Злость.

Хаксли в тот день был крайне напряжëн. Всë валилось из рук, химикаты оказывались испорчены, а тела уже на грани разложения. Ужасный день, ужасный. Вот только злость скрывалась за маской, скрипя зубами. Под вечер негатив от прошедшего дня нужно было выместить, и потому доктор направился в комнату.. с телевизором. Час уже был поздний, Шарли наверняка спит, а Феликсу в последнее время нездоровится, и тот отсыпается в своей комнате. А вон и парень, чьë тело облачено в яркий жëлтый хим.защитный костюм, с такой же яркой копной рыжеватых волос. Он, сонно оторвавшись от телевизора, удивлëнно смиряет ночного нарушителя покоя взглядом, приподняв бровь, наконец, тихо вопрошая: - доктор Хаксли?..Что вы.. Но сам учëный рывком сокращает дистанцию между собой и диваном, нависнув над Беннетом, который до этого расслабленно лежал, заняв всю поверхность, - однако сейчас парень несколько настороженно приподнялся, глупо медленно хлопая глазами, ибо, видать, уже напился мыла до краëв. Ему же легче будет. Тяжëлое дыхание учëного кнутом ударяет по слуху отдыхающего, и вот, длинные, холодные пальцы ползут к молнии костюма, шустро расправляясь с ней и оголяя плечи в язвах. Самого светловласого переворачивают на живот и приподнимают за бëдра, устанавливая, как самому мужчине будет удобно, и спускают костюм до колен. Пойманный в такую ловушку даже не сопротивляется особо, лишь слабо пытается схватиться за руку чужую, да вот безрезультатно. Пришлось лишь продолжать просмотр мыльной оперы по телику, словно всë происходящее - обыденность. Может, он даже и не вспомнит, было ли между ними что-то в эту ночь. Ну а Генри в это время уже расправился и со своими штанами, и вот, уже нетерпеливо пихает пару пальцев в рот зубастика. И ведь В-12 послушно приоткрывает рот, не отвлекаясь от просмотра, слюнявит их, да так и остаëтся с открытым ртом, пока доктор проталкивает пальцы в дырочку. Со стороны "пьяницы" слышатся слабые стоны.. А впрочем, зачем так много приготовлений. Мужчина резко входит в пацанëнка, сразу стараясь умеренно двигаться, выбивая из "отсутствующего" хоть какие-то звуки, всë же, хочет отыграть неудачу этого дня. Больное тело качается в такт толчкам, диван тихо поскрипывает, ну а работник скулит, прикрыв глаза, не отрываясь от экрана. Уже в процессе тëмноволосый начинает догадываться, отчего такая отстранëнность - неужели мальчишка тоскует по умирающему другу? Светловласого переворачивают на спину, даже не выходя, и Генри склоняется ближе, дабы, поборов что-то странное в своей груди, прикоснуться губами к бледным чужим, пытаясь отвлечь от этого всего. Ноль реакции. Теперь даже непонятно, стоит ли будет извиниться за такую ночь.. Ведь темп уже действительно не хилый, доктор долбится, забыв об промелькнувшей жалости, шарясь языком в чужом рту. Разрядка недалеко, и тот кончает внутрь, наконец, отпрянув, и восстанавливая дыхание. И по взгляду на работника, который лишь недовольно пощурился от хлюпа и неприятным ощущениям, как вытекает сперма из очка, он даже не возбудился.. Словно отымел подушку. Убрав следы своего злостного преступления и после того, как помог бедному любителю мыльных опер вытереться и одеться, Хаксли всë таки бросает тихое "извини" дремлящему, накрывает того пледом, и, поцеловав в лоб, уходит назад в лабораторию. Всë таки до начала рабочего дня осталось совсем немного, а ему ещë стоило добраться и до своец комнаты.