2 книга Царств 14:14 «Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать.»
***
— Ч-что вы здесь делаете? — Чимин слегка пошатнулся от неожиданности, но виду не подал. По крайней мере он очень пытался выглядеть не напуганным. — Ну как же? — Юнги начал расслабленно, сокращая расстояние между ним и парнишкой, — Ты сам только что бубнил себе под нос, что в этих краях кого-то убили. Не могу же я пустить тебя шастать здесь одного, — Мин протянул руку, указывая на дорогу, словно приглашая пройтись. Глаза Чимина не смотрели на демона, взор устремлен куда угодно, но только не на него. Это Мина тоже поражало. Мальчик не смотрит, но чувства, которые он испытывает, все равно передает. Юнги собственной кожей может ощутить, что Паку есть что сказать. И Мину это чувство не нравилось. Он почти прервал гнетущую тишину, но Чимин сделал это первым: — Откуда вы знаете как меня зовут? — Что, птичка? — Юнги вопрос расслышал, да только не понял почему звучит именно этот вопрос, а не «Как ты, сукин сын, связан с убийством священника?» — При нашей первой встрече вы назвали меня Чимином. Откуда вы узнали имя? — А что мне будет за ответ? — Вашим ответам есть цена? — Чимин уставился на демона, позволяя ветру гладить свои светлые локоны. Глаза Юнги наполнились азартными чертиками, которые не отводили свой взгляд от уставшего мальчишки. — Всему есть цена, — уголки губ слегка поползли вверх, — Например, цена приставаний к тебе — смерть. Юнги было интересно как мальчишка отреагирует на столь открытое заявление. Начнет драться? Плакать? Может просто убежит? — Тогда, — Чимин начал спокойно, уставше, словно и не ждал других слов. Улыбка Мина моментально слетела с лица, — Тогда сколько будет стоить ответ на на вопрос о том, кто убил священника? — Как раз столько, сколько ты можешь мне дать, птичка, — Юнги прикоснулся к руке Чимина, заставив мальчишку покрыться мурашками, — Мне нужен этот кулон. — Так это ваш кулон? Если так, то почему он был в руке у святого отца? — Это уже другие вопросы, — протянул Юнги. — Ну, тогда до свидания, — выпалил Чимин и выдернул свою руку из чужой, крепче сжимая украшение. «Вот же упертый», — пронеслось в голове у демона. — Это не мой кулон. Чимин остановился, вновь взглянув на парня и выжидая продолжения ответов. — Это не мой кулон, но мне он очень дорог. — А как он оказался у священника? — Да мне откуда знать? Видимо, он сорвал его с меня когда мы.. — Юнги понял, что сказал лишнего и мгновенно замолчал, вылупив глаза на Чимина. — Дрались? — парнишка подошел ближе. Видимо, из-за адреналина, но он чувствовал себя увереннее, чем чувствовал большую часть жизни, — Или, если быть точнее, когда вы убивали его? На лице демона вновь нарисовалась ехидная ухмылка. Было забавно наблюдать как слабый человек пытается уличить в плохом поступке существо, которое может размазать его по стенке. Не то, что бы Юнги собирался так сделать, но сам факт заставил с уст слететь надменный смешок. — Не понимаю почему ты так злишься, Чимин, — Мин говорил так, будто выпил чужой кофе, а не убил человека, — он получил по заслугам. — Когда вы стали богом, раз решились на то, что бы судить других?! — в глазах Чимина четко прослеживалась злость, а ладошки сжимали кулон с такой силой, что скорее всего останутся кровоподтеки. — Чимин, как ты думаешь, почему твой любимый священник так мерзко с тобой поступил? — Что? Сколько вы вообще знаете? — Пака пугало то, что непонятно сколько и откуда известно парню. — Ответь на вопрос, Чимин. — Не знаю, — мысли путались, — может, в голове что-то помутнилось или.. Что-то в этих словах заставило Мина громко рассмеяться. Чимин вдруг почувствовал себя чрезмерно неловко. — В голове, — Юнги вытер выступившие слезы, — ага, как же. — Что вы несете? — Удивительно, но в твоей любимой библии написано: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства», — Юнги чеканил эти слова ловко, не запинаясь, заставив Чимина округлить глаза, — Грех твоего священника шел из сердца, птенчик. — Причем тут вообще это?! — Как это причем? — парень ухмыльнулся, — То, что тот старый пердун хотел тебя трахнуть — не помутнее мыслей. Чимин не знал что ответить. Он лишь открывал свой пухлый рот, не находя слов, но было видно, как правдивые слова его ранили. — Это я к чему, — Юнги сделал короткую паузу, словно давая христианскому разуму принять слово «трахнуть», да и вообще, — Его желание шло из сердца. Так сказал бог. И хотя отношения с богом у меня в последнее время не складываются, я могу сказать точно, в этом он не соврал. Самое искреннее — всегда из сердца. Сердечные желания никогда не проходят. Их невозможно забыть и с ними невозможно бороться.. Юнги посмотрел на бледнеющего мальчишку, чьи глаза наполняли слезы. Наверно, не стоило так резко ломать парнишке розовые очки. — Ну ты чего? — Мина кольнуло дискомфортное чувство, — Его вины нет в том, что он возжелал именно тебя. — Что? — Чимин посмотрел на демона так, словно не понимал зачем он вообще продолжает ему что-то объяснять, но последний будто бы этого не замечал. — Его вина лишь в том, что он до тебя домогался, — Мин на секунду задумался, — ну, я имею в виду без твоего разрешения. Хотя, учитывая его возраст он мог бы сесть за педофилию. — Мне через несколько дней восемнадцать.. Сказать то, что Юнги удивился это не сказать ничего. — Ты его этой жалкой фразой оправдать собирался? Чимин опустил голову, вяло протянув руку демону. — Держи свой кулон. — Так легко отдаешь? — Мне он не нужен, да и ответы я все получил. — Но лучше ты от ответов не выглядишь. — Не знаю почему, — то ли усталость, то ли отчаяние, но что-то заставило Чимина быть более откровенным. — Потому что ты хлебнул горькой правды. — А сладкая ложь в чем заключается? — В том, во что верят твои церковные друзья. Пак вопросительно посмотрел на демона, но желания услышать еще больше правды в глазах не было. Скорее, это движение было машинальным. На самом же деле Чимину хотелось вернуться в свою комнату и проспать дня эдак три. — Они верят в то, что священник заболел или в то, что какой-то бесноватый его убил, лишившись рассудка и никогда не поверят в то, что он возжелал несовершеннолетнего, пусть и сладенького, мальчишку. — А горькая правда? — А горькая правда том, что бог, оставив серый мир, подарил нам розовые очки из пластика, которые ты и твои друзья с удовольствием надевают, слепо веря, что это очки с диоптриями. — Но, — Чимин неуверенно начал, — почему бог просто не придет на помощь? — Если бы я создал эту планету, я бы тоже не приходил, — на этот раз на лице Юнги не было улыбки. Он выглядел серьезно и ответы давал серьезные, не пытаясь отшутиться или уйти от них. И проницательности Чимина хватило на то, чтобы это понять. — Насколько много ты знаешь о боге? Мин хитро посмотрел на парнишку, который, казалось, немного оживился. — Больше, чем ты узнаешь в церкви. Ответ был обтекаемым, но честным. Чимин не унимался, чем немного удивлял Мина: — А на мне есть розовые очки, которые людям оставил бог? Интересный вопрос. Юнги улыбнулся. — Они потихоньку ломаются со вчерашнего дня, — Мин огляделся, открыв калитку, — Мы дошли. Все-таки я тебя проводил. Парнишка удивился. Он сам не заметил как все два километра шел, не следя за дорогой. Почему-то уходить не хотелось. Не хотелось терять того, с кем можно просто идти, молчать и не натягивать на себя дежурную улыбку. Этот парень видел слабость Чимина и поэтому ее не приходилось скрывать. «Блять», — пронеслось в голове Мина. Он неловко почесал затылок, словно взвешивая плюсы и минусы своей следующей фразы. — Я зайду за тобой на следующей неделе. — Что? — Не слышал? Зайду, говорю. — Зачем? — Всем ответам есть своя цена. Чимин надул губки и лишь на мгновенье демон понял мертвого священника, моментально отметая грешные мысли. — Я не могу на следующей неделе. — Неужели у церковных мальчиков распланированы недели? — Мин, вдруг сообразив что к чему, усмехнулся себе под нос, — А-а, у тебя же день рождения. Праздновать будешь? — Нет, не поэтому. И вообще, всем ответам есть своя цена. Юнги ухмыльнулся. — Ну тогда бартер? Ты первый. Чимину вдруг захотелось улыбнуться и он сам не понял откуда нашел в себе силы на толику хорошего настроения. — На следующей неделе пасха. Нам нужно хорошо к ней подготовиться, да и выспаться нужно. — Да? И ты даже ночью перед пасхой занят? — Ну, я уделяю много внимания качеству и количеству сна. — Понял, ну спи, птичка. Я пошел. — Эй! — Чимин окрикнул парня, не дав уйти, чем вызвал у последнего легкий смешок, — У нас бартер! Теперь ты отвечай на вопрос. Зачем ты хочешь за мной прийти? Юнги внимательно уставился на мальчишку, немного прищурив глаза. Улыбка не сходила с лица. — Хочу с тобой погулять. Ты мне понравился. — Что? — лицо Чимина вдруг стало выражать полное недоумение. Он немного подвинулся к парню, вынудив его слегка наклониться. Пак неловко прошептал: — В р-романтическом плане? — В самом что ни на есть! — крикнул Юнги, на что парнишка кинулся закрывать собеседнику рот. Мин засмеялся, прикасаясь к рукам младшего. — Не беспокойся, птичка. Твоя библия не запрещает однополые отношения, — он на секунду задумался, — и бог тоже. — Да тихо ты! Хватит, я пошел! — Уже пошел? А мы так хорошо проводили время, — Юнги фальшиво обижается. — Да замолчи уже! — Молчу-молчу, — Мин поднял руки в раскаянии, — но ты подумай над тем, о чем мы говорили. Чимин на секунду задумался, словно вспомнив что-то важное. — А как тебя зовут? — О-о, наконец стало интересно? Всем ответам есть своя цена, — демон засмеялся. — И какова цена этому ответу? — Цена тебе по карману, птенчик. Я зайду за тобой на этой неделе ближе к одиннадцати ночи. — Что? Стой! Ночи? — Ты правильно услышал, — парень развернулся, собираясь уходить, — меня зовут Мин Юнги. До встречи, птенчик. — Ты сам все решил! Не буду тебя ждать! Юнги указал пальцем куда-то за спину светловолосого мальчишки: — Смотри. Чимин машинально развернулся, заметив Яна на пороге церкви. Приятель, вытянув руку в приветствии, крикнул: — Чима! Ты чего там стоишь? Пойдем на ужин! Парнишка растерялся, проговаривая: — Как же? Я тут с.. — он вновь развернулся, почти указав пальцем на Мин Юнги, но вдруг понял. Рядом никого нет.