Муичиро
— Большое вам спасибо за то, что спасли нас! — восклицает маленький мальчик, улыбаясь от уха до уха. — Если бы вы не появились, эти злые демоны съели бы меня и мою сестру! — Это неправда, — возражаю я, — ты был очень храбрым. Нии-сан и я просто немного помогли тебе, — я глажу его по голове, и он краснеет и сияет. Они еще раз благодарят нас, а затем, взявшись за руки, возвращаются домой к своим родителям. — Они такие классные! — слышу вдалеке их восторженные возгласы. Я улыбаюсь, глядя им вслед, но меня окликает нии-сан. — Муи, ты проделал отличную работу! — Ха-ха! Спасибо! — говорю я, возвращая ему улыбку. — Знаешь, ты тоже великолепно справился. — Разумеется, я знаю, — кивает он. — Ладно. Пора домой. Мама и папа ждут нас. — Мама и папа?.. — на мгновение мир вокруг меня замирает… а затем в моей голове всплывает воспоминание о буре, и мы с нии-саном хороним их вместе. Я прижимаю руки ко рту и чуть не задыхаюсь. — Эй, Муи, в чем дело? — беспокоится нии-сан. — Почему ты плачешь? Я даже не заметил, но по моему лицу текут слезы и капают с подбородка… Хотя я не понимаю причины. Мама и папа ведь живы. — Я… не знаю, — отвечаю я нии-сану. — наверное, мне и правда приснился плохой сон, который… забудем об этом. — Муичиро, что случилось? Ты можешь поделиться со мной. — Ничего, — улыбаюсь я. — Это был всего лишь сон. — Должно быть, он действительно оказался ужасным, раз так сильно повлиял на твое подсознание и вызвал слезы, но не переживай, я никому не расскажу, а теперь идем. Нии-сан обнимает меня за плечи, и мы направляемся домой. Или, точнее, к мотоциклу Excelsior V-twin! Нии-сан мечтал о нем с тех пор, как увидел такой у Столпа Ветра, который заказал его из Америки, и теперь у Юи наконец-то есть свой собственный! — Держись крепче! — кричит он мне, когда двигатель начинает рычать. Я надеваю защитные очки, и вскоре мы трогаемся в путь, наши волосы развеваются на ветру. — Ююююююююхуууууууу!!!!!! Мы несемся, солнце прямо за спиной, пока не съезжаем на горную тропинку, ведущую к нашему дому. На улице нас уже ждут мама и папа, поэтому… — Ха-ха! Всем привет! — ПОЗДРАВЛЯЕМ, МУИ!!! — ликуют они. Я не могу перестать улыбаться. — Это праздник-сюрприз, младший брат, — говорит нии-сан, хлопая меня по спине. — Поздравляю… Хашира Тумана. Я получаю объятия и «дай пять» от всех! От мамы! И папы! От сестер Кочо и остальных Хашира! Тецуидо-сан! Кобе-сан! Осаму-сенпай! Минако! Ах, а вот и Хинаки, Ничика, Куина, Каната и Кирия! — Поздравляем, Муи!!! Нии-сан еще раз хлопает меня по спине. — Это мой младший брат! — гордо заявляет он. — Мы никогда и не сомневались, — слышу я от Оякаты-самы, когда он и Аманэ-сама подходят поприветствовать нас… Но его лицо совершенно чистое. Его глаза сияют, как звезды, а кожа гладкая, как поверхность озера зимой. — Эй, Муи, с тобой все хорошо? — спрашивает меня нии-сан. — Странно, — протягиваю я, не задумываясь, — я думал, Ояката-сама болен. — Ара-ара, — встревает Кочо ане-сан, проходя мимо с тарелкой конфет. — Наверное, все эти волнения свалились на тебя слишком внезапно, Муичиро-кун. Ояката-сама — само воплощение здоровья. — Она права, Муичиро, — соглашается нии-сан. — Уверен, что хорошо себя чувствуешь? — Ммм… Да! — ничего не понимаю. С чего я взял, что Ояката-сама болен? Может быть, волнений действительно было многовато для меня. Но опять же, все так счастливы. Я пока не хочу их разочаровывать.Юичиро
В течение дня периодически накатывает боль, но ее можно перетерпеть. Однако ночью, по какой-то причине, она резко усиливается, и когда Муичиро нет рядом… она невыносима. Шинобу ограничила меня ночной дозой кодеина. Предполагается, что мне полегчает и я смогу уснуть… но сегодня рука ноет и я до сих пор бодрствую. Если бы Муичиро был здесь, он бы заметил и помог. Проклятье, он спит на моем футоне чаще, чем на своем собственном. Казалось бы, мелочь — то, как он кладет голову прямо на больное место, но я не могу мысленно воспроизвести это, как ни стараюсь. Этим вечером я учусь заново — вытягиваю руку во всех возможных положениях. Пытаюсь уложить ее на тяжелые подушки. Даже пробую с силой растереть рукоятью боккена, но все напрасно. Я в отчаянии. Как бы мне хотелось, чтобы Рекуча принес мне задание. Убийство демонов — лучшее лекарство. Кодеин не действует. Муичиро дома нет. И, вероятно, из-за лекарств я не в состоянии тренироваться, даже если бы планировал ослушаться Шинобу. У меня даже нет духовной энергии для медитации. А потом я вспоминаю свой разговор с Тецуидо… Мы с Муи связаны, верно? Еще какое-то время я взываю к своей руке, но боль еще ощутима. Я пробую более легкие медитации, но не могу сосредоточиться. Наконец, когда я понимаю, что за ночь меня ждет, я смиряюсь и отправляюсь в город. Я не беру с собой меч, поскольку не надеваю форму. Вместо нее — черное кимоно с рисунком в виде мятных облаков. Я кладу руку в складку. Большинство магазинов уже закрыты, и почти не осталось горящих фонарей. Несколько мужчин выходят из бара. Мы с Муичиро довольно миловидные, так что, возможно, один из этих пьяниц клюнет на мою внешность и даст мне повод подраться с ним. И если только это снова не Узуй, я смогу выложиться по полной, если захочу. Может, тогда моя боль утихнет… С другой стороны, я не могу вспомнить, когда в последний раз сражался без меча… Проклятье, я знаю, что силен, но против взрослого врукопашную? Я делаю мысленную заметку позже попрактиковаться в тайдзюцу. Может быть, Ренгоку согласится составить мне компанию. Впрочем… он, вероятно, отчитает меня за мысли о драках с людьми, тогда как наша работа — бороться исключительно с демонами. Я прислоняюсь к стене бара и смотрю вниз на свою руку, на то место, где она покоится. Коготь демона нанес не совсем чистый порез, и у меня на локте остался уродливый шрам. Иногда его вид выводит меня из себя. Иногда я благодарю Будду за то, что пострадал я, а не Муичиро. Однако в основном… в последнее время я взираю на боевую отметину с гордостью. Тот поступок — один из немногих правильных в моей жизни. Заслонить брата собой. — Значит, мои уши чуть больше, глаза красные и есть шрам, да? Береги себя, Муи. Будь осторожен, даже когда выполняешь легкое задание, не позволяй нанести себе даже царапины… — я запинаюсь, соображая, что еще сказать, да и дойдут ли до него вообще мои слова. Затем я слышу, как в баре поют мужчины, когда их смех полностью стихает. умиииии юуукабаааа мииизуку кабанееее ямааааа юкабаааа кусаааа мусу кабанееее окиииими ноооо хе ни косо синамееее Кааааееерими ва! седдиииии! Это старая песня про войну… войну, которая произошла еще до нашего с братом рождения. Если морем мы уйдём, Пусть поглотит море нас, Если мы горой уйдём, Пусть трава покроет нас. О великий государь, Мы умрём у ног твоих, Не оглянемся назад. Эта песня была написана во времена правления императора Мэйдзи. Я знаю это, потому что Кобе очень ее любил и часто пел вслух. Теперь Ёсихито стал императором, и в Японии, похоже, воцарился мир. Раньше, когда песню исполнял Кобе, я ее ненавидел. Ненавидел текст, ненавидел смысл и даже ненавидел императора Мэйдзи, который умер до моего рождения. По сей день мне не было никакого дела до императора Ёсихито. Я никогда не встречался с ним и не собирался про него узнавать… Но этой ночью я плачу, когда слушаю, как эти старики распевают про войну, о которой я даже не удосужился поинтересоваться… Самопожертвование людей, которые в то время были ненамного старше меня, готовых отдать свои жизни ради того, что для них было священно. «Священно» — правильно ли так назвать то, что значит для меня Муи? Единственное, в чем я сейчас уверен, — я хочу, чтобы прямо сейчас мой брат был со мной. И когда слезы беззвучно стекают по моему лицу, случается настоящее чудо… рука уже не так сильно мучает меня. — Муи, — говорю я, понятия не имея, дойдут ли мои мысли когда-нибудь до него, где бы он ни был. — знаю, тебе нелегко. И я знаю, что ты заботишься обо мне больше, чем о себе, но знаешь что, Муи?.. В баре воцаряется тишина. С таким же успехом я мог бы прямо сейчас разговаривать со звездами и луной. — …на самом деле я ни капельки не сожалею об этой боли. Я подношу к лицу украшенную шрамом руку и вспоминаю худшую ночь в своей жизни… ночь, которой я горжусь больше всего. — То, что я тогда сделал… это самое лучшее за все мои годы. Знаю, ты испугался, но… если б можно было повернуть время вспять, я без колебаний поступил бы точно так же. Ради тебя я бы сделал это сто миллионов раз, а потом… Я опускаю руку и начинаю задыхаться… боль действительно вернулась. Иначе и быть не могло. Она всегда будет возвращаться, независимо от того, сколько опиоидов, морфина, кодеина или чего-то еще подсунет мне Шинобу… Но на мгновение боль сменилась чем-то иным, кроме гнева, и мне уже не так тяжело, как раньше. — Эй, малыш! — слышу, как кричит мне толстый парень. — Хм? — раздраженно отвечаю я. — У тебя слишком добротное кимоно для беспризорника, — замечает он. — Где твои родители? Они в курсе, где ты шатаешься в такой час? Только что я чувствовал себя расслабленным. Может быть, если я проигнорирую этого толстяка и просто вернусь к себе, то сумею сохранить спокойствие и немного поспать. — Извините, господин, — говорю я. — Я как раз шел домой, — когда я поворачиваюсь и, пошатываясь, иду обратно… Прокляяятье. Я ощущаю на себе взгляд этого ублюдка. Каким-то образом… я дохожу до дома, не ввязываясь в драку. Поверить не могу, что так легко отпустил этого толстяка. Но я все еще пребываю в умиротворенном состоянии духа, когда ложусь на свой футон, пялясь в потолок. Эта ночь оказалась намного короче, чем я думал… Я чувствую, как погружаюсь в сон. Я возношу три последние молитвы Будде. Одну за то, чтобы у меня было больше таких ночей, как сегодняшняя. Вторую — чтобы благодаря лекарствам или же без них, моя рука перестала так сильно болеть в подобные ночи. И наконец, я молюсь, чтобы Он присматривал за Муичиро и оберегал его. Сейчас меня больше ничего не волнует.Муичиро
Я снова дома… Почему у меня такое чувство, что я очень долго отсутствовал? Я лежу без сна на своем футоне. Я немного в смятении. Слышу, как в соседней комнате смеются папа и Юи-нии, играя в сеги, слышу, как мама напевает себе под нос, пока моет посуду на улице… Прошлой ночью нии-сан сказал, что я выгляжу подавленным, поэтому пораньше отправил меня в постель. Я хорошо выспался, но мне все еще кажется, что мои сны чересчур странные… Я встаю и выхожу из дома. — Мам, давай я тебе помогу, — предлагаю я. — Ох, доброе утро, Муи, — приветствует меня она, оборачиваясь. — Спасибо тебе, мой милый мальчик, но я почти закончила. Почему бы тебе не пойти и не поиграть со своим нии-саном? — Нии-сан играет в сеги с папой, — говорю я, покачиваясь и заложив руки за спину. — Тогда давай я хотя бы помогу перенести посуду обратно? — Ладно, — соглашается она, одаривая меня теплой улыбкой. — Можем в это время поболтать. Я скучал по маминой улыбке. Но в чем причина этой тоски? Откуда это чувство? Я вообще ничего не понимаю, но счастлив от того, что мама рядом. — Ты правда не обязан что-то делать по дому, ты же знаешь, — говорит она. — Можешь просто поговорить со мной, пока я занимаюсь делами. В конце концов, ты, должно быть, устал от своей службы истребителя демонов и к тому же помимо нее помогаешь отцу. — Я совсем не устал, — возражаю я, убирая посуду. — И мне нравится работать с тобой. — Это даже работой назвать нельзя. — смеется мама. — Хлопотать по дому для моей замечательной семьи — только в радость. Наблюдая за тем, как ты и твой брат вырастаете в выдающихся мечников, я чувствую себя вновь юной. — И сильной! — добавляю я, напрягая бицепс, и мама хихикает. — Ты сын своего отца, — от ее слов я краснею от гордости. Как раз в этот момент он с нии-саном возвращается к нам после игры в сеги. — Вижу, мой сильный Столп Тумана проснулся, — с нежностью говорит папа, когда я со смехом бросаюсь к нему. Объятия моего отца… такие крепкие и теплые… Почему у меня такое чувство, что мне их очень не хватало? — Благодаря тебе и Юи, — начинает он, — мне почти не приходится работать. Корпус платит достаточно, чтобы я мог спокойно уйти на пенсию к тому времени, когда вы, мальчики, найдете себе жен. — Ты можешь уйти на пенсию прямо сейчас, если хочешь, папа, — предлагает нии-сан. Затем он морщится. — Нии-сан! Ты в порядке?! — Хе-хе, да, Муи. Просто рука еще побаливает. Почему? Почему Юи мучает рука? — Но знаешь, Муи, если б можно было повернуть время вспять, я без колебаний поступил бы точно так же. Ради тебя я бы сделал это сто миллионов раз, а потом… Стоп, что?.. ЧТО?! Теперь я вспомнил! В нашем доме был демон! Нии-сан кричал от боли… Нии-сан выскочил передо мной, чтобы защитить, чудом не потерял руку, чуть не умер от кровопотери! Но где же были мама и папа?! Я смотрю туда, где они сейчас. Папа обнимает маму, она хохочет, но… Нет! Мама и папа все еще здесь! Они здесь! — Эй, Муи, что случилось? — спрашивает меня нии-сан. Я едва могу говорить. — Нии-сан… как ты повредил руку? — Что? С моими руками все прекрасно, — утверждает он. — Но… ты сказал… только что… — Муи, что с тобой такое? Я начинаю за тебя волноваться. Ты до сих пор недомогаешь? — Нет… Я знаю, что в нашем доме был демон! — Хммм, жара вроде нет, — подойдя ко мне, мама проверяет мой лоб. — Надеюсь, ты не слишком изнуряешь себя. Может быть, тебе стоит взять отпуск? — Мама… где были вы с папой в ту ночь, когда на нас с нии-саном напал демон? Мама бросает на меня странный взгляд. — Ты и твой брат — убийцы демонов, — берет слово папа. — Демоны нападают на вас чуть ли не каждую ночь. — Дорогой! — обрывает его мама. — Пожалуйста, не говори таким тоном. Какая ужасная мысль. На моих бедных мальчиков «нападают». — Нет! — протестую я, — я про ту ночь, когда нии-сан и я… когда в наш дом пришел демон? У мамы вырывается вздох. — Муи, теперь я серьезно за тебя переживаю. И ты расстраиваешь маму. — Но… Что со мной не так? Мама сейчас успокаивает нии-сана и говорит ему, что с ней все нормально, но почему я это помню? Я ЗНАЮ, что это был не сон! Демон ДЕЙСТВИТЕЛЬНО напал на нас в нашем доме! И нии-сан был ранен! — Мне… мне нужно подумать! — всхлипываю я. — Муичиро! Вернись! — кричит нии-сан. — Муичиро! — а это уже мама, ее голос полон тревоги. — Вернись! — присоединяется папа. — Простите! — отвечаю я. — Простите! Мне надо побыть одному! Правильно… я начинаю понимать. Мама и папа уже умерли, когда демон напал на нас… Вот почему были только мы с нии-саном… Жизнь мамы унесла болезнь… а папа в ту же ночь упал с горной тропы! … С губ срывается стон, и я падаю на колени, пытаясь сдержаться… Я сжимаю грудь там, где должно быть сердце. Оно болит! Но почему?! Я ведь смирился… так давно смирился с фактом смерти родителей! Почему именно сейчас?! Почему?.. Почему я должен видеть такую картину?! Минутку… это не по-настоящему. Все вокруг — иллюзия. Не только мама и папа, но и остальные тоже! Даже здоровье Оякаты-самы и характер нии-сана. Я оглядываюсь и вижу мотоцикл Юи… У нии-сана никогда его не было! Он даже не знает, как на нем ездить! Юи лишь как-то признался мне, что надеется однажды приобрести такой же, как у Шиназугавы-сана. И когда это я считал, что сражаться с демонами «легко»? Я помню финальный отбор. Хотя все те демоны были слабее и меня, и нии-сана, они творили ужасные вещи с другими претендентами. И существовали настолько могущественные, что один из них убил Кочо ане-сан… Как много людей погибло из-за того, что я не смог добраться до них вовремя… Почему я здесь?! Всего секунду назад я ехал в поезде! Почему я снова должен переживать смерть своих родителей?! Почему должен проходить через все это еще раз?! Теперь я тяжело дышу… дом постепенно удаляется от меня. Должно быть, я сплю! — Проснись! Проснись! Проснись!!! — ору что есть сил. Я даю себе пощечину! Щипаю себя, достаю катану и режу руку! Кажется, так проходит несколько часов… — ПРОООООООСНИИИИИСЬ!!!.. — я растерян. Пока я застрял здесь… что творит демон в реальности? Я не могу освободиться, как бы не пытался! — Нии-сан… — зову я, меня охватывает дрожь. — нии-сан, помоги мне… нии-сан, мне так страшно! Я понимаю, что скоро сорвусь и зарыдаю, но стараюсь держать себя в руках. Закрываю глаза. — Нии-сан… мне кажется, я попал в ловушку искусства демонической крови, и я не знаю, как из нее выбраться… мне страшно, но еще я зол. Что же мне делать?.. Я чувствую, как на мое плечо легла чья-то рука. — Нии-сан? — оборачиваюсь. Но нет, это не он коснулся меня. Вместо него я вижу молодую женщину… ненамного старше Кочо-сан… в простом кимоно и… у нее невероятно грустные глаза. — Есть один способ проснуться, — говорит она. — и он болезненный. Чтобы вернуться в реальный мир… ты должен умереть в этом. — Умереть? — переспрашиваю я и смотрю на свою катану. — Прости. Но это единственный известный мне способ. — Нет! Не извиняйся, ты помогаешь мне, но… Нет! Некогда выяснять, кто она такая и что здесь делает. Я должен довериться ей. Я подношу меч к своей шее, однако… у меня трясутся руки… Это так сильно отличается от того, чтобы нанести обычный порез! Но я обязан это сделать! Я должен вернуться к Минако-сенпай и Осаму-сенпаю, и ко всем тем людям в поезде, которые нуждаются в нас! Я сделаю это! На счет «три»! Раз… Два… Три! Мой меч падает на землю, и я учащенно дышу. Я не смог! Я слишком боюсь… Я поворачиваюсь к женщине: — Не могли бы… не могли бы Вы, пожалуйста, сделать это? Я даже не знаю ее имени… но из ее глаз текут слезы. — Пожалуйста, не проси меня о таком, — умоляет она. Она права. Кем бы она ни была, с моей стороны несправедливо перекладывать ответственность. Я должен быть сильным! Должен справиться сам! Я хватаюсь за лезвие катаны… так, чтобы острие упиралось мне в живот. Раз… Два… — Боги! А-а-а-а! — я все равно не могу решиться. Женщина рядом со мной начинает всхлипывать! — Прости, — снова извиняется она. — Пожалуйста, прости! Демон сна Энму… он заставил нас сделать это! Я проявила слабость! Прости меня! — Что… произошло? — спрашиваю я ее. — Мой муж… и мой любимый сын… я потеряла их обоих. Демон Энму сказал… если… если я уничтожу ядро твоей души… то он позволит мне увидеть их снова. Позволит вечно быть с ними в моих снах… Но я не смогла. Не смогла это сделать! Если бы я уничтожила твое ядро, ты бы умер. А это все равно что убить моего родного ребенка! Она выпрямляется. — Дашь мне свой меч? — Но я не могу просить тебя о таком… даже если по-настоящему я не умру… — Не умрешь, — соглашается женщина. — Твоя смерть будет фальшивой, зато страдания — реальными. Я видела твой сон. Ты просто хочешь вернуться к своим любимым так же, как и я. Но… — слезы снова начинают течь из ее глаз, — даже несмотря на то, что из нас двоих именно ты ребенок…у тебя хватило силы духа попытаться вернуться в настоящий мир. Мне так стыдно! — Могу я… пожалуйста, узнать Ваше имя? — я протягиваю ей меч и опускаю голову. — Изуми, — отвечает она. А потом я просыпаюсь.Юичиро
Я только что очнулся от тревожного сна… хотя, не похоже, что это был сон. Мне показалось, я слышал, как меня зовет Муичиро. В его голосе звучал испуг… Нет, скорее, отчаяние. А я так далеко от брата. Сейчас я ничего не могу сделать… В такие моменты мне хочется поговорить с Шинобу. Минако отправили на то же задание, что и Муичиро. Где бы он ни был, она должна быть с ним. Может, стоит сходить к Шинобу? Уже поздно, но отчасти это ее вина, что я не могу уснуть. Но потом я напоминаю себе, что у нее всегда дел по горло. Все ее исследования и помощь истребителям в восстановлении и тренировках, вдобавок к регулярным сражениям с демонами. Вместо этого я бужу Рекучу. — Принеси мне любую информацию о задании Муичиро, — говорю я. — Когда вернешься, если не найдешь меня дома, значит, я в ближайшем храме. Я скармливаю Рекуче немного кофейных зерен для пущей убедительности и провожаю взглядом, как он улетает. Во второй раз за эту ночь я выхожу из дома.