегая аварий. Уже подъезжая к задней части поля школы, он слышит вой сирен и у него снова холодеют внутренности. Он видит машину шерифа и ещё несколько доверенных лиц Стилински, которые на их стороне в вопросе сверхъестественного. Он останавливает машину и выбегает из неё, даже не закрыв дверь. Тео бежит так быстро, как только может, улавливая обрывки разговоров. Ему навстречу выбегают двое перепуганных подростков, от которых сильно пахнет порохом и аконитом. Рейкен вглядывается в их лица за те доли секунды, что у него есть, и понимает, что видел их. Сейчас, когда от адреналина и опасности ситуации его мозг ориентируется быстрее, он понимает, что видел парней в парке совсем недавно, когда они гуляли с Лиамом. Тео выпускает клыки и рыча бросается на них вперёд, нанося одному из них удар в живот и в переносицу, вырубая. Его отвлекают пули, пробивающие его руку и живот. У него снова всё сжимается внутри, когда он понимает, что они с аконитом. Ему ничего не будет, но если они попали в Лиама? Он резко оборачивается к стрелявшему пареньку и вырывает оружие из его рук, прикладом ударяя по голове. Тео на ходу пытается вырвать пули из тела и добраться до пары. С поля доносится запах чего-то палёного, что неизменно сопровождает Пэрриша. Джордан в обугленной одежде и со следами копоти на лице стоит по центру и помогает заковать в наручники двоих оставшихся подростков. Рядом с ним уже лежат четверо, без сознания и в наручниках. Одного из них скручивает шериф, и он узнаёт в нём того парня, который сегодня приходил к ним с Лиамом, чтобы забрать мяч, а второй… У Тео неприятно колет сердце. Джейк вглядывается в его светящиеся глаза и рассматривает клыки. — Я же проверял тебя… Почему ты тоже оказался монстром? — этот парень будто не в себе, на его лице абсолютно мерзкая самодовольная улыбка. Он порвёт его на мелкие кусочки прямо сейчас. Ярость поднимается в нём, принося с собой пелену на глазах. В его ушах стучит, и он готов прямо здесь разорвать ему горло. — Закрой рот, — одёргивает его Пэрриш, когда Джейк мешает ему тем, что сильно брыкается. — Почему он не умер? — в его голосе появляется любопытство. — Я попал восемь раз, я хорошо тренировался… Почему он ещё живой? Химера прослеживает взглядом за направлением взгляда Джейка и подавляет вой. Лиам сидит на земле, привалившись к стене, рядом с ним на коленях стоит Мейсон. Лиам выглядит безумно бледным, его рот приоткрыт, и он делает мелкие вдохи, зажимая раны на груди и животе. У него закрываются глаза, которые он очень старательно держит открытыми, но его взгляд… Безумно расфокусированный, он будто не в себе. У Тео крик застревает в горле, когда он видит его в таком состоянии. Он чувствует себя опоздавшим, бросившим свою пару тогда, когда он больше всего нуждался в защите. Рейкен подбегает к нему, садясь рядом с ним, и его накрывает ужасом, когда он чувствует безумный запах аконита на Лиаме. Данбар медленно поднимает взгляд, фокусируясь на новом лице перед собой, и в нём на краткий миг появляется осознание. — Тео, — так тихо зовёт его, что это можно услышать только сверхъестественным слухом. Химера только открывает рот, чтобы ответить, но его останавливает выражение облегчения на лице Лиама, его уголки губ дергаются, как и кончики пальцев на ближайшей к Тео руке, и он закрывает глаза, теряя сознание. Это выглядит так, будто он держался только до того, как приедет Рейкен, и сейчас просто отпустил себя, позволив себе расслабиться. Тео сломлен этим. — Нет, нет-нет, нет, Лиам, не отключайся, — Тео дрожащими руками хватает его, аккуратно приобнимая и сразу же стараясь забрать боль. Его обжигает от болезненности, его вены горят, и кажется, что кровь перекачивает весь яд из Лиама в него. Первый инстинкт — отдернуть руки, но он зажмуривается и крепче обнимает самого драгоценного человека. — Доставай пули. — рычит он Мейсону. — Мне нечем, здесь ничего нет… — парень растеряно смотрит на них, оседая на землю. — Мне плевать, хоть палкой, достань их! — Он светит глазами и рычит на Хьюитта, наклоняясь в его сторону, чтобы он понял угрозу. — Я предупредил Мелиссу, скорая приехала, они увезут его в особую палату, — сказал подбежавший Кори, указывая рукой себе за спину. Тео раздражается от двух бестолковых людей, и, продолжая прижимать Лиама к себе, разрывает когтями футболку на младшем. Его захлестывает от ужаса, когда он видит четыре пули в его груди, полностью покрытой кровью. Он выпускает когти и, не церемонясь, разрезает плоть рядом с той пулей, которая застряла ближе всего к сердцу. — Что ты делаешь?! Перестань! — Мейсон пытается остановить его, но Кори вовремя успевает схватить его за руку. Химера не обращает внимание на посторонний шум, запускает два когтя в рану и цепляет пальцами первую. Его тошнит от боли, которая переходит на него, и его голова кружится, у него не так много сил для этого. Химера с трудом достаёт первую пулю из тела и откидывает, прижимая руку к ране. — Забери её с собой, — коротко даёт он указание для Хьюитта, и парень тут же подбирает пулю, крепко сжимая в руке. Тео бережно гладит Лиама по спине и шепчет успокаивающие слова. Его берёт ужас от того, как безжизненно выглядит Данбар в его руках. — Сейчас, потерпи ещё немного, — он разрывает когтями следующее место и снова запускает их в него, пытаясь найти металл. Его отвлекает севший рядом Кори, приложивший руки к кровоточащим местам и зажавшим их со всей силой. Они пересекаются взглядами, и Тео надеется, что Кори почувствует его благодарность. Видимо, так и есть, потому что он кивает и продолжает зажимать раны. Время тянется бесконечно медленно, когда на деле проходит не более пары минут. Он успевает достать ещё одну пулю, когда к ним подбегают медики с носилками. Для Тео дальше всё проходит как в тумане. Он помнит, как едет в машине, держа Лиама за руку и поглаживая по волосам. Его ведёт от того, сколько боли он уже перенял, и от осознания, что её не становится меньше. Отрывками он помнит, как отпустил Лиама под увещевания Мелиссы, что ему дадут обезболивание, пока будут извлекать пули из его тела и зашивать раны. Он помнит, как просидел под дверями операционной несколько часов, совершенно на автомате вытащив собственные. Его руки покрыты кровью Лиама, и Тео не может перестать смотреть на них. Ему приносили полотенца и салфетки, но он не хотел ими пользоваться. Он в каком-то сумасшедшем виде чувствовал Лиама, ощущая его кровь на себе, это приносило какое-то чувство спокойствие от извращённой близости с парой, и он не хотел терять это последнюю зацепку с реальностью, которая удерживала его от обращения. Ему всё же приходится смыть её, когда Лиама переводят в ту самую особую палату, в которую Мелисса его пускает. Когда Тео открывает дверь и видит Данбара, то останавливается, не имея сил сдвинуться с места и войти в комнату. Лиам выглядит бледно и болезненно, его пульс такой слабый, что к нему надо даже прислушиваться, чтобы уловить его. Он выглядит хрупко, словно от одного касания к нему разобьётся на мелкие кусочки. Химера с трудом заставляет себя сделать первый шаг и этого оказывается достаточно, чтобы пересилить себя и тут же броситься к нему. Тео снова хватается за него двумя руками, старясь перенять на себя как можно больше боли, прекрасно зная, что никакие человечески обезболивающие не смогут помочь с этим отравлением. Почему он не уберёг его? Он отключается от внешнего мира, концентрируясь только на обжигающем ощущении в его венах и на руке Лиама в его руках. Он не знает сколько времени так проводит. Отдалённо Тео слышит разговор Мелиссы и Мейсона с Кори, которым она сообщает, что они выжгли аконит, который был в нескольких разлетевшихся пулях, слышит её общую информацию о том, что Лиаму нужно время на восстановление, что в него попало слишком много пуль и он долго держался, потерял много сил. Ещё немного погодя он слышит разговор со Стилински, который сообщает, что вся группа была задержана. Эти подростки оказались теми, кто успел скрыться из объединённой группы последователей Монро, которую они с Лиамом обнаружили несколько месяцев назад. Их промедление в аресте охотников обернулось ранением Лиама. Химера одной рукой дотрагивается до волос Лиама и заботливо зачёсывает их, как он всегда делает, когда ему нужно помочь парню успокоиться. Он прижимается щекой к тыльной стороне его ладони и продолжает гладить. — Не бойся, я рядом, — он оглаживает его бледную щёку, — прости, что я подвёл тебя. Тебе нужно за это врезать мне по носу, — на его губах появляется слабая улыбка от нелепости своего предложения, — ты уже давненько так не делал, я даже соскучился по этому. Просыпайся скорее. Тео сложно сказать, сколько проходит времени. Он не отходит от Лиама совсем. Он гладит его и перенимает на себя как можно больше боли, стараясь не поддаваться панике и слезам. Его грудную клетку раздирает его волк внутри, который ведёт себя как бешеный от того, что его паре плохо и она страдает. Тео не слушает, что происходит вокруг, он замечает, что кто-то иногда заходит в палату и выходит, иногда тоже сидит в ней. Возможно, что это Кори или Мейсон, которые тоже решают остаться на ночь возле Лиама. Химера смотрит на лицо Данбара — спокойное и расслабленное. Лиам не сделал ничего плохого, он хороший человек. Почему он заслуживает такие страдания? Почему они напали на него? Тео вспоминает парня, который заглядывал к ним сегодня. Скорее всего, он нанёс что-то на мяч, потому что Лиам подержал его в руках и странно среагировал. Тео царапает себя когтями, когда понимает, что они не почувствовали аконита из-за того, как сильно наполнили небольшое помещение своими запахами. Химера чувствует себя отвратительным, безответственным и глупым. Он должен был позаботиться о паре и первым понять, что что-то не так, а не целоваться с ним по углам. Как он мог пропустить такую глупую проверку? Это объясняет, почему парень медлил — он ждал будет ли какая-то реакция от Тео, но не увидел её. Перед глазами появляется безумное лицо Джейка, искажённое адреналином и ужасом, когда Джордан старался надеть на него наручники. Тео обещает себе убить его, несмотря на обещания Лиаму. Такие уроды, как он, не должны оставаться в живых. Тео кончиками пальцев очерчивает аккуратный нос и губы Лиама, проводит по линии бровей и скуле. Лиам самый дорогой для него, он больше не даст никому навредить ему. Джейк сказал, что проверял и его тоже. В какой момент он умудрился это сделать? Почему Тео не заметил? На Тео накатывает ещё одна болезненная волна, которую он перенял от Лиама, и у него закатываются глаза. Ему приходится делать перерывы, потому что ослабленный ранениями организм, который уже взял на себя так много чужих страданий, не справляется. Он будто в прострации, иногда выплывая из неё от обжигающих ощущений. Тео хрипло выдыхает, сдерживания рвущиеся рыдания. Ему очень, очень больно. Его собственные раны не залечились из-за того, что организм обессиливает, пока он помогает Лиаму, он не справляется с тем, сколько боли на него обрушивается от его пары, и сердце всё время болит от ощущения вины за то, что не уберёг его, и что его пара пострадала. Он чувствует волка, который рвёт его изнутри и воет. Очень хочется сейчас отдать ему власть и просто отключиться, но Тео не может себе это позволить, пока он должен позаботиться о Лиаме. Он пережидает несколько минут, выравнивая дыхание и возвращаясь к поглаживанию младшего по волосам. Какой же глупостью сейчас кажутся его метания о том, знает ли Лиам о его чувствах или нет, как он относится к этому. Это абсолютно несерьёзная мелочь. Лиам должен быть здоров, только это имеет по-настоящему важное значение. Тео чувствует ещё одну вспышку, от которой его вены будто разрываются, и прикрывает глаза.***
На улице уже начало немного светать, Мейсон вместе с Кори ютится в уголке палаты на неудобных стульях. Они задремали, Кори, кажется, совсем заснул, но Мейсон не может, продолжая контролировать то, что происходит с его лучшим другом и… Тео. Он был озадачен первые часы, когда увидел, насколько ласково себя ведёт Тео с Лиамом, но решил не задавать вопросов. Сейчас не это важно. Тео сидит возле его постели, не вставая, и он даже со своего ракурса видит чёрные вены Рейкена и слышит его порывистые и хриплые выдохи, как он жмурится и цепляется когтями за металлические поручни больничной койки Лиама. Мейсон чувствует себя неуютно, но он благодарен химере, что тот заботится о его друге. Он хочет тоже поближе побыть с Лиамом, но когда он один раз попытался это сделать, то наткнулся на агрессивное предупреждающее рычание Рейкена и его дикий взгляд. Тео был не в себе, совершенно точно. Но что именно с ним — для Мейсона было непонятно. Он предпочёл не рисковать и отсел в уголок к своему парню. Он задремал, но его что-то вывело из этого состояния. Мейсон не сразу понял, что именно его разбудило, кажется чей-то разговор. Он прислушался и с удивлением понял, что этот шёпот исходит от химеры, который разговаривает с Лиамом. — Тебе ещё больно? Я правда стараюсь взять так много, как могу. Я бы хотел забрать всю твою боль, мне так жаль, что у меня не выходит… Мейсон моргает, стараясь стряхнуть остатки сна, и садится ровнее, потревожив заснувшего на его плече Кори. Он снова прислушивается. — Я знаю, что ты устал, но тебе нужно собраться с силами и начать восстанавливаться. Это очень трудно, но ты сильный, ты со всем справишься. Я здесь, с тобой, я тебе помогу… Мейсон озадаченно смотрит на спину Тео и наклоняется в сторону, стараясь увидеть лицо Лиама. Он очнулся, поэтому Рейкен так уговаривает его? Он осторожно выглядывает и видит, что Лиам всё также лежит на койке без сознания. — Солнышко, тебе нужно открыть глаза… Мейсон ведёт плечами от того, как ему не по себе. Тео кажется будто в бреду. Он пересекается взглядом с проснувшимся Кори, и они сразу отворачиваются по разным сторонам друг от друга. Мейсон чувствует себя так, будто стал свидетелем чего-то излишне интимного, что он не должен был видеть, и что вообще не должно быть при посторонних. Тео всё ещё гладит Лиама, но его шёпот с каждым часом становится всё более сбивчивым.***
Тео знает, что он слабеет слишком сильно. Его голова кружится, он, скорее всего, даже не сможет встать со своего места. Чёрные струйки на его руках становятся всё тоньше, и Тео знает, что это не из-за того, что Лиаму легче. Это из-за него самого. Он не может взять больше. Он знал, что это произойдёт, потому что он всего лишь чёртов химера, в котором недостаточно сил. Всё, чего он хочет, помочь Лиаму. Облегчить его состояние, чтобы ему было проще запустить регенерацию. Тео осторожно надрывает самый ближайший к нему бинт на ране волчонка и заглядывает под него. Рана выглядит такой же, какой он её видел ещё на поле. Он вскидывает голову, всматриваясь в парня. Он смотрит на него другим взглядом, сканируя лицо и проходясь взглядом по всему телу. Лиам выглядит так же, как и при ранении. Ничего не изменилось. Сердце химеры бьётся почти в горле от осознания. — Он не регенерирует… Тео смотрит в окно, а затем на часы. Прошло слишком много времени, уже вторая половина дня. Лиам должен был исцеляться или хотя бы начать. Тео цепляет дрожащую губу зубами. Он делает недостаточно для него, у Лиама нет сил запустить регенерацию из-за того, как он страдает. Тео зажмуривается, стараясь сконцентрироваться на своём желании исцелить пару, но ничего не меняется, на его руках виднеются всё такие же тонкие струйки. У него всё плывёт перед глазами, когда он касается щеки Лиама. — Малыш, тебе нужно начать исцеляться. Пожалуйста, ты должен бороться, — Тео подаётся ближе к нему и улавливает запах. Его глаза расширяются, он знает этот запах. От Лиама пахнет смертью. Он не исцеляется, потому что умирает. Химера отшатывается, во все глаза смотря на парня перед собой. Почему он не проверил это раньше? Почему Лиам не восстанавливается? На глазах собираются слёзы, а руки дрожат ещё сильнее. — Нет, нет, нет, малыш, пожалуйста, давай вместе с этим справимся, ладно? Ты не один, не сдавайся, — как в бреду шепчет Тео, наклонившись Лиаму. — У тебя получится, тебе нужно заставить своё тело регенерировать, пожалуйста, пожалуйста, Лиам, — Тео касается кончиком носа его щеки и утыкается лбом в висок. Чем сильнее он вдыхает его запах, тем сильнее его тошнит от страха и ужаса, а землянистый запах, сопровождающий смерть, теперь чувствуется слишком ярко. Он гладит по голове, положив другую руку на его талию. Рейкен чувствует какую-то безысходность и безнадежность. Запах смерти его пары душит, оседая в лёгких и горле тошнотворным комком, слёзы наворачиваются на глаза. Что ему делать? Он ничего не может. У Лиама нет сил на исцеление из-за сильных ранений и успевшего нанести вред аконита. Ему нужен какой-то сильный толчок, который сможет запустить регенерацию. Тео открывает глаза и прижимается губами к прохладной щеке младшего, что его пугает ещё сильнее. Бледные и обескровленные губы пары перед его глазами причиняют почти осязаемую боль. Его собственное состояние сейчас тоже ужасное, он истощён и обессилен, но… Химера вздрагивает, когда вспоминает то, что ему рассказал Дитон. Тео сглатывает и переводит взгляд на шею Лиама. Метка передаёт силы партнёра. Тео поджимает губы, не в силах отвести взгляда от красивой шеи перед глазами. Что если… Если он укусит Лиама? Он непроизвольно сглатывает и смещает руку с талии, касаясь его лица и оглаживая скулу большим пальцем. Если он оставит метку и отдаст часть своих сил, это может послужить тем самым толчком для Лиама, чувствуя прилив сил, у него будет резерв ресурсов, чтобы начать исцеление. Химера отводит взгляд и прислушивается к своим ощущениям. В его собственном теле две раны, не затянувшиеся, он обессилен длительной помощью Лиаму, что уже даже не может перенимать его боль, он не спал и не ел почти сутки. И он не полностью восстановился после запечатления. Если он передаст свои силы Лиаму, что останется ему самому?.. Тео нервно гладит его, опуская руку к плечам, проводит ладонями по рукам Лиама. Он всего лишь химера, а не оборотень. Он рискует передать все те остатки сил, которые сейчас поддерживают его собственную жизнь в нём. Тео снова смотрит на лицо любимого человека. Ему очень страшно, и он не уверен в последствиях. Он так бесполезен для Лиама, жалкий химера, который не может должным образом позаботиться о паре. Если он отдаст ему свои силы, сможет ли он помочь? Тео закрывает лицо руками, собираясь с духом. Он был готов рискнуть собой в прошлый раз, когда знал, что они все умрут, но сейчас ситуация совсем другая. Опасность не угрожает всем, и перспектива потерять жизнь сейчас либо перед Лиамом, либо перед ним самим. Страшно. Это совсем не так, как показывают в фильмах, когда главный герой бросается рисковать собой, не раздумывая. Может, дело просто в собственном эгоизме. Ему страшно умирать, ещё страшнее думать, что может за этим последовать — снова ад с мёртвой сестрой. Он сжимает зубы, ища в себе достаточно необходимого ему сейчас мужества. Если всё, что он может сейчас сделать для самого дорогого ему человека, это отдать ему все свои силы, чтобы он смог исцелиться — он сделает это. Тео смахивает слезу, которая вырвалась и пробежала по щеке. Он любит Лиама так сильно. Отдать свои силы — это пустяки. Это меньшее, что он может сделать для того, кто поверил в убийцу. Тео медлит, но усилившийся от Лиама запах подстёгивает его поторопиться. Он привстаёт со своего места и тут же хватается за кровать, покачиваясь. Его голова идёт кругом, конечности не слушаются. — Тео? — реагирует на шум Мейсон. Он видит первую реакцию от химеры за всё это время и решает с ним заговорить. — Я написал Скотту, они с Дереком выезжают, обещали поторопиться, но, скорее всего, будут только ночью. Тео кивает. Это хорошо. О Лиаме будет кому позаботиться, когда он не сможет. Он осторожно поворачивает голову парня, открывая себе доступ к его шее. Он касается кончиком носа виска младшего и шепчет ему на ухо: — Малыш, сделай это для меня, пожалуйста. Я немного помогу тебе начать, пожалуйста, просто не сдавайся, хорошо? Он возвращается к его лицу. — Что ты делаешь? — снова раздается озадаченный голос Мейсона, на который Тео не обращает внимание. Ему хочется коснуться губ, но это кажется слишком неправильным, пока Лиам без сознания. — Я люблю тебя так сильно, — всё же шепчет ему Тео то, что хотел уже давно сказать, и касается губами его щеки, прижимаясь всего на пару секунд к ней. — Тео, ты… — Мейсон что-то говорит, создавая шум, но химера уже отключился от всего постороннего. Он концентрируется на Лиаме, которому он хочет помочь. Он последний раз всматривается в его лицо и решает, что возвращение в ад к его сестре будет достойной платой за то, чтобы любимые глаза снова сияли. Он целует его висок и наклоняется к шее. — Пожалуйста, пусть этого будет достаточно. «Возьми все мои силы» — Тео оставляет только одну эту мысль в голове, когда почти касается шеи Лиама. Он с большим трудом заставляет себя обратиться и выпустить клыки, что от измождения получается не сразу. Он водит клыками по шее, не сразу решаясь укусить, и вдыхает аромат Лиама, стараясь отделить земляной аромат от чистого запаха волчонка. Тео замирает на несколько секунд и затем, не давая себе возможности передумать, бережно вгоняет свои клыки в шею Лиама, ближе к месту соединения шеи с плечом. До него доносится какой-то крик, но он не обращает на него внимания, продолжая погружать свои клыки как можно дальше. Он чувствует себя странно, его переполняет любовь и усиливающаяся слабость. Клыки жжёт, ему кажется, что он буквально чувствует, как через них передает свои силы и любовь волчонку, от чего заставляет себя держаться дольше и не доставать клыки, даже когда он уже слабеет настолько, что с трудом держит себя. Он должен продержаться как можно больше, он должен сделать это ради Лиама, поэтому заставляет себя не отрываться от его шеи, пока к нему не подступает темнота. Он чувствует, как сильно ломит всё тело, и как в нём появляется лёгкость, голова пустеет окончательно. Тео предчувствует потерю сознания, поэтому аккуратно достаёт клыки из раны, чтобы не порвать шею Лиама, когда отключится. Удостоверившись, что теперь не причинит вреда паре, он теряет сознание.***
— Мы не можем сделать ничего, он нас не подпускает, — Мейсон сбивчиво вводит в курс дела Скотта и Дерека, только приехавших в больницу. Скотт открывает дверь палаты и видит болезненного вида бету и свернувшегося рядом с ним волка в полусознательном состоянии, судя по закатывающимся время от времени глазам, которые всё же следят за окружением. МакКолл собирается подойти к Лиаму, но его неожиданно встречает сопротивление от вскинувшегося на лапы волка. Тот рычит на него, кажется, даже не узнавая и не понимая, что происходит. — Тео, это я, Скотт, — старается он убедить его, сохраняя спокойствие. — Я должен проверить состояние Лиама. Волк даже не обращает внимание, рыча, предупреждая, чтобы чужой не подходил к ним. Дерек рядом с ним хмурится и с сожалением смотрит на двух пострадавших подростков. — Мне надо помочь ему. У меня больше сил, чем у тебя, я смогу облегчить его состояние, — всё ещё пытается достучаться до него Скотт. Он делает ещё шаг по направлению к своему бете, и волк подбирается на месте, становясь на лапы. Его глаза светятся, но разумности за ними нет совсем. Волк кладёт левую переднюю лапу на грудь Лиама и пригибает голову, раскатисто рыча. Он не подпустит никого к ослабленной паре. Скотта это даже как-то задевает. Тео совсем посторонний для них, пусть и запечатлён в волчонка, но Лиам его бета, это он должен быть сейчас рядом с ним и рычать на чужака. — Я его альфа, — он подсвечивает свои глаза, пристально смотря на волка, — ты стоишь на моём пути к моему бете, — волк только приподнимает верхнюю губу, скалясь. Волк не понимает, что происходит вокруг, ему всё равно. Он ослаблен, но его пара ещё в более худшем состоянии, без сознания и не может защититься. Он должен защитить их двоих от врагов, даже таких сильных. Им руководит только инстинкт. Он наблюдает за посторонними, не отводя глаз. — Какого чёрта ты делаешь? — Скотт злится, что его не пускают к Лиаму, и решает ускорить события. Он обнажает клыки и рычит, вкладывая все свои силы альфы в это предупреждение, стараясь задавить противника силой. Он довольно замечает, как волк вздрагивает и от него слышится короткое тонкое поскуливание, но он не отводит взгляд. Волк сперва прижимает уши и припадает чуть ниже, дрогнув под напором сильного альфы. Волку страшно от сильного противника, но он не может отступить, он должен защитить свою семью. Он переставляет обе передние лапы на грудь Лиама, показывая, что будет бороться за него. Волк перебирается через пару, стараясь закрыть его своим телом и смотрит в глаза альфе. Скотт даже теряется от такой реакции. Он видит в глазах волка принятое решение — он будет драться насмерть. Он гасит глаза, растерявшись. Он не собирается убивать Тео, но не понимает, почему тот так агрессивен к нему. Его внимание отвлекает тяжёлая ладонь на плече. — Скотт, дай ему позаботиться о нём. МакКолл в замешательстве смотрит на Дерека. — Ты не чувствуешь? Он оставил метку Лиаму. — Скотт прислушивается к ощущениям и понимает, о чём говорит Хейл. Он даже внутренне чувствует, как к энергетике Лиама прибавилась энергетика Тео, ментально оттесняя бету от альфы. — Он ослаблен и истощён после укуса. Дай его инстинктам позаботиться о паре, у него осталось не так много сил. Скотт молчит, но отступает, хмуро наблюдая за парой. Ему не нравится то, что здесь происходит, ему не нравится едва светящаяся метка на шее своего беты, но он молчит. Он принюхивается к запаху, чувствуя слабый запах Лиама и болезненный Тео. Кто из них больше пострадал? МакКолл в ступоре. Он отходит подальше, чтобы дать возможность волку снова расслабиться, и садится рядом с друзьями Лиама, прося ввести его в курс дела. Хьюитт поспешно рассказывает о нападении, как в Лиама стреляли, когда он пытался защищаться и справиться с окружившими его охотниками, как он сказал Мейсону спрятаться и позвать помощь. Рассказывает о сражении цербера и нескольких подчинённых шерифа с вооружёнными, но недостаточно опытными подростками. Аккуратно выбирая выражения, Мейсон делится, что Тео просидел почти сутки с раненным Лиамом, помогая ему и разговаривая с ним, что слышал, как тот прошептал о том, что Лиам не исцеляется. Рассказывает об укусе Тео и как тот почти сошёл с ума, потеряв сознание и полностью обратившись. Скотт молчит, когда слушает его, изредка кивая головой. МакКолл снова принюхивается и концентрируется на своей связи с Лиамом. Он знает, что тот понемногу регенерирует. Скотт встречается взглядом с Дереком, у которого в глазах отражается слишком много понимания и сочувствия. Плечи Хейла опускаются, когда он смотрит на Тео. Должно быть, он понимает его сильнее, чем сам Скотт. В конце концов, он никогда не знает обо всех тонкостях волка, который выбрал пару. Они проводят в палате несколько часов, когда замечают изменения. Волк покачивается, сползая с тела пары, чтобы не навредить ему. МакКолл даже задерживает дыхание, надеясь, что Тео наконец-то отключится. Он очень долго не спал и не ел, он безумно истощён. Как Дерек и говорил, он не сможет долго держаться. Волк заплетается в собственных лапах, неловко сваливаясь с койки и пытаясь встать. Они, затаив дыхание, смотрят за ним. Тео неловко шевелит дрожащими лапами, но затем останавливается. В его глазах смирение, когда он переводит взгляд на сидящих на другом конце комнаты оборотней. Он с сожалением смотрит на них и снова переводит взгляд на пару. До них доносится скулёж, который обрывается, когда Тео теряет сознание. Скотт подрывается со своего места одновременно с Дереком. Он бросается к Лиаму, обхватывая его руку, чувствуя, как чёрные вены вздуваются на его руках. Он обнюхивает его, облегчённо выдыхая, когда понимает, что всё идёт своим чередом. Лиам медленно восстанавливается. Дерек садится перед волком на одно колено. Он смотрит на него как на что-то нереальное, в нём чувствуется столько благоговения к волку, уважения и восхищения, что Скотт даже морщится. У Хейла, как у рождённого в семье оборотней, свои представления о том, чем стоит восхищаться. Дерек почтительно кладёт руку на бок волка, склонив голову, и вытягивает из него боль. Они остаются с двумя подростками без сознания, облегчая их состояние и помогая восстановиться.