***
Юнги давно наблюдает за светловолосым мальчиком, который пытается строить из себя чуть ли не послушника. Мин знает, что Чимина, как и многих других детей из этой церкви родители бросили еще в детстве. Этих детей отличает лишь тот факт, что кто-то своих родителей помнит, а кто-то нет, но все они, как и положено правильным церковным мальчикам, давно простили своих предков за то, что оставили их наедине со своей судьбой. В любом случае, в какой-то момент Юнги понял, что до кого угодно в этой церкви ему нет дела. Кроме Чимина. Мина определенно что-то тянуло к нему. Только что? Может звонкий и самый искренний смех? Может то, как открывается рот этой маленькой птички в моменты удивления? А может то, с какой глупой и розовой наивностью Чимин поет песни, в которых восхваляет своего небесного отца? Сначала Юнги это не нравилось. Он с презрением относится к людям, которые считают, что для того, чтобы решить проблемы достаточно помолиться. Мин как никто другой знает, что это не так. Бога он не видел, но в аду, в который его уже как пятьдесят лет не пускают, всем известно, что Богу нет дела до проблем людей. В его обязанности скорее входит поставить подпись в документе, который утверждает, что потоп состоится или запулить метеорит, может два, в землю или луну. Он даже не имеет власти над другими планетами. Например, к Юпитеру привязан другой бог. И, возможно, он поступил не так уж и глупо, решив, что его планете живность не нужна. В общем, бог, который привязан к Земле, плевать хотел на эту самую Землю, и Юнги, как и все остальные демоны хорошо об этом осведомлены. Но Чимин не демон. Чимин человек и как полагается людям, он ищет надежду, спасительную соломинку, луч света. И он находит. Находит в церкви, в боге, в христианах, в своей собственной вере и в какой-то момент это начало интересовать одного невзрачного демона, который был слабее среднестатистических одноименных и сильнее среднестатистических людей. Юнги наблюдал за Чимином долго. Он видел как мальчишка рос, видел как улучшал свои навыки пения, видел как совсем не по-христиански делает кумира из своего священника, который тоже это видел. Но священник не был таким как Чимин. Он даже не был таким как Юнги. Он был хуже, решив воспользоваться глупой наивностью мальчика и, как и полагается стереотипным священникам, решил склонить Чимина к мужеложеству. Все началось с простых приставаний, которые длились уже полторы недели и которые глупенький и доверчивый Чимин расценивал как доброту и заботу. Юнги наблюдал за происходящим, грешно пользуясь своими демоническими навыками маскировки. Ему было интересно чем же все кончится. Хватит ли Чимину ума, а главное смелости, чтобы противостоять приставаниям своего кумира? Сегодня Мин понял, что не хватит. Священник позвал его в свой кабинет, начав со сладких речей о том, какой Чимин послушный мальчик и закончив приторным и трухляво-мерзким «Почитай старших», бесстыдно оглаживая застывшего от страха мальчика по бедрам и попе. Чимин убежал, сославшись на плохое самочувствие, через пару тройку минут услышав хриплое: — Чего грустишь, божья птичка?***
Чимин с ребятами всегда вставали рано, умывались, делали зарядку и шли на завтрак. — Чима, тебе опять наложили больше! — кричали звонкие голоса, но почему-то в них не было злости, скорее просто добрые подтрунивания. После утренних процедур мальчишки как всегда шли на молитву. Чимину стало не по себе от мысли, что это мероприятие проводится тем самым священником, но не может же он просто взять и не прийти. Каково же было его удивление от того, что перед ребятами стоял новый, молодой священник, который с улыбкой произнёс: — Всем доброе утро! С этого дня наставлять вас буду я. Ваш предыдущий священник сильно заболел и поэтому он вынужден покинуть службу. На плече как будто бы появилось фантомное касание руки, а в мыслях вспомнилось: «Не плачь и не грусти, Чимин. Совсем скоро твоя проблема исчезнет»