***
Очнувшись после недолгого помутнения, Коллеи в очередной раз оказалась на койке медпункта. Он находился в куда более презентабельном виде, если проводить линию сравнения с прошлым попаданием сюда: запах действительно спирта и лекарств, тишина, лёгкая прохлада, отсутствие всякого хлама. Она помнила, что за время её отсутствия в этом "чудесном" месте успел поменяться медбрат, на которого жаловалось абсолютное большинство учителей и учеников. "Слишком чёрствый" — говорили они, выходя из палаты. А ещё перешёптывались о том, что он домогается до школьниц и кидает различные угрозы. Коллеи не знала верить ли слухам, ходившим о нём, но внешне он правда выглядел устрашающе: пыльно-голубые изящные локоны, которые всегда находились в чистом виде; большие глаза цвета жидкости, в которой она сегодня замаралась, при этом взгляд, полный ненависти; острый нос с выраженной горбинкой; улыбка, обнажающая клыки по всей челюсти. Удивительно, что ему дали работать с детьми. — Вы очнулись. — войдя в маленькую комнатушку, проговорил мужчина. Обернувшись, Коллеи узнала в нём медбрата. — Как себя чувствуете? — Голова болит.. — тощая ручка коснулась щеки, а затем потянулась к носу. — И нос. — Как я понял, вы совсем не в состоянии были дать сдачи? Коллеи ничего не ответила. — Если вам стало легче, то вы можете идти домой. Всё-таки в таком состоянии.. — он жалобно поглядел на неё. — Меня зовут Иль Дотторе. Видимо, ты часто пропадаешь здесь, поэтому, рад знакомству. — Коллеи. — Какой класс? — Девятый. На лице медбрата отразилось недоумение. Коллеи сразу поняла: он решил, что она куда младше. Ответив на его удивление вымученной улыбкой, она ожидала услышать вопрос касательно возраста, но, к её большому удивлению, он ничего не спрашивал на эту тему. — Скоро перемена, — сдержав небольшую паузу, он продолжил, — вам было бы лучше идти домой, пока все в кабинетах. Коллеи не хотела идти домой, ведь, окажись она в этом месте, снова услышит материно: "Что с твоим лицом?", "Тебя снова обижают?", "Кто это сделал? Быстро говори!" Ей не хотелось портить отношения с одноклассниками ещё сильней, поэтому ярко проявлялось желание скрыть всё уродство, оставленное более сильной женской ручкой. — Нужно дождаться окончания уроков, чтобы пойти домой вместе с Эмбер. — Коллеи снова улыбнулась. — Нельзя, чтобы она шла домой одна, понимаете? Дотторе не смог сдержать улыбки, глядя на лицо маленькой лгуньи, которая изо всех сил пытается превратить свой обман в истину. — А если снова изобьют? — Не станут. Я сама виновата в том, что она сделала. Взглянув на него снова, Коллеи не заметила ни удивления, ни печали, ни радости. Он отстраненно смотрел в стену, словно размышляя о чем-то своем. — Боюсь представить, что могла сделать такая хрупкая девушка, чтобы с такой ненавистью нанести увечья. После этих слов он покинул комнату, оставив Коллеи наедине с головной болью, таблеткой на тумбочке и стаканом воды. Сегодня девушка планировала ночевать у своей лучшей подруги Эмбер. Она часто оставалась у неё дома, когда происходили такие неприятные ситуации в школе. Этот день не стал исключением. — Как тебе наш новый медбрат? — держа Коллеи за руку, спрашивала Эмбер, надеясь перевести мысли подруги с особо негативных на более приятные. — Правда, что он "каменный"? — Скорее слишком высокомерный и педантичный. — Даже так? — Эмбер наигранно засмеялась. — В твоём вкусе? — Не смеши.. — Коллеи недовольно улыбнулась, а затем крепко стиснула кисть руки подруги и, развернувшись, игриво проговорила. — Меня девушки куда сильнее интересуют! Май. Голубое небо, полное пышных облаков, глядело на двух идущих за ручки девушек сверху, задавая приятное настроение на последующие часы. Вокруг много клумб с самыми разнообразными цветами: нарциссы, тюльпаны, колокольчики, незабудки, но более всего одуванчиков — расплодившихся жёлтых цыплят, горделиво смотрящих на проезжающие мимо них машины. Им было плевать на выбросы, загрязняющие воздух. Одуванчики слишком свободолюбивы. Настолько, что готовы прорваться через асфальт. Гибнуть от колёс. Снова пробиваться, пока макушка не станет пригодной для оплодотворения новых участков. Поздно ночью, осушив по бутылочке эссы, у девушек настало время откровений. Это именно то время, когда лежа в непонятных позах, они обменивались самыми дорогими сердцу тайнами и переживаниями, при этом не перебивая друг друга, а относясь к рассказам серьёзно, полностью отдавая своё внимание. Сейчас Коллеи, лежа на краю кровати, с опущенной вниз головой, слушает рассказ подруги, перебирая в голове слова, которыми она может ответить на историю. — С Джинн всё очень сложно. Поступив в институт она совсем стала забывать про меня, нашу близость... — Эмбер смотрела в потолок, распластавшись на кровати звездой. — Она ведь ещё такой трудоголик. Я конечно тоже не промах в этом, но она совсем себя не жалеет. — немного помолчав. — А ещё, я думаю, что она мне изменяет... — С чего такие мысли? — Коллеи резко вскочила, так как кровь стала слишком сильно приливать к голове, некомфортно давя на мысли. — Не пишит мне практически, познакомилась с какой-то Лизой с другого факультета абсолютно. Думаю, много времени проводят вместе. — Ты ведь сама говоришь, что она просто трудоголик: скорее всего нет времени не только на тебя, но и на других людей, в таком случае, тоже. — Ты не понимаешь... — Эмбер приподнялась на локтях, чтобы посмотреть в глаза подруги. — Я чувствую.. нет. Я знаю, я уверена на все сто, что она мне изменяет. В глазах Эмбер Коллеи увидела разочарование и горе. Было видно, что девушка не просто накрутила себя, а искренне уверена в том, о чем говорит (даже если эти понятия и кажутся схожими. Общего они ничего не имеют). Всё, что приходило в голову Коллеи: предложить бросить первой Джинн. Она и озвучила то, что возникло в её сознании, прекрасно зная, какой ответ следует ожидать. — Нет, я не смогу так легко бросить. Мне нужно подтверждение от неё лично, понимаешь? Конечно Коллеи понимала, хоть и никогда не состояла в отношениях, но прекрасное представление имела о том, как именно её подруга видит верное расставание. — Даже если я прямо укажу ей на то, что она изменяет мне, она скажет: "Ты накрутила себя, милая. Я много учусь, устаю, извини." — Эмбер задумалась. — Возможно, я правда себя просто накручиваю? — Пока можно только гадать. Еще по бутылочке эссы. Девушкам стало куда веселее, чем до этого. Они уже смотрели забавные видео, много смеялись, пели песни и глупо шутили. Их юмор был слишком непонятен для окружающих, но при этом также был самым лучшим и родным для них двоих. — Смотри, что нашла! — Эмбер протянула телефон к лицу Коллеи настолько впритык, что та не смогла ничего разглядеть. Лишь отодвинув его, она увидела страничку их школьного медбрата Иль Дотторе. — И к чему ты это? — недовольно посмотрела на подругу девушка. — Он не показался тебе противным! — Эмбер звонко засмеялась, а затем отодвинула телефон от Коллеи и самостоятельно принялась за оценку профиля. — У него так много публикаций, подписчиков.. Так. — она задорно провела пальцем по экрану телефона, стараясь добраться до более древних фотографий. — Сегодня убегали от тигров.. — Эмбер странно улыбнулась, — Коллеи, он какой-то ненормальный. — Я и не думала! — видя выражение лица подруги, она подсела ближе к ней, чтобы тоже видеть публикации. — Интересно всё-таки? — Эмбер широко улыбалась. — Только ли девушки вас привлекают, подруга? — Отстань! — Коллеи закатила глаза, а затем рассмеялась и попросила: — Ну же, листай дальше! Так они и провели какое-то время, прежде чем крепко заснуть в обнимку, поддаваясь чарам полной луны, сверкающим на небосводе звёздам и завывающим серенады псам.***
Не прошло и суток, как он написал ей первым "Здравствуйте", поинтересовался самочувствием и предложил свою дружбу. Как бы Коллеи не пыталась отрицать, но из веселого самовлюбленного педанта, он стал превращаться для неё в парня, пробудившего чувство первой влюблённости. Она прекрасно понимала, что ничего серьёзного не будет, ведь он намного старше (предположительно лет на пять-шесть), но, при всем этом, она ценила возможность получать от него знаки внимания. Несмотря на слухи, за время их общения он и пальцем её тела не коснулся, был внимателен к деталям из её жизни, а также оказался романтичным в своих ухаживаниях. Так считала она, Коллеи, для которой за столь краткий срок (две недели), он стал ближе всех людей, что хоть раз пытались остаться в её жизни. — Какие планы у тебя на эти выходные? — спрашивал Дотторе, когда на очередной перемене она ворвалась в его палату. Она верила в то, что он понимал ее ситуацию в классе и не очень злился на частые посещения. А он, как кажется, был только рад увидеть эту тощую девчонку снова. — Скоро экзамены.. — недовольно начала Коллеи, — нужно заниматься ещё усердней. — Я могу помочь тебе с биологией. — левый уголок губ слегка растянулся по щеке. Он улыбнулся. — Всё-таки я медик, да и сам когда-то сдавал экзамены. Считай, бесплатный репетитор, которому только в радость помочь. Его улыбка очень сильно смущала девушку, ведь вместе с этим уставшим взглядом, она выглядела слишком притягательно. Он смотрел на нее неотрывно, словно желая наблюдать за каждым изменением в мимике, за ее реакциями на него. И такие подозрения ещё сильнее погружали Коллеи в краску, растворяя в мыслях, что он самый горячий человек из всех, что она когда-либо встречала. — Не думаю, что родители будут рады этому... — тихо проговорила она. — Присядь около меня. — он указал взглядом на стул-раскладушку, что стоял у шкафа. Она послушно выполнила его указание, потому что сидеть у самого входа было не так приятно, как находиться рядом с ним. — Я не горю желанием видеть недовольных стариков. К себе зову, Коллеи. Сердце девушки бешено заколотилось, а лицом она вновь окунулась в краску. Он приглашал её к себе домой, чтобы помочь с подготовкой к экзамену. Ей было страшно, но одновременно с этим безумно любопытно абсолютно все, что может ожидать её на этой встрече. — Не бойся, я не стану лезть. Если б хотел, то сделал бы это намного раньше. — он всё также смотрел, криво улыбаясь, но на этот раз ещё и волосы начал поправлять. — Я помогу тебе с биологией, а для родителей ты будешь ночевать у Эмбер. — Дотторе, я не знаю, правда... — Скоро звонок. У тебя будет время подумать. Я приму отказ, если заниматься самостоятельно для тебя намного эффективнее, чем в компании такого человека. — снова поправил прическу, сжал губы между собой, смочив их слюной, в затем улыбнулся. Она уже в этот момент поняла, что останется у него с ночёвкой. Наступили выходные. Май начинает сильнее жарить, напоминая, что это самый близкий к летнему сезону месяц весны, хотя совсем недавно были грозы и внезапные похолодания. Люди стали сильнее оголяться перед солнцем, позволяя ему оставить на их телах приятные следы тёплого цвета. Обожженные звездой, они счастливые бродили по улицам, наслаждаясь мороженым и холодными напитками. Всюду звучала музыка, смех детей, разговоры самых обычных прохожих и красовались полуобнаженные фигуры. Только Коллеи не могла по-настоящему испытать эту весеннюю пору с любимым человеком: если их увидят вместе знакомые, то хорошо ни одному из них не будет. Она прекрасно понимала все риски, но глядя на влюблённых ей все меньше казалось опасным публичное проявление чувств к медбрату. Она медленно шагала по улицам, идя к дому возлюбленного. Всё-таки она согласилась на его помощь. Особо не обращая внимания на людей вокруг и обстановку, она размышляла над тем, как всё должно пройти сегодня. Правда ли они будут просто готовиться? Узнает ли она о нем что-то новое? Останется ли с ночёвкой? — Добрый вечер, прекрасная! — он ждал ее у своего подъезда с небольшим букетом нарциссов. Похлопав рукой по сумке, Коллеи указала на предмет их сегодняшних занятий. Дотторе лишь рассмеялся на это, после чего они оказались в его съемной квартире. — Надеюсь, что тебе понравится у меня. — проговорил он, опустился на корточки и помог ей избавиться от обуви. — Конечно! Оглядев коридор, Коллеи поняла, что Дотторе ни в чем себе не отказывает (хотя это было заметно и до этого). С самого порога было видно, что съем жилья ему дорого обходится, но зато насколько всё аккуратно и привлекательно. Когда они прошли на кухню, чтобы поместить цветы в вазу, то мнение Коллеи подтвердилось вновь: он создал для себя идеальные условия для существования. — Кто подарил вам такой букет? — спросил Дотторе, отыгрывая такое выражение на лице, словно это не он какое-то время назад передал его ей в руки. — У меня много ухажеров! — подыграла Коллеи, широко улыбаясь. — Познакомите меня хотя бы с одним из них? — ставит букет в изящную вазу из хрусталя. — Тоже хочу, чтобы мне цветочки дарили. — Обязательно. Усевшись за стол, Коллеи опустошила свою сумку, достав все, что только могло пригодиться для успешной подготовки. Они долгое время провели за разбором важных заданий, которые тяжело давались девушке. Дотторе оказался замечательным учителем и знатоком в биологии, который ни разу не застыдил Коллеи за незнание чего-то. Если и находились какие-то проблески, то он тут же старался помочь ей, но никак не указать на её тупость. — Как передается СПИД? — Уж точно не воздушно-капельным путем. — вычеркнула Коллеи один из вариантов. — Такая умница. Называй циферки. — Один.. три и четыре? — взглянув на него, она обнаружила сосредоточенного на её подготовке мужчину, что делало его ещё привлекательнее в её глазах. — Абсолютно верно! — он гордо посмотрел на нее. — Делаешь успехи. — Всё благодаря тебе. Сказав, она сама же растаяла и попыталась спрятать взгляд от его шикарных глаз. — Посмотри на меня. — попросил он. — Я занята мыслями! — Нет, посмотри. — когда она подняла на него взгляд снова, он уже лукаво улыбался. — Ты правда большая умничка. Чай будешь? — Угу. Глядя на то, как он заваривает чай, Коллеи думала только об одном. Ей хотелось, чтобы он поскорей вернулся за стол. С чаем или без — не важно. Он слишком идеален для того, чтобы просто заваривать напиток. Слишком старателен, чтобы получать так мало. — Дотторе, сколько тебе лет? — Двадцать шесть. — Не смешно! — нервно захихикала Коллеи, внимательно всматриваясь в его фигуру. — Неужели я так старо выгляжу? — повернувшись в сторону девушки, он недовольно посмотрел на неё. — Я думала, что ты куда младше... — У-у, испугалась. — Вовсе нет! — возразила девушка. — Тогда перечисли мне примеры одноклеточных водорослей, которые тебе известны из школьного курса биологии. — нехотя улыбнувшись, он вновь принялся за приготовление чая. — Хламидомонада, — глядя в пол начала вспоминать Коллеи, — потом.. диатомовые... — Хлорелла относится к одноклеточным водорослям? Коллеи ненадолго задумалась. Взглянув на то, как Дотторе насыпает сахар в кружку, вымолвила ответ: — Да, относится. — Отлично. Теперь дай мне её характеристику. — Так.. — Коллеи неуверенно взглянула на учебник, затем в свою тетрадь и только после этого на Дотторе, — Хлорелла — одноклеточная водоросль, которая имеет сферическую форму, от 2 до 10 мкм в диаметре. — возлюбленный обернулся, чтобы удостовериться, что она не вычитывает информацию. — Еще она не имеет жгутиков. Её хлоропласты содержат хлорофилл a и хлорофилл b. Для процесса фотосинтеза хлорелле требуются только вода, диоксид углерода, свет, а также небольшое количество минералов для размножения. — Коллеи сдержала паузу. — Вот.. — Ты большая умница! — взявшись за ручку объёмной кружки, он поднёс её к девушке. — За это, юная леди, вам полагается чай! Покрывшись лёгким румянцем, Коллеи лишь тихо поблагодарила Дотторе. Начинало смеркаться. Вечер погрузил город в состояние флирта, уже начиная оголять луну и небольшое количество звёзд-кокеток, при этом до сих пор не простившись с багровым пятном где-то далеко за горизонтом. Обычно в это время суток людей на улицах становится заметно меньше, но не в выходные дни, когда появляется возможность наконец-то насладиться весенней прохладой приближающейся ночи. Дотторе специально приоткрыл окно на кухне, чтобы до них с Коллеи доносился запах цветов, неизвестно чем вызванной сырости и шум говорливых прохожих. И это правда создавала чарующую атмосферу вечера, что сумела проникнуть внутрь комнаты, где двое возлюбленных занимались биологией. — Ты так сильно помог мне. — говорила она, когда они закончили с повторением человеческой анатомии. — Я ведь обещал, что со мной ты справишься намного лучше. Холодная тонкая ручка потянулась до крупной мужской ладони, что аккуратно сжимала механический карандаш. — Да, Коллеи? — решил отреагировать он, почувствовав прохладу. — Нам осталось повторно пройтись по этим двум заданиям. — он указал свободной рукой в учебник. — Разве ты не устал? — в её взгляде читалось нетерпение. Ей хотелось уже поскорее закончить подготовку и перейти к чему-то более приятному. — Хочу, чтобы ты как можно лучше показала себя на этом экзамене. — он посмотрел на нее без доли смущения, словно не осознования того, чем именно желают насладиться эти яркие глазки на данный момент. — Ты сделал всё, что было в твоих силах. — хрупкая ручка начала деликатно поглаживать напряженную кисть Дотторе. — Да ты что? — не сводя с нее глаз, спросил он, желая узнать как далеко она может зайти. — Ты помог мне.. — её голос уже не звучал так уверенно, как прежде, — следовательно, я желаю тоже помочь тебе в одном деле. — В каком же? — его взгляд стал куда наглее, чем завел девушку в большее состояние смущения. — М? Ничего не ответив, Коллеи покинула стул и спустилась на колени. Заползая под стол, она почувствовала, насколько тяжело ей становится дышать, почувствовала то, в каком бешеном темпе бьётся её больное им сердце. — Хотите сыграть в прятки? — сверху звучало его противное хихиканье, которое в моменте стало для Коллеи сексуальнее всего, что она только видела и слышала в своей жизни. Она вновь промолчала, потому что знала как сильно может задрожать её голос, если она разомкнет губы, чтобы выдавить звук. Удобнее усевшись у его ног, она морально подготовила себя к тому, что произойдёт в ближайшие минуты. Наконец-то позволив глазам лицезреть его, она увидела эту кривую улыбку и полный желания взгляд, который если не убивал за считанные секунды, то моментально превращал в жалкую лужицу. Именно это и произошло с ней. Ничего не говоря, Коллеи принялась за ширинку тёмных брюк, которые в последствии спустила как можно ниже, чтобы не запачкать (ей очень нравился их внешний вид). — Я и не знал, что ты такая скромняга. — возбуждение в Дотторе нарастало, что читалось в его более распутном взгляде и голосе. Коллеи широко улыбнулась, полностью покраснев при взгляде на твёрдый выпирающий из-под белья орган. Ей была неизвестна, но очень приятна такая реакция парня. Приподняв светлую рубашку, она начала мокрыми поцелуями обсыпать твёрдый торс, чувствуя при этом, как член Дотторе касается её шеи во время прелюдии. Эта часть тела не была так сильно чувствительна у девушки, но ощущая его возбуждение, она покрывалась мурашками. — Какая же ты милая.. — крупная рука потянулась к красной щеке школьницы, чтобы аккуратно погладить. — Подожди меня немного здесь, нужно кое-что принести. Находясь в недоумении, Коллеи тупо смотрела в пол, пытаясь понять, что сделала не так. Но, вернувшись, он только порадовал ее, ведь протянул презерватив со вкусом малины.***
Дата первого экзамена становилась с каждым днём всё ближе и ближе. Не придя на свой первый выпускной, Коллеи ни капли не пожалела, ведь в это время могла готовиться. Возможно, она правда слишком много времени уделяла этому событию, но с её ответственностью иного развития и быть не могло. С самого утра и до вечера она тренировались, повторяла. Единственное, что составляло её перерывы между занятиями — приём таблеток и небольшие перекусы. С родителями девушка практически не общалась и до этих тревожных дней, а Эмбер стала реже выходить на связь (может быть тоже занята подготовкой). Если говорить за Дотторе, то после той подготовки и нескольких ночных прогулок они не виделись, а переписки стали медленно сходить на нет. Это сводило с ума Коллеи, заставляло находить сотню оправданий парню и себе, но всё равно доводило ночами до истерик. "Привет, милый. Может быть встретимся сегодня?" — писала она, полная надежд. А он даже просто отвечал не сразу (спустя час или два), что у него много дел и не до неё от слова совсем. Нуждаясь в абсолютной поддержке, она получала лишь холод, хотя он обещал быть рядом в сложные минуты и помогать. Ее это безумно задевало, злило, наверное, уж слишком сильно, из-за чего она забивала на учебу и написывала ему сообщения по типу: "Ты так холоден", "Зачем ты так со мной?", "Пожалуйста, удели мне время", "Мне так одиноко без тебя", а если он и на это не отвечал, то звонила. Звонила столько раз, сколько было нужно, чтобы он наконец-то взял трубку и нервно, со злобой проговорил "Алло". Это отношение разъедаело девушку, ведь когда-то он был так нежен с ней, а сейчас казался до болей в сердце невыносимым, что она не могла сдерживаться, чтобы не написать оскорблений и "пошёл ты на хуй" на холодный ответ. "Я очень соскучилась по тебе. Мне так страшно одной." — написала она после часовой истерики, виновницей которой стала мать девушки, заявившая, что Коллеи тупица, не приспособленная к жизни. "Я тоже скучал." — ответил он спустя два часа. "Я ненавижу тебя." "И я тебя люблю, миленькая." Откидывая телефон в сторону, Коллеи в слезах проговаривает "урод", после чего падает лицом в подушку и шумно плачет, сжимая и оттягивая волосы. Она била себя по бедрам, чтобы заглушить агрессию, вырывающуюся наружу, оскорбляла его имя, хотя совсем не считала его таким ужасным, просто для того, чтобы не болело нечто неосязвемое. Ей был нужен он. Нужны были его сильные руки, когда она, заливаясь слезами мечтает уничтожить себя. Говоря о том, как он бесит, злит, то, как сильно она его ненавидит, Коллеи лишь желала скрыть истинный источник такого скотского отношения. Себя саму. Пыталась скрыть маленькую и слабую Коллеи, которая желала от него полной отдачи, потому что иначе не чувствовала себя нужной. "Чтоб ты сдох. Конченная мразь, недостойная жизни. " — печатала она, когда в глазах срабатывал физиологией обусловленный блюр. "Успокойся. Я просто занят." "НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!" Однажды, после успешной сдачи экзаменов, Коллеи так сильно довела Дотторе, что он замахнулся на нее, но разглядев в ней маленького и незащищенного ребёнка, опустил руку и обнял. Тогда она поняла, что его любовь действительно крепкая и ненаигранная. — Не плачь, моя девочка... — говорил он, поглаживая костлявую спинку. — Я так люблю тебя. Не оставляй меня, пожалуйста. — Я никогда тебя не брошу, котеночек мой. — и он крепко прижал ее к себе, вдыхая аромат ее тела. Она была самой сладкой и желанной для него. — Ты сейчас такая красивая.***
Больше всего Дотторе любил, когда Коллеи взбиралась к нему на колени и, прижавшись к шее, ласково хвалила его, покрывая мокрыми поцелуями участок, созданный для получения удовольствия. В такие моменты он крепко хватался мощными кистями за талию девушки, впиваясь короткими ногтями в тонкую кожу, оставляя следы. От этих действий девушка лишь ерзала у его члена, сильнее втягивая раскрасневшиеся участки шеи. Чтобы избавиться от этого навязчивого движения на коленках, Дотторе спускался одну из рук ниже, сжимая ягодицы. — Нравится, когда я язычком вот тут? — и она проводила им чуть выше адамова яблока, тяжело выдыхая в процессе. — У тебя отлично получается. — сидя с закрытыми от удовольствия глазами, шептал парень. А иногда бывало и так, что обезоруженный поцелуями, он крепче хватал её и прислонял к любой из доступных поверхностей, не беспокоясь о том, будет ли ей удобно. Прижимая к столешнице, он не знал за что ухватиться. Пытаясь взять за талию, рука своевольно требовала груди, которая каждую секунду ударялась об холодную поверхность, несмотря на то, каких размеров была. С груди рука тянулись к шее, сжимая так сильно, что у Коллеи начинали подкашиваться ноги и воздух переставал поступать. Он никогда не задерживался долго на чем-то одном. Словно не находя насыщения, он блуждал по холодном бедному тельцу, наслаждаясь тем, что казалось ему до безумия сексуальным. — Дотторе, больно!.. — выдыхала она, когда он схватился за короткие волосы и начал с животной силой оттягивать. — Закрой рот. — резко вылетало из него, за чем следовало наращивание темпа. Наигравшись с волосами, он прижимал её всем корпусом к столешнице, давя на лопатки. После чего сам прижимался своей грудью к её спине, заводя несколько пальцев в небольшой ротик, что жалобно раскрывался во время глубоких толчков. Когда молчание девушки надоедало, он ловко вытаскивал обсосанные фаланги, хватал её за подбородок и поворачивал личиком к себе. Как же жалко она выглядела: искривленная от боли, жалобно поджимавши губки. А сама ведь желала, чтобы он двигался ещё быстрей, хватаясь за груди крепче, давя на поясницу с большей силой. Он это знал. Он это делал. В моменты, когда его с головой накрывало, он позволял себе неодобряемые даже такой девушкой вещи. Хватаясь за скальпель, он оставлял небольшие надрезы, сопровождаемые криками боли и его томными вздохами. Дотторе сильнее прижимался к ней, вдалбливаясь с каждой фрикцией все дальше и дальше. Впиваясь зубами в тощую спинку, он вымаливал болезненный визг, после которого, он бы, как ни в чем не бывало, начал целовать и шептать: "Я люблю тебя, сладкая. Постарайся ещё.. " И она правда начинала проявлять больше активности в процессе, чем доводила его до желанного оргазма.Разве ей могло это нравиться?
Ещё как могло, иначе уже давно сбежала бы от деспота-мучителя. Она же наслаждалась каждым его толчком, вдохом и монотонным выдохом, его широкими руками, что так болезненно перекрывали доступ к кислороду. Ей приносило удовольствие наблюдать за его движениями, мимикой, речью. Для Коллеи он был идеальным. Он был тем, кто способен исполнить все её желания.Или же её просто привлекала позиция жертвы?
***
— Ты как?.. — спрашивала Коллеи, когда Эмбер впервые за долгое время ответила на вызов. — Паршиво... — мелодичность и звонкость, свойственные ее голосочку куда-то пропали, а на их место пришёл медленный ритм и холод. — Как Джинн? Тишина. Она ничего не ответила на вопрос, что означало для Коллеи — всё слишком плохо. — Она мне изменяла. — молчание. — С той Лизой... скажи, разве я настолько плоха?.. Слышать такое от лучшей подруги было невыносимо. Как она вообще может считать себя в чем-то уступающей другим девушкам? Для Коллеи Эмбер всегда была примером идеального человека: прекрасная девушка, готовая на все ради партнёра, заботливая подруга, понимающая дочь. Она и мыслей не допускала, что кто-то может считать иначе. Что этот кто-то сама Эмбер. — Что за глупости.. — начала Коллеи, — Ты восхитительная девушка. Если эта дура Джинн не.. — Да как ты смеешь называть её так? — перебила Эмбер. — А как ещё я должна была назвать человека, упустившего такое солнце? Прозвучало что-то напоминающее смех, а затем тихий всхлип. — Я не смогу без неё. — Сможешь. Отпустишь и рядом появится нужный человек. — Как у тебя Дотторе? — Как у меня, но только в женском обличии и с подходящим тебе характером! — Я не могу так. Я её люблю... — Тебе нужно время. Вы долгое время были вместе и пока что ты не понимаешь, что именно случилось. Пойми, пожалуйста, что она не тот человек. Она не достойна такого тёплого и нежного существа, как ты, если так подло поступила. Эмбер ничего не отвечала. Было ясно, что она тихо плачет и, может быть, не особо слушает подругу. Коллеи же не хотела останавливаться в своих объяснениях, ведь считала это чем-то необходимым. — Ты замечательная девушка. Ты никак не виновата в том, что произошло. Единственный, кто был достоин тепла в этих отношениях — Ты, Эмбер, а не Джинн, которая не смогла сохранитт верность. Пойми, она не стоит этих слёз. — Я больше никогда не смогу полюбить кого-то... — Сможешь, я обещаю, что сможешь. — Так, как её — никогда. Закончив разговор с подругой, Коллеи принялась за приготовления одного из любимых блюд Дотторе — киббех. Насыпав булгур в кастрюлю и залив водой, она оставила его на какое-то время, чтобы написать парню о том, что зайдёт к нему. "Милый, жди меня сегодня у себя!!" Поставив кастрюлю на тихий огонь, Коллеи периодически перемешивала крупу, размышляя над тем как они проведут сегодня время с Дотторе. Она была уверена, что он будет счастлив такому лакомству. После того, как булгур был доведение до нужного состояния, Коллеи выложила его и принялась за подготовку овощей. Это не заняло особо времени, поэтому они уже красовались в фарше. Оставалось только смешать продукт с булгуром и подготовить необходимый соус, но девушка отвлеклась на уведомление. "Нам нужно серьезно поговорить." — всё тело девушки задрожало, ведь отправителем был Дотторе. — Нет... — прошептала она, остро ощущая сумасшедшее биение сердца. "Я приду вечером и мы поговорим.. да?" Прождав десять минут, он соизволил ответить: "Не получится. — через минуту поступила ещё одно сообщение: — Я уезжаю." "Куда??" "Работу нашел. Сегодня уезжаю." Из глаз Коллеи потекли слёзы. Не сумев удержать себя на ногах, она опустилась на холодный пол, худыми ручками пытаясь подтереть жидкость. "Во сколько ты отъезжаешь?" "Через час." Она не могла поверить своим глазам. Любимый, самый важный человек бросает таким отвратительным образом. Бросает без повода, бросает, когда всё только начиналось. Бросает, хотя обещал всегда быть рядом. Вызвав такси, она постаралась создать за краткий срок что-то более менее привлекательное. Это было куда тяжелее, чем в обычные дни, ведь слезы создавали неплохую преграду для адекватного ношения макияжа. "Он так любил эту рубашку." — думала она, когда решала каким должен быть образ на их последней встрече. Еле сдерживая слезы, Коллеи бежала в сторону вокзала. Не зная времени, она стремилась к тому, кто однажды показал ей какого это быть любимой и нужной. Бежала, совсем позабыв о брошенном на полпути блюде на кухне, обнаружив которое родители будут не в самом лучшем расположении духа. Она двигалась, хотя капли дождя пытались разбить её и без них покалеченное лицо. Бежала, потому что это действие было единственным возможным вариантом для спасения чувств. — Дотторе! — кричала она, врываясь в место ожидания поезда пассажирами. Люди косо смотрели на нее, кто-то начинал перешёптываться, смеяться, указывать пальцами. Ей было все равно. Среди толпы ненужных глупцов она искала его голубую макушку. — Дотторе! — снова прозвучал вопль, больше напоминающий стон раненого животного. Его нигде нет. Потянувшись за телефоном в карман плаща, она почувствовала лёгкое постукивание по плечу откуда-то сзади. Обернувшись, она увидела его. — Потеряла?***
— Знаешь, душа моя, я ведь точно такой же, как эти одуванчики. Никому ненужные подобия цветков, обладающие запоминающейся внешностью, которые помогают созидать прекрасное. Эти несчастные сорняки — всеминенавидимы, хотя с виду так и не скажешь. Правда, если б они были любимы, то стали бы их так хладнокровно истреблять? Думаю, нет. Как бы не были прекрасны их мысли, стремления, внешний вид — их будут продолжать ненавидеть за то, что они — сорняки. Их отрывают от земли, пользуются для эстетики, а затем за ненадобностью выбрасывают. Они больше не полны прекрасных мыслей, стремлений. Они осеменили землю, чтобы породить таких же уродов, которых либо скосят, либо воспользуются. И любой из вариантов омерзителен, губителен. Коллеи, я — моральный урод с замечательными стремлениями и мыслями. Они выгоняли со школ, выгоняли с колледжа. Уже жду исключения из универа. Но знаешь, чего я боюсь больше всего? — Чего? — Что избавиться от меня решишь ты.***
— Мы не можем быть вместе. — крепко ее обнимая, говорил он. — Никогда не возвращайся в мою жизнь. — с ее лица текли слезы. — Я ненавижу тебя, Чудовище. — Ну же, тише.. — чмокнув в лоб, он крепче прижал к своей груди Коллеи. — Я не достоин такого тёплого и нежного существа, как ты, если так подло поступил. Всё наладится. Всё пройдёт.