***
Яркий свет фонарей пробился сквозь закрытые шторы, освещая тёмную комнату. На часах почти двенадцать, завтра школа, но у Бомгю появилась острая необходимость с кем-то обсудить его недавно всплывшую проблему. Именно поэтому трое парней, сидя на полу, пытаются подсказать Гю что ему делать дальше. Конечно, понять — они не понимают до конца, но обсудить стараются. Ни Кая, ни Тэхёна, ни Бомгю не волновало, что через семь часов им нужно идти в школу. Чхве никогда не любил откладывать. Если делать, то всё и сразу. Если ему захотелось поговорить с друзьями, то он хоть не выспится, но выскажется. А слова ему против никто не скажет, ибо Бомгю они любят, а отказывать обсудить его проблемы, которых у него почти не было, они уж точно не могли. Он относился легко ко всему, приукрашал, романтизировал, чтобы не загоняться и не думать об этом сутками, забивая себе голову. Он считал, что у него всё хорошо. Да и его всё устраивало. Наверное. — Я не знаю что делать дальше, это слишком сложно! — откидывая голову назад, устало простонал Гю. — Я первый раз вижу, как ты загоняешься, — всё ещё удивлялся Кай. Для них действительно было в новинку видеть их друга таким задумчивым. Они всегда считали его легкомысленным и простым. Парня, что живет от случая и не зависит от мнения остальных. Он отращивает волосы, потому что хочет, красит их в разные цвета, потому что ему нравится, может один день одеться в стиле панка, а в другой лишь молочные и кремовые цвета. Ему неважно, что будут выкрикивать ему в спину, он будет продолжать ехать на своем скейте вперед, слушая песню о не разделенной любви на английском языке, даже не понимая лирику. Он будет высказывать свое мнение прямо, иногда не думая о том, что будут значить его слова. Будет пробовать что-то новое, чтобы попробовать себя во всем и везде. Он будет гореть своим любимым делом, сгорая в нём абсолютно полностью. Будет мечтать и выдумывать много-много всего у себя в голове, придумывая разные сценарии и исходы событий. Но и себя он особо мечтательным и разговорчивым не считает. Он может много шутить, кричать и говорить, но его социальная батарея сядет слишком быстро, а после он будет сидеть молча, рассматривая стену перед собой, замечая все её изъяны. Он погрузится в свои мысли, утопая в них глубоко-глубоко, доставая до самых чёрных уголков подсознания. Он старается не показывать то, что грустно ему бывает тоже. Но такие мысли он старается быстро отгонять, чтобы не погрузиться совсем полностью, не достать до того самого дна, из которого выбраться будет слишком сложно. Ему будут тянуть руки, а он лишь начнёт их царапать, до кровоточащих ран, кровь будет капать-капать-капать, смешиваться с его слезами, которые таятся где-то глубоко-глубоко внутри, а он их так старательно прячет. Он будет до последнего романизировать всё, что происходит с ним, чтобы вдруг кто-то не заглянул внутрь, не открыл его закрытую цепями дверь. Он не хочет, чтобы кто-то знал, что ему тоже бывает плохо, что он тоже много-много-много думает обо всём, что происходит. Его проблемы, на фоне всего остального, кажутся лишь маленькой каплей в море, в котором он плавает-плавает-плавает. Пока на поверхности. Бомгю боится показать другим, что он тоже грустит, что ему тоже бывает не весело. Ему есть кому довериться, ему есть с кем поделиться, но так страшно. И самому признавать не хочется. Ему не нравится реальность, хочется всегда-всегда жить в мечтах, где всё хорошо. Уходить в себя, когда ситуация выглядит уж совсем плохо, а после приукрашать все, что произошло. Он будет романизировать всё, что движется, а если не движется — подвинет и романтизирует. Ему не хочется принимать реальность и все её недостатки, он хочет всегда-всегда мечтать и быть подростком. — Я могу позвать его погулять, но не будет ли это странно, — начал Гю, — он — учитель, я — ученик, нам бы для начала хоть немного сблизиться. Тэхён вздохнул. — Напомни сколько ему лет? — Двадцать два. — Он старше тебя на пять лет, тебе настолько постарше нравятся? — распахивая и до того большие глаза в удивлении, произнёс Кан. Бомгю усмехнулся. Как Ёнджун вообще мог кому-то не понравится? Первое впечатление о Джуне — он идеально красивый и безумно интересный. Он умеет шутить, правильно и в моменте, а его мимика была настолько завораживающей, что оторвать взгляд от простой улыбки уже составляло немалого труда. Он полностью погряз в мыслях об учителе, представляя много-много историй с его участием. — Это не так много вроде, — начал Кай, пытаясь хоть как-то оправдать друга. Услышав новость о том, что Бомгю полностью влюбился в их нового учителя, они, мягко сказать, прибывали в немалом шоке. Конечно, они знали, что он влюбчивый и всё такое, но обычно его влюбленность ограничивалась парнями с параллели или старше на один, два класса. Тэхён много раз пытался его отговорить, утверждая, что Гю точно ничего не светит с Ёнджуном, который: во-первых, пришёл в их школу не в отношения играть, а практику проходить, которая в будущем будет ему очень полезна. Во-вторых, не выглядит он парнем, которому нравится свой же пол, так ещё и мальчик, который младше его на пять лет. — Кто бы говорил, Ынче тебя на сколько старше? — начал оспаривать его слова Тэхён, — на два года? Кай тут же вздрогнул и начал возмущаться: — Два года это ничего, она тут причём вообще! — Сам-то постарше любишь, конечно, ты насчёт Бомгю ничего не скажешь, — закатил глаза Кан. Хюнин постарался сказать ещё что-то, чтобы поддержать Гю в его выборе. Тэхён же всеми руками и ногами был против. Всё время, что они просидели за разговорами, он пытался отговорить его предпринимать какие-либо действия в сторону Ёнджуна, ибо всё ещё считал это всё очередной быстрой влюбленность парня, которая со временем пройдёт. Да и три месяца пролетят незаметно, так что мучиться с чувствами долго не придется. Но Бомгю был непреклонен. Кай боялся и слово сказать в их словесную перепалку, ибо боялся, что сейчас ещё и ему перепадет чего. А если Тэхён с Гю начинали спорить, то победителем, скорее всего, не выйдет никто. Они будут яростно доказывать свою точку зрения, называя её правильной, пытаясь уговорить друг друга. Но они оба были до ужаса упрямы; не принимали никаких слов, кроме своих. Если их мнение не сошлось, то они будут говорить-говорить-говорить, пока Хюнин не решит вмешаться и не получит сразу от обоих, но потом зато замолкали. — Если он мне нравится, то почему я не могу хотя бы попробовать? — громким голосом говорил Бомгю, пытаясь не сорваться на крик. — Какой же ты ребенок, Бомгю, ну подумай головой хоть раз! — пытался объяснить Тэхён. Однако Чхве даже не пытался понять слова парня напротив, он пропускал их мимо ушей, совершенно не вслушиваясь в то, что ему говорят. Второй же делал так же, правда он пытался понять. Но ни в том, ни в том плане не понимал. Парни его совсем не привлекали, а потому поговорить об этом нормально они не могли, так как Кан просто не понимал каким образом Бомгю может влюбиться в парня. А второе, что Тэ не мог понять было то, что Гю совершенно не волновали последствия. Он делал, а потом думал, если времени хватало. У него принципы «будь, что будет», а вот Кан живет так, что лучше он сто раз подумает, обмусолит эту тему вдоль и поперек у себя в мыслях, наконец поймёт как и что делать, чтобы конец получился хороший, а только потом начнёт действовать. Этим они и отличались, но всё равно дружили. — Нам через четыре часа в школу, может вы прекратите, — попытался вмешаться Кай. Ну, во-первых, Хюнину очень хотелось спать, а под ор своих друзей засыпать как-то не очень, он уже пробовал и не один раз. А во-вторых, ему просто не нравилось, что два близких ему человека ссорятся, а он просто молчит, не зная что сказать, так ещё и сторону ничью принять не может. Опять же, из-за принципов. Конечно, те ещё покричали-покричали, но пришли к тому, что Бомгю всё же попробует, но Тэхён это не одобряет. А Кай просто рад, что их разногласия закончились.***
Утро Бомгю снова началось с захода в его любимую кофейню для покупки американо со льдом, написания записки с разными комплиментами, по типу «вы классно танцуете!» или «сегодня вы выглядите просто бесподобно», а также обязательно писать подмигивающий или улыбающиеся смайлик. Этот день начался точно также, как и остальные три перед ним. Даже если у них нет английского, он купит кофе, это стало уже что-то ритуала или обыденности. Гю замечал бегающий взгляд преподавателя по ученикам, пытаясь выяснить кто это всё делает. Но признаться у него пока смелости нет. Наблюдая издалека, делая такие подарки, тратя на это свои последние карманные деньги, он вполне доволен своим положением. Вводить учителя в смятение, а потом наблюдать за его небольшой потерянностью было довольно мило. Гю старался подтянуть английский, так как раз в месяц стабильно проводятся тесты, которые будут показывать их знание предмета. Этого Бомгю боялся больше всего, так как конец марта совсем близко. Ему недавно исполнилось восемнадцать, а это всего второй год обучения в старшей школе, за которую его родители отдают не такие уж и маленькие деньги, чтобы он смог поступить в престижный ВУЗ и устроиться в жизни, как человек со стабильным заработком, синяками под глазами от недосыпа и работой без выходных на нелюбимом деле. Бомгю знал, что скорее всего завалит этот тест, от этого становилось страшно и неприятно. Он боялся этих итоговых тестов, как огня, ибо себя он всегда ассоциировал со льдом, который сгорает лишь в любимом хобби и трепещущих мыслях о будущем. — Гю, он уже сам вахуи с твоих подарков и комплиментов, не думаешь уже сказать прямо? — начал Хюнин, смотря в сторону Бомгю. Школьный коридор полон таких же подростков, которые тоже спешат на урок и у которых тоже свои заботы. Они слились с толпой и теряются где-то меж людей, бегающих туда-сюда. Кто пытается списать прошлую классную работу на подоконнике, думая, что за перемену успеют всё перекатать, а кто просто мирно шагает до кабинета. Гю особо не интересовали люди, что находятся вокруг него, в отличие от Тэхёна и Кая, которые замечает всё и всех. — Думаю, конечно, я просто не знаю как момент удачный подобрать, — осматриваясь по сторонам, протягивая руку прохожим знакомым в знак приветствия, говорил Гю. Тэхён ненавидит ходить с Бомгю по школе. Он буквально знаком с каждым вторым, поэтому им постоянно приходится останавливаться, чтобы они поздоровались, пообщались и разошлись. — Просто в записке напиши от кого это всё, он сам разговор заведёт, — сказал Тэ, усмехнувшись. — Ебать, точно! — подпрыгнул на месте Бомгю, — завтра так и сделаю. Тэхён вновь вздохнул, ибо он всего пошутил. Эту идею он так же не поддерживал. На следующий день Гю заходил в школу по-прежнему с кофе в руках, только теперь ему оставалось написать записку и подписать её. Выводив буквы и выстраивая предложение «Хорошего настроения!», Чхве не забыл подписать на краю листика своё имя и фамилию, чтобы он уж точно понял кто это. Весь следующий урок Ёнджун не сводил взгляд с Бомгю, точно также как и он сам. Их гляделки заметил не только Тэхён, но и добрая половина класса. Значения, конечно, этому никто не предал, но зато Гю доволен, что наконец получил взгляд в ответ от учителя. Бомгю провожал взглядом фигуру парня, пока тот ходил по кабинету, объясняя новую тему, то стоял у доски что-то на ней рисуя, что, конечно, Бомгю не понимал, но это было необязательно. Пока Джун говорил, то обязательно покосится в сторону младшего хотя бы на две секунды. Его взгляд был полон недоумения и недопонимания ситуации. Но после урока поговорить не оставил, просто посмотрел в сторону уходящего из класса ученика. Ёнджун и сам не мог понять почему так боится с ним говорить об этом. Неловко должно быть не ему, а Бомгю, оставляющему эти послания. Но старшему было очень стеснительно представлять сколько денег ученик потратил на то, чтобы обратить на себя внимания. Чего именно тот пытается добиться своими выходками, Джун тоже слабо представлял. Он всё ещё не хотел представлять, что в него влюбился его же ученик. Для него это казалось чем-то далеким и особо не знакомым. Ему часто приходилось отказывать девочкам-старшеклассницам, которых он встречал. Он привык, что к его персоне было много внимания противоположного пола, которые ещё и были младше его на года три-пять точно. Они видели в нём состоявшегося морально и материально мужчину, который мог о них позаботиться и он уже точно вырос, мыслит очень мудро и обязательно направит их по жизни. Но Ёнджун даже сам ещё точно не знал чем хочет заниматься. Он выстроил жизненные ценности и путь, к которому стремится до сих пор, находясь на последнем курсе университета. Языки и лингвистика в целом начала привлекать его в младшей школе, когда он познакомился со своей лучшей подругой — китаянкой, поэтому ему и захотелось знать больше языков. Начал с обычного английского, что преподавали у них в школе, потом перешёл на китайский, чтобы говорить на родном языке Юци, а она в свою очередь не чувствовала себя слишком одиноко в Корее, где на её языке никто и слова не понимает. Дальше его старшая сестра сказала, что с его знаниями языков ему и в престижном университете вести можно, тогда цель и поставил. Ёнджуну всегда нравилось учить кого-то чему-то, но простым учителем английского в школу устраиваться ему не хотелось. Ему хотелось работать не с детьми, которых сначала нужно завлечь в это, а с более взрослыми людьми, которые разделяют его манию к разным языкам. Но чем дальше он заходил, тем сильнее угасал. Пламя внутри него больше не горит так же ярко и тепло, как раньше. Он не заражает каждого встречного своей энергией, а лишь требует её у других. Ёнджун думает, что просто перестарался в изучении всего-всего, поэтому и перегорел в этой сфере, но не продолжить он не может. Он находится уже выше, чем половина всего пути, поэтому вернуться назад или остановиться у него попросту не получится. Джун думал, что раз сейчас он начнёт практику в старшей школе, то обязательно вернёт свой энтузиазм, так почти и произошло, он постепенно возгорал, вливался всё глубже и глубже, пока не подумал, что закончится и это, а потом его просто могут не взять. Этот период практики, конечно, ему очень поможет, а после добавит в резюме очень важный пункт, но ему всё равно страшно, что всё зря. Его старания не оправдаются и придётся забыть о своей мечте. Помимо преподавания Джуну нравится танцевать и петь. Он подрабатывает хореографом, правда только по субботам. Много не получает, но делает это, потому что просто нравится. В остальные дни график забит — учеба, работа, практика в школе, поэтому и остаются лишь суббота и воскресенье. Но во второй выходной Джун чаще всего посвящает себя либо пению, либо отдыху, которого у него мало. Но все дела, которыми он занимается, ему нравятся. Правда в клубе ночью он бы не работал, если бы ему не пришлось. И учебу бы не закончил, сразу пошел на преподавателя, без диплома. Сейчас время шесть, а Ёнджун идёт в клуб, чтобы проработать до двух ночи, а потом в семь встать в школу. Ему не привыкать иметь такой график, потому не жалуется. Протирая прозрачные бокалы для вина, а после выставляя их всех вряд на полку, находящееся чуть выше. Смена начиналась как обычно, народ подтягивался постепенно, самое большое количество приходят обычно с девяти до десяти, а после зависают тут до закрытия. Честно, сегодня Ёнджун бы и сам выпил, вместо работы. Он бы мог попросить второго бармена — Чанбина, что был не просто коллегой, но ещё и хорошим другом, — поработать сегодня за двоих, пока он просто выпьет, они делали так, когда хотелось отдохнуть и напиться, заменяли и помогали друг-другу, пока начальник не видел, и они не отхватили буквально за прогул. Но, как говорится, не пойман — не вор. Отдыхать тоже нужно, тем более если голова полностью забита мыслями. — Конечно заменю, бро, а че случилось-то? — смотря в сторону Джуна, поинтересовался Чанбин. Ёнджун мог рассказать об этому Со, потому что друзья они даже слишком близкие, для простого именования «друзья», он делился с ним многим, что происходило, получая это же в ответ. За пределами бара они встречались так же настолько часто, насколько позволяло расписание и занятость. У Бина, помимо бара, была жена и основная работа. Клуб — для души, как отзывался об этом парень. Поэтому встречались в основном на работе, но это не мешало их общаться в сети и очень редко в повседневной жизни. — Да на меня, как я понял, ученик запал, — начал Джун, вдыхая, — ученик, Бин, не ученица. Чанбин удивлённо уставился в сторону Чхве. Но удивлённо не потому, что был гомофобом или что-то такое, своего друга он бы принял даже в том случае, если он скажет, что ограбил банк и убил пару тройку охранников. Он лишь похлопает его плечу, говоря что-то в духе «Прорвемся, брат, не парься». Удивление у него вызвало скорее то, что Ёнджун говорил это так спокойно, зная, как сильно он любит заморачиваться по любому поводу. Особенно по этому. — Сколько ему лет хоть? — Восемнадцать. Чанбин поднял брови, опустив уголки губ в жесте «ясно». Он был готов сейчас завалить друга вопросами, потому что их накопилось немало, но глядя на его не активность спросил лишь один: — А ты как к этому относишься? И правда. Ёнджун пока ещё никак не относился, надеется, что эти чувства у Бомгю быстро пройдут, иначе взаимностью Джун ответить не сможет. Ему, вроде как, девушки нравятся. Гю объективно красивый, старший тоже это подтверждает. А ещё он определено его типаж, если бы Ёнджуну нравились парни. Но забивать себе голову ещё и этим он не хочет. Само как-нибудь рассосётся. — Не знаю, очень непривычно получать внимание от парня, да ещё и от своего ученика, — натирая один и тот же стакан, говорил Ёнджун. Кажется, что он скоро протрёт в нём дыру. — Тебе ведь уже признавался парень. — Это было в школе! — А в баре за тобой сколько ухаживают? — Не считается! Сказать, что его совершенно не волнуют чувства парня точно нельзя. Если в тебя влюбились, то каждый брошенный и задержанный на подольше взгляд будет ощущаться по-другому, каждое случайное прикосновение будет выглядеть намеренным и неловким, а попытки сблизиться будут восприниматься в штыки. Ты больше не будешь воспринимать человека как раньше, а каждая двусмысленная шутка, брошенная в порыве смеха, будет казаться совершенно неловкой и немного противной. Ёнджуну нравятся девушки, парней он воспринимает как друзей, он не может смотреть на них с другой стороны. Бомгю выглядит тянущим и немного другим на фоне остальных, но совсем-совсем чуть-чуть. Его внешность слишком выделяется, чтобы он не запомнился. У него длинные, для парня волосы, беспорядочно окрашенные в светлый, его белая рубашка всегда больше на размер, она выправлена из школьных брюк, а рукава всегда подкручены на уровень локтя. На лице всегда красуется улыбка, а рядом два парня. Одноклассник и парень классом ниже. Он выделяется, поэтому и запоминается. — Ладно, Джун, сегодня я на смене, можешь отдохнуть, только расставить всё помоги. — Спасибо, Бин. Ёнджун берет в руки котельный бокал, протирая его, а отражении замечает знакомый силуэт. Распахивая глаза в удивлении, он убирает бокал, пытаясь рассмотреть: не кажется ли ему. Он не один, с ним ещё двое незнакомых для Джуна парней, которых раньше он здесь не видел, в школе тоже. Ёнджун чувствует страх, потому что встретить ученика вне школы, так ещё и в клубе действительно волнительно. И ладно, будь это кто другой, но не Чхве Бомгю, которому только недавно исполнилось восемнадцать. Ёнджун глубоко вздохнул. — Блять, — закрыв лицо рукой, обреченно произнёс Джун. Чанбин повернулся в сторону парня, кинув вопросительный взгляд. — Тот Бомгю, про которого я только что говорил, тут. Бин посмеялся. — Только восемнадцать исполнилось, а он уже гуляет. — Выглядит так, будто не первый раз он в клубах. Бомгю шёл рядом с двумя парнями, о чем-то разговаривая, пока не переключил взгляд на бармена, пересекаясь. Его глаза тут же стали шире, а взгляд забегал из стороны в сторону. Увидеть Ёнджуна в роли бармена Гю уж никак не ожидал. Хотя с другой стороны даже легче, теперь точно получится завести разговор. Парни рядом решили сейчас подойти к бару, чтобы заказать напитков, а Гю был только за. Оба парня сделали заказ, пока очередь не дошла за Гю. — А тебе что? — смотря в сторону Бомгю, спросил Ёнджун. Это было крайне странно спрашивать у своего ученика заказ на алкоголь. — Тоже самое, — ответил Гю. Он совсем не разбирался в коктейлях, поэтому просто заказал то же, что и его друзья. — Я не знал, что вы тут работаете, — начал младший. Конечно, не знал, как бы он узнал о работе в клубе, когда видит его лишь в школе, ещё и в качестве учителя. — А я не знал, что ты ходишь по таким местам, — ответил тем же Ёнджун. — Я уже совершеннолетний, — возмутился Гю. — Сути не меняет. А вообще меняет. Просто Джуну сложно воспринимать происходящее. Ему неловко работать, пока пара глаз смотрит ему прямо в душу. Сказать чего-то против этого он не может, потому что смотреть ему никто не запрещает, но это безумно смущало. Бомгю бы хотелось продолжить их маленький разговор, но это уже сделал Джун. — Зачем ты оставлял мне кофе каждое утро? Младший ждал этого вопроса. Сам он не знал как начать об этом разговор, так что он был очень рад, что старший сам начал. — Наконец вы спросили, я бы хотел позвать вас на чашечку чая, только сам не решался спросить напрямую. Ёнджун вздохнул. Как же это всё сложно. — Извини, но я, пожалуй, откажусь. Ожидаемо. — Почему? Вопрос скорее риторический, так как Бомгю и сам понимал почему. Но отставать так быстро не собирался. — Ты сам понимаешь почему. — Не понимаю, — сделав самый жалобный вид, сказал Бомгю, — а понимать не хочу. — А я не хочу тебе объяснять причину. Ты ведь умный мальчик, думаю, тебе не составит труда догадаться. Бомгю цокнул, понимая, что слова Тэхёна подтверждаются на деле. — А ещё попрошу, не делай так больше, — выставляя перед собой три бокала, твёрдо произнёс Ёнджун, — ваш заказ. Бомгю взял в руки коктейль, кинул крайний взгляд на учителя, а после удалился. Ему тоже стоит обо всём подумать. Однако единственное, что понимает он сейчас — отступать он не собирается. По крайне мере пока что. Ёнджун снял рабочий фартук, а после перешел на место для клиентов, держась за голову. Чанбин старался ему сказать, чтобы он просто забил, всё рассосется само, но теперь уверенность Джуна в правдивости этих слов постепенно угасала. Поставив стакан на костер, Ёнджун смотрел на содержимое, не решаясь пока выпить. — Много не пей, знаешь, что вытворить можешь, — сказал Чан, намекая на прошлый инцидент. — Боже, прошу, не напоминай, — отмахнулся Джун. Парень легко пьянеет, поэтому старается больше одного-двух стаканов не пить. В прошлый раз он поцеловался с какой-то девушкой, чуть не уехав к ней домой, но вовремя узнал, что ей было всего шестнадцать. Повезло, что пьяным он был не настолько, чтобы не услышать даже её возраст. Было стыдно и одновременно противно от себя. Время приближалось к двенадцати, за разговором с Чанбином Джун не заметил, как опьянел. Старался-старался, но всё равно залил в себя четыре стакана виски с колой. Опьянение подошло медленно, но приятно. Всё плыло перед глазами, а связывать предложение становилось всё сложнее. Настроение заметно повысилось, но в голове всё равно пустота, которую Ёнджун так хотел. — Чувак, прекращай пить, пятый стакан уже лишний будет, — настаивал Бин, пытаясь достать до пьяного сознания друга. — Не лишний, — вяло отвечает парень, выпивая содержимое стакана залпом. Пальцы дрожат, а дыхание становится сбивчивым. Хотелось подцепить кого, а после уехать с ней в закат для одноразового перепихона. Но красотки рядом не было, только Чхве Бомгю. Погодите, кто?! — Сонсэн-ним! Вы случайно не передумали? — подсаживаясь за соседний стул за барной стойкой, спросил Бомгю, улыбаясь. Чанбин произнёс мысленное «блять», зная, что Джун может учудить в пьяном состоянии. Тормоза у него совсем снимает, а зная его любимое — зажимать красоток за углами в пьяном состоянии, становилось в разы страшнее. Только страх появился не за друга, а за Гю, подсевшего рядом. — Передумал насчёт чего? — пьяно отвечает Ёнджун. Он понимает, что перед ним Чхве Бомгю. А ещё он понимает, что он выглядит чертовски привлекательно, настолько, что взгляд сам скользит на его обкусанные губы, слегка подкрашенные малиновым тинтом, создавая эффект «обцелованных губ». В голове Бомгю будто что-то щелкнуло. Пришло осознание, что Ёнджун был слишком пьян, чтобы сейчас соображать трезво. Гю тоже выпил, но только для настроения, помнить он будет всё отчетливо. — Насчёт того, чтобы мы поцеловались, — такой фразы даже Бомгю от себя не ожидал. На трезвую голову бы не решился. Ёнджун покосился на него, пытаясь вспомнить правда это или нет. Ну не мог такой гетеро Джун сказать что-то подобное. В тот момент он пьян не был, даже не пил ещё, так с чего ему в голову взбрели бы такие мысли? Но фраза, брошенная Бомгю, засела слишком глубоко. А что если поцеловать? Что произойдет? Ёнджуну сейчас хотелось чего-то подобного, но представить, как он целует парня у него не получалось. Он даже и не думал никогда о том, чтобы вытворять подобное с людьми своего же пола. Для него тема обсуждения его ориентации стояла всегда под запретом. Он никогда не думал об этом, отгонял мысли, что ему действительно когда-нибудь могли нравиться парни. Он не осуждал таких людей, так как был даже слишком близко знаком с ними, но насчёт себя представить не мог. Сестра ни раз заводила тему о том, что будет, если Ёнджуну вдруг понравится парень. Тот сразу смеялся и отнекивался, приводя всё в шутку, ибо задумываться об этом было страшно и непривычно. Девушки и только. Попробовать, конечно, бы хотелось, но он бы точно не стал. Никогда… — А хуй с ним, — произнес Ёнджун. …Наверное. Он притянул парня за ворот рубашки к себе и впился в его губы, тут же получая ответную реакцию. Они целовались жадно и грубо, Ёнджун сразу же протолкнулся языком в чужой рот, а Бомгю совсем не против. По телу прошла волна мурашек, а сознание приходило постепенно в норму. Джун положил одну руку на скулы, а другую впутал в длинные волосы Гю, тот же в свою очередь устроился на груди парня. Они целовались требовательно и в быстром темпе. Ёнджуну хорошо, он хотел чего-то подобного весь вечер, а сейчас целуется с… блять, с кем?! Старший быстро оторвался от Чхве, закрывая рот ладонью. Глаза раскрыты широко, а дыхание совсем сбилось из-за длинного поцелуя. Руки дрожали, но не от возбуждения, а от неприятного и горького осознание, что ударило слишком резко и неожиданного. Ёнджун мигом протрезвел, понимая ситуацию, в которой оказался. Он смотрит на Бомгю, а воспоминания, что они сейчас делали, так и всплывает. Он мигом подорвался с места, кинув одно «блять» и поспешил к выходу из клуба. Он не попрощался с Чанбином, потому что тот видел, чем они сейчас занимались. Видел, почему он убежал. От этого становилось пиздец как неловко. Настолько, что хотелось застрелится прямо на этом месте, чтобы без движений лежать на асфальте в луже своей крови, терять сознание на совсем, забыть всё, что произошло этой ночью, а люди, пораженные его смертью, совсем-совсем забудут произошедшее. — Что сейчас блять было, — быстро открывая телефон и открывая приложение с такси, ругался Ёнджун. Он не попадает по дисплею, то и дело нажимая на другие кнопки, паника охватила полностью. Что будет дальше? Это не просто поцелуй с каким-то парнем из клуба, это поцелуй с учеником. Учеником, у которого он ведёт уроки, и с которым ни при каких обстоятельствах нельзя было так сближаться. Бомгю будет помнить это, он не оставит произошедшее просто так. Ещё большая паника охватила, когда он понял, что целовался с парнем. С парнем блять! Проблем прибавилось в разы больше, а ведь Джун только начал думать, что идёт правильно. Начал думать, что всё скоро наладится и он будет доволен собой. Но единственное, что чувствует он сейчас — обида, злость и отвращение. И к себе, и к Бомгю. Глупый Чхве Бомгю, не нужно было тебе вообще появляться в моей жизни!