You and me (under other circumstances)

One hundred percent От него всегда веяло ароматом вишни. Он сам был олицетворением красного цвета, а Бомгю ненавидит его всеми фибрами души. Он и не знает откуда столько негатива и злости в сторону какого-то цвета, но он ясно осознает, что он ему явно не нравится. Красный обозначает «стоп», плохой балл и запрет на что-то. А парень не любит, когда его загоняют в рамки, ему не нравится, когда его действия и мысли находятся под чьим-то контролем. Однако Ёнджуну он позволяет себя контролировать и направлять. Настроение Бомгю буквально зависит от учителя, заговорят ли они сегодня или нет. Получив высокий балл, даже ничего не делая, для парня оказалось рывком. Это значило, что он ему тоже небезразличен. И он понимает, что он явно не испытывает к нему никакой симпатии, уж точно он не нравится ему, но и нейтрально он к нему не относится. Ёнджун бы не стал завышать оценку за пустой лист просто так, верно? Когда тот раздал листы с тестами, то он просто глянул в сторону ученика, улыбнувшись. Но улыбка была не читаемая: неясно означала ли она, что на дополнительных занятиях он все отработает или то, что тот его пожалел и поставил такой балл. Одна улыбка, а значить могла много. — Откуда у меня столько баллов? — недоумевающе глядя в сторону учителя, произнёс Бомгю. Ёнджун, сидевший напротив, перебирал у себя в голове множество вариаций ответа. Он и сам до конца не понимал причину столь высокого балла, а тем более — почему он самолично поставил ему такую оценку. От его ответа зависело многое: начиная с чувств парня, что наверняка много успел надумать, заканчивая своими собственными. Вопрос стоял всего один — почему? Почему он поставил ему столько баллов? Почему не кому либо другому? Почему ему хотелось, чтобы Бомгю зашёл к нему после урока, чтобы спросить об оценке? — Для мотивации, — спокойно начал Ёнджун, поднимая глаза и глядя на ученика, — как выяснилось, именно высокий балл даёт человеку мотивацию к продвижению. Бомгю прищурил глаза и пытался понять его мотив. — Вы уверенны, что цель была именно такая? — с насмешкой говорил Чхве. Не сказать, что этот вопрос не застал врасплох, но показывать этого было нельзя. — На все сто. Не сказать, что такой ответ утихомирил и подавил любопытство Бомгю, но он понимал, что большего узнать не получится. Он попрощался с учителем и вышел из кабинета. Улыбка не сходила с его лица, из-за чего приходилось кусать губы, чтобы кто случайным образом не увидел его. Эти отношения были до ужаса странными, пугающими и манящими одновременно. Для Бомгю это была в своем роде игра, которую ему предстояло пройти. Не говоря уже о Ёнджуне, что воспринимал это как испытание. Но на счастливый конец всего этого рассчитывал лишь первый, пока второй пытался найти наилучший исход, приходя лишь к худшим.

***

— Ты идешь с нами? — пихая парня под локоть, чтобы вывести из мыслей, говорил Тэхён. Это, конечно, вразумило Бомгю, но из мыслей полностью не вывело. — Не, у меня допы, с Ёнджуном между прочим. Кай и Кан переглянулись между собой, но взгляды у каждого были разные. Пока Камал был счастлив за друга, поддерживая его рвение завести отношения с учителем, Тэхён же такого энтузиазма не имел, полностью выступая против такого сближения. — Когда вы так сблизились, что ты зовешь его неформально? — с недоумением спрашивает Кай. — Мы не сблизились настолько, просто его рядом нет, так что буду звать как хочу, — отвечает ему Чхве. Ребячество. Тэхён считал именно так. Поведение его друга не было похоже на серьезное и взрослое, скорее личные детские хотелки. Воспринимать такие громкие слова об отношениях с учителем становилось все сложнее с каждым днём. Как бы он не старался его поддержать, но свою позицию он четко закрепил. Всё-таки последствий потом не оберешься. — Удачи тогда, — незаинтересованно отвечает Кан, добавляя в мыслях «тебе она понадобиться». Ребята разошлись, каждый в свою сторону. Бомгю шёл до кабинета английского с приподнятым настроением, но все равно переживал: вдруг что ляпнет или сделает не то, что до конца разорвет их связь, что только-только начала крепчать. В голове прокручивалось множество сценариев их занятий, но вот только английского там было мало. Их ночная прогулка, если её можно так назвать, ни на минуту не выходила из головы Бомгю. Да, они определенно стали ближе, но считает ли так Ёнджун? Не принял ли он это всего лишь так, что это близкие отношения между учеником и учителем. А можно ли их вообще так назвать? Младший часто прокручивал эти обозначения, ведь эту черту они перешли ещё ночью в баре. Они оба, можно сказать, договорились забыть этот инцидент, но это не так-то просто, как звучит. Бомгю доверил Ёнджуну переживания, что делал он крайне редко, даже для того, чтобы открываться друзьям ему понадобилось в разы больше времени, чем человеку, с которым они знакомы от силы месяц. Но зато какой месяц и зато как знакомы. Бомгю влюблен. Сильно и безответно. Его чувства растут-растут-растут, а нежелание получать отказ увеличивается с каждым днём. Ёнджун не чувствует того же, он старается держать парня на расстоянии вытянутой руки, так как подобные отношения его уж точно не интересуют. Старший часто прокручивает в голове сценарии, с началом «а что если…», но этого «если» и быть не может. Ему точно не нравятся парни, никогда не нравились и никогда не понравятся. Он женится на хорошенькой девушке, поднимется по карьерной лестнице, а родители будут им гордится. Но будет ли он горд за себя? Устроит ли его это? Наверное, да. Если это устроит родителей — его тоже. Он никогда и не думал сворачивать на другую дорожку, которую родители бы не одобрили. Его сестра попыталась, у неё получилось, она счастлива. Но похвалы от мамы и папы она не услышит больше никогда. И ему страшно, что и он тоже. Сестра для него главная в жизни, она самый близкий для него человек, а потому это «предательство» он воспринял с трудом. Он пытался тоже оборвать с ней связи, как сказали ему родители, но он не смог. Просто не смог. Он очень долго рассуждал над проступком сестры, пытался понять её. Понял. Вернул общение с ней, родители не рады, но ради неё он перешагнул. А сможет ли и ради Бомгю перешагнуть? Неизвестно. Сейчас он и думать об этом не желает. — Здравствуйте ещё раз, — зайдя в кабинет, поздоровался младший, сев за первую парту около учительского стола. Учитель тут же обернулся на знакомый голос и кивнул в ответ, возвращаясь к листам, что он подготовил для занятий с Чхве. Бомгю воспринял это иначе, чем обычная собранность и желание помочь, раз уж так сложились обстоятельства. — Сейчас я буду объяснять тебе материал, что на этих листах. Слушай, пожалуйста, а не просто пялься на меня, — подсаживаясь на свободный стул рядом с учеником, говорил Ёнджун. Он бы хотел, чтобы младший перенял его рвение к изучению английского. Конечно, ему льстило, что он записался на олимпиаду лишь для того, чтобы стать ближе, но одновременно ему и не хотелось этого сближения. — Ну… пялиться буду, слушать буду, — загибая пальцы, говорил Гю, — но вот понимать, скорее всего, не буду. — Как же с тобой сложно… — вздыхая, произнёс старший. И не то, чтобы Ёнджуну раздражало такое поведение. Нет. Уже точно нет. Сложно объяснить, но ему будто хочется слышать от младшего такого рода слова, ему хочется, чтобы он почаще приходил, и они чаще виделись, чем просто в стенах школы. Он находит оправдание в том, что Бомгю действительно интересная личность. Его хочется слушать, хочется потакать его желаниям, видеть его. Он был бы не против подружиться с ним. И если Чхве предложит это ещё раз, то он точно согласится. — Сами же все усложняете, — двусмысленно произнёс Бомгю. Но это и есть правда. Ёнджун любил все усложнять до уровня невозможности, ему нравилось это исполнять, если это было желаемым. Он не прыгал выше головы, его способности действительно высокого уровня, но и эта привычка, конечно, ещё и отражается в неприятных ситуациях. В тех, которых, казалось бы, всё просто, но уж точно не для Ёна. Прошло почти полчаса с начала занятий, каждые пять минут Ёнджун замечал на себе долгий заинтересованный взгляд, но вот только заинтересован он был явно не в материале, который он преподносит, а в нём самом. Бомгю прошелся по каждому сантиметру его лица, рук, шеи. Но некомфортно не было. Ёнджуну доводилось встречать на себе взгляды влюбленных парней, но этот почему-то отличался. От этого взгляда не хотелось спрятаться, не хотелось уйти или попросить не смотреть. И старшему это не нравилось. Не нравилось, что он позволяет на себя смотреть парню, так ещё и влюбленному в него. — Можешь не рассматривать меня? Я, конечно, уже понял цель идти на олимпиаду, но, пожалуйста, подготовься к ней. — Раз уж поняли цель, то можно и не делать такие глупые замечания. В каком месте они глупые? Ведь нормально просить ученика заниматься, а не просто страдать ерундой. Ведь нормально просить влюбленного в тебя парня, перестать так пристально смотреть на тебя. В этом совершенно ничего такого нет! С горем пополам занятия закончились. Для Ёнджуна окончание было лишь в радость, но вот Бомгю теперь будет отсчитывать дни до нового.

***

— Пойдете со мной за школу? — оборачиваясь в сторону друзей, произнёс Бомгю. Первый вопросительно глянул в его сторону, а второй лишь вздохнул. — Зачем? — спрашивает Кай. — Курить, — моментально отвечает Тэхён. Кан был против вредных привычек, он совершенно не поддерживал своего друга в этом, постоянно тараторил ему о вреде табака, алкоголя, но доходило ли это до Бомгю? Нет. Продолжал ли Тэхён? Да. Конечно, ему пришлось смириться и сейчас он говорит об этом куда меньше, чем раньше, но будучи человеком твердо придерживающегося своих принципов, он не будет пытаться понимать его. Как и во многом другом. Их дружбе разные взгляды на жизнь не особо мешают, потому что они предпочитают не вмешиваться в личную жизнь друг-друга, хоть и отчасти являются ей же, но ссоры из-за этого происходили, однако после крайней они решили, что не должны так относиться к этому. — Тебе бы пора бросить, — в своей повседневной манере говорит Тэхён. — Ой, не душни, — цокает и отвечает ему Чхве. Они втроем были очень разные. Тэхён был самым серьёзным из них всех, он был ужасным реалистом и всегда полагался на логику. Он очень много думает обо всём, но во время конфликтов свою вину ему признавать трудно, даже если он понимает, что был неправ. Бомгю же совершенно наоборот был мечтателем и легкомысленным. А ещё он не видел грань личных границ, ему нужно быть всегда и везде, он не осознает, когда делает что-то не так, только если его носом не тыкнут в проблему, а после не будут объяснять её ещё очень-очень долго. И то мало вероятно, что он поймёт. Кай же был ранимым, но этого не показывал. Об этом знали лишь эти двое, остальные думают, что его и вовсе задеть ничем нельзя. Он как раз и был тем балансом в их дружбе, потому что не любил ссоры и постоянно мерил своих двоих друзей. А ещё у Хюнина отличное чувство юмора, из-за чего он всегда ладит с другими людьми. Он очень понимающий, но бывает такое, что может сказать что-то не подумав, из-за чего задевает других людей. — Так мы идем или нет? — говорит Кай. — Идите вдвоем, мы с Казухой на большой перемене договорились встретиться, поговорить, — отвечает Тэхён, готовый на расспросы своих друзей. Оба парней моментально обернулись в сторону Кана. — С Казухой?! — произнесли они в унисон. — Она первая девушка, которой ты уделяешь столько внимания, она тебе нравится? — спрашивает Бомгю, смотря в глаза Тэхёну. Тот закатывает глаза, а после и вовсе не смотрит в сторону парня, что было нетипичным для его поведения. — Если ты не забыл, то братву на с… — не успел говорить Кай, так как был моментально перебит. — Так, идите там своими делами занимайтесь, — протараторил Кан, разворачиваясь, чтобы уйти, а после шепотом добавляет, — да. Оба парня переглянулись, а после залились хохотом. Не думали они, что когда-нибудь увидят своего друга влюбленным. Друзья направились за школу, так как там камер нет, а потому можно не боясь покурить. Учителя туда не ходят, ибо и делать им там нечего. Бомгю зажигает сигарету, а после видит такую картину: Ёнджун крепко обнимается с какой-то светловолосой девушкой, стоят они за забором, но кажется не та, не тот, его не видят. Он не сводит глаз с этой парочки, они уже о чём-то мило общаются, она громко смеётся. — Так он оказывается натурал,— пытается разбавить обстановку Кай, но видит, что это вообще никак не помогает другу. Бомгю продолжает смотреть в их сторону, что уже кажется странным, потому что пора бы давно отвести взгляд и не смущать людей, ведь девушка его уже давно заметила. — Да не парься, может они просто друзья, они даже не целовались, — говорит Хюнин. — Ты видел как они обнимались, друзья так не обнимаются. — Может давно не виделись, вообще не смотри уже на них, забей. Забей? Легко сказать. Девушка что-то сказала Ёнджуну, а после тот в моменте обернулся, встречаясь взглядом с Бомгю. Их гляделки длились от силы секунд пять, после младший затушил сигарету и развернулся в сторону входа в школу. Сейчас английский, а потому лучший вариант спросить что это была за девушка. Весь урок Бомгю прожигал взглядом учителя, но уже не тем, что был раньше. Если посудить логически, то Бомгю вообще не должен спрашивать за неё. Ёнджун имеет право на отношения. — А что это за девушка была, вы с ней встречаетесь? — после урока спросил Бомгю. Старший не был удивлен этому вопросу. — Нет, она моя подруга со школы. Почему он вообще оправдывается? В голове у Ёнджун пробежала мысль, что он мог сказать, что да, они в отношениях, тогда и все это бы прекратилось, но от чего-то врать совсем не хотелось. Хотелось, показать ему, то у него есть шанс. Хоть и сам учитель понимает, что никакого шанса нет. По-крайней мере ему хочется так думать. — Ясно, — незаинтересованно отвечает Бомгю, а после выходит из класса. Легче ему совсем не стало.