Слишком рано

Рой шаттлов вышел из гиперпространства. Измученные, выжатые до последнего, Эзра и Сабин даже не удивились, увидев на орбите Кроунеста еще тройку звездных Разрушителей, утюживших поверхность планеты. Напарники сработали быстро — набор новых координат тут же разлетелся по внутренним каналам. Неповоротливые транспортники начали медленно разворачиватсья на позиции для нового прыжка. К несчастью друзей, исиды подоспели быстрее. Расправив крылья, переведя всю энергию на щиты, ком’рк, словно птица, прикрывал беззащитные корабли от хищных вражеских истребителей. Два союзных судна вспыхнули от первой атаки, но второй выжившие дожидаться не стали. За окном кабины вновь замелькала знакомая картина размытых звезд — мандалорцы покидали родную систему. *** Атоллон был одной из многих резервных баз Альянса. Здесь часто размещались беженцы с оккупированных систем, иногда пленники или имперские перебежчики — одним словом те, кому нельзя было доверить информацию о положении головной базы. Сабин и Эзра кое как убедили охранную эскадрилью посадить шаттлы на поверхность — все же теперь бывшие повстанцы были не на лучшем счету у Сопротивления. По прилете, они тут же связались с Герой, которая незамедлительно вылетела к ним на встречу. Джедай вышел с корабля и оглянулся на понурую подругу. Та с нескрываемой болью в глазах смотрела на немногочисленные остатки флота ее некогда непобедимого народа. Из почти полусотни улетавших кораблей, на площадку сели чуть больше двух десятков. Имперские перехватчики хорошо поработали при отлете. — Сабин, — Эзра тронул девушку за руку, но та тут отдернулась и спрыгнула с аппарели. Ее голос был неожиданно твердым и спокойным. — Я проверю людей. Узнаю, кому нужна помощь. А ты найди коменданта — нужны еда, вода, медикаменты и спальные места. — Понял, — Эзра вздохнул, провожая взглядом мандалорку. С одной стороны, такая твердость и спокойствие были сейчас как никогда необходимы для перепуганных, брошенных на произвол судьбы беженцев. С другой — Сабин замыкалась, снова наспех заковывала свою душу в бескар, стараясь спрятать боль под напущенной апатией. Но это было подобно часовой бомбе — пережить смиренно потерю родного мира и семьи могли разве что просвещеннейшие из джедаев — те кто навсегда отрекся от любых привязанностей — но никак не Сабин, так рьяно болевшая за судьбу своего мира. Эзра знал, что рано или поздно осознание произошедшего окатит девушку мощной волной безмерной вины и отчаянья — да такой, что выдержать ей поможет разве что чудо. Парень прошел вдоль неровных рядов потрепанных транспортников — туда, где под огромным — высотой в сотни метров — деревом с разлапистыми ветвями, укрывался командный пункт повстанцев. С той стороны уже спешила толпа солдат, инженеров и медиков, тащивших носилки, ящики, огромные фляги и детали неясного назначения. Про себя джедай с облегчением отметил, что мятежники уже знали, как действовать в подобных ситуация. — Кто главный? — Эзра оглядывал разношерстную ватагу. Сбоку раздался знакомый голос. — Бриджер? Парень оглянулся и с удивлением обнаружил около себя Каллуса. — Что ты здесь делаешь? — У меня к тебе тот же вопрос. Эзра кивнул в сторону флота. — Империя устроила чистку на Мандалоре. Это все кто выжил. Агент закрыл глаза и тяжело выдохнул. — Вот к чему они собирали такие силы… Стоило догадаться. В это же время повстанцы, под руководством Сабин, уже собирали прибывших в небольшие группы, оказывали помощь, тем кому она требовалась и начинали выставлять палаточный городок на поляне, что была ниже площадок. Эзра с Каллусом прошли к ком’рку. — Ты теперь комендант на Атоллоне? — Эзра взглянул на значок старшего лейтенанта, красовавшийся на груди Каллуса. — Заместитель — что то вроде испытательного срока. Комендант улетел утром. Эзра кашлянул, прочищая пересохшее горло. — Слушай, руководству не обязательно знать, что мы с Сабин были здесь. Отношения у нас с ними… не очень хорошие. Сможешь обставить все так, чтобы наши имена в этой операции не фигурировали? Каллус кивнул. — Сделаю, что в моих силах. Осмотрев с крыши ком’рка общее состояние лагеря, повстанцы оценили примерный масштаб предстоящих работ, после чего направились на поляну — помогать остальным обустраивать лагерь. *** Когда большая часть беженцев была размещена, на Атоллон прибыл Призрак. На этот раз на его борту оказались все Спектры, чему не мог не обрадоваться Эзра. Все же приятно было видеть живой и здоровой родную команду после того ужаса, который он застал на Мандалоре. — Шкет, карабаст, что у вас произошло? Вы с Сабин в порядке? Первым к другу подбежал лассат. — Привет Зэб. Трудно назвать это порядком, — парень потер шею и обернулся на стоянку транспортников. — Эзра, я мало поняла из вашего сообщения. Что стряслось? — следующей подошла Гера. За ней остановился Кэнан. Реакции бывшего учителя Эзра боялся больше всего, но тот молчал, терпеливо ожидая дальнейших разъяснений, а лицо его не было преисполнено негодования или разочарования. Лоталец коротко пересказал события прошедшей ночи. С каждой минутой его монолога, лица друзей становились все мрачнее. — Семья Сабин тоже… погибла? — первой паузу после рассказа прервала Гера. — Тристан точно, — Эзра оглянулся, проверяя, не стоит ли за спиной подруга, — боюсь, что и остальные тоже. — Поверить не могу, что они выжгли целую планету, — Кэнан, уперевшись спиной в корпус Призрака, глядел на носки своих пыльных ботинок. — А я, к сожалению, могу, — перед Зэбом ярким воспоминанием вспыхнула чистка его родного мира, — когда Империя не может сломить врага, она просто избавляется от него. Друзья вновь замолчали, отдавая безмолвную дань памяти всем погибшим людям. — Как Сабин? — Гера заметила, что девушка так и не пришла встретить команду. Эзра пожал плечами. — Ушла куда то с час назад. — Боюсь, лучше одну ее сейчас не оставлять, — твилечка беспокойно огляделась и, не увидев нигде в обозримой области знакомой девушки, отправилась на ее поиски. Вместо нее к друзьям присоединился Каллус. Зэб приветливо хлопнул агента по плечу. — Как жизнь, ведроголовый? — лассат задорно хохотнул. — Эта шутка в своей актуальности не теряет, — бывший имперец усмехнулся, и не думая обижаться, — слушай, у меня есть пара вопросов по новобранцам, не поможешь? И ваш астромех тоже не помешает. Зэб вопросительно оглянулся на Кэнана, но тот лишь молчаливо кивнул, давая добро. Замкомендант, лассат и Чоппер удалились, оставляя у Призрака одних джедаев. — Думаю, нам тоже есть что обсудить, — Эзра посмотрел на бывшего учителя. — Думаю да, — Кэнан поднял руку, приглашая лотальца отойти от корабля. Повстанцы спустились с пригорка и очутились в тени огромного дерева. Местные обустроили здесь что то наподобие зоны отдыха — пара удобных скамеек образовывали полукруг около потушенного очага. Сверху все это скрывалось под импровизированной крышей из толстых, упругих листьев сорванных с ближайшего куста. Сейчас это место пустовало, давая друзьям возможность пообщаться вдали от любопытных ушей. — Как ты… в целом? — Кэнан спросил довольно мягко, по-отцовски. Эзра хотел было вновь отметить события прошедшей ночи и сказать, что ответ должен быть вполне очевиден, но учитель успел перефразировать свою мысль. — Я говорю про твое общее состояние — не только про Мандалор. Лоталец вздохнул — ответ на этот вопрос был гораздо сложнее. Дабы не запутаться самому и не обмануть ненароком наставника, парень решил начать с самых истоков. — Я должен признаться, Кэнан, что не все рассказал тогда о Мироте. Я боялся, что вы с Асокой не поймете моих мотивов и попытаетесь остановить меня. На самом деле, Мол представился Серым джедаем и дал мне идею Великого Баланса — убедил, что мне следует уничтожить джедаев и ситхов, дабы привести Галактику к миру. Но в итоге он сам пал от желания мести старому врагу. Самое страшное, что и я совершил непоправимое — Инквизиторий стал причиной, по которой Империя напала на Мандалор. Все эти люди погибли из-за меня. Эзра умолк, давая старшему джедаю переварить услышанное, но тот, словно уже знал, о чем будет рассказывать бывший ученик — реакция не заставила себя ждать. — То что я тебе скажу, может показаться банальным, но оттого не менее истинным. Все мы совершаем ошибки, Эзра. И некоторые ведут к непоправимым последствиям. Инквизиторий не был настоящей причиной, по которой Империя решила напасть на Мандалор — скорее поводом. Рано или поздно бы это все равно произошло. Но твое стремление любой ценой привнести в Галактику баланс — вот это было серьёзной проблемой. Еще немного и мы могли оказаться по разные стороны баррикад на этой войне. Тем не менее, я не сужу тебя — ты прошел тяжелый путь и впереди тебя ждет не меньше. Но главное, ты понял, что беспрекословное подчинение чужой воле — будь то воля Силы или воля твоего учителя, даже во имя светлой цели, может привести к катастрофе. — То есть, ты не разочаровался во мне? — Эзра поднял глаза на собеседника. — Эзра, что бы не произошло, ты всегда будешь моим учеником. Бывшим или настоящим — значения не имеет. Я поставил тебя на путь Силы. Все твои ошибки — они и мои тоже. Как и твои победы. Я очень переживал, когда ты сбежал, но, потом вдруг понял, что ты совсем не похож ни на одного из джедаев, которых я когда либо знал. В одиночку, без команд и наставлений извне, ты обучаешься быстрее и что более важно — правильнее. Поэтому я и не искал тебя, не пытался переубедить или остановить. Я ждал, когда ты найдешь свой путь. — Боюсь, что я, наоборот, потерял его. Великий Баланс был моей целью, моим ориентиром. Теперь его нет. Я не знаю, что мне делать дальше. — Осознание совершенной ошибки не менее важно, чем выбор правильно пути. Прислушайся к себе. Прислушайся к Силе — и делай это не через призму чужих желаний и целей. Слушай ее сам. Откройся ей. Эзра молчал, обдумывая сказанное. Не то, чтобы учитель направлял парня в верную сторону, скорее помогал подняться после тяжелого поражения — давал силы и мотивацию двигаться дальше. Пожалуй, Кэнан делал лучшее, что мог сделать любой наставник для своего подопечного — не дать ему отчаяться в самый тяжелый момент. И у Кэнана получилось. *** Гера обошла почти всю базу, прежде чем наткнулась на мандалорку. Девушка сидела на окраине лагеря, у импровизированной ограды, выстроенной из мобильных антенн радиопередатчиков — вынужденной меры, позволявшей отпугнуть местных хищников. Огромные бледные пауки толпились с противоположной стороны, злобно щелкая противными мелкими клювами и жадно оглядывая людей черными россыпями своих малюсеньких глаз. Сабин сидела всего в паре метров от этих и тварей, но, казалось, даже не замечала их. Ее взгляд был устремлен куда то в пустоту — а мысли летали и того дальше. В руках она нервно крутило нечто маленькое и плоское, напоминавшее брелок. — Сабин? — Гера проговорила тихо, стараясь не испугать задумавшуюся мандалорку. Твилечка понимала, что разговор предстоял непростым. Совсем недавно они обсуждали больную для Сабин тему — ее жуткий страх перед потерей семьи. Тогда Синдулла смогла убедить сокомандницу в беспочвенности ее опасений, дать ей надежду, помочь взглянуть на ситуацию по другому. Но теперь все оказывалось именно так, как того и боялась девушка. Теперь нужно было искать к ней совершенно иной подход. — Сабин, если сейчас не лучший момент, просто скажи и я уйду. — Нет. Останься. Мандалорка не повернула головы к собеседнице. Ее взгляд все еще блуждал где то в невидимых далях. — Я искренне сочувствую твоей утрате. Я понимаю, как трудно сейчас принять все это и… смириться. — Смириться? — голос девушки стал чуть выше, — я потеряла их всех, Гера. Всю свою семью. Весь клан. Весь Мандлор. — Ты не знаешь точно, может быть они… — Нет. Они бы не ушли, пока Империя не отступила. А Империя не отступила. Переубеждать мандалорку было бессмысленно. Оставалось лишь дать ей выговориться, не позволить снова уйти в себя. — Даже если они погибли — то они ушли как герои. Они знали, что делают и не боялись смерти. — А я бежала… Твилечка вздохнула и в мыслях выругалась на себя, за то, что так неаккуратно вывела разговор в самое неудачное русло. Выдержав короткую паузу, она продолжила. — Ты не бежала, Сабин — ты спасала людей. Что бы они делали, если бы не вы с Эзрой? — Гера вновь многозначительно помолчала, — ты сделала лучшее, что могла — помогла тем, кто нуждался в этом больше всего. Твоя смерть бы ничего не решила. И если ты думаешь, что погибнуть там было правильнее, то ты ошибаешься — у каждого в этой жизни своя роль. Ты думаешь, что тебя послали спасать людей, потому что хотели, чтобы ты выжила? Нет. Твоя семья была уверена в тебе настолько, что доверила самое ценное — не отбирать жизни, но сохранить их. Они знали, что ты справишься, даже если они погибнут. Взгляд девушки ожил — она несколько раз быстро моргнула и осторожно посмотрела на Синдуллу. Та молча глядела в ответ. Сабин отметила про себя, как удивительно Гере удается каждый раз выворачивать любую, даже самую отчаянную ситуацию, в сторону надежды и прощения. — Возможно ты права. Моя семья хотела не чтобы спаслась я. Они хотели, чтобы я спасла других… И я справилась. — Ты справилась, Сабин. Они бы тобой гордились. — Спасибо, Гера. Правда. Это, что мне нужно было услышать. Синдулла мягко положила свою руку на плечо подруге. — И помни, мы всегда рядом. Что бы не произошло, мы на твоей стороне и всегда поможем. Сабин кивнула. Голос ее вернулся к привычному, спокойному тону. — Скоро здесь будет половина Альянса. Нам с Эзрой лучше пока не попадаться им на глаза. Гера потупила взгляд. Ей так и не удалось улучить момент, дабы поговорить с Мон Мотмой или кем то из руководства по поводу беглецов. — Я обещаю, я разберусь, как только появится возможность. Вам есть куда податься? — Лотал. У нас там много дел. Гера удивленно посмотрела на подругу. — Лотал? А как же… — Не переживай, мы уже отсиживались там после побега. Не самое опасное место. *** Ком’рк по уже привычной схеме отвалился от грузного корабля и спикировал в атмосферу Лотала. Империя немного ослабила хватку осады, так что теперь избежать случайных патрулей становилось на порядок проще. Эзра опустил корабль на знакомое место — в буйные заросли высокой травы, так, что ком’рк оказался почти скрыт в пышном желтом кустарнике. Башня стояла нетронутым маяком среди океана пустошей, терпеливо дожидаясь хозяев. Сабин и Эзра, зайдя внутрь, скинули немногочисленные пожитки и тут же рухнули в кровати — по разным углам просторной рубки. Долгожданный сон должен был, наконец, подвести финальную черту после череды тяжелых событий. Мандалорка подскочила посреди ночи — на лбу выступила холодная испарина, в груди комком застыло чувство гнетущего страха. Перед глазами размытым маревом стоял только что приснившийся кошмар — стена огня и дыма сметающая все на своем пути. И она сама, тщетно убегающая от пламени. Хоть Сабин и бежала со всех сил, ноги были словно из ваты — еле еле слушались хозяйку. Она видела семью — брата, мать, отца, стоявших поодаль. Видела, как их съедал огонь. А она бежала и бежала, сама не зная куда. Тяжело дыша, девушка вытерла пот с лица. Нутро никак не отпускал тихий ужас, смешавшийся с воспоминаниями и яркими образами из сна. В голову приходило понимание того, что теперь этот кошмар с ней навсегда — забыть, переиначить, взглянуть по другому не получится. Она навечно останется один на один с событиями прошлой ночи. Они будут возвращаться во снах, в случайных деталях интерьера, в ночных тенях, даже в непринужденных разговорах с друзьями. И с тяжелым осознанием приходило и чувство давящего одиночества — даже в компании мерно спящего неподалеку джедая, мандалорка не могла избавиться от него. До утра она так и не сомкнула глаз, боясь вновь попасть туда, где беспощадное пламя съедает все, чем она когда то так дорожила. Завтрак был скудным — скромные запасы провианта, хранящиеся в башне истощились, потому приходилось довольствоваться сухим и безвкусным рисом. Эта культура была одной из основных, выращиваемых на Лотале — в каждом доме, даже в самые трудные времена, стоял хотя бы один мешок наполненный белыми рассыпчатыми зернами. При правильной готовке они могли насытить практически на весь день — Как спалось? — Эзра, не искушенный изысканными блюдами, уплетал завтрак за обе щеки. — Нормально, — Сабин опустила красные от бессонной ночи глаза, стараясь не подавать виду, что все было совсем иначе. — Мне нужно в город. Постараюсь добыть немного еды и встретить кого-нибудь из местного сопротивления, — джедай соскреб с дна тарелки остатки еды, — и нам бы не помешала пара хороших спидеров — займешься? Девушка не ответила, задумчиво ковыряя рис в своей чашке. — Сабин? — в голос Эзры закрались нотки беспокойства. Мандалорка спохватилась. — Да, да, конечно… просто, задумалась, прости. — Сабин, если тебе нужно еще время — скажи. Я не стану давить. Девушка отодвинула от себя миску и приняв, насколько это было возможно, безмятежный вид, посмотрела на джедая. — Все нормально. Лучший способ взбодриться — чем-нибудь себя занять. И потрепать при этом Империю — не худший вариант. После завтрака, Эзра сел на свой старенький байк и укатил в город. Сабин тоже решила не задерживаться и двинулась к ближайшей магистрали, ведущей в столицу. Прогулка помогла проветрить голову, избавляя ее от ночных кошмаров. Теперь девушка была даже почти в хорошем расположении духа. Длинная серая нить дороги, прямой линией разрезала пустошь. Сабин залегла на одном из холмов, высившемся поблизости. С него открывался замечательный вид до самого горизонта — девушка могла видеть любого, кто двигался от города, задолго до того, как он поравняется с ее укрытием. Спустя четверть часа на магистрали возникли две крохотные точки. Они стремительно приближались, превращаясь в пару имперских разведчиков верхом на спидерах. Как раз то, что искала девушка. Когда до них оставалось чуть больше сотни метров, Сабин активировала джетпак и взмыла над дорогой. Имперцы не успели опомниться, как мандалорка спикировала на одного из них. Ловкий меткий удар смел пилота с байка. Не давая спидеру улететь с дороги, девушка ухватилась за руль, параллельно целясь во второго разведчика. Тот вильнул, уходя от выстрела и выдернул из-за пояса короткий пистолет. Сабин потянула руль на себя — спидер резко сбросил скорость, пропустив противника вперед. Девушка тросом из наруча зацепила байк врага и снова выстрелила оглушающим. Имперец дернулся и неуклюже завалился набок. Притянув транспорт, она остановилась и неспешно вывела угнанные байки на обочину, затем вернулась за противниками — целая форма патрульных была хорошим бонусом после удачной охоты. К обеду девушка наконец добралась до башни — с байками и двумя комплектами брони. Эзра еще не вернулся, так, что нужно было чем то занять себя, дабы избежать очередного наплыва давящих воспоминаний. Взгляд девушки случайно упал на притаившийся в траве недокрашенный корабль. Идея для экспозиции родилась мгновенно — правда красок оставалось не много, так что пришлось работать сразу на чистоту. Медитативное занятие позволяло уйти от проблем, забыть о бессонной ночи и полностью погрузиться в искусство. Опомнилась девушка, лишь когда ее окрикнул вернувшийся Эзра. Мандалорка напоследок брызнула остатками краски на небольшой неокрашенный участок крыла, заканчивая экспозицию — до завершения задумки было еще далеко, но общие контуры картины уже вырисовывались. На девушку смотрел мандалорский шлем на фоне дюжины эмблем канувших в забвение кланов. Снизу все это обрамлялось тремя крупными каплями-слезами — символом вечной памяти по павшему Мандалору. Сзади раздался хруст ломающихся веток. — Сабин? Девушка слышала, как остановился парень, верно заметивший ее творение. — Нашел Келла? — мандалорка спрыгнула с фюзеляжа и подобрала с земли сумку с пустыми баллончиками. — Нет. Видимо в городе он сейчас не появляется. Завтра нужно будет ехать в горы — на север. Попытаемся найти Райдера. Сабин кивнула и первой направилась к башне. — Я достала нам байки и форму. Так что теперь можем потрепать Империю когда захотим. Эзра видел, как Сабин со всех сил старалась спрятать свои истинные эмоции под ложной маской безмятежности. Но ее взгляд — задумчивый и рассеянный, не давал обмануть джедая. С одной стороны, парень очень хотел поддержать подругу, с другой — не хотел давить на нее — верил, что она сама откроется, когда посчитает нужным. «Просто сейчас еще слишком рано», — убеждал себя Эзра. *** Луна мягким белым светом вливалась в рубки башни, бросая неровные тени на окружающие предметы. Обессиленная Сабин сидела на кровати, облокотившись спиной о холодную металлическую стену. Вновь бессонная ночь и гнетущее чувство боли и одиночества. Девушка подняла руку и в блеклом свете взглянула на ладонь — пальцы мелко дрожали. Отчаянье противным комом слёз подкатило к горлу — Сабин зажмурилась и сжала губы, стараясь не зарыдать. «Нет, нет, нет. Я не могу так больше. Не могу» Она тихо всхлипнула, утерла влагу с глаз и аккуратно сползала к краю постели. Пружины предательски скрипнули, рискуя пробудить спящего в противоположном углу джедая. Сабин подняла испуганный взгляд на друга, но тот и не шелохнулся. Где то в глубине души, Сабин даже пожалела об этом — сейчас он был единственным человеком, кто мог остановить ее от задуманного. Но парень безмятежно спал. Девушка осторожно вынула бластер из кобуры, лежавшей на прикроватной тумбочке, затем встала и на цыпочках прокралась к выходу на балкон. Голые ступни обжег холодный железный пол, ветер взметнул короткие волосы. Сабин подошла к перилам. Всю пустошь, до самой столицы, залил серебристый лунный свет, превратив Лотал в волшебный мир из детских сказок. Было трудно поверить, что такая тихая и спокойная ночь могла стать для кого то последней. Сабин еще раз оглянулась на вышку — на спящего друга. — Прости меня, Эзра… Прости. Я знаю, что обещала не бросать тебя. Но больше я не могу… Мандалорка медленно поднесла бластер к губам. Кислым металлическим привкусом обдало язык, когда ствол скользнул вдоль верхнего ряда зубов и уперся в нёбо. Указательный палец мягко лег на спусковой крючок. Девушка на прощанье посмотрела на Лотал и, уже намереваясь прервать поток страха и боли, устало опустила глаза — взгляд упал на перила и задержался на крючковатой надписи, криво вырезанной на металлической балке. Косыми, неровными буквами, сиявшими в лунном свете, там значилось: «Мама» «Папа». Сабин секунду смотрела на каракули, и вдруг поняла, что единственным, кто мог вырезать это… был Эзра. Девушка вдруг представила, как маленький семилетний мальчик, только что лишившийся родителей, стоит здесь один и сквозь слезы, пытаясь хоть как-то унять страх, вырезает эти слова на ржавом металле. Она осознала, что Эзра пережил когда то то же самое, что и она переживала сейчас. И он не сдался — не пустил себе пулю в лоб и не прыгнул с этой ситховой вышки. Семилетний мальчик смирился, смог жить дальше — на оккупированной планете, без семьи. А она сдалась — так просто и глупо. Сломалась от того, от чего не сломался он. Он был один, а она — нет. У нее был Эзра, у нее была команда, а она просто решила бросить их всех… Чувство отчаянья начало сменяться стыдом, а затем и гневом — к самой себе и своей слабости. Рука вместе с бластером буквально выпала изо рта. — Нет, я не сдамся. Не так просто. Вдали — над столицей блеснули сигнальные огоньки висевшего над городом разрушителя. — Я не смогла спасти Мандалор, но остальное им не забрать, — в душе разгоралось пламя благой ненависти, вместе с рождавшейся надеждой и уверенностью. В этом пламени сгорали страх, боль и отчаянье. И это был не огонь проклятья из ее снов — это был пожар, которым сметалось все старое, которым открывался путь к новым началам. — Сабин? — за спиной раздался сонный голос Эзры. Девушка хотела было спрятать бластер — но в легкой пижаме не было подходящих карманов. Она так и осталась стоять, растерянно сжимая пистолет в руке. — Что ты здесь делаешь? — парень удивленно переводил взгляд с оружия на девушку и обратно. — Я… кажется услышала что-то. Вышла проверить, — Сабин оттараторила в непривычной для себя нервной манере, что тут же приметил Эзра. Парень слегка склонил голову, недоверчиво глядя в глаза подруге. Сначала девушка хотела огрызнуться, послать друга обратно в постель, но что то внутри сдержало ее. — Сабин, сколько раз ты говорила, что я могу положиться на тебя. Теперь пришла моя очередь сказать это. Ты можешь довериться мне. Он подошел и плавно, почти нежно взял руку подруги с зажатым в ладони пистолетом. Обеспокоенное, но в тоже время серьезное лицо парня застыло в каких то сантиметрах от лица девушки. Сабин потупила взгляд. По телу пробежала приятная дрожь. Недавняя ненависть сменялась теплым неясным предвкушением чего-то волнительного и неожиданным желанием ощутить парня еще ближе. Сознание буквально тонуло в огне разгоравшихся чувств — совсем новых, еще не испробованных, но таких притягательно вожделенных. Лицо Эзры вдруг тоже стало мягче — парню не нужна была Сила, дабы по зардевшимся щекам и мочкам ушей девушки понять, что сейчас творилось в ее душе. И в иной ситуации это могло бы показаться забавным, если бы джедай не ощутил ровным счетом то же самое. Его взгляд скользнул по лицу подруги и задержался на ее пересохших губах. Девушка подняла глаза — широко открытые, вопрошающие. Эзра нерешительно протянул свободную руку и мягко положил ее на тонкую обнаженную талию. Он ощутил, как дрогнула Сабин от его мягкого прикосновения. И вдруг она подалась вперед, обвила своими руками его шею. Губы их встретились — сначала осторожно, бережно — словно пробовали друг друга — потом сливаясь все сильнее и глубже. Сабин тонула в пьянящем, туманном чувстве, отдаваясь страстному нежному порыву. Голова кружилась. Эзра притянул девушку еще сильнее — уловил свей грудью быстрый стук ее сердца, ощутил на щеке горячее дыханье. На губах застыл влажный еле уловимый металлический привкус, но парень и не думал отрываться — столь желанный момент хотелось тянуть и тянуть, не отвлекаясь, не останавливаясь. Он вдруг вспомнил, с какой нелепой, случайной встречи началось их знакомство — как он угонял груз, который Фантомы крали у Империи. Сабин перехватила и отбила один из ящиков — дала ему тогда спастись, хоть и могла застрелить. Какой долгий путь с тех пор он прошел, сражаясь с ней бок о бок и вот во что это вылилось теперь. Неожиданно тихую ночь, как громом разрезал протяжный режущий звук. Совсем рядом яркой вспышкой мелькнула красная полоса — врезалась в опору рубки и рассыпалась веером искр. Поцелуй разорвался так же быстро, как начался. Джедай резким толчком повалил мандалорку на пол — скрывая их от следующего залпа. Новая вспышка — на этот раз трассер прошел ровно там, где секунду назад стояли повстанцы. — Карабаст, что за… — Сабин выползла из-под парня и оперлась в крытую секцию перил. — Похоже между нами пробежала искра, — Эзра, не смотря на экстремальное положение, по прежнему был в хорошем настроении. — Ага, если бы она еще не могла нас убить, я бы была счастлива вдвойне, — девушка быстро выглянула наверх и спряталась снова, — это не имперцы. Стреляют одиночными. Еще одна вспышка — над головой раздался звон бьющегося стекла. — Все равно я хотел здесь форточку, — Эзра взглянул на разбитое окно, — попробую проскользнуть внутрь. Прикроешь? — После следующего выстрела. Сразу. Джедай кивнул. Следующий трассер прошел по правую руку. Парень тут же подскочил и кинулся к двери — оказавшись внутри он снова нырнул на пол. На головой скользнул новый луч. Эзра прополз к кровати и стащил с тумбочки меч. Потом переместился к постели Сабин и вытащил ее броню вместе с реактивным ранцем. — Лови! — джедай перекинул комплект сквозь разбитое окно, прямо под ноги напарнице. Та, без лишних промедлений, облачилась в доспехи — настолько быстро, насколько это было возможно в ее положении. — Я отвлеку его, а ты давай вниз! — Сабин нацепила шлем и перехватила бластеры. — Понял! Когда на балконе раздалось шипение джетпака, Эзра рванул к лестнице. Прыгая через целые пролеты, он оказался у выхода в считанные секунды. В небе виднелась пылающая звезда — Сабин летела в сторону неизвестного стрелка. Джедай кинулся следом. Больше по ним не стреляли. — Это здесь? — парень настиг мандалорку на одном из пригорков в километре от вышки. Сабин сидела, внимательно оглядывая кусты у крупного валуна. — Да. Стреляли отсюда. Джедай оглянулся на башню — разглядеть парочку с такого расстояния можно было лишь сквозь мощный оптический прицел. — Если это не имперцы, то кто? Саин встала, отряхивая колени. — Хороший вопрос. Но боюсь ответа мы не узнаем. Стрелок сбежал сразу, как только я вылетела. Эзра вздохнул. — Карабаст… Пара вернулась к вышке. Дабы избежать дальнейших сюрпризов, друзья решили дежурить поочередно. Первым вызвался Эзра — Сабин спорить не стала. Ее ноги буквально подкашивались после двух бессонных ночей. Засыпая, она вдруг вспомнила поцелуй. Чувство эйфории вновь залило душу, убаюкивая беспокойное сознание. День, начинавшийся с отчаянья, завершался приятным романтическим послевкусием. И Сабин не жалела ни о чем.