Things we lost in the fire

После вынужденного перехода от водного элемента к огненному, Дью первое время безвылазно сидел в своей комнате. Первые несколько дней были особо проблематичными, новоиспечённый огненный гуль прибывал в состоянии на грани истерии, но через несколько дней звуки бьющихся и ломающихся предметов из его комнаты затихли. Всё стало более-менее спокойно. Эфир и Маунтин стабильно приносили ему что-то перекусить, и быстро ретировались, дабы не попасть под горячую руку. По истечению ещё нескольких дней, Дью впервые показался в общей комнате, лениво ковыляя в сторону кухни. Маунтин лишь молча проводил того взглядом, а Эфир отложил книгу в сторону, аналогично товарищу молча наблюдая за тем, как огненный скрылся на кухне. Молчание сопровождалось мыслью, что на данный момент Дью лучше вообще не трогать, реакция с его стороны могла быть совершенно непредсказуемой, а удачу никто пытать не хотел. Огненный же в свою очередь взял первый, попавшийся под руку фрукт, которым оказалось яблоко, и всё той же неспешной походкой вернулся в свою комнату, оставляя двух сидящих на диване гулей в недоумении. Через какое-то время на замену бывшему составу призвали несколько гулей, которые первое время недоумевали по какой причине огненный и носу не показывал из своей комнаты. Первый кто задал данный вопрос, был мульти гуль, из-за чего Эфиру пришлось около получаса объяснять ему всё произошедшее, что успехом не сказать, что увенчалось. По итогу Эфир сдался и переложил эту обязанность на Маунтина, который церемониться не стал и собрал всех сразу и аналогично Эфиру около часа объяснял суть дела. С горем пополам с данной темой разобрались, хотя Маунтин был уверен, что никто всё равно ничего не понял, просто обречённо выдохнул и махнул рукой, мол, сами потом поймёте. Пока новички активно знакомились друг с другом и с территорией аббатства в целом, Дью продолжал засиживаться в своей комнате. Смена элемента не была самым приятным и лёгким процессом, что доставляло предостаточно неприятных нюансов. Самый пик болезненности и страданий пришёлся на первые три дня, потом стало легче, сейчас же основной проблемой была лишь побочная головная боль, из-за которой в ушах звенело, а мозг чуть ли не вскипал, но это не было чем-то из ряда вон ужасным. Сам процесс смены элемента был в большей степени: противным, неприятным и раздражающим. Из-за того, что организм некогда водного гуля перестраивался, а с этим и менялась его обычная температура тела, Дью никак не мог поймать момент, когда его не кидало то в жар, то в холод. Данные перепады температуры были нестабильны до такой степени, что за час ему могло по нескольку раз становиться слишком жарко либо же, до невозможности холодно, данное явление раздражало и не давало спокойно существовать. Иногда температура его тела поднималась до такого пика, что ему казалось, словно ещё минута и из его ушей клубами пар повалит, стоило ему подойти в таком состоянии к зеркалу, как зеркальная поверхность почти моментально мутнела и запотевала. Дью на это лишь раздражённо фыркал и уходил к окну, которое аналогичным образом мутнело. В такие моменты у огненного была лишь одна мысль, во-первых, по какой причине на улице не было ветра и даже открытое окно не помогало, а во-вторых, почему во всём аббатстве не нашлось хотя бы одного вентилятора. Уже после огненный додумался, что, в крайнем случае, можно сунуть голову под холодную воду и на какое-то время почувствовать хоть какое-то облегчение. Но перепады температуры были ничто по сравнению с перепадами настроения, Дью сам по себе был достаточно энергичным ещё и в те времена, когда был водным гулем, но сейчас эта энергичность обострилась в несколько раз. Он и сам не понимал, каким чудом у него настолько быстро сменялось настроение, и почему в один момент он был преисполнен силой, что хоть на голову вставай, а через мгновенье лежал на полу лицом вниз совершенно без сил. Но на этом неприятные моменты не заканчивались, из-за временами болящей головы Дью начинало раздражать абсолютно всё: любой шорох, случайный звук, движение. В общем и целом его состояние было непредсказуемым даже для него самого. Из противного же во всей этой вакханалии было то, что привычные для водных гулей жабры на шее, что неудивительно начали закрываться, сопровождая собой до ужаса неприятный, а скорее, даже противный зуд. Зудело настолько сильно, что Дью думал, что ещё чуть-чуть, и он начнёт на стенки лезть и теперь было не ясно, что было хуже – болящая голова или зудящая шея. По итогу на месте где по своей сути должны были когда-то быть жабры, на шее расцвело несколько симметричных полосок, эстетичность это конечно не добавляло, но огненный с этим на удивление быстро смирился. На данный момент оставалась лишь одна проблема – социализация. С прошлого состава остался только он, Маунтин и Эфир, а новоприбывших он не знал и ещё даже не видел, потому что если и выбирался из своей комнаты, то делал это исключительно глубокой ночью. На удивление его не тащили силком из его комнаты и даже не пытались, просто иногда Эфир или Маунтин заглядывали поинтересоваться, как он себя чувствует и планирует ли вообще выходить, но чтобы требовать от него выйти, такого не было. Изначально вся идея с изменением состава для Дью была абсолютно ненавистной, ему казалось это нечестным, это выглядело так, что многих просто заменили без суда и следствия. Но спустя какое-то время его внутренний конфликт себя исчерпал, ему теперь было интересно, как выглядят новые участники, как себя ведут, в целом его первичная ненависть сменилась интересом. Ему оставалось только подловить нужный момент, когда он мог выйти и увидеть всех лично. И такой момент подвернулся сам собой. В очередной раз, когда Дью вышел ночью из комнаты, намереваясь дойти до кухни и стащить что-нибудь из холодильника, он внезапно остановился в коридоре, не дойдя до кухни совсем немного. А причиной тому послужило то, что на кухне уже кто-то присутствовал и этого гуля Дью ещё не знал. Долго разглядывать, чтобы понять, кто это был, не пришлось, на кухне явно стоял новый водный гуль, который видимо, решил попить воды ночью. А Дью так и замер в коридоре, затаив дыхание, молча наблюдая. Новый басист в свою же очередь сначала не заметил стоящего в коридоре, обернувшись в его сторону только когда услышал со стороны коридора непонятный звук, встретившись с двумя горящими точками глаз. На минуту водный застыл, явно не догоняя, что ему делать и как себя вести, а стоящий в темноте коридора издал какой-то улюлюкающий звук, больше похожий на ехидное гыгыканье. Как раз в этот момент басист, понял, что ему не привиделось, и в коридоре действительно кто-то стоял. Испуг не заставил себя долго ждать, от чего водный вздрогнув, чуть не уронил кружку и завопил так, что даже в клишированных ужастиках до такого диапазона визга не доходят. Дью же чуть не расхохотался в эту же минуту, но его остановили звуки шагов со стороны жилого крыла, водный точно перебудил всех своим визгом, и на кухню уже направлялась местная команда поддержки. Огненный моментально воспользовавшись ситуацией, юркнул в темноту комнаты, обходя столпившихся у входа в кухню гулей. В принципе, ему хватало места, чтобы уйти из комнаты незамеченным, но это было не интересно, поэтому, когда он аккуратно обходил всех сзади, то специально задел ближайшего к себе гуля хвостом. Данное действие почти мгновенно вызвало цепную реакцию из взвизгов и именно на этой ноте, Дью быстро ретировался, почти влетая в свою комнату и закрывая за собой дверь. Шалость определённо удалась.