Things we lost in the fire

Наблюдая за тем, как Дью направлялся в сторону аббатства, Рейн начинал вспоминать, как про огненного отзывались его товарищи. Перепады настроения со стороны Дью были крайне хаотичны и непредсказуемы, за то недолгое время, сколько Рейн его знал, Дью каждый раз выдавал настолько разные реакции на вполне безобидные действия, что ни одна из его эмоций не повторялась. Да, мог быть какой-то схожий аспект, но в основном, огненный умудрялся показывать целый калейдоскоп эмоций, да так, что под его поведение было практически невозможно подстроиться. Эфир и Маунтин, которые знали Дью с самого начала, лишь отмахивались, мол, он только ёрничает и язвит, не больше. Но что с них взять? Они уже привыкшие. А вот новоиспеченные участники были вынуждены пытаться не попадать в красную зону агрессии со стороны огненного. Дью же в свою очередь был прекрасно осведомлен о своих скачках настроения и эмоций в целом. Пытался ли он как-то урегулировать данную проблему? Ответ был очевидным, естественно – нет. Огненного вполне устраивало его поведение и манера общения, не волновало его даже и то, что он может кого-то обидеть ненароком не самыми приятными словами. Иногда, правда, проскакивал маленький укол совести, но Дью от него отмахивался и благополучно забывал. Факт того, что кто-то может принять его слова слишком близко к сердцу, он даже не считал своей проблемой. Он просто продолжал говорить то, что думает, даже если действительно начинал перегибать палку. Искал ли он реакцию на свои ядовитые комментарии или просто развлекался, одному Дью было известно. Но у его поведения была и обратная сторона монеты. В противовес вспыльчивости и чрезмерной активности у него случались приступы внезапной лени и апатичности. Доходило и до того, что огненный просиживал в своей комнате несколько дней, изредка выползая на кухню, чтобы перекусить или выпить воды. В такие моменты даже не язвил, в принципе на контакт не шёл, но на любые вопросы о своём настроении и самочувствии без зазрения совести посылал в пешее эротическое, описывая все подробности и маршрут. Как бы Дью не хотел послать Рейна за «индийским чаем и всеми прелестями жизни» далеко и надолго, по какой-то причине язык не повернулся. Пока огненный шёл по коридорам аббатства в свою комнату, он всё никак не мог отделаться от мысли, по какой конкретно причине его заядлая стабильность посылать всех, кто хотя бы на миллиметр заступал за его импровизированные рамки, не сработала в сторону водного. Да что уж там. У Дью даже мысли не проскочило послать Рейна. Это было в новинку. Да, он порычал в его сторону, но дальше этого не зашло, хотя раньше бы, он разразился трехэтажным матом и всевозможными посылами во всем знакомую сторону. Что-то в этом водном было, из-за чего Дью не спешил выливать свой словарный запас в его сторону. Но вот конкретики в этом он не видел. Огненный даже не заметил, как и когда оказался в своей комнате, опомнился только когда запнулся об порог и чуть не рухнул. Вечно забывает про этот несчастный порог. Дью завалился на стул, от чего деревянный предмет мебели несчастно скрипнул по полу. Огненный махнул хвостом, уставившись в окно, просидел в одном положении по ощущениям минут сорок, витая где-то в облаках, при этом он даже не понимал, думал ли он, или просто завис, уставившись в край оконной рамы. Ощущения были неоднозначные. Время уже близилось к ночи, а у огненного сна ни в одном глазу. Так и сидел, разглядывая белую потрескавшуюся краску на оконной раме. Когда шея затекла от долгого нахождения в одном положении, огненный лишь сместил центр тяжести, ставя локоть на коленку и подпирая подбородок кулаком, а хвост подобно маятнику медленно метался из стороны в сторону, сопровождая сомнительные размышления ни о чём. А размышлял ли он? Или просто тупо пялился в оконную раму? Дью и сам не понимал. Озадаченно постучав по правому рогу, огненный откинулся на спинку стула и на этот раз уставился в потолок. Через какое-то время данное состояние сравнимое с овощем надоело, Дью поднялся со стула, потягиваясь в разные стороны и разминая затекшие суставы. Как давно он стал так быстро уставать? Огненный мотнул головой и решил спуститься вниз, удостоив остальных своим появлением. Маунтин как обычно что-то читал, Эфир залипал в телефоне, девочек было не видно, видимо, сидели вместе в одной из комнат и занимались своими делами. Но внимание Дью привлекла сцена, как Свисс и Рейн о чём-то уж слишком мило беседовали. Огненный попытался проигнорировать непонятное чувство сравнимое с недовольством и пошаркал в сторону кухни. Что-то в этой ситуации его конкретно не устраивало. Водный даже не посмотрел в его сторону! Это было обидно? Дью не до конца понимая своей реакции, попытался её отбросить. Огненный на удивление для себя крайне недовольно фыркнул, попутно открывая дверцы холодильника и изучая содержимое. Взгляд зацепился за йогурт, который Дью успешно ухватил и закрыл холодильник. Открыв крышку и сделав глоток, огненный внезапно снова провалился в странного рода раздумья, не замечая, как начал медленно ходить кругами по кухне, время от времени делая глоток йогурта. Временами заострённые уши огненного недовольно подрагивали, улавливая звуки из общей комнаты. Что-то его конкретно раздражало, но что, он понять не мог. Допив бутылку йогурта, огненный кинул её в мусорный бак. Помедлив с несколько секунд, он направился на выход из кухни. Проходя мимо двух общающихся гулей, хвост Дью резко дернулся в сторону, словно от нервного тика. И опять его не заметили. Давно ли он стал невидимым? Огненный рыкнул, не желая вмешиваться в диалог, он поспешил ретироваться. На пути в свою комнату в голове засела едкая обида. Неужели Свисс более интересный собеседник, чем он? Дью поморщился, недовольство перекосило лицо, словно его задел тот факт, что Рейн предпочел компанию Свисса. Взявшись за ручку двери, огненный застыл как вкопанный. А ведь действительно. Его именно этот факт и задел. Дью проморгался, пытаясь сбросить нежеланное наваждение, но на подкорке сознания засела колючая мысль, что Рейну интереснее со Свиссом. Дью скривил лицо в ещё большем недовольстве. Только он прокрутил ручку, чтобы открыть дверь, в мыслях, словно вспышка пронесся ехидный вопрос. Ревнуешь? Дью мотнул головой, пытаясь вернуть трезвый ход мыслей. Прокрутив ручку двери до конца и наконец, войдя внутрь комнаты, огненный постоял несколько секунд на месте. А потом всё же сел на край кровати, складывая руки в замок под подбородком. Он раз за разом прокручивал вопрос который ему подкинул его же разум. А может это и правда? Да нет, бред полный. Быть этого не может, просто устал, перенервничал, день, в конце концов, плохой выдался! Как бы Дью не пытался вести войну со своим собственным разумом, по странным причинам очень сильно в этой импровизированной схватке уступал. В ход уже пошли разного рода аргументы, по правде говоря, огненный перебирал абсолютно всё, лишь бы хоть как-то объяснить самому себе нелепость данной мысли. Всё же было нормально, каким образом всё пришло к такому исходу? Огненный дернул хвостом ударяя стреловидным кончиком об край кровати. Дью был настолько глубоко в раздумьях, что успешно проигнорировал данное бесчинство собственного хвоста, который по ощущениям, на данный момент жил вообще своей собственной жизнью и хозяином не контролировался. Принимать факт, что он действительно ревнует, Дью отчаянно противился. Настолько ему эта мысль не нравилась, что он неосознанно кривил лицо. Не укладывалось это в его модель поведения и вообще ему по большому счёту должно было плевать, с кем и как общается водный. Но огненного как обухом по голове, немыслимо предательским образом ударила мысль, что в конечном итоге Рейн вообще перестанет с ним общаться. Мозгами Дью понимал, что он сейчас ведёт себя как ребёнок и вся эта бессмысленная ситуация, на деле, ничего серьёзного не представляет. Но с другой стороны обида неприятным осадком липла где-то изнутри. Казалось бы, не так долго они с Рейном общаются, а вот неприятные звоночки появляются уже сейчас. Огненный прогнал по кругу, все моменты, где участвовал водный, по какой-то причине сделал это даже не один раз, мысленно пытаясь припомнить какие-то незначительные детали, такие как: мимика, эмоции, незначительные жесты. Дью основательно копался в своих мыслях, как в шкафу с одеждой, в поисках, за что бы уцепиться. В столь увлекательном копании в своих же воспоминаниях, огненный раздражённо, с едва уловимой ноткой поражения фыркнул. Ему не хотелось признавать то, что он проиграл самому себе же. Кинув взгляд на окно, и дернув хвостом, он всё же смирился. Да, он действительно ревнует. Докатился…