***
Прошло всего две пары, а это литература и химия. А Эрен уже тонет в этом затягивающем болоте домашнего задания. Вот нахера столько задавать? Чтобы потом смогли отчислить из-за долгов? Тьфу. Лучше он проведёт это время с Микасой, а не с ворохом учебников, хотя отец не позволит, будет пилить мозг о том, что тот нихуя не хочет, да и в принципе, как и мать. На тридцатиминутной перемене Райнер вместе с Армином присоединились к другу, сидевшего тихо за столом, поедая знаменитую миниатюрную пиццу медицинского колледжа: — Хей, Йегер, какие планы на досуге? — Усердно заниматься физикой. — отвечает тот Брауну, поглядывая на проход в столовой — скоро должна прийти Микаса. — Понятно. А я хотел предложить смотаться куда-нибудь, к примеру, ко мне. Арлерта бы прихватили с собой. Да, чудик? — Нет, у меня тоже планы. — М. И какие же? — откусывая кусочек пиццы, спрашивает Браун. — Х-хочу Энни признаться в чувствах. — на щеках загорается румянец. — М-мы очень сблизились в последнее время. И-и... Я думаю, что влюблён. Когда Эрен проводил больше времени с их общей подругой, то Армину бывало одиноко. И впоследствии, он зависал больше в книгах. Но однако... его одинокие будни решила разделить с ним Леонхарт, потому что та тоже была обделена вниманием лучшей подруги —Микасы. И так вышло, что у них со временем возникла общая симпатия, которая стала перерастать в чувство на букву «л». — Нихерасе... Ты сказанул. И давно? — Уже месяц. Эрен пропустил всё мимо ушей, так как поступило сообщение от Аккерман: — Подойди к лестнице, которая ведёт к другому корпусу. — Ребят, пойду. — взяв сумку, проинформировал Йегер, напоследок положив руку на плечо Армина, мол, давай без лишних «обид». А Райнера просто проводил равнодушным взглядом. «Вот ты сукин сын, Эрен!» — подумал Браун, продолжая дальше жевать хрустящую корочку от пиццы. Тем временем по пути встречались знакомые, машущие рукой в знак приветствия. Но Эрен словно их не видел. Только мельком погладил взглядом цветочный горшки, которые стояли на подоконнике. И заметил маленького размера дыру в стене. Хах, точно. Это же по нему чуть не прошлись кулаком —Йегер успел вовремя среагировать и увернуться от свирепого удара одногруппника. Было весело, потому что в итоге это Эрен остался нетронутым. — Сволочь ты, Йегер! Ничего не понимаешь! Как ты мог сказать такое Елене: «Лучше бы тебе сдохнуть?!» Ты вообще уже мозга лишился?! Ты сказал такое девушке, потому что она не поддерживает кровопролитие нашего никчёмного острова? «Мне поебать, каким полом этот скот является. Она сама пошла с угрозами на моих родных. И ей повезло, что она отделалась только словами». И Эрен ни за что не откажется от своих слов. Угрожать его близким — равно смерти. Благо, Аккерман вовремя подоспела и смогла усмирить разъярённого парня: — Эрен, прошу тебя, успокойся! У Тембера все лицо уже синее! «А лучше, что б он передвигаться больше никогда в жизни не смог! Чёртовый защитник Марлии! Таким, как ты, не место среди элдийцев! Нахуя я вообще поступил на врача?! Пошёл бы куда-нибудь в военное и истребил бы всех предателей на этой Земле! Никого бы не пощадил!!! Правильно мать говорила, что надо было ещё тогда, чтобы сдохли все!! Не было бы вот сейчас такой хуйни! Куда не посмотри... все желают нам смерти! Поэтому я выберу вас, тупые суки!!! Сдохните вы! Подавитесь кровью и умри... » — Эрен. — Микаса не дала договорить мысль Йегеру. Она схватила того за чёрную толстовку, увлекая за собой, тут же поцеловав. — Я так соскучилась по тебе... И спасибо, что заступился за меня на литературе... Эрен, всё хорошо? — Аккерман заметила беспокойный вид своего парня. Обняв тёплыми ладонями щёки, Микасе сделалось не по себе: — Что произошло, Эрен?.. Йегер молчал. Перебрав в голове разные мысли, он решил остановиться на: «у меня есть Микаса. Я должен ее защитить. Так же, как и Армина. — Я всегда буду рядом с тобой, Микаса. Никто тебя не обидит. — О чем ты?.. Холодные губы обожглись успокаивающим теплом. Руки блуждали по облегающей кофте, поглаживая женские ребра. Из дрожащих уст вырывались тихие стоны, которые возобновлялись, как только языки вновь принимались ласкать друг друга. — Э-эрен...давай зайдём подальше... Нас могут увидеть... Вначале Йегер не понял, что Микаса имела в виду, но когда увидел у той, куда направлялся серебристый взор, то сообразил, что она хотела зайти вглубь, под лестницу, где их шаловливые игры будут недосягаемы для чужих глаз так, как и для камер наблюдения. И когда просьба была исполнена, Эрен, ни капли не стесняясь, стянул смоляной рукав, присасываясь к нежному плечу. А Микаса тем временем обвила руки вокруг его шеи, зарылась пальцами в каштановые волосы, призывая продолжать ласки. Ей даже подумалось, что если бы не страх, что их все же могут застукать, то она бы без сомнений отдалась ему прямо тут, возле бетонной лестнице, находящуюся над их бесстыжими головами. — Э-эре-ен... Давай... — прикусила губу, когда Йегер слишком сильно впился зубами в белоснежную кожу, где после нахождения того наверняка останутся сине-зелёные следы. — Помягче... Если тётушка Киёми увидит синяки — испугается... — Извини... — поднял тусклые изумруды на запыхавшиеся личико Аккерман, мазнув легонько губой по подбородку. Кивнув, Микаса продолжила свою внезапную мысль: — Давай уйдем с оставшихся пар и проведем время вдвоём, наедине друг с другом? — она словно не спрашивала, а утверждала, не давая другого ответа, как: «я не согласен с тобой, Микаса». — Хорошо. — согласился с ней Эрен. И похуй, что мать может узнать об этом крохотном проступке. Не важно. Важно то, что сейчас выпал шанс побыть вместе с любимой Микасой наедине. Без каких-либо надоедливых Кирштейнов. — Погоняем на твоём байке? Как там?... Мицури? Аккерман нарочно уточнила имя вишнёвого байка. Ведь прекрасно знала, что её парню приятно слышать, когда мотоцикл называют по имени, а не как-нибудь ещё. Так скажем... небольшое наблюдение на бережное отношение Эрена к родительскому подарку. — Да. — Отлично! — уголки губ приподнимаются вверх. — Тогда пойдём, мой тёмный рыцарь.***
Жан смотрит в экран телефона, сжимая кулаки — от подруги до сих пор не было ответа. Когда он ей написал? Ещё в десять утра? А уже стрелка на ручных часах перевалила почти на «тринадцать часов и десять минут» — конец третий пары. Как жаль, что они учатся не в одной группе. Аккерман будущий педиатр, а Кирштейн — стоматолог. Так бы он не отпускал Микасу дальше двух метр от себя. Зато знаменитый Эрен Йегер тусуется в одной группе вместе с ней! И он не видит, что делает с ним Микаса! Понятное дело, что они не будут сосаться у всех на виду. Но держаться за руки и обниматься — им никто не запретит! — Вы не видели Микасу? — спрашивает он у двух подружек Аккерман, когда после окончания пар не находит причину своего беспокойства. — Сами хотели задать тебе тот же вопрос. — сказала за всех Райс, продолжив диалог: — Раз ты не знаешь, где она. А ещё делся куда-то Йегер, то делаем все дружно вывод, что они смылись с пар вдвоём, не предупредив всех нас. — Просто охуенно! А зубрила Арлерт где? — Не знаю, тоже куда-то по-быстрому свалил с нашей дорогой Энни. — наконец подала голос Имир. Личико Кирштейна побледнело. Но собравшись, он поблагодарил Имир и Хисторию за хоть какую-то полученную информацию. И в его голове зародилась неплохая идея... Включив телефон, он злорадно заулыбался — он может разыскать Микасу с помощью функции «GPS». «Пиздец тебе, Йегер».