There's a Kind of Magic in Masks / В масках есть свое волшебство

Гермиона почувствовала легкое головокружение, как будто она наблюдала за собой со стороны. Она намеренно старалась не пить много, в попытках сохранить самообладание и не вести себя как влюбленная пятикурсница. Она выпила всего два коктейля, но от них почему-то уже стало легко и нарастало чувство запретного возбуждения, которое она испытывала каждый раз, когда ловила его взгляд.   То, как он смотрел на нее – горячо и едва скрывая желание… Она не чувствовала себя такой привлекательной с… ну, поскольку тогда он смотрел на нее из-под маски, не совсем своими глазами, это не считалось. Она судорожно вздохнула. Джинни ушла, и за Гермионой больше никто не наблюдал. Во всяком случае, не Джинни, но она все так же ловила на себе взгляд Малфоя чаще, чем следовало. Она весь вечер не сводила с него глаз и, что еще хуже, сама себя на этом ловила. Гермиона пообещала Стелле, что задержится здесь еще ненадолго, но теперь сомневалась, что это хорошая идея. В иных обстоятельствах ей, возможно, понравилось бы отдыхать здесь, но сейчас ей нужно было бежать, пока... пока...…   Неужели это так ужасно - ненадолго остаться? Что плохого в еще одном коктейле? Она ведь может позволить себе расслабиться и вести себя как обычная двадцатилетняя девушка?   — Гермиона! — Стелла радостно подбежала к ней, пока Пэнси и Блейз спускались куда-то по лестнице позади нее, — Я тут пытаюсь собрать всех, чтобы потанцевать внизу!   — О нет...   — Пойдем, — сказала она, хватая Гермиону за локоть и увлекая к лестнице. Гермиона вдруг отчетливо осознала, что Стелла была настоящей профессиональной спортсменкой, которая использовала свои мускулы не только для бумажной работы…   — Я... подожди, Стелла.   — Будем не только мы, там уже есть другие, а еще магглы...   — Нет, я... — она вздохнула и почувствовала, что сдается, — ладно, мне нужно еще выпить.   — Ура! — торжествующе воскликнула Стелла, все еще держа ее за локоть. Она резко сменила направление, идя обратно к бару.   И снова Гермиона почувствовала себя странно легкой, пока наблюдала как бармен наливает две рюмки жидкости ярко-синего, как пикси, цвета. Не говоря ни слова, Гермиона взяла одну стопку, а Стелла - другую, и, прежде чем она успела отговорить себя, они чокнулись и разом все выпили. На вкус настойка напоминала очень ядовитую чернику.   — Merde, — прошипела Стелла.   Гермиона тупо кивнула в знак согласия, слегка заикаясь. Очевидно, это был какой-то волшебный ликер, потому что казалось, будто она проглотила лаву, но никакой боли не было, только покалывающее ощущение жара, которое сохранялось в течение нескольких секунд и распространялось по всему телу.   — Это невероятно странно... — пробормотала она, когда необычное ощущение исчезло.   — В самом деле? А мне очень нравится, — сказала Стелла. — По крайне мере, этот напиток делает свое дело. А теперь пойдем танцевать!   На этот раз Гермиона не сопротивлялась, просто позволила Стелле протащить ее через весь зал. Стелла активно подзывала остальных - которых она, очевидно, уже убедила - присоединиться к ним. Как только нога Гермионы ступила на первую ступеньку, она почувствовала, как басы отдаются в полу, и к тому времени, когда они спустились по лестнице, гул уже дрожью пробегал по телу. Когда она пришла сюда несколько часов назад, бар на первом этаже уже был заполнен, но теперь он был набит битком, а большая часть пространства превратилась в танцпол, заполненный людьми, двигающимися в такт ритмичной музыке. Лишняя порция спиртного никак не успокоила нервы Гермионы, Стелла железной хваткой держала ее и медленно, но верно тащила в самую толпу. В конце зала был загонщик из их команды по квиддичу, а также вратарь и еще несколько человек, которых она узнала внешне, но не знала лично. Вскоре Гермионе ничего не оставалось, кроме как поддаться гипнотическим движениям людей вокруг. Здесь она была невидимкой, просто еще одним человеком, наслаждающимся моментом туманной простоты вдали от повседневных забот.   Вскоре появился Тео и танец Стеллы стал более… физическим, на радость и аплодисменты друзей. Гермиона смеялась, подбадривала. На мгновение ей показалось, что она о чем-то забыла, но это чувство быстро исчезло из-за невыносимой жажды. Очевидно, в данный момент в ее голове было место только для веселья. Она жестом показала одной из подруг Стеллы, что пойдет попить, и указала на бар, поскольку сама Стелла в данный момент была очень занята своим женихом. Гермиона начала пробиваться сквозь толпу к бару. Она заказала себе стакан воды и оглядела барную стойку. Почему ее преследовало ощущение, что она о чем-то забыла? Бармен вернулся с водой, она поблагодарила его и повернулась обратно к танцполу, но тут же оказалась почти нос к носу с Малфоем, который появился, казалось бы, из ниоткуда. Гораздо более вероятным было бы, что она просто отвлеклась на громкую музыку и мигающие огни, не заметив его, но это не помешало ей вздрогнуть и пролить воду себе на ноги.   — Господи, откуда, черт возьми, ты взялся?   — Не хотел напугать тебя, Грейнджер, —сказал он, наклоняясь к ней, чтобы перекричать музыку.   — Э-э-э, хороший вечер, да? — выдавила она, внезапно почувствовав себя слишком растерянной из-за его близости.   — Конечно, — сказал он, пожав плечами, но выражение лица не соответствовало вешней непринужденности. Он смотрел на нее так пристально, что казался почти неземным, его светлые глаза поблескивали в свете ламп.   Она кивнула и поправила волосы. Он стоял слишком близко, и ее мозг разрывался между паникой и радостным возбуждением. Она не привыкла быть заложницей своих эмоций - ее тело в таком состоянии ужасно раздражало, но она бы солгала, если бы сказала, что не наслаждается происходящим. Она сделала глоток воды и попыталась украдкой взглянуть на него. Он поймал ее взгляд, и, как бы она ни старалась, отвернуться от заразительной улыбки, тронувшей уголок его губ, не получалось. Гермиона моргнула, и в тот же миг два образа соединились в один цельный, и она поняла.   Поняла, что мужчина перед ней был тем самым, с маскарада.    — Потанцуем? — вопрос вырвался у нее до того, как она успела подумать.   Малфой приподнял бровь, и следующие несколько секунд показались десятилетием, но затем медленно-медленно его губы изогнулись в ухмылке, и он наклонился ближе, чтобы она почувствовала тепло его дыхания на шее.   — Я думал, ты никогда не спросишь.   Гермиона почувствовала, как участился пульс, как волна невероятного, неудержимого предвкушения забилось в груди. Затем он схватил ее за руку, едва дав ей время поставить воду обратно на стойку, и потащил на танцпол. Однако вместо того, чтобы вернуться в центр зала, где были их друзья, они обошли танцующих, пока не оказались на противоположной стороне, где вряд ли могли столкнуться с кем-то, кроме магглов.   Тысяча сомнительных решений, которые привели к этому моменту, казалось, давили на нее, пока она следовала за ним в танцующую толпу, ощущая прикосновение его пальцев к своей руке. Ее мысли витали где-то далеко, и когда они с Малфоем наконец остановились, Гермиона не решилась встретиться с ним взглядом, ее бедра начали двигаться почти бессознательно, подстегиваемые грохочущими басами и неумолимым движением людей вокруг. Она почувствовала, как он придвинулся чуть ближе, так, что ее бедра теперь касались его руки. Когда Гермиона решилась поднять взгляд, то увидела улыбку в его глазах, окончательно убившую всю ее стеснительность.   Она снова качнула бедрами, пытаясь сосредоточиться на ритме музыки, и на этот раз он сократил расстояние между ними окончательно, положив одну руку ей на бедро, а другой перекинув волосы через плечо, длинные пальцы скользнули по ее тонкой шее. Она слегка вздрогнула и почувствовала, как он начал танцевать вместе с ней, ее пульс участился, то ли от возбуждения, то ли от осознания неправильности происходящего. Прошли секунды или минуты, и вот они уже прижимались друг к другу, покачиваясь в ритм. Она подавила внезапно возникшее смущение и обвила руками его шею, заглядывая в серые глаза, такие запретно близкие. Малфой на мгновение задержался, прежде чем наклониться ближе, и коснуться губами ее уха.   — Я уже говорил это раньше и повторю еще раз, Грейнджер: я понятия не имею, с чего ты взяла, что плохо танцуешь.   Она издала короткий, хриплый смешок, но не смогла придумать достойный ответ, поэтому просто запустила пальцы в его светлые волосы и прижалась ближе. Его рука слегка сдвинулась с талии и задрала футболку примерно на дюйм. Это было такое легкое движение, что его можно было принять за случайность, но вот он провел большим пальцем по обнажившейся коже, скользнув всего на несколько миллиметров под ткань, и по его резкому вдоху она поняла, что именного этого он и добивался. Она ожидала увидеть самодовольную ухмылку, но вместо этого обнаружила, что он наблюдает за ее движениями с каким-то ошеломленным благоговением, как будто ему трудно поверить в то, что он видит. По правде говоря, она думала, что завтра, на холодный рассудок, ей все тоже может показаться непонятным, но прямо сейчас все, что она чувствовала, – это незнакомое, приятное возбуждение и всепоглощающее желание быть ближе, какой бы плохой идеей это ни было.   Она отпустила его шею и провела руками по плечам и ниже, медленнее, чем было необходимо, желая насладиться ощущением его теплого рельефного тела. Он вздрогнул и крепче сжал ее бедра, отчего по спине пробежала дрожь. Черт, как же она раньше не замечала, насколько он невыносимо привлекателен? Их движения замедлились, становясь более хаотичными и нарочитыми, поскольку они оба неосознанно стремились ко все большему и большему физическому контакту. Он провел руками по ее пояснице, ребрам, опустился ниже, пока не остановился на бедрах. С легким удивлением она поняла, что хочет, чтобы его руки были ниже, везде, и что она может это получить. Гермиона моргнула, а затем решила действовать.   Она продолжала покачивать бедрами, прижимаясь ближе. Она была неприлично близко, бесстыдно близко. Внезапно она повернулась, схватила его за руки и, положив их себе на бедра, прижалась спиной к его груди. Она почувствовала, как он усмехнулся ей в макушку, перебросил ее волосы через плечо, обнажив шею и заставив ее дрожать. Они снова начали двигаться, снова в такт пульсирующему ритму окружающей толпы. Малфой целовал ее шею, губы мягко скользили по чувствительной коже, его дыхание было оглушительно громким, он прикусил мочку ее уха, добавляя контраст. Если он и произносил какие-то слова, то она не могла их разобрать, но у нее было чувство, что впервые в жизни они действительно прекрасно понимают друг друга. Она подняла руку и обхватила его за подбородок, приблизив к себе, пока он уже довольно заметной эрекцией ни прижался к ее заднице. Она тихонько застонала, должно быть громче, чем думала, потому что Малфой замер. Гермиона обернулась в надежде, что не преступила черту.   — Ты...   — Пойдем со мной домой. — сказал он хриплым голосом, решительно сжав челюсти. Время остановилось, и внезапно все, что она могла слышать - это стук собственного сердца.   — Что? — прошептала она.   — Ты меня слышала.   — Я... я не...   Он усмехнулся и отвел взгляд, его губы скривились в слишком знакомой усмешке, и Гермиона была уверена, что видит, как в глубине его глаз встают все те же старые ледяные стены.   — Не говори этого, Грейнджер, просто... не...   — Я должна попрощаться со Стеллой.   — Я не знаю... Что?   — Ты вообще меня слушаешь? — спросила она, глядя на него снизу вверх и уперев руки в бока, демонстрируя свою обычную властную натуру. — Я сказала, мне нужно попрощаться со Стеллой. Я не могу просто исчезнуть, люди будут волноваться.   Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно ничего больше не существовало . Затем задумчивое выражение на его лице сменилось обычной лениво-веселой ухмылкой, как по выключателю. Боже, он раздражал.   — Боже, ты так раздражаешь  — она все таки сказала это, на что Малфой улыбнулся чуть шире.   — Встретимся на улице через пять минут?   — Да.   Затем они кивнули и отвернулись друг от друга, начав пробиваться сквозь толпу в противоположных направлениях. Очевидно, его не слишком волновала реакция людей на его исчезновение. Она шла в оцепенении, охваченная чистейшей похотью, и тревожным, но волнующим осознанием того, к кому она ее испытывала.    Со всеми попрощавшись и направляясь к выходу, она задавалась вопросом, ждет ли он? В конце концов, у Малфоя было полное право передумать, и, на самом деле, ей было бы все равно, она бы просто постояла минуту-другую, а потом отправилась домой, и все было бы в порядке.    Она открыла дверь и на мгновение отступила в сторону, пропуская мимо себя нескольких человек. У двери стояла группа мужчин примерно ее возраста, куривших и смеявшихся с вышибалой, какая-то парочка тихо, но очень заметно спорила, а прямо за ними, прислонившись к стене с таким видом, словно это заведение принадлежит ему, стоял Драко Малфой.   Она ожидала увидеть его кошачью ухмылку, но не ожидала, что он так широко улыбнется, при виде нее, секунду Гермиона колебалась, но мандраж быстро прошел. Рукава его приталенной рубашки были закатаны чуть ниже локтей, а через одну руку было перекинуто плотное серое пальто, которое выглядело совершенно неподходящим для теплой погоды. Она остановилась перед ним, и несколько секунд оба молчали.   — Я уже начал думать, что ты меня провела, — тихо сказал он, скривив губы.   — Я... э-э... ну, Стелла очень любит обниматься.   — Так и есть…   Снова воцарилось молчание. Гермиона переминалась с ноги на ногу и пыталась подавить желание нервно поправить волосы. Теперь, когда она была вне туманной, душной атмосферы клуба, стало слишком легко слышать собственные мысли, половина из которых кричала о том, какая это ужасная идея, пока другая половина была сосредоточена на желании провести рукой по его светлым волосам. Это было очень странное чувство, как будто она смотрела на двух человек одновременно, и хулиган ее детства, который стоял перед ней сейчас, все еще смотрел на ее из-под маски высокого, уверенного в себе мужчины с искусно взъерошенными волосами и улыбчивыми глазами.   — Это немного странно, да? — сказал он, словно читая ее мысли.   — Мягко сказано, — Гермиона легко улыбнулась.   — Да.   — Да…   — Что если я расскажу тебе кое-что, чего я никогда никому не говорил, — тихо произнес он, подходя на шаг ближе.   — Что? — спросила она, затаив дыхание, внезапно осознав, что они стоят на виду у всех посреди маггловской улицы, слишком очарованная любопытством и его пристальным взглядом, чтобы пошевелиться. Он улыбнулся.   — Я пожалею об этом... У меня стойкое чувство, что ты заставишь меня пожалеть об этом, Грейнджер.   — Выкладывай, Малфой, — огрызнулась она, но знала, что ее выдают покрасневшие щеки и чуть хриплый голос.   — Что ж, мне все равно, - промурлыкал он, продолжая, как будто она ничего не говорила, наклоняясь еще ближе, чтобы прошептать — На пятом курсе у меня был небольшой период - во всяком случае, так я себе говорил, - каждый раз, когда я кончал, я думал о тебе, как бы я ни старался не думать, как бы ни пытался представить кого-то другого, как бы ни считал, что ненавижу тебя...   У Гермионы перехватило дыхание, и на мгновение она вспомнила о пятом курсе, обо всех тревогах и проблемах, и... и о том времени, когда он был…   — …Это продолжалось месяцами, Грейнджер, месяцами. Каждый раз, когда я... агрх… мне было пятнадцать, так что, уверен, ты можешь себе представить, что мы говорим не об одном или двух случаях, здесь...   — Ты немного пьян, да? — спросила она, прерывая его бессвязную речь. Когда он начал, его голос звучал как мурлыканье, но, очевидно, в какой-то момент он перестал концентрироваться на обольщении и сосредоточился на воспоминаниях. Это... ну, на самом деле, это было довольно мило. Она никогда не думала, что это прилагательное вообще применимо к нему.   — Да, немного. — признался он, выглядя слегка расстроенным.   Гермиона хихикнула. Была бы она трезвой, то точно бы оскорбилась, но сейчас она просто улыбнулась и посмотрела на него, пытаясь сопоставить новую информацию с человеком, которого, как ей казалось, она знала.   — Хорошо, Грейнджер, мне нужно, чтобы ты перестала кусать губы, потому что это чертовски действует на меня, и, несмотря на все мои попытки, мы все еще на публике.   — И правда, да?    — Несмотря на все мои усилия, да — его голос снова звучал ровно, с едва заметной ноткой напряжения, и у Гермионы участился пульс. О, у нее проблемы.   — Ты... ты ведь живешь не в Мэноре, надеюсь?   — Уже много лет.   Его рука легла ей на талию, и тепло его тела почти обожгло кожу. Последние остатки сомнений растаяли.   — Пойдем.   К черту. У нее нет проблем. Она была Гермионой Грейнджер — она и есть проблема.