обжигающе
5 августа 2023 г. в 03:44
Примечания:
*хладнокровность — поскольку это перевод с английского, тут игра слов: «stand a cold» — «выдерживать холод» и «оставаться хладнокровным».
Снег хлопьями кружит в воздухе, заводит танцы, ложится на поверхности махровым покрывалом. Морозный воздух кусает кожу, та краснеет и неприятно жжет. Снежинки падали на нос Синь Янь, ресницы, волосы; складывались узорчатым калейдоскопом и сразу таяли.
— Сегодня действительно холодно, да? — она смотрит на небо и расплывается в улыбке; ловит лицом снег и прикрывает глаза, — Иногда я и впрямь немного завидую тому, как ты можешь выносить такой холод.
Но Чун Юнь молчит долго и через завывание ветра всё же выдаёт неразборчивое: «Не правда». Синь Янь подходит ближе, отрываясь от созерцания серых облаков и пышных елей. Смотрит вопросительно и ждёт продолжения.
— Это… — он сжимает руку в кулак, и девушка замечает, как та дрожит, — неважно. Идём быстрее, профессор Бай Чжу ждёт.
Синь Янь коротко удивленно мычит. Ей показалось?
— Расскажешь? — берет его руку в свою, тот поднимает взгляд и видит немую просьбу в ее глазах. Отворачивается и смотрит под ноги, выдыхает, наблюдая за тем, как горячий пар растворяется в холодном зимнем воздухе.
— Я просто… — замолкает, собирается с мыслями и больно закусывает губу, — Я стараюсь всегда держать хладнокровие*, чтобы в конечном итоге не сделать что-то глупое, понимаешь?
— Конечно, — Синь Янь кивает, продолжая смотреть в сторону парня и поглаживая пальцами огрубевшую замёрзшую кожу.
— Я могу вспомнить много вещей, которые я делаю, не контролируя себя. И это действительно смущает. — поворачивается лицом к девушке, но всё ещё не решаясь поднять на неё взгляд, считая, что сейчас это будет лишним, — И… я боюсь, что однажды я сделаю что-то очень глупое, за что люди будут меня ненавидеть. И… эм…
Чун Юнь говорил это шёпотом, негромко, не заглушая редкие порывы колючего ветра. Тишина продлилась недолго, и тот, будто ещё тише, продолжил:
— И это не похоже на то, будто мне действительно нравится всё время быть хладнокровным.
Спустя пару секунд Чун Юня бьет осознание. Зря выговорился. Бьет себя рукой по лбу и раздосадывающе выдыхает. Хочет уже начать извиняться, просить не брать в голову, отшутиться-
— Хм… — Синь Янь поглаживает дрожащую руку, но вдруг перехватывает ее и сжимает в замке своих ладоней, — Я не могу обещать, что ты не сделаешь ничего глупого или никого вдруг не расстроишь, но я могу пообещать одно! — она смотрит прямо в глаза, будто разговаривает вовсе с душой, и вот, протяни она руку, точно бы дотронулась до нее: холодной и продрогшей, — Ничто из того, что ты делаешь, никогда не заставит нас возненавидеть тебя, каким бы глупым и позорным это ни казалось!
Кажется у Чун Юня в груди что-то потеплело. Разлилось горячим свинцом по всему телу почти обжигающе; чувствует, что тепло скапливается на кончиках пальцев и жгуче-жгуче в районе сердца.
— Я не знаю всего о тебе, — переводит дыхание и искренне улыбается, а от улыбки точно скоро растает снег и наступит весна, — но знаю достаточно, чтобы понимать, что ты отличный парень, который никогда не обидел бы и мухи!
Хихикает и словно по секрету шепчет:
— Я знаю это, потому что у меня отличное чутье на честных и хороших людей. — руки в замке прижимает к своей груди, — И я, и все остальные правда очень дорожим и любим тебя!
Чун Юнь смотрит неверяще. Переваривает информацию, будто думает, что в этом есть тайный смысл, будто есть подвох и молчит.
— Так что тебе не нужно беспокоиться, если ты ведешь себя слишком возбужденно, или слишком агрессивно, или еще как-нибудь, потому что мы все любим каждое твое состояние. — на лице Синь Янь растекается нежная улыбка, а снежинки вокруг, не долетая до нее, слово таят от пламенной речи, — Давай! Цици ждет твоих историй! — опять перехватывает руку и выходит чуть вперед, ведя Чун Юня за собой, — Когда приедем, я попрошу Сян Лин украсть что-нибудь с кухни Син Цю и приготовить нам горячего шоколада!
Лучезарно улыбается и ярко-ярко светится:
— Хорошо?
— Хорошо.