Keep Shelly in Athens — To The Moon
«Have I been so damn naive?»
***
«Как же здесь чертовски холодно» Измождëнное тело парня рухнуло на уже знакомые камни. Он погладил землю под собой, успокаиваясь после первого путешествия сквозь реальности. Вокруг стояла гробовая тишина, но вдалеке он, кажется, услышал раскаты грома. «Я действительно внутри тебя, Уэнсдей?» — Здравствуй, Ксавье. Улыбка невольно изогнула его губы. «Получилось» Он рядом с ней, готовый бороться с любыми демонами и великанами. И это не сон. От таких мыслей силы вливались в его тело, словно по венам пустили энергетические разряды. Взбудораженный Ксавье оттолкнулся от земли ладонями, чтобы сесть на колени. Ему казалось, что он в состоянии свернуть толстую шею великана голыми руками, но со стороны было видно, как его конечности трепетали после каждого физического усилия. Наблюдая за ним, Лилит довольно усмехнулась, готовая к своему выходу. Он, наконец, поднял голову, оглядываясь в полумраке чужой реальности. Ещё не отошедший от телепортации мозг рисовал перед Ксавье балкон академии в комнате Уэнсдей с его разноцветным окном. Он представил, как сможет вдавливать её в него снова, в этот раз уже никуда не исчезая. Ему хотелось делать это на цветной стороне, под стать своему настроению, ведь тëмные времена отступают. Но постепенно яркие краски начали тускнеть, а мир вокруг преображался в тот, какой окружал парня на самом деле. Не было в этом месте никаких цветных окон. Только чудом стекло оставалось целым у границ огромной рамы. Дырявые тряпки вместо штор развивались из зияющей дыры, оставленной ударом руки великана. Рассмотреть, какой была обстановка внутри комнаты не представлялось возможным — там царила плотная тьма. — Не очень-то здесь уютно, да? — раздался где-то справа опечаленный голос Уэнсдей. — Мы приведём это место в порядок, я тебе обещаю, — Ксавье прищурился, пытаясь рассмотреть девушку в углу балкона. — Почему ты прячешься? — Это ответственный момент для меня, юный Ксавье. Я хочу, чтобы всё прошло идеально. «Что с её голосом? Почему она разговаривает так странно?» — Запомни главное — лететь вниз очень далеко. — О чём ты говор… Из темноты, будто разгоняя еë, выступила сжавшаяся фигура. Опущенного лица не было видно за струящимися тонкими нитями волосами. Они напоминали длинных пиявок, извивающихся в поисках крови. Руки прижимали к груди взъерошенные перья, которые скрывали плечи, будто шаль. Бледное тело искрилось и казалось прозрачным на фоне бесцветных декораций, и Ксавье понял, что она ведь совсем нагая. Девичья рука отпустила пëрышки, а нечто похожее на чëрную шаль, вместо того, чтобы слететь с плеча, развернулось за спиной изящным крылом, оголяя левую половину тела. Ладонь потянулась в сторону Ксавье, а будто смущëнная до этого девушка с вызовом взглянула на парня, и он понял, что Уэнсдей здесь никогда не было. Женщина с чужим лицом медленно приближалась к нему, освободив второе крыло, представая перед Ксавье во всей своей демонической красоте. Мягко оттолкнувшись ногой от камня, она воспарила невысоко над землёй, тенью накрывая отпрянувшую фигуру напротив. — Где Уэнсдей? — голос Ксавье дрогнул от секундного укола страха. Луна выплыла из туч, мерцающим светом озаряя незнакомое лицо. Ветер отбросил густые пряди волос, и женщина подарила парню улыбку первородного суккуба. Изогнувшись волной в воздухе, она подобралась к нему вплотную, окутывая неизведанными ароматами. В нос ударили запахи крови, пота, сырости и… Цветов? Не двигаясь, Ксавье ждал ответа. Незнакомка с наглой ухмылкой рассматривала встревоженные черты, довольная своей удачей. — Что тебе известно о демонах? — наконец-то она могла избавить себя от детских интонаций смертной девчонки. — Они живут в аду. — Ты прав, и добро пожаловать в ад! — Лилит рассмеялась, удаляясь от Ксавье на расстояние вытянутой руки. — Что всё это значит?! Если ты очередное чудовище внутри души Уэнсдей, то я готов отправить тебя в места похуже ада, — он всё-таки поднялся с каменного пола, оглядываясь в поисках того, что можно использовать для битвы. Посреди балкона, за его спиной, стоял только холст без красок и кисточек. — Вы, люди, такие жалкие в своëм высокомерии, — демоница продолжала улыбаться и покачиваться в воздухе, пока Ксавье думал, как справиться с первым монстром на его пути. И где же тогда Уэнсдей? «Если здесь нет красок, мне нужен уголь, да хоть грязь, чтобы сделать мазки на холсте. Но это место не похоже на мастерскую с подручными средствами», — парень отвернулся от парящей голой женщины и смотрел на свои руки, пока его не пронзило решение проблемы. На внутренней стороне футболки Ксавье нащупал булавку, цепляющуюся за шов. «Никогда не понимал, зачем она нужна. Оказывается, для борьбы с чудовищами внутри душ тех, кого ты любишь» Он достал булавку и начал колоть средний палец до кровотечения, достаточного, чтобы приступить к рисованию. За его спиной Лилит не видела, чем занят парень, и молча ждала, когда тот продолжит развлекать её своим появлением. Ксавье же раздирал кожу, параллельно решая, какое оружие нарисовать. «В последний раз мы победили монстра луком и стрелами. Но эта выглядит более разумной. Я не успею застать её врасплох» Тем не менее, стрессовая ситуация положительно действовала на мозги, и быстрыми мазками, стараясь не рисовать слишком толстые линии, Ксавье за несколько секунд закончил работу. Лилит напряглась, видя, что парень замолк, продолжительное время обращённый к холсту. — Рисуешь себе выход, мальчишка? Или меч доблестного рыцаря, чтобы сразить злую демоницу? Зря стараешь… — она даже не поняла, как простой смертный так быстро сумел сделать несколько движений. Правая рука Ксавье поднялась, притягивая к себе нечто из холста. Пальцы выпрямились, и он развернулся к Лилит, стреляя в неё иглами, летящими из вытянутой руки. Всё произошло за считанные секунды, и очнулась она только когда почувствовала болезненные уколы между ключицами. Мягкие подушечки прикоснулись к красным выступам, которые рассыпались после повторного взаимодействия с кожей. Ксавье тяжело дышал и с досадой рассматривал, как его оружие исчезает, а на месте игл остаются неглубокие раны, из которых заструилась кровь. Но этого было недостаточно. — Хм… — Лилит размазывала ручейки, оценивая смелый выпад парня. — Ты, кажется, действительно не понял. Она стряхнула с пальцев кровь и быстрее ветра метнулась в сторону Ксавье. Пришла его очередь удивляться: он не успел даже выдохнуть, когда демоница сдавила ему шею ледяной хваткой. Воздух застрял где-то в горле, провоцируя приступы кашля, но доступа к кислороду больше не было. Ксавье умоляюще взглянул на незнакомку, при этом чувствуя, как его глазные яблоки пульсируют в такт разогнавшемуся сердцу. Чёрно-золотые звёздочки заплясали перед глазами, а лицо напротив перестало быть чётким. «Такой нелепой будет моя смерть?» Лилит играла с ним. Не имели значения ни его страдания, ни боль, которую он испытывает. Она восполняла в себе чувства превосходства и власти, пусть даже таким низменным путём. Мать всех демонов знала, что парню нечего ей противопоставить, но после стольких лет унижений и отсутствия своей силы она была не против такой лёгкой жертвы. Всё равно впереди её ждёт восстановление былого величия с подчинением куда более сильных врагов. Спустя несколько секунд Лилит отпустила Ксавье, наблюдая, как тот давится сухим кашлем, раздирая своё горло ногтями. — Мы не с того начали, мой юный художник. Этот холст — не твоя наковальня по созданию оружия против меня, а твой способ выбраться отсюда. Но сначала ты мне поможешь. — Я не понимаю! — Вернув себе голос, Ксавье тут же попытался повысить его, но изо рта вышел сиплый свист. Слова прозвучали как «я е помаю». Он упирался ладонями в колени, зажмурив глаза, в борьбе с желанием наброситься на эту женщину с кулаками. — Ты в аду, Ксавье, что тут непонятного? Не было и не будет никакой души милой тебе Уэнсдей. Это была я. А настоящая Уэнсдей осталась там — в твоём мире. Живёт дальше и заводит новых друзей. Один из них, кажется… Тайлер? Ксавье дёрнулся. — Тебе знакомо это имя? — Он пытался убить Уэнсдей. — А теперь они вместе проводят осень. Даже для такой злодейки, как я, это выглядит странным! — Лилит подобралась обратно к сгорбленному парню, кладя руку ему на плечо. — Откуда тебе это известно?! — Ксавье набрался дерзости, чтобы сбросить с себя ледяную кисть. — Оттуда же, откуда известно всё про тебя — сны. Спроси меня, о чём хочешь. Я даже скажу тебе, какой из своих кисточек ты гладил грудь Уэнсдей. То есть, мою. Глаза Ксавье округлились, после чего он отвернулся, чувствуя, каким горячим становится его лицо. — Что тебе нужно от меня? — Спасение. В обмен на то, что я помогу тебе избавиться от того мальчишки. — Что мне нужно делать? — То, что ты умеешь лучше всего, — суккуб приблизилась к уху Ксавье, шепнув, почти касаясь мочки губами, — рисовать.