***
Полубог уже не думал о себе, как о справедливом и добродетельном начинающем герое. Скорее, наоборот, он был сейчас на грани кровожадного убийства одной милой ослиной мордочки. Копытное на этот раз не стало задерживаться и вовсю поскакало по царским садам, ища выход и спасение от разъярённого юноши. — Иди сюда, ушастая дрянь, я тебя Гестии в виде паззла принесу! Стой, зараза! Геркулес носился за испуганным животным кругами, устрашая всех царевен-данаид, чертенят и ошеломлённого Линкея, который ещё в начале погони неловко упал с осла и остался сидеть в тени яблони, надеясь стать таким же молодым тонким деревцем. Девушки иногда пытались докричаться, убеждая не трогать несчастную зверюшку, но сын Зевса был воплощением ужаса в поношенных сандалиях и с искрящимися от гнева глазами. Боль толкнул Панику в бок и тихо усмехнулся: — А пацан-то может неплохо в нашу компанию влиться… — Боль, как бы не до смеха сейчас! Этот ушастый тулуп сюда богов точно приведёт! Я нутром чую, что они уже знают, где мы! — Ой, да с чего вдруг? Может мы зря трясёмся сейчас? — Вряд ли… — задумчиво протянула одна из царевн. — Осёл Гестии явно плохой знак. Боль почесал затылок, мрачно размышляя о том, что теперь делать. Убежать далеко не выйдет, остаётся только спрятаться. Но каким образом? Обратить Геркулеса у Боли и Паники не выйдет — их перевоплощения работают только на них самих. Прокатить начинающего героя лицом по стенам дворца, чтобы ни мать, ни оракул не смог опознать его? Боль раздражённо зарычал. — Жаль, что у босса не было второго шлема невидимости. Нам бы он понадобился прямо сейчас. — Переодеть в стражника? Нет, в слугу. Нет, в палача, чтобы мешком рожу прикрыть! — Паника от нервов грыз кончики пальцев, словно пытаясь проглотить фаланги целиком. Его хвост дрожал, взгляд не мог зацепиться за что-либо. — Вам бы его замаскировать, — предложила Гипермнестра, хитро подмигнув Линкею. Юноша смутился, не понимая намёки своей возлюбленной и тихо отсиживаясь на травке. — Пф, под местного жителя? Огромный говорящий цветок? Эй, Герк, хочешь примерить наряд горничной?! — усмехнулся Боль. Геркулес успел вцепиться в хвост Силли, но осёл от страха наворачивал круги во весь опор, таща за собой полубога. Герк активно теперь вспахивал лицом землю. Паника встревоженно мял свой хвост, глядя на эту картину: — Пора смириться… это конец… — Пф, у меня есть одна идея, — почему-то Гипермнестра кровожадно улыбнулась, бросив на сестёр заговорщический взгляд. Девушка сложила руки в молитвенном жесте и с глубоким вздохом проронила. — Прошу прощения у юного сына Зевса, да не занесут мойры в Полотно Судьбы этот печальный кусок истории… — Сестра? — около двадцати сестёр захлопали ресничками, пытаясь разгадать странные знаки самой младшей из них. Гипермнестра закатила глаза и обвела пальцем лицо, акцентируя внимание на линии губ. — Мас-ки-ров-ка. Сорок девять девушек тут же стала излучать ауру угрозы, их глаза стали сиять, словно золото на солнце, ослепляя двух чертенят и растерянного сына Египта. Царевны рассосались по всей комнате, некоторые из них принесли откуда-то коробки с разным содержимым, плотно заперев дверь и приготовившись к чему-то грандиозному. Гипермнестра перелезла через подоконник и встала прямо на пути испуганного осла с полубогом на хвосте. Дочь Даная даже не моргнула, остановив одной рукой животное, словно тот был пушинкой в воздухе. Силли резко прекратил бегать, из-за чего Геркулес по инерции проскользнул между ног питомца Гестии и царевны, врезавшись в ближайшую клумбу. Юноша оторвал истерзанное лицо от земли и тяжело задышал, выплёвывая листья, грязь и камни. Жажда крови немного поутихла, однако в груди так и пылало. Геркулес чувствовал себя отвратительно, думая, что хуже ситуации, в которой он оказался, уже точно не будет. Судьба его стать мучеником и величайшим анекдотом мифов и легенд Греции. Гипермнестра утешающе похлопала его по грязным волосам и, приложив руку к своей груди, произнесла мрачным тоном: — Я не гений интриг, но позволь мне и моим сёстрам помочь тебе… Герк с недоумением моргнул, поджав грустно губы. — Послушайте, вам не стоит жертвовать собой ради меня. Это лишь моя проблема и… — Поверь, Геркулес, жертвовать собой тут будешь только ты. Мне тебя жаль. Линкей! Она ласково обхватила парня за ткань хитона и посадила его на Силли, который предпочёл компанию влюблённой парочки, вместо смертельных догонялок с полубогом. Гипермнестра тоже уселась на осла и в последний раз улыбнулась Герку. — Удачи тебе, герой, хе. — Постой, а куда вы собира… Не успел юноша закончить предложение, как ощутил холодок, пробежавший по спине. Медленно оглянувшись, он встретился взглядом с многочисленными глазами данаид, которые нависли тучей над ним, мягко и устрашающе беря его в свои руки и уводя вглубь покоев. Гипермнестра снова вздохнула, сочувствуя всем сердцем несчастному полубогу. Она посмотрела на своего парня, который уже не пытался понять, что происходит, и просто дал девушке бразды правления. Осёл с двумя юными людьми на спине двинулся к границе государства, отправляясь по известному только царевне маршруту. Уже у городских врат Линкей вздрогнул, услышав стоны боли Геркулеса и дикий смех Боли и Паники. Отчего-то Линкей тоже помолился за здравие сына Зевса. Пара покидала родные земли, а Геркулес с каждой секундой сильнее ненавидел свою жизнь.***
Да, Пейто не очень хотела опять ввязываться в кашу из свадебных переживаний и проблем, однако богиня священной любви не могла сидеть и ждать, когда ситуация с её подопечными разрешиться сама. От остального пантеона она держалась на приличном расстоянии, чтобы не стать ищейкой в угоду им. Но почему бы не найти и не посмотреть на сбежавших самостоятельно? Сделав глубокий вдох, пообещав взять длительный, очень длительный, отпуск и прикинув в уме, сколько придётся потратить нервов на переговоры с обоими женихами, женщина растворилась в лёгкой дымке. Имея острую связь с Аидом и Геркулесом, ей не составило труда возникнуть прямо перед собранием сорока девяти царевн, двух не прекращающих сотрясать стены дворца своим смехом чертят и грустного до глубины души юноши. На мгновение Пейто просто встала со слегка открытым ртом. Геркулес смотрел на неё с тихим неудовольствием и обречённостью. Девушки вокруг него ненадолго замолчали при виде богини, неловко теребя в руках кисти для макияжа и куски ткани. Пейто вздохнула. — Ладно, не страшно… Тоже своеобразный выход из ситуации. Я уже грешным делом подумала, что ты пойдёшь кидаться со скалы или, ещё чего похуже, решишь устроиться конюхом к Авгию. — Не страшно, да, — Геркулес поправил заколку на волосах. — Просто меня опять в куклу нарядили! Полубог был одет в красивые женские одежды, сверкая украшениями и помахивая рыжими локонами. Самое забавное было не то, что он явно маскировался под данаид, а то что юноша очень походил на девушку сейчас. Образ получился столь удачным, что Пейто одобрительно кивнула. У царевн был очень хороший вкус в одежде и несравненный опыт в нанесении потрясающего макияжа. И лежащий без чувств на пороге царь Данай только сильнее подтверждал исключительные таланты дочерей. — А вы молодцы, девочки. — Спасибо! — сразу же засияла одна из младших, но тут же спряталась за спиной старшей сестры и тихонько спросила. — А вы… вы тоже охотитесь на Геркулеса, чтобы женить его? — Нет, не беспокойтесь. — Только не говорите, что вы хотите посмотреть, как я буду всё это время прикидываться царевной… — страдальческий стон Геркулеса мог тронуть кого угодно, не Пейто и данаид. — Даже в такой ужасный для всех нас период, это… — Боль прыснул себе в кулак, надув щёки, как лягушка. — Это просто самое лучшее, что я видел в моей жизни. — Знаешь, что, мой дорогой несчастный мальчик… Богиня не хотела быть той, кто начнёт превращаться в подобие садиста, однако за последние четыре дня она уже готова была удушить виновников происходящего концерта. Поэтому женщина слабо и почти с наслаждением вздохнула. — Дай мне немного отдохнуть от всех вас. Ты не виноват, я знаю, но послушай… Теперь твоя очередь плясать и показывать актёрское мастерство. — Но я не актёр! — Значит, ты им будешь! И выбора у тебя особо нет. Уже скоро боги придут сюда, чтобы схватить тебя за кудри и потащить к твоему «счастью». — Но это ужасная маскировка! Они сразу поймут, кто я! Ещё и посмеются… — Жаль боссу надо прятаться, а то тоже бы насладился пёстрой картиной неземной красоты, — хихикнул Паника под одобрительные тычки Боли. — Поймут? Да. Заберут ли, если не докажут, что это ты? Нет. Данай… — Пейто кинула взгляд на всё ещё шокированного подменой родной дочери. — Данай — потомок древнейшего из богов, Океана. Его правнук, если выражаться точнее. Если кто-то из олимпийцев попробует тебя, Геркулес, насильно вывести, не доказав всем, что ты не дочь Даная, то Океан может довольно сурово погладить их по мудрым головам. — Зачем Океану меня защищать? Он же не дурак, поймёт, что я парень и даже близко не его праправнук, чтобы помочь мне. — Ради Даная он вполне готов даже подтвердить, что солнце зелёного цвета. — Но… — Играй давай!***
Описать весь тот позор, который Геркулес испытал, когда боги всё же добрались до дворца Даная, было невозможно. Смотреть было невыносимо особенно в глаза Аресу, который, как и другие олимпийцы, не знал, то ли ржать табуном заправских коней, то ли спрашивать, когда юный полубог успел переквалифицироваться в иной отряд. Кто-то покачивал возмущённо головой («Надо было его моделью к Афродите на стажировку отправлять, а не в забегаловку на Агоре!»), кто-то действительно не понимал, сын ли Зевса стоит перед ними или дочка Даная («Сильные женщины самый смак!»), а кто-то уже составлял хитрый план, как рассекретить личность рыжей сущности («Коли не Геркулес, а одна из царевн, то от предложения сходить на свиданку с Апполоном вряд ли откажется… Хотя кто знает?»). Сам Данай, пускай и с огромным возмущением в душе, но очень грозно хмурил брови, следя, чтобы никакая божественная делегация руки не распускала. А вдруг к остальным ещё дочерям полезут? Олимпийцам веры нет. Поэтому коварный приём «Юбки вверх, предъявите достойное свидетельство вашей истинной натуры!» точно не прокатил бы. Посейдону, например, не хотелось получать по мудрой седой голове от обиженного Океана потом за то, что посягнул на золотце-правнучку. Тот за дитятку и его потомство и сам может кого-угодно потом сделать под стать дочерям царским. — Лучше скажем Зевсу, что сынок его пропал с концами, — шепнул на ухо Афродите Гефест, почесав в затылке. — Не так уж и неправду поведаем… — Ага, лучше быть мертвым, чем потом все мы будем ему припоминать этот случай, — усмехнулся Арес. — Предложите что-нибудь полезнее, а то я вас обоих определю в этот девичий стан, — тихо рявкнула Афина на богов, лязгнув щитом по колонне. — Ты у нас по части мудрости, тебе стоит этим единолично заняться, — Деметра кинула взгляд на брата Премудрой. — На этих надежды нет. — А давайте я тут всех царевн сейчас поссорю?! — воскликнула живо Эрида, широко улыбнувшись. — Если эта особая «принцесса» не пойдёт косы драть и визжать с остальными, значит наша добыча! Шикарная идея?! — Кажется, надо пересмотреть список гостей на свадьбу… — скривилась Артемида, желая дать богине раздора смачный подзатыльник. — Давайте Борея попросим дунуть на девок? — Арес кинул взор на почему-то недовольного этой идеей бога северного ветра. — Не, ну а что?! Скажем, что просто ветрено сегодня, мы не виноваты. Зато сразу узнаем под чьим подолом секрет есть, ха! — Думаю, потом сама уже «принцесса с секретом» тебе это припомнит, — холодно отозвался Аполлон. — Господа и дамы, это всё бесполезно. Данай держит оборону, а время истекает. Уже через час бракосочетание, надо торопиться! Повисла минута молчания. Боги начинали поминать свои пока ещё целые черепушки, но почти каждый был уверен, что скоро им всем настанет вселенская пи… кхм, кара. Что делать, никто не знал. Сильнейшие и мудрейшие мира сего отчаянно копались в потоке грандиозных и не очень ясных мыслей. Казалось, проще заново вселенную родить общим сбором. И тут Афина, дабы не осрамиться в статусе самой умной звезды на олимпийском районе, залезла в самые глубины своего сознания. Выудив мысленное досье на парня, богиня начала искать какие-нибудь зацепки. «Рыжий волос, голубые глаза, характер приятный, хотя и типичный юнец в период полового созревания… Хочет стать героем, чтобы стать богом и попасть на Олимп… Аутсайдер, не женат… пока… Любит подвиги, танцы, геройский эпос… эпос… ОДИССЕЙ!» Афина мысленно дала себе тысячу баллов из десяти. Если царь Данай и прогневается вместе с Океаном, то будет на кого скинуть ответственность за преступление. Богиня поманила к себе Гермеса и, поручив ему привести сей же час известного героя Греции и кумира несчастного полубога, принялась осуществлять ужасное коварство. Не прошло и пяти минут, как у трона хмурого Даная стоял не менее хмурый Одиссей, а из-за спин царевн выглядывал еще более хмурый Геркулес, поджимавший накрашенные губы и очень мило проклинавший весь Олимп. Одиссей хотел было блеснуть хитростью и присмотреть себе ближайший домик в стране песка и верблюдов («А вдруг опять двадцать лет добираться до дома? Нафиг, Итака того не стоит. Лучше местным пастухом стать.»), но под мощное наставление и обещание отправить жить с Танталом в одной луже, если не постараться выдернуть сына Зевса из лап половой неопределенности, мужчине пришлось сдаться. Применив не дюжий ум на «благое» дело, Одиссей решил обойтись простым планом. Нет ничего ценнее для фаната, как бесплатный атрибут одежды кумира. Различные аксессуары тоже золото. Например, любимая секира. Миг — и под испуганный визг сорока девяти девиц, смачное ругательство их отца и недовольный свист Ареса («Хватку теряешь…»), самая прекрасная и фигуристая из всех царевн ловко поймала одной рукой холодное оружие, ещё сильнее нахмурившись. — Опа, наш клиент! — победно усмехнулась Артемида. На данный выпад царь Данай лишь слабо махнул рукой, мол, забирайте. — Проклятые рефлексы, — пробурчал уже вооружённый Геркулес, поправляя слои красного пеплоса. — Пойдём, неопределённая угроза, — закатил глаза Гермес. — Не сердись. Посмотри на себя, ты уже одет и готов к свадебной суете. Тебе судьба прямо говорит, что пора. — Спрошу сначала у самой Ананки, что мне там пора делать, — огрызнулся юноша. Но как бы в Геркулесе не кричали дедушкины гены «Серп в хозяйстве всегда пригодится», полубогу ничего не оставалось, как со скорбным вздохом отправиться с богами на собственную казнь. Боль и Паника, перевоплотившись из служанок в свой обычный образ, тоже понуро клевали носами. Впереди маячила свадьба, брак и ужасная судьба всего Подземного мира. У грустной троицы оставалась надежда только на затерявшегося где-то Аида. А оставшийся в тронном зале Одиссей удручённо смотрел на тех, кто забыл его вернуть домой. «Двадцать лет так двадцать лет…» — мужчина плюнул и принялся собирать все свои мудрые мысли в кучу. «А мне за что достался второй «подарок»?» — Данай так же сосредоточенно размышлял, как бы не пострадать от мудрых мыслей царя Итаки. А где-то снова хихикала Ананка и летал сердитый Эрос. Ничего нового в столь мирно процветавшей Греции не наблюдалось.