Бариста

      Тишина замедляет ход времени, словно весь мир замирает в ожидании продолжения. Взгляды Бояна и Йере переплетаются, создавая непримиримое напряжение. Йере медленно опускает взгляд к своим рукам, словно ища в них ответы на вопрос, который даже не звучал вслух. Воздух становится гуще, словно подавленный звук тяжелого сердца, бьющегося внутри каждого из них.       Боян, словно потерявший землю под ногами, молчит, поглощенный своими собственными чувствами. Глаза бариста теряют свою обычную ясность, словно затуманенные волнением. Йере чувствует, как вся его вселенная сотрясается, словно под ударами неожиданного ветра. В этот момент даже холод октябрьского вечера кажется мягким по сравнению с холодом, окутывающим их обоих.       Наконец то Йере поднимает взгляд и в его глазах мелькает что-то, что Боян не может однозначно определить. Йере медленно кивает и нервно улыбается, словно обретая ясность в этом смутном моменте. ― Это… неожиданно, Боян, ― произносит он тихо, а его голос звучит словно шепот осени. ― Я не ожидал…       Теперь в воздухе витает не только тишина, но и невидимая нить неизреченного. Йере, не отрывая глаз от Бояна, продолжает держать в этом пространстве что-то неопределенное, словно встряхивая обычный порядок вещей.       Боян долго не дожидается следующих слов от Йере, воспринимая его молчание как ответ. Внутри него что-то отзывается неприятным эхом, а признание, которое он только что сделал, уже не приносит того волнения, которое сопровождало его первоначальную искренность. Он снова открыл свою душу, поделился своими чувствами, а в ответ получил почти-что ничего. Отсутствие ясного отклика несет в себе разочарование. Без долгих раздумий, Боян собирает всю свою волю в кулак и встает со своего места. ― Йере, не воспринимай мои слова всерьез, я сегодня слишком много выпил, ― говорит он, стараясь подарить своим словам некую легкость. ― Поздравляю тебя еще раз с днем рождения.       Это ложное заявление, кажется ему лучшим решением на данный момент, даже если он не и перебрал настолько, как говорит. ― Не засиживайся здесь, а то холодно, еще заболеешь, ― с заботливостью добавляет он и уходит. Дверь балкона громко захлопнулась, оставляя Йере один на один со своими мыслями, которые начинают не давать ему покоя. Правильно было бы подняться с места и побежать за Бояном, сказать что он все не так понял и его молчание это скорее неожиданность от его слов, чем отталкивание. Но мозг решает остаться, не бежать, и не думать, что будет потом с Бояном, что будет завтра и вообще что будет между ними.

***

      Проходит время. Йере стоит на том же балконе взирая вдаль, словно пытаясь проникнуть в таинственные глубины своего внутреннего мира. Осенняя природа вокруг него претерпела перемену: золотая красота октябрьской листвы уступила мрачной палитре ноябрьских теней, а холод витает в воздухе еще настойчивее. Финн погружен в размышления, пытаясь представить, как бы все могло сложиться иначе. Что было бы если он вслед за Бояном отправился в ту ночь? Как бы изменилась их судьба? Тяжелый вопрос покоится в его глазах, глядя вдаль, где границы реальности смешиваются с возможным.       Возможно, он сейчас не стоял бы в одиночестве на этом балконе, а наслаждался бы обществом Бояна в уюте его дома. Воображая его возвращение после трудного рабочего дня, Йере видит усталость на его лице, но также и тепло в его глазах при встрече с ним. Они проводили бы вечер вместе, в заботливом молчании или разговаривая о чем-то неважном, создавая тот покой, который лишь близкие могут подарить друг другу. Представляет как уговаривал бы Бояна остаться дома еще на следующий день, вопреки всем обстоятельствам. И каждый раз бариста улыбался бы с его глупых и совсем неуместных идей, как и всегда.       Тяжелая дымка ностальгии окутывает Йере, словно свиток, переливаясь образами того, что могло бы быть. Но жизнь, словно художник, пишет свои собственные шедевры, оставляя в руках людей только кисти с неизведанным исходом.       Внезапно Йере срывается с места, как будто только сейчас до него дошло полное осознание происходящего. В неопределенной спешке он метнул на себя небрежно подхваченное пальто и выбежал из дома, даже не думая о том, закрыл ли он за собой дверь.       Шаги несут его вперед, лишь в одном направлении — к уютной кофейне, где по его расчетам сегодня должна быть смена бариста. Сердце бьется громко, будто предвкушая волнующее событие, и Йере бежит, как будто стремится догнать что-то ускользающее.       На пороге кофейни Йере на мгновение замирает, задаваясь вопросом о правильности своего поступка. Однако, решив довериться сердцу а не разуму, он с уверенностью открывает дверь. Когда его взгляд падает на знакомую стойку, он видит «что-то» что совсем не похоже на Бояна. Вместо знакомого бариста, за стойкой трудится новое лицо, приветливо улыбающееся новому-старому посетителю. ― Здравствуйте! Чего желаете? — вежливо спрашивает новый бариста, ничего не подозревая о том, какую бурю чувств он вызывает в душе Йере. ― А где Боян? Сегодня же должна была быть его смена, — встречая взгляд нового бариста, Йере старается сохранить спокойствие в своем голосе. ― Боян? — новичок повторяет, медленно кивая. — Он уволился, наверное, уже больше двух недель назад. Говорил, что чувствует себя усталым, и заботы о здоровье требуют больших перемен.       Йере чувствует, как будто внезапно упал в бездонную пропасть, где время замедлило свой бег, и он застыл в одном мгновении. Эта неожиданная новость оставляет его в оцепенении, словно каменный столб, неподвижный и безмолвный. Сердце его стучит сильно, словно пытается выбраться из глубокого омута неожиданных чувств. В его голове кружатся мысли, словно рой шумных пчел, но смешанный с невероятной тишиной, как будто внутри него наступила невидимая пауза, чтобы он мог осмыслить то, что только что услышал. Он внезапно осознает, как многое изменилось в его мире за последнее время.       И дабы удостовериться в том, что все еще не потеряно, Йере решает пройтись по дорожке, ведущей к дому Бояна. Эта тропинка, запомненная еще с того далекого первого визита, теперь словно врата в прошлое. Взгляд Йере скользит по окружающей природе, каждый листок и камень кажется знакомым, но в то же время невероятно далеким от того, что было когда-то.       Проходя мимо знакомых мест, он не может не заметить, как время оставляет свой отпечаток на всем вокруг. Дом Бояна, казалось бы, неизмененный, все еще стоит там же, но внутри него уже не тот мир, который знал Йере. Время словно выцарапывает на стенах дома свои собственные истории, отражая бурю перемен и жизненные трудности.       Йере поднимает взгляд на окно, через которое он видел свет свечи в тот вечер, когда он и Боян делились моментами и разговаривали о жизни. В эти мгновения стало понятно, что несмотря на все перемены, то свеча в его душе еще не погасла, да и гаснуть явно не планировала.       Кяярья подходит к двери дома Бояна и вздыхая нажимает на маленькую кнопочку. На ней красиво нарисован такой же маленький звоночек, который сразу же оповестил хозяина о пришедшем госте. Момент непрекращающегося ожидания кажется вечностью, но не проходит и мгновения, как дверь медленно распахивается и перед глазами появляется Боян, но уже не тот, которого Йере помнит. Не тот всегда улыбающийся бариста, который готов воплотить в жизнь любой твой кофейный каприз. Йере встречает уставший взгляд, бледное лицо и слабость в каждом движении. ― Йере? ― еле слышно проговаривает Боян, упираясь о дверной косяк. Приход любителя карамельного латте был для Бояна скорее удивлением, чем ожидаемым. Спустя столько времени после той ночи, он перестал надеяться на встречу с тем, кто когда-то был его любимымпосетителем, без прихода которого утро было бы не утро, а окончание вечера было бы не вечером. Судьба, кажется, всегда имеет свои планы, поэтому вот сейчас Йере стоит перед Бояном, готовый на все, чтобы вернуть кусочек тех дней, что когда-то были их общими. ― Можно войти? ― спрашивает Кяярья, на что в ответ получает усталый кивок головой, мол: «конечно». Он переступает порог, а внутри дома, где сегодня особенно холодно, но по-прежнему уютно, все равно чувствуется долгожданная теплота. За ним раздается легкий хлопок закрывающейся двери, сопровождаемый тихим вздохом Бояна. ― Проходи на кухню, ты же помнишь где она? ― Помню. ― кратко отвечает он, снимая с себя верхнюю одежду.        Как только Йере входит в кухню,  в ноздри ударяет приятный запах дома, в замечательном беспорядке на кухне, запах, который как оказалось, никогда не покидал его память, словно невидимая пелена, оставшаяся неизменной со времени предыдущих визитов. Эти запахи пробуждают воспоминания о беззаветной радости и не смутной теплоте. Беспорядок на кухне кажется каким-то особенным, наполненным душой Бояна.  Каждая посуда, каждая чашка, словно свидетель прошлых встреч, идей, разговоров. На столе Йере замечает знакомый кофейный уголок – полотенце для рук, кофейный френч, стеклянные чашки с небольшими сколами, в которых когда-то ждал его любимый напиток. Немного в стороне стоит сковорода, немного подгоревшая с одного края. Это воспоминание об одном из тех утренних завтраков, когда Боян и Йере решили поделиться весельем, составляя, друг другу компанию. При виде этой сковороды Йере не может удержаться от улыбки, вспоминая тот веселый и беззаботный момент.       Садясь за стол, Йере чувствует, как снова привычно овладевает этим пространством, словно он никогда не уходил. Стараясь не нарушить эту атмосферу, Йере нежно улыбается, чувствуя, как в этом моменте каждая деталь кухни воскрешает множество воспоминаний.       Сидя за столом, Боян улыбается, слегка приподнимая брови. ― Может будешь кофе или ты теперь чай любишь? ― предлагает он, словно это самый важный вопрос, который может изменить общий ритуал. Он прекрасно понимает и знает, что мир вокруг них не такой, как раньше, и этот вопрос попытка восстановить хоть какую-то обычность. Йере молчит, в его глазах отражается тревога, поэтому он не медлит, спрашивая: ― Что с тобой? ― он выражает свою тревогу, чувствуя с каждой секундой ее растущую силу. ― Я был у тебя на работе, мне сказали, ты уволился. «Заботы о здоровье требуют больших перемен», ― повторяет он ответ нового бариста, ища хоть какой-то ответ в глазах старого.       Боян опускает взгляд, словно борясь с внутренним бунтом, который стремится вырваться на свободу. Его руки немного дрожат, когда он наливает свежесваренное кофе в хрустальную чашку. Взгляд бариста останавливается на чашке кофе, словно в попытке сосредоточиться, перед тем как принести в свет болезненные тайны. Запах свежесваренного кофе еще больше насыщает пространство, как будто эмоции стали сильнее и заметнее. ― Помнишь тот наш разговор на пирсе у озера? Я тебе тогда дал обещание поделиться всем тем, чем не мог тогда. Так вот я заболел, Йере. И это не просто насморк или грипп. Это лейкемия, ― слова о болезни звучат, как тяжелый груз, и каждое произнесенное слово будто терзает душу. А вот признание в любви — как легкий ветер, охватывающий пространство, но в то же время, как робкий свет в темном коридоре. ― А еще я влюбился в тебя. Ты поглотил мое одиночество, полностью заполняя мой мир собой. Я бы тебе рассказал о своей болезни еще в тот вечер, но ты слишком долго молчал и я принял твое молчание как отрицательный ответ. А уже на следующее утро я уволился, только с одним желанием - уехать отсюда, куда подальше, главное чтобы далеко от этого города.         В этот момент тишина кухни, кажется гуще обычного. Звуки капель дождя за окном едва слышны, поэтому создают мягкий ритм, сопровождаемый едва заметным плесканием воды. Бариста поднимает взгляд, в его глазах замирает мгновение боли, тоски и неопределенности. Йере же чувствует, как земля уходит из-под ног. Слова бариста сталкиваются с его сознанием, как вихрь эмоций. Он неожиданно ощущает тяжесть ответственности и желание быть опорой для человека, чьи глаза сверкают мягким светом страха и уязвимости.       Чашка в руках Бояна немного дрожит, словно несет на своем дне бремя боли и неизбежности. Йере в это мгновение ощущает, как немного влажные волосы клеятся к его лбу, и на коже появляются мелкие дрожи. Его взгляд скользит по маленьким деталям кухни – по изношенным полотенцам, стоящей на столе солонке, слегка поцарапанному столу. Все казалось таким привычным и одновременно новым в свете открывшейся правды.       Боян, в то время как наливает кофе для Йере, медленно опускает взгляд, словно пытаясь скрыть свою слабость. Каждое движение становится актом силы в сопротивлении большему, чем видно на поверхности. В этом взгляде есть исходящая изнутри решимость, но также и некая беспомощность перед непредсказуемостью будущего, которой Боян так сильно боялся. ― Знаешь, сейчас не в моем стиле будет читать тебе нравоучения в духе «Почему ты молчал?» или «Почему не рассказал раньше?», я лишь хочу сказать, что безумно рад тому, что ты не уехал, ― Йере улыбнулся краешком губ. ― Я хотел бы извиниться за тот вечер и за свое глупое молчание, я просто не был готов к такому повороту событий. Я лишь хочу сказать, что твои чувства … взаимны, и я готов разделить с тобой болезнь и быть с тобой несмотря ни на что, если ты, конечно же, не против?       Под звуки тихого дождя за окном Йере ощущал смешение радости, облегчения и нежности. Улыбка на его губах была искренней, а в глазах отражалось понимание произошедшего. В этот момент он осознал, что эмоции Бояна стали частью его собственного внутреннего мира. Боян же в это мгновение чувствует, как будто часть его груза отпускает. Его сердце наполняется благодарностью, а глаза Йере становятся похожими на сверкающие островки надежды в океане неизведанного. ― Я.. нет, не против. ― легко улыбнувшись отвечает бариста.