***
- Очень интересно, - задумчиво проговорил Гаррик Олливандер, смотря на палочку в моих руках и медленно потирая свои ладони. - Все мои палочки разные, но тут... так получилось, что феникс дал два пера. Я подумал, почему бы и нет, и использовал их как сердцевины для двух палочек. Да, мистер Поттер-Малфой, у вашей палочки есть сестра-близнец. И интересно вдвойне то, что обладатель той палочки "подарил" вам этот шрам. С этими словами он указал пальцем мне на лоб, где "красовался" шрам в виде молнии. Я нахмурился и прикоснулся пальцами к своему шраму. Я помню, как Сириус рассказывал мне о той ночи, когда погибли мои настоящие родители. Джеймс и Лили Поттер. Крестный любил мне рассказывать о своих друзьях, с которыми у него связано много веселых моментов. Чего стоят школьные шалости Джеймса и Сириуса. Я всегда заливался смехом, слушая об их проделках. Драко не всегда разделял веселье, но он признавал, что Мародеры были очень изобретательны. Лавку Олливандера я покинул, погруженный в невеселые мысли. Когда Сириус спросил меня о моем состоянии, я пересказал слова владельца лавки. Крестный не на шутку переволновался, но потом попытался меня заверить, что это очередная причуда мастера, да и вообще: - Подумаешь, две одинаковые палочки, - рассмеялся Сириус, привычным жестом взлохматив мои волосы на затылке. - Да и вообще, Он давно умер и уже почти десять лет о нем нет известий. Скорее всего, его дух не выдержал долгого срока без телесной оболочки. - Наверно, - неопределенно пожал я плечами, но его слова не развеяли мои сомнения о том, что не просто так какой-то феникс дал сразу два пера, и что они использовались для создания палочек, которые выбрали именно меня и Темного Лорда. Приобняв меня за плечи, крестный подвел меня к остальным членам семьи, которые стояли у лавки мадам Малкин. Нам с Драко предстояло закупиться школьными мантиями и прочими нарядами.***
- О чем задумался, Гарри? Из воспоминаний меня выдернул голос брата. Я перевел на него взгляд и обнаружил, что мы давно отчалили от перрона, а сам Драко уже закупился сладостями. - Задумался о том, что нас ждет в Хогвартсе, - беспечно отмахнулся я. Я не стал рассказывать ему о словах Олливандера. В конце концов, может, действительно, я зря себя накручиваю и выдумываю теорию заговора на простом совпадении. - Почему-то у меня хорошее предчувствие. - Посмотрим, - улыбнулся Драко, и мы, переговариваясь о своих предположениях, накинулись на сладости. Дорога для нас пролетела незаметно. Когда за окном показались очертания перрона, мы переоделись в школьные мантии. Наш багаж, как объявил машинист поезда, будет доставлен отдельно от нас в Хогвартс, а потому вагон мы покидали налегке. На перроне нас встретил огромный косматый человек, освещая себя и нам путь светом из фонаря. Сначала мы даже испугались этого непонятного существа, но после узнали, что это лесничий при школе, который и должен доставить нас до места назначения. Мы с Драко забрались в лодку, в которую после забрались Гойл и Кребб. Я не на шутку перепугался, что с этими бугаями наша лодка пойдет ко дну, но, наверно, она была хорошо заколдована на перевес, а потому мы благополучно двинулись по реке. Но когда я увидел этот величественный и волшебный огромный замок, все мысли покинули мою голову. Я, как зачарованный, смотрел на это великолепие, не в силах подобрать определение всему спектру охвативших меня эмоций. - Потрясно, - выдохнул с придыханием рядом сидящий Драко, и я сразу с ним согласился. Наши лодки причалили к противоположному берегу, и будущие студенты школы Хогвартс стали покидать свои плавсредства. Косматый великан, который назвался нам Хагридом, повел нас к входу в замок. Зайдя внутрь, я снова не смог сдержать восхищенного вздоха. Этот замок все больше поражал своим величием и великолепием. Мерлин, благодарю, что мне выпало счастье обучаться здесь следующие семь лет! О большем подарке судьбы и мечтать нельзя. Помню тот волнительный момент, когда у меня случился первый всплеск магической силы. Это было пять лет назад. Мы тогда с Драко не поделили одну игрушку, которой брат, как упертый драмарог, ни в какую не хотел делиться. Раньше у нас подобных жестких споров не случалось. Мама всегда умела их мягко пресекать, напоминая, что мы семья, а потому должны жить в мире. Но тут мама ненадолго оставила нас наедине, и у нас возник спор, чья очередь играть в конструктор. Мы спорили, вцепившись в разные края модели автобуса "Призрачный рыцарь", пока тот не выдержал и не развалился на две части. Мы с братом, держась за обе части, полетели в разные стороны. Увидев, что стало с игрушкой, я разозлился. Не знаю, почему в тот раз я настолько вышел из себя. После, когда я подрос, эта перепалка виделась мне настолько глупой, что стало даже стыдно за свое поведение. А тогда, наблюдая, как надо мной стали левитировать другие игрушки и видя неподдельный ужас в серых глазах брата, я не на шутку испугался, не сразу поняв, что именно я виновник происходящего. Вернувшаяся мама в шоке застыла на пороге, смотря на летающие вокруг меня игрушки. Я плакал, не зная, что делать, но она сразу успокоила меня, а потом Драко. После отец и крестный провели со мной беседу, сообщив, что я волшебник и должен контролировать свои эмоции и чувства, пока я не умею управлять своей силой и неосознанно могу навредить окружающим. Вспомнив игрушки, которые могли причинить вред Драко, я пообещал, что попрошу у него прощения и впредь постараюсь следить за собой. Тогда же я в первый раз услышал о школе Хогвартс и понял, что именно там мне и предстоит учиться. И вот я здесь. Настал день, о котором я мечтал с тех пор, как узнал об этом замке, заслушиваясь рассказами о нем от родителей и крестного. У входа Хагрид сказал нам подниматься по лестнице наверх, а сам просто ушел. - Потрясающе, - скривился Драко, смотря в спину удаляющемуся великану. - Да уж, - закивал я в ответ. - Надо будет сказать Северусу, как замечательно нас тут встретили. Брат кивнул, но делать было нечего, и мы, следом за другими первогодками, стали подниматься в указанном лесничим направлении. Идти нам пришлось, слава Мерлину, недолго, иначе без сопровождения тут заблудиться, как нечего делать. Наверху очередного пролета нас встретила высокая волшебница со строгим лицом, одетая в мантию изумрудного цвета и остроконечную шляпу. Даже зная, что мы еще не могли в чем-то перед ней провиниться, я стушевался под ее суровым взглядом. Когда все ученики сгрудились вокруг нее, волшебница представилась, как профессор МакГонагалл, совмещающая должности декана факультета Гриффиндор, откуда выпустился крестный и мои настоящие родители, а также заместителя директора. Теперь понятно, почему она сразу произвела соответствующее впечатление. - Итак, сейчас вы зайдете в эти двери и пройдете церемонию распределения по факультетам, - продолжая окидывать каждого из нас строгим взглядом, проговорила декан Гриффиндора. - Советую вам отнестись к этому со всей серьезностью, потому что на ближайшие семь лет члены вашего факультета, я надеюсь, станут вашей второй семьей, а Хогвартс - домом. Будущие студенты Хогвартса и потенциальные члены моей новой "семьи" принялись перешептываться, вдохновленные такой речью. Еще раз окинув нас всех многозначительным взглядом, МакГонагалл развернулась и, толкнув от себя створки дверей, направилась внутрь помещения. Мы двинулись следом. Главный зал. О, я уверен, это место станет одним из самых любимых мной. Оглядываясь вокруг с открытым ртом, я снова и снова не переставал удивляться красоте этого места. Особенно поразил меня "живой" потолок. Какая-то девочка с растрепанными еще хуже, чем у меня, волосами каштанового цвета, с таким умным выражением лица рассказывала о том, почему потолок имеет вид неба, будто это она собственноручно заколдовывала его. Я едва удержался, чтобы не сказать ей, что лучше бы ей помолчать, может тогда за еще более умную сойдет. Но там и без меня справились, и девочка, обиженно поджав губы, замолчала, к радости всех собравшихся первогодок. - Итак, - снова взяла слово МакГонагалл, поднявшись на возвышение, где стоял табурет с лежащей на ее сидении потертой старой шляпой. - Я буду называть ваши имена, а вы будете садиться на этот табурет. И шляпа будет определять вас по факультетам. Мы с Драко уверенно переглянулись. Оба не сомневались, куда нас определят. Конечно, Слизерин. Хотя, как говорил крестный, возможно меня определят и на Гриффиндор, по пути моих настоящих родителей. Но мне не хочется разлучаться с братом, да и отец с матерью не будут в восторге, если мне случится учиться на другом факультете. Мимо меня поднимались на возвышение другие студенты, Шляпа, иногда едва коснувшись головы или немного подумав, определяла их по факультетам, а другие студенты, услышав название своего факультета, радостно приветствовали новичка аплодисментами. Вот за стол "львов" определили ту лохматую девочку, какого-то мальчика, который не смог даже подняться по двум ступенькам, не запнувшись о них, и вот Драко, ободренно подмигнув мне, отправился за стол, над которым развевались зеленые флаги. - Гарри Поттер-Малфой, - объявила профессор, и я вскинул голову. Мне показалось, что за преподавательским столом все профессора подались вперед, чтобы не пропустить ни слова из уст старой шляпы. И если волнение Северуса мне было понятно, то, например, внимание директора показалось мне странным. Я обернулся на стол Слизерина и перехватил взгляд Драко, который ждал того же приговора от Распределяющей Шляпы в мою сторону. И вот МакГонагалл опустила Шляпу на мою голову. Я задержал дыхание и сильно зажмурил глаза. И вдруг в моей голове раздался громкий скрипучий голос: - Хм... как интересно, юное дарование. Нечасто я сталкиваюсь с таким тяжелым выбором. Вам в равной степени подойдут два факультета. Гриффиндор и Слизерин. У вас четко выражены качества этих двух факультетов. Вопрос лишь в том, на каком из них вы раскроете свой талант в полной мере. Итак... - А я могу выбрать? - быстро, боясь упустить возможность самостоятельно решить свою судьбу, быстро проговорил я. - Хм... - еще больше задумалась старая шляпа. - Конечно, ты можешь предложить, я тебя выслушаю, но конечное решение за мной, молодой человек. - Тогда я хочу в Слизерин, - четко произнес я уверенным голосом. Прости, крестный, надеюсь, что и мои настоящие родители простят мой выбор, но я совсем не хочу оставаться один на новом незнакомом месте, учитывая тот факт, что отец рассказывал о далеко не дружественных отношениях между факультетами "львов" и "змей". Не хотелось бы, чтобы меня ненавидели на моем факультете из-за того, что я общаюсь со своим братом с противоборствующего факультета. Да и самого Драко, я уверен, не поймут, пусть и не рискнут сказать об этом вслух, учитывая, что наш отец состоит в совете попечителей школы и имеет большое влияние в политических кругах. - Слизерин? - переспросила Шляпа и по ее усмешке мне показалось, что именно это решение она от меня и ждала. Более того, я теперь был почти уверен, что именно туда она и хотела меня определить изначально. - Так тому и быть. СЛИЗЕРИН! - громогласно объявила она, и брат вместе с другими студентами теперь уже точно моей второй семьи радостно повскакивали со своих мест, приветствуя меня овациями. Я не стал заставлять себя ждать, и поспешил занять свое место на скамейке рядом с Драко, который весело похлопал меня по плечу. Я посмотрел на стол преподавателей, и увидел, как довольно блеснули черные глаза Северуса, и неодобрительно вздохнул директор. Впрочем, перехватив мой взгляд, он тут же улыбнулся и даже отсалютовал мне своим бокалом. Я из вежливости кивнул в ответ, и почти сразу забыл о его реакции, потому что меня тут же вовлекли в разговор какие-то третьекурсники, а после и другие студенты, большинство фамилий которых мне были хорошо знакомы. Теперь я был абсолютно уверен, что я на своем месте. И, находясь в таком приподнятом настроении и активно знакомясь со всеми моими товарищами, я набросился на разнообразный и пышный ужин, появившийся благодаря стараниям домовых эльфов. Впереди меня ждал первый год обучения в Хогвартсе, и я был почти уверен, что этот замок обязательно станет для меня вторым домом. Конец POV Гарри***
POV Сириус Еще никогда мне не казался Малфой-мэнор таким огромным. За годы, что этот замок стал моим домом, я привык, что всегда слышны детские голоса и топот их ножек. И вот, вернувшись с платформы Кингс-Кросс, меня встретила тишина. По лицам Цисси и Люциуса я понял, что они разделяют мою грусть. Появившийся Добби заявил, что находится в процессе готовки обеда, но аппетита не было, потому мы решили ограничится чашкой чая с пирогом. После мы разошлись по комнатам, а я не удержался и отправился в спальню крестника. Всего немного времени прошло, а я уже скучаю. Ох, Мерлин, теперь остается ждать рождественских праздников, когда дети вернутся на каникулы. Надеюсь, что Гарри понравится в Хогвартсе, и он станет для него таким же домом, каким был для меня и Джейми в свое время. - Так и знал, что найду тебя здесь, - услышал я голос Люциуса. Оторвавшись от лицезрения пустой комнаты, я развернулся к порогу. - Идем, разговор есть, - кивнул Малфой и ушел. Я слегка улыбнулся и последовал за товарищем. Мы спустились в гостиную, где нас уже ждал поднос с горячительным и закуска на столике у камина. - Мы что-то празднуем? - вопросительно приподняв одну бровь, спросил я. - Или наоборот? - Еще не решил, - ответил Люциус, присаживаясь на один из кресел и кивая на соседнее место. - Тебя что-то беспокоит? - спросил я, усаживаясь на указанное место. - Тебе не кажется странным такое долгое затишье? - в ответ спросил друг. - Не знаю, как ты, а я последние пару лет не могу нормально спать. У меня очень нехорошее предчувствие. - А, может, ты просто ошибся? - усмехнулся я, беря свой бокал с виски. - Я думаю, что Волан-де-Морт сдох где-то, так и не обзаведясь телом. Не может дух столько слоняться по миру. Это же не призрак какой. Душе нужен сосуд, и чем дольше его нет, тем слабее дух, который в конце концов просто исчезает. - Ты явно недооцениваешь стремление Темного Лорда к жизни, - хмыкнул Люциус. - И кто сказал, что его дух не нашел временного пристанища. Чтобы потом провести ритуал и... - Люциус, я понимаю твои опасения, но подумай сам. Мы уничтожили три крестража, но остались же еще четыре. Прошло столько лет, неужели он просто сидел на месте и не пытался все это время воскреснуть с помощью любого или сразу всех неизвестных нам артефактов? - А если он просто не может? Для проведения ритуала нужна подходящая телесная оболочка и жертва. А, может, Темному Лорду банально не добраться до своих крестражей по той или иной причине? - За столько лет? - я был настроен скептически. - Да, мандрагора тебя побери, столько лет, - на мгновение друг потерял контроль, но этого хватило, чтобы за его обычным хладнокровием я заметил, что он... растерян. Это заставило меня задуматься. - А если он просто чего-то выжидает? - продолжал размышлять Люциус, снова беря себя в руки. - Мы ни на йоту не продвинулись в своих поисках. Чертов список Горбина не дал ничего. Мы всех обошли, аккуратно распросили, но все впустую. - Не всех, увы, - уточнил я, но понимал, что Люциус прав. Мы в чертовом тупике. - Из живых, - отмахнулся Малфой. - А с кем не смогли поговорить, так вообще глухо. У нас ничего нет. А, как ты правильно заметил, где-то спрятаны еще четыре крестража. И мы понятия не имеем, что они из себя представляют и где они находятся. - И поиски реликвий Основателей ничего не дали, - добавил я. - Хотя, это если верить опять-таки Горбину, который заявил, что Волан-де-Морт интересовался древними артефактами времен Основателей и Мерлина. - Но ведь Чаша была. Почему бы не быть медальону, диадеме и что там было у Годрика? - Нет, артефакт Гриффиндора отпадает, - мотнул я головой. - Шляпа, как мы знаем в школе и давно бы проявила себя, но она чиста, как слеза русалки. А меч, как бы ни мечтал Том, ему недоступен. Наследник Рода Слизерина никогда не сможет взять в руки меч Гриффиндора. - Ладно, уговорил, но остается медальон, который как раз принадлежал Салазару, да диадема Кандиды, которая канула в небытие. Я пытался выяснить их судьбу, но не нашел ничего. Диадема не всплывала с тех пор, как побывала в руках Елены, дочери Кандиды, а медальон, хоть мы и отследили, заполучить не смогли. - Печальная участь Хэпзибы Смит, - вздохнул я, вспоминая поход в дом последней обладательницы злосчастной реликвии. - Печальная и очень странная. И какое совпадение, что последним ее посетителем был именно Том Реддл, не так ли? - Все так, но к чему ты вообще, Люц? - я начал терять терпение, не понимая, зачем друг опять завел этот бесполезный разговор. - Бедная старая домовиха перепутала ингредиенты, случайно отравила хозяйку. - Ага, это было бы совпадением, если бы уже не имели бедного Морфина Мракса, закончившего свои дни в Азкабане. Как и Похлеба. Сплошной аттракцион совпадений. - Хорошо, - со вздохом согласился я, устало потирая переносицу пальцами. - Даже если Том провернул тот же трюк с домовихой, как со своим дядей, то мы все равно ничего не узнаем. Похлеба умерла в Азкабане, и не получится, как с Морфином, узнать, что же произошло на самом деле. И уж тем более не узнать, где сейчас этот чертов медальон. - Кое-что мне удалось не так давно выяснить, - не скрывая торжества, произнес Люциус. - Собственно, по этому поводу я тебя и позвал. - Внимательно. - Последним посетителем Похлебы был Дамблдор. - Откуда ты узнал? - Ну... - пространно протянул друг, с довольным видом откидываясь на спинку кресла. - Поспрошал там, покопался в бумагах здесь... в общем, если Дамблдор хотел оставить в тайне свой поход в Азкабан и имя посещаемого, то ему нужно было лучше шифроваться. Поучиться у нашего общего друга Северуса, в конце концов, а то такой кадр под рукой, а не используется на полную катушку. - Это все лирика, Люциус. К чему ты ведешь? - Я к тому, что у нас простаивает еще один шпион, и, может, я невнимателен, но толку от него, как от использованного портала. - Наша ставка на Луни не сыграла, - с трудом сдерживая раздражение, процедил я сквозь зубы. - Правда? - не поверил Люциус. - А мне вот думается, что на твоего друга опять напал приступ морали. - Предлагаешь Луни прийти к Дамблдору и прямым текстом спросить, о чем он говорил с домовихой Смит в Азкабане? - Зачем же прямо? - проигнорировав мой сарказм, непринужденно улыбнулся Малфой. - Неужели твой друг вообще не знаком с дипломатией? Иногда не нужно спрашивать, чтобы получить ответ. Да и кто сказал, что мы ждем результата вот прямо вчера? И, хотя уже прошло несколько лет его бесполезной работы, я все еще верю, Сириус, что от твоего друга есть прок, иначе зачем он нам вообще? Или тебе напомнить, что он в курсе всех наших дел и в любой момент может нас сдать? А, может, уже сдал, а нас за нос водит? - Луни никогда не предаст меня, - я с трудом сдерживался, чувствуя, как злость, как переполненный бокал, готова расплескаться через край. - Ага, вы так и о Петтигрю говорили, и где вы все теперь? - скривился Люциус. - Ты столько горел на своем доверии, Сириус, а так и не понял одной простой истины: верить, а тем более доверять, нельзя никому. - Тогда какой прок нашего союза, Люциус, если мы не можем доверять даже друг другу? - А при чем тут доверие, Сириус? Только выгода. Нас держит вместе одна цель - уничтожить все крестражи Темного Лорда и спокойно жить, не опасаясь, что однажды он постучит в нашу дверь. И, действительно, чего я ждал? Что этот сноб изменится, обнаружив в себе способность к чувствам? Может, слово "семья" для него и не пустой звук, но такого пренебрежения я не ожидал. Я был одновременно оскорблен и совсем не удивлен. Не найдя, что ответить, я отставил недопитый стакан в сторону и поднялся, намереваясь уйти. - Я предполагал, что ты примешь эти слова на свой счет, - остановил меня спокойный тон Люциуса. Я обернулся, не понимая, как еще можно было интерпретировать подобные слова. - Хорошо ли, плохо ли, но ты всегда был предсказуем, Сириус, - продолжал Малфой, не поворачивая ко мне головы. - И, тем не менее, поясню: это был камень не в твой огород. Как я уже как-то сказал, - а подобными словами я не разбрасываюсь - ты член семьи, Сириус. И это значит, что тебе я доверяю, - сказав это, он, наконец, повернул ко мне лицо, чтобы считать эмоции на моем лице. Я его не разочаровал, не сумев скрыть удивление. - Но, увы, это не касается твоего друга, - продолжил Малфой, слегка улыбнувшись. - Потому я хотел бы попросить тебя, чтобы ты провел беседу с Люпином на тему, как прекрасно было бы нам узнать, что удалось выяснить Дамблдору после посещения домовихи Хэпзибы Смит. - А Снейпу ты доверяешь? - не удержался я от укола сарказма. - Он тоже член семьи? - Он друг семьи, - выделив слово "друг", пояснил Люциус. - Нельзя говорить о полном доверии. Это большая редкость в наше время. Я могу назвать Северуса своим другом. Но чтобы, как вы, гриффиндорцы, и в огонь и в воду... мы, слизеринцы, более приземленные люди. Полностью доверять нельзя никому, потому что ситуации бывают разные. У каждого есть слабое место, на которое можно надавить и получить все, что пожелаешь. Я не просто так припомнил Петтигрю. Отнюдь не для того, чтобы позлить тебя и ткнуть в вашу неразборчивость. Вы были лучшими друзьями, вместе вступили в Орден Феникса, прикрывали спины друг друга и доверяли свои жизни, с уверенностью, что другой поступит так же. Но вот мы имеем Питера Петтигрю, которого больше прельстило место в Пожирателях Смерти настолько, что он пошел на убийство лучших друзей, всадив им нож в спину. Я предпочитаю никому не доверять, чтобы потом не расхлебывать последствия своей наивности. И, если тебя это успокоит, ты можешь не опасаться поворачиваться ко мне спиной. А вот у твоего друга есть одна слабая сторона - он оборотень. Он может быть сотню раз твоим другом и вообще братом-близнецом по духу, но ты должен иметь в уме тот факт, что оборотни всегда - я повторю: всегда - выступали на темной стороне. Всегда. И пусть твой друг пока сопротивляется, и я вижу, что пока ему это удается, но где гарантии, что он окажется настолько сильным духом, не поддавшись зову тьмы, когда Темный Лорд воскреснет? Нельзя никогда утверждать что-то точно, когда это от тебя не зависит. Ты не сможешь предугадать, что произойдет в следующую минуту, что предпримет другой человек. Если, конечно, ты не уверен, что контролируешь мысли и действия этого человека, - добавил Люциус с хитрой улыбкой. - Ты так и не ответил на счет Снейпа, - напомнил я. - Разве? - удивленно вскинул брови Малфой. - Я доверяю Северусу ровно настолько, насколько я его знаю. Мы знакомы очень давно, Сириус. И, как и ты, Северус в чем-то предсказуем. Он может преследовать свои мотивы, искать выгоду, но есть вещи непоколебимые для него. Я знаю, что он не предаст, просто потому, что у нас эти догмы общие. И я не предам его из тех же убеждений. Я ответил на вопрос? - А мне стоит ему доверять? - Тебе - нет, - честно ответил Люциус. - Северус очень злопамятный. Он никогда не простит тебе ваши школьные шалости. Он даже Джеймса Поттера до сих пор не простил, хотя того уже нет в живых, и это просто глупо и абсурдно. Он даже, несмотря на всю свою любовь к Лили Поттер, до сих пор не простил ей, что она выбрала не его. Уверен, что Сев и сам понимает, что продолжать лелеять свою ненависть и злость глупо, но никогда от них не откажется. И разубеждать его бессмысленно, я пробовал. Потому к нему тебе лучше спиной не поворачиваться. - Пусть лелеет дальше, если он настолько глуп, - со злостью выпалил я. - И жалок. - Да, наверно, - хмыкнул Малфой. - Ладно, с этим разобрались. Так что, поговоришь с Люпином? Нам нужно знать, что произошло в доме Хэпзибы Смит, когда туда пришел Том Реддл. Я не знаю, почему Темный Лорд до сих пор не добрался до своих крестражей, а может добрался, но не может ими воспользоваться. И я не хочу ждать, когда он снова призовет меня. Мы должны продолжить поиски и уничтожение частей его души, иначе он придет уже по наши души. И по душу Гарри. - Это мог и не напоминать, - вздохнул я. - Я поговорю с Луни. Люциус довольно кивнул, а я отправился к выходу из Малфой-мэнора. В одном Люциус прав: мы потеряли много времени на обработку списка, который ничего нам не дал. Кроме этой призрачной зацепки в виде домовихи Похлебы.