Главная гордость тхэквондо

Доджанг — место свободы и умиротворения. Место, где всегда тепло и светло. Место, где можно отгородиться от всех навязчивых мыслей. В детстве Тэхуну всегда нравилось заниматься здесь с отцом тхэквондо. Порой вот так придёшь со школы: уставший от нудных уроков, с выговором от госпожи Хванг за «недопустимое для юноши поведение», за плечами у тебя висит тяжёлый рюкзак, а вечером, как верный пёс, ждёт домашнее задание, которое уже в печёнках сидит. И вот ты стоишь на пороге доджанга. Настроение ни к чёрту, хочется убежать от всех, заныкаться в дальний угол, потому что девчонки снова смеялись над тобой из-за развязанных шнурков. Шнурков, блядь. Ну не умею я их завязывать, не развита пока что мелкая моторика, что ж теперь, обосраться? Ну запутался в этих чёртовых шнурках и упал топориком, не велика проблема. Чего вы все ржёте? Ебать, конечно, событие. А когда начинается урок правописания, то там хоть стой, хоть падай. Почерк такой, будто пьяному дали в руки палку и сказали — пиши. Да если этот гуляка хоть букву выведет, то уже стоит засчитать это за победу. Так почему же такую победу нельзя приписать и малышу Тэхуну? Он же честно старался, выводил черту за чертой, пыхтел и сидел с высунутым языком, а тут бац — и ты посмешище. Такая хуйня люто вымораживает и отбивает всякое желание грызть сраный гранит науки. Вот так за один урок может измениться твоя социальная позиция в классе. Поначалу ты был просто никем, маленькой тенью, которая никому не доставляла проблем, но одна роковая ошибка учителя, и теперь за твоей спиной смеются. Некоторые ученики даже специально делают это в открытую, потому что считают необходимым выразить общественное неодобрение и порицание, а учителя активно способствуют этому. Вот такая ебатория. Но вот тебя встречает с тёплой улыбкой мама и тебя отпускает. Тупо штиль на душе. И сраные шнурки, и смешки придурков-одноклассников, и тяжёлый рюкзак — всё это улетает куда-то в стратосферу. Ты знаешь, что тебя сейчас приласкают, обнимут так, будто никогда больше не смогут этого сделать; знаешь, что тебя поддержат и скажут — милый, не думай о них, будь выше этого. Пойдём лучше домой. Я приготовила твой любимый бунжеоппанг. И всё. Большего в этой жизни можно и не желать, ведь у тебя и так всё есть. Сейчас ты поешь вафлю с начинкой из сладкой бобовой пасты, а затем будешь тренироваться с отцом. Самое замечательное, что эти два дела можно делать в одном месте — в доджанге. А когда устанешь от отработки прямого удара ногой, то всегда можешь попросить перерыв. И вот вы уже всей семьёй в тесном кругу сидите на полу и едите разные сладости, хоть папа и запрещает их. Но кто он такой, чтобы противостоять любящей матери, которая ради сына готова буквально на всё. Этим и отличаются мамы от среднестатистических женщин — они любят своих детей. Тэхун заходит в пустой доджанг, который перестал светиться лучами счастья. В нём осталась лишь небольшая, совсем малюсенькая искорка, которая и та скоро затухнет. Уже никто не встречает его на пороге, не целует в макушку и не гладит по плечу. Теперь Тэхун взрослый. Обидно. Сука. На пороге бросает сумку, в другую сторону листовки — завтра нужно с ними закончить. Окидывает зал беглым взглядом: всё как и было, всё на своих местах. На стене висит полотно с вышитым девизом «Тхэквондо — путь к совершенству тела и духа!», доски с названием техник, национальный флаг и всякое подобное, в углу аккуратно сложены маты, которые уже давненько не использовались. Ничего не изменилось за 17 лет. Полотно особенно греет душу Тэхуна — мама вышивала. — Ты уже пришёл? — Ага, — разувается, прикусывая пятку потёртым носком кеда. Надо не забыть постирать их. Отец стоит в противоположной части зала, у коридора, который ведёт в жилые комнаты. Да, можно сказать, что рыжий живёт в доджанге. Лицо мужчины испещрено морщинками, но взгляд всё такой же ясный, как и в молодости. Хоть тут спорт делает своё дело. Он одет в тобок, который носит, наверное, ещё с лет своей былой юности. Сколько Тэхун себя помнит, а отец всегда был одет именно так. — Как дела в школе? Как в школе? Бля… Да, наверное, никак. Что там рассказывать-то? Бесполезная трата времени. Продрых на последних уроках, подложив рюкзак под голову. Не сказать, конечно, что и на первых уроках что-то делал полезное, но хотя бы сидел с открытыми глазами. Вот решил себя развлечь под конец дня и избил парней. Скоро, кстати, пойду вправлять мозги ещё одному тюбику. Всё как всегда, пап. Расписание уже как лет 10 не меняется. — Нормально всё, пока ещё не развалилась. — Это радует, — Сон Хансу бросает взгляд на листовки. — Ох, Тэхун, я с этим и сам бы справился. Рыжий стягивает свою любимую зелёную мастерку и натягивает тобок. Самое время немного потренироваться. И отец понимает его без слов. Это редкий случай, когда они могут не сговариваясь начать делать что-то вместе; возможно, это просто привычка, которая выработалась с годами. И вот так они где-то с полчаса машут ногами и руками, слушая тяжёлое дыхание друг друга. Интересно, в детстве тоже так было? Они просто тренировались и ни о чём не говорили? Наверное, нет. Обычно мама на весь зал радостно кричала, когда у Тэхуна получалось нанести удар отцу. Ладно, удар — слишком громко сказано. Хотя бы задеть его. И то, потому что старик сам поддавался — уж очень хотел, чтобы его мальчик продолжал заниматься тхэквондо; чтобы привыкал в бесконечной борьбе в этой жизни. Можно сказать, что это и сейчас помогает рыжему не сдаваться и продолжать прогрызать путь к месту под солнцем. — Ты сегодня не собран, сынок, — Хансу смотрит на Тэхуна поверх своих очков. Значит, в чем-то подозревает. Значит, хочет узнать в чем дело. Значит, не отстанет. — Всё нормально, — бросил он. — Отстань. Я просто отвлёкся. — Если ты задумал что-то плохое, то знай: папа обязательно об этом узнает. Отец впился глазами в сына, словно сокол в мышь, как бы предупреждая — одно твоё неверное движение и тебя ждёт домашний арест на месяц, сынок. Будь тише воды, ниже травы — вот, что от тебя требуется. Хансу резко делает бэк кик и на этом всё. Тренировка закончилась. После такого удара каждый раз дыхание сводит и кажется, что вот прямо сейчас блеванёшь. Рыжий скривился, на лбу выступила маленькая морщинка, желваки тут же сомкнулись, а зубы того и раскрошатся. Он сдержался, но с большим трудом — сколько раз уже получал такой удар, а наизнанку так и норовило вывернуть. И несмотря на то, что мышцы кора у него довольно хорошо укреплены, ощущения всё равно такие, что тело напополам разрезали здоровенным ножом для разделки тунца, предварительно выдернув лёгкие через глотку. Хуёвое ощущение. Приведя дыхание в норму, Тэхун поднимается с пола и благодарит поклоном за тренировку. Отсутствие поклона приравнивается к тому, что спарринг не окончен, и у противника есть полное право напасть на тебя, когда ты этого ну никак не ожидаешь. Одёрнув тобок, рыжий плетётся в свою задрипанную комнатушку, размером три на три. Затем хватает со стула домашнюю одежду и идёт в душ. Надо расслабиться после тренировки, заземлиться. В ванной смотрит на себя в зеркало. Бля, нужно подкрасить волосы. Краска, зараза, сходить начинает, а на упаковке было написано, что продержится вся эта херня три недели. Напиздели, получается. Надо было не брать краску у бабки в переходе, а зайти в салон или куда там надо. Горячие струи приятно бьют по плечам и грудине, в ванной становится всё тяжелее дышать. Рыжий прислоняется лбом к стене. Интересно, если я сейчас помою голову, то от краски нихуя не останется или я просто буду похож на чучело с тёмными волосами с продрисью рыжего? Ближе к назначенному времени Тэхун неспешно подходит к обожаемой очкариком школе. Видимо, того никогда в жизни не задирали в таком месте под названием «Ад». Ну конечно, что за вопросы? Парень же с золотой ложкой во рту родился. Наверняка там все под его дудку пляшут: старательно вылизывают зад, как псины приносят ему мячик, садятся рядом с высунутым языком и просящими глазами говорят — поиграй со мной, поиграй. Фу, аж противно стало. Парень садится на бордюр. Бля, этот мажор сказал не опаздывать, а сам где-то шляется. Никакой ответственности нет. Только и умеет, что крутого строить. Нащупывает в кармане штанов какую-то конфету, которой уже бог знает сколько лет. Какой приятный бонус. Повезло тебе, очкастый, считай эта конфета со вкусом яблока продлила тебе жизнь на пару-тройку минут. Конечно, всё будет зависеть от того, насколько быстро Тэхун её рассосёт. А может быть вообще щёлкнет один раз зубами и всё. Конфета раскрошится, как и в скором времени кости ботана. Сегодня у рыжего хорошее настроение, ведь дома под половицей его ждёт баночка пива. Оно будет не таким вкусным, как если бы он вытащил его из холодильника, но это лучше, чем ничего. Место под одной из досок в его комнате — это большой секрет от отца. Там он хранит всё то, что ему не стоит видеть, и пиво как раз одна из таких вещей. Будет катастрофа, если старик всё-таки найдёт тайник, и одним бэк киком точно не отделаешься. Наконец на горизонте появился патлатый. Тэхун кивает на щёку парня: — Чего это ты уже помятый сюда припёрся? Неужели споткнулся по дороге? — кривая усмешка поползла по лицу. — Завались, не твоё дело. — А на людях ты не такой, — хитрые карие глаза заблестели. — Обычно лицо держишь, а тут столько эмоций выдал в одной фразе, похвально. Вот теперь кот доволен, теперь ему приятно общаться с этим чудиком: — Подумал уже, что ты совсем языка человеческого не знаешь. — Просто замолчи и иди за мной. Драться перед школой — такая себе идея. Рыжий послушно замолчал, оставив колкости на потом; у него ещё будет возможность съязвить. Видно, что сейчас ботан раздражён и держится из последних сил, чтобы не переубивать всех нахуй. Спина натянута, как струна, желваки гуляют туда-сюда, а кулаки сжаты до бела. Но не может не радовать, что парень будет драться в полную силу — эмоции-то ему как-то надо выплеснуть. А тут как раз позади стоит Тэхун, уже готовый вмазать. — И куда ты меня завёл? Тут крысы из бака в бак прыгают, не видишь что ли? — Здесь нас никто не увидит. Если есть какие-то претензии… — Да нет, в самый раз. Если только ты сам не брезгуешь такими местами, — не дожидаясь ответа, рыжий замахнулся ногой. На самом деле Тэхун и вправду не любитель таких мест для драки: грязно и воняет из каждого угла, а если упадёшь на землю, то можно сразу выбросить одежду — хер отстираешь такой смрад. Удивительно, что мажор сам выбрал это место. Почему-то казалось, что уж кто-кто, а этот фрукт сюда ни под каким предлогом не заползёт. — Чего морда такая кислая? — Хаа… — темноволосый сплюнул и уперся руками в колени. Да, можно устроить небольшую передышку, Тэхун тоже не против. — Тебя это так волнует? Ты же вроде хотел просто подраться. — Драться в тишине слишком скучно, согласись, поэтому я подумал, что мы можем немного и поболтать, — пыхтит рыжий, стирая с костяшек капли крови. — Вот оно как. — Ага. Чё с щекой-то? — Так и сказал тебе. — Очкастый, понимаешь ли, именно в драке мужчины узнают друг-друга, именно таким образом знакомятся. Хочу узнать тебя, поэтому колись, — нога Тэхуна опасно просвистела мимо уха второго. — Говори, а то очки сломаю. Закусив губу, темноволосый бурит взглядом рыжего; опять соображает, чё ему такого ответить — то ли правду сказать, то ли нахуй послать. Слишком трудный выбор. Это всё равно, что заставить Тэхуна выбирать между пивом и тхэквондо — он в любом случае выберет то и другое. — Об полку ударился. Второй удар ногой летит очкарику в солнышко: — Ответ не принят. Попробуй ещё разок. Не люблю, когда мне пиздят. — Отстань от меня и просто дерись, — от всяческих уворотов и ударов у патлатого очки съехали куда-то в сторону Северной Кореи. — К чему все эти расспросы? Что с тобой не так? — Поверь, мне тоже интересно, чё с тобой не так. Ясно всё с ним, затрещал по швам мальчишка, того гляди и разревётся прямо тут. — Неужели папочка не научил тебя хорошим манерам? — наконец один удар пришелся в голову мажорчика. — Неужели тебе не говорили, что врать - это некрасиво? — и ещё один. — Может быть уже перестанешь носить свою сраную маску и будешь вести себя, как нормальный человек? На этих словах, кажется, очкастый перестал отличать реальность от действительности. Теперь он стоит, как ёбаный истукан, и пялится пустым взглядом на Тэхуна. Вот как если бы ты узнал, что у тебя кто-то помер, то так бы и смотрел. Рыжий воспользовался этим моментом и с разворота вмазал. — Приди уже, блядь, в себя, придурок. Ходишь, как еблан, и делаешь всё, что скажут, — от злости, Тэхун, сжал зубы до боли. Хотя сам он не понял, чего вдруг так разогнался. Ему по большому счёту похуй на этого каратиста, он его даже не знает. Да если бы в ньютубе не увидел его дрянные видео, то спокойно положил бы болт на всю эту затею с дракой. Жил себе припеваючи, никаких частных психологических консультаций в переходе с мутными парнями. А сейчас он возвышается над каким-то очкариком, распластавшемся на земле, и вправляет ему мозги. Нахуя, думает рыж. Да хер его знает. Настроение сегодня такое, жест доброй воли, решил отработать свои грехи — называйте как хотите. Но это уже и не так важно, потому что сейчас он сидит на корточках перед ньютубером и пялится на него: на его съехавшие очки, на окровавленную белую рубашку, на эти сбитые костяшки, на выбившийся из пряжки ремень. Господи, этот чувак на драку шёл или на школьный выпускной? Какого чёрта припёрся в таких тряпках? Что за придурок. — Прекращай уже всю эту херню. И плюнул в ноги ботану. – Ботинки... – Чего ты там вякнул? А то я не расслышал. Тэхун уже готов отпинать лежачего до состояния лучшей отбивной из свинины в Корее. Он уже достаточно задержался в этой вонючей подворотне, пора бы и домой рулить. Сейчас он здесь быстро закончит и пойдет пить пиво. – Ты мне все ботинки оттоптал, – медленно поднял глаза, – Они импортные вообще-то. Видать небывалое красноречие придало отличнику сил и, собрав яйца в кулак, набросился на рыжего. Ахуеть, думает рыж, у него ещё силы остались что ли? Парни в разорванных тряпках развалились на бордюре, оба в садинах и кровоподтеках. У одного разбита губа, у второго страшно ноет под ребром. Нормально так накостыляли друг другу. – Ну и рожа у тебя. Папаня-то пади отругает. Удивительно, но после всех этих разборок на лицо Тэхуна всё равно налезла кривая ухмылка. – Замолчи уже. Сам не лучше выглядишь, – из заднего кармана брюк парень достал салфетку для очков с лэйблом Lacoste. – Следи за языком, зануда. Я всегда прекрасен. Закурить есть? Темноволосый перевёл взгляд с заходившего за горизонт солнца на рожу рыжего. Посмотрел он на него с таким видом типа: ты еблан или да? Глаза разуй, придурок. – Чё ты так на меня вылупился? – Тэхун реально не догоняет, в чём прикол. – Не хочешь делиться - ну и хуй с тобой, зачем игнорить-то. – Ты настолько тупой? – Чего, блядь, опять не так? Не зарывайся, а то как ёбну. Сказал же, не хочешь делиться – не надо. Тяжёлый вздох. – Я не курю, умник. Ну наконец-то у него мозги встали на место; после драки, видать, в башке всё напрочь отшибло – этот перец же папенькин сынок, как он мог забыть один из скучных фактов об этом дебиле. Веки начали тяжелеть от усталости, заката солнца и ссадин на теле; ещё чуть-чуть и Тэхун заснёт прямо на этом чёртовом бордюре. Того каланчу тоже знатно рубило, вон как харю плющит: пялится на закат, не отрывая глаз. Ебать, он там уже заснул? Чё, прям так что ли? Да даже в таком виде – в потрёпанных шмотках, с синяком на щеке, сбитыми костяшками, мокрым от пота лицом и рубашкой на выправку – этот чудик выглядел как с обложки журнала Vogue. Бля, ну точно из семьи богатеньких – они всегда так выглядят. – Подумаешь над моими словами, мажорчик, м? – рыжий резко встал с дежурной улыбкой на лице. Второй молчит и пялится на закат. – Эй, я с кем разговариваю тут?? Заебал молчать. На небольшую тираду Тэхуна последовало лишь сухое: – Ага. – Ну вот и ладненько. Ты же говорил, что у тебя дела ещё есть, не торопишься уже? – Тороплюсь, – раздражённо вертя какое-то задрипанное кольцо, он добавил, – Просто иди куда собирался. Я устал. Обычно в процессе драки парни узнают друг-друга, что они из себя представляют, и у Тэхуна до этого момента всё так и было: встречались либо паршивые собаки, либо заморыши-крысы, а тут всё не так. Тут вообще не ясно, что за зверь перед тобой, и чё у него в башке творится тоже непонятно. Процесс знакомства с добычей не увенчался успехом. Придётся всё-таки повторить, когда будет время. А пока ему оставалось только одно – не оглядываясь, махнуть пару раз рукой. – До скорого, малыш Ён У. Драки так утомляют, думает Тэхун, конечно, есть в них что-то захватывающее и иногда даже крутое, но... Нет, это только драки с этим придурком утомляют, остальные даже бодрят и способствуют циркуляции крови в теле. Нет, драки – это заебись, но не с тем парнем. Ну его нахер. Через пару кварталов он окажется у себя дома, растянется на кровати, включит старенькое радио с его дежурной программой "Вечерний Сеул" и будет наслаждаться этой жизнью. Даа, всё именно так и будет. – Сынок, наконец-то ты пришёл. Батя стоит на крыльце и так мило улыбается, ну прям душа у каждого прохожего бы радовалась за этого старичка. Такой хороший отец – встречает вечером любимого сына после прогулки. Картина маслом. Не нравится Тэхуну такая хуйня под вечер: куда ни плюнь – везде какое-то стрёмное дерьмо. – Э... А чего ты вдруг меня встречаешь? – Сынок, папа же говорил, что всё узнает, – а милая улыбка так и не сходит с лица родителя. Ну что за квест опять, ёбаный хуй. – Чё? Старый машет такой желанной, такой дорогой, такой манящей и уже, сука, пустой банкой пива. Пиздец. Кеды, походу, я сегодня не постираю.