Слово из шести букв

– Макс? А ты не видел, случайно, у меня тут в кармане куртки семь тысяч лежало? – Что же это ты всё на меня сразу, Володь? Я ничего не брал... – Издеваешься? Кроме тебя некому! Вчера вечером были! – Да не я это... Ткаченко схватил друга за футболку, придвинув своё лицо к тому поближе, посмотрел прямо в глаза. – Максим! Верни мои деньги, сволочь! – Вова уже злился. – Вов, я... В общем, я их.. Ну, как бы... В общем их уже нет. Ткаченко медленно отпустил футболку Макса, а на лице у него сложилось какое-то, больше разочарование, чем злость. – Вов, извини, пожалуйста, это... – Максим, ты совсем офигел? Это были, можно сказать, последние мои деньги. Как ты за один вечер мог их все потратить, если мне их хватило бы достаточно надолго? – Ну, вот... – Макс растерялся, не зная, что ответить, причина то была достаточно глупая и, с какой-то стороны, плохая. – Что вот? Куда ты их потратил? – Ну, я просто... – Макс, ты говоришь, как какой-то маленький мальчик, который что-то натворил, а теперь трусит и боится в этом сознаться. – Блин, Вов, я... Короче, я захотел выпить и... – Выпить? – перебил Ткаченко, – Ты издеваешься? Ты хочешь сказать, что пропил мои семь тысяч?! – Володь, я верну, честно. – Ты ваще офигел, алкаш?! У тебя своих денег наверняка дохрена, а ты тратишь мои! Тоже мне! Друг ещё называется! – Вов... – Да пошёл ты! Владимир схватил свою куртку и сердито ушёл, громко хлопнув дверью. Максим сейчас чувствовал себя самым настоящим придурком. Сев на стул и схватившись за голову, Макс заплакал, круча в у себя в мыслях одну фразу: "Зачем я это сделал?". Действительно, Максим мог бы и выпить чуток на свою зарплату, но зная, что у друга точно есть деньги, чувства жадности и экономии захватили его. Прошло время. Максим сидел у себя дома и собирал из своих денег семь тысяч, кладя в конвертик, который, собственно, должен был отдать Вове. На улице незаметно начался ливень. – Чёрт, – буркнул Кучеренко, замечая дождь, – Но Володе конверт я должен передать. Накинув ветровку на футболку, Максим выбежал на улицу, направился к дому друга. Дойдя, Кучеренко начал смотреть на балкон товарища. "Странно, – думал Макс, – Вовка часто стоит на балконе и курит, особенно, если за окном сыро или, тем более, дождь. Кажется, у него даже курить настроения нет..." Кучеренко грустно опустил голову вниз, до сих пор прокручивая в голове вопрос: "Зачем я всё-таки это сделал?"... Но Макс не растерялся. Он быстро набрал Володин номер, но на другом конце связи сбросили трубку. Тогда кучерявый решил оставить другу голосовое сообщение, со словами: "Вов, ты прости меня, я... Я сделаю тебе всё, что захочешь, я готов отдать тебе ту сумму, я стою под дождём и готов вечно стоять, пока я не буду уверен, что ты слышишь мои звонки или читаешь смс..." Но, когда Владимиру дошло это трогательное признание, он сразу отказал себе его слушать. Максим, к сожалению, об этом не знал, поэтому терзал себя всякими мыслями. Прослушал Вовка или нет? Макс отказался писать или звонить более, он понимал насколько обиделся его друг, но всё же ждал и мёрз под холодным дождём. Володя курил, но не на балконе, а в комнате. Курить на балконе настроения не было вообще. Обидевшись на Макса, он не хотел видеть из окна вообще никаких людей. Промокший насквозь Макс, несмотря на то, что был в ветровке, уже дрожал, но продолжал смотреть вверх на Володино окно, хоть дождь и лил прямо в глаза. Ткаченко от нечего делать решил прослушать голосовые сообщения друга, что правильно сделал. "Чёрт –внезапно подумал Вова, – Какой же я..." Владимир быстро напялил куртку, натянул ботинки, схватил ключи и побежал на улицу. Совесть Володеньку всё-таки замучила. Неожидал он от своего друга, что тот первым захочет мириться. – Мааакс! Макс, чёрт побери! – Вова подбежал к другу и крепко обнял. – Вова! Ты вспомнил обо мне. – Конечно, дорогой друг, идём ко мне домой скорее. – Володь, а я тебе... Максим не успел сказать, так как внезапно чихнул, кажется, от простуды. – Блин, Кучеренко, ты совсем не жалеешь себя. Ради меня можно было и после дождя сходить, если что. – Так я... Макс снова чихнул. Владимир прижал того к себе ещё крепче и ускорил шаг, чтобы побыстрее добраться до дома. – Раздевайся, Максимушка, ты весь мокрый, – словно приказал, сказал Ткаченко, сразу после того, как они вошли в квартиру. Кучеренко снял кроссовки, под которыми были ни чуть не меньше промокшие носки, снял куртку, а из кармана достал конверт. – Держи, Володь, – Максим сунул другу в руку конверт, – Там семь тыс... – Максим, – перебил Вова и отказался принимать конверт, – Давай закроем эту тему? – Но... – Макс, я тебя простил. Не надо ничего. Прости, тогда я слишком накричал на тебя и был полнейшим идиотом, когда не хотел даже отвечать на твои звонки, не догадываясь, что ты такое «солнышко», стоишь под моим окном. Я люблю тебя за всё, друг. – Вов, тут я должен извиняться. – В любом случае, я тебя уже простил. Раздевайся и ложись в постель. Сейчас хочу только того, чтобы ты сделал это. – Ну хорошо. Кучеренко скинул джинсы, стянул футболку и снял носки, положив это всё на диване в прихожей. – Я надеюсь, трусы снимать не надо? – Если они тоже мокрые, то лучше сними, – Вова улыбнулся. – Они мокрые, –Макс усмехнулся. – Снимай тогда. – Я сначала тогда под одеяло, окей? – Хм... Окей. Максим юркнул под тёплое одеяло. – Хорошо тебе? – спросил Ткаченко. – О, да, – Макс с кайфом снял трусы. Володя тоже не растерялся. Снял верхнюю одежду, потом остальную и скорее к другу в тёплое место. – Вов, а ты трусики снимешь? – Макс осмотрел товарища. – Как скажешь, – Ткаченко улыбнулся своей улыбкой и принялся под одеялом убирать с себя лишнюю одежду. – Вов... – А? – тот закончил дело и взглянул на Кучеренко. – Скажи слово из шести букв на букву «д». Владимир задумался. – Хорошо, –перебил молчание Максим, – Скажи, деньги или дружба? – Ааа, ты об этом. Тогда, конечно, дружба. Хотя, стоп. Макс... – Что? – Лучше слово из шести букв, но не на «д», а на «л». Понимаешь, о каком я? – Ну есть один вариант. – И это правильный вариант, Макс. Вова схватил Максима за голову, впившись в губы друга, не отпускал её, ещё сильнее перебирая пальцами курчавые волосы. У обоих мужчин росло напряжение внизу живота. Когда Ткаченко оторвался от чужих губ, Кучеренко тихо простонал в ухо другу. Володя вдруг начал опускать свою ладонь, ту, что сжимала кудри Максима, ниже. Вова чувствовал мурашки на нежном теле партнёра, ему хотелось этого тела. – Макс, ты такой красивый, мне так нравится трогать твою попу, это просто... – Вова не закончил, из-за того, что у себя между ног почувствовал кое-что приятное, – Макс, что же ты делаешь там своей рукой? – А тебе не нравится? – Безумно нравится. Это безумно приятно, Максим, я... Ткаченко вдруг кончил. Кучеренко удовлетворился своей работой и мило улыбнулся. – Володь, - внезапно обратился к другу Макс. – Да? Что такое? - спросил Вова. – Слово на «л» - это любовь? Ткаченко улыбнулся и поцеловал Кучеренко в лоб. – Да, Макс, любовь...