***
Тёплая вода успокаивала. Альфа, прикрыв глаза, наслаждался тем, как маленькие капельки скользили по его телу. Они ласкали, окутывали теплотой и нежностью. Чонгук вышел из душа с новым приливом сил. Он был зол на шефа, однако, с другой стороны, плевать хотел на него. Не срываться же теперь на всех и не портить себе настроение! Чонгук долго смотрел в зеркало на своё отражение, подмечая, как хаотично мокрые чёрные волосы были разбросаны на голове. Нельзя было отрицать того, что он был прекрасен, умён и способен на многое. Чонгук восхищался своим телом, ведь много сил и стараний ушло на то, чтобы привести его к желаемому результату. Сейчас оно было безупречным и достойным внимания. Его самолюбование прервал телефонный звонок. Обвитый в полотенце Чонгук направился в спальню к прикроватной тумбочке и, взяв в руки телефон, ответил другу: — Что такое, Чимин? — Ты сегодня с нами? Юнги уже забронировал столик в клубе. — Ой, даже не знаю… Я весь на нервах, боюсь вспылить и испортить всем веселье, — ответил Чонгук, грузно вздыхая, вновь вспоминая недавние события. — Да брось ты! Давай к нам, мы быстро поднимем тебе настроение, — утешая, весело отозвался Чимин. — Найдём тебе омегу, развлечёшься и забудешь о плохом. — Я подумаю, — буркнул он и сбросил вызов. Чонгук долго стоял посреди комнаты и размышлял обо всём. Стоит ли идти и сеять негатив своей кислой миной? Или, может, лучше остаться дома и не искать приключений на задницу? — Будь что будет. Пойду я, — произнёс он вслух, обращаясь к своему отражению в зеркале. Жизнь одна, и он не станет тратить её на всяких хмырей. Лучше проживёт её, кайфуя от всего хорошего. Родные его любят, друзья ждут, не хватает только возлюбленного рядом для прекрасного бытья. Чонгук часто наблюдал за тем, как Чимин и Юнги дорожили друг другом, и хотел, чтобы у него было также. Он желал познать ту сладость прекрасных чувств, подарить всего себя тому, кто где-то в этом большом мире мечтал именно о нём, — о сильном альфе, который станет для него опорой. Будет защитой, самым дорогим и самым ценным человеком. Чонгук зашёл в гардеробную. Почему-то именно сегодня ему хотелось выбрать самый прекрасный наряд и выглядеть сногсшибательно. Поэтому он надел чёрно-красную рубашку и чёрные брюки, после этого обул чёрные ботинки и нацепил несколько колец на пальцы. На шею повесил небольшую цепочку, а на уши — длинные серёжки. — Я готов. — Чонгук прицепил пирсинг на нижнюю губу и направился к выходу. Машину он брать не стал. В его планах было хорошенько напиться и вышвырнуть из головы всё плохое. Чонгук не знал, куда ноги заведут его сегодня, но был готов ко всему, поэтому глубоко вздохнул и направился вперёд. Медленным шагом он огибал один проспект за другим, наблюдая за ночным движением на дорогах. По пути слушал музыку и пытался унять плохие эмоции, которые читались на его хмуром лице. — Король вечеринки приходит после двенадцати! — воскликнул вдруг Юнги, обращая внимание всех собравшихся в помещении на приближающегося альфу. Чонгук размашистой походкой шёл в их сторону, но перед тем, как присоединиться к ним, остановился у барной стойки. — Мне двойную порцию виски со льдом, — обратился он к бармену и после кивка того, стал ожидать свой заказ. Забрав уже готовую для него выпивку, Чонгук продолжил свой путь и вскоре уже присел за стол в самом центре — это его коронное место, которое ожидало своего хозяина. Днём Чонгук был обыкновенным рабочим в небольшой редакторской компании. Получал нагоняи наравне со всеми, проваливал задания и выбешивал шефа. Но с наступлением темноты он, словно Золушка, превращался в очень состоятельного человека — владельца сетей ресторанов и нескольких ночных клубов. А также уважаемого человек в высшем обществе и завидного жениха для многих омег. — Рассказывай, что стряслось? — тут же спросил у него Чимин. — Да этот упырь вновь психанул, — фыркнул Чонгук в ответ. — Относись я так же к своим рабочим, давно остался бы один, наверное. — Так уволься и не мотай себе нервишки. Зачем возиться с ним вообще? — в который раз говорил ему друг уходить оттуда, но Чонгук каждый раз наотрез отказывался это делать. Его держало что-то там, но что именно, никто не знал. — Не могу. Хочу почувствовать себя обыкновенным человеком. Хочу узнать, каково это, — мечтательно ответил он. — Так успел уже прочувствовать? И как тебе, понравилось? — Чимин наблюдал за Чонгуком и начинал понимать, что у того есть совершенно иная причина такого поведения. — Мало. Обыкновенная жизнь... другая. Она куда интереснее и насыщеннее, нежели наша. Сколько всего нового в жизни не хватает нам всем познать. Чонгук улыбался, всё думал о чём-то своём, двузначно отвечая на вопросы. — Кто он? — полюбопытствовал в итоге Чимин. — А? — вопрос заставил Чонгука опешить. Он не знал, как на него реагировать и что отвечать. Чимин негромко рассмеялся, после чего продолжил донимать его: — Ну тебе там парень понравился, так ведь? Чонгука раскусили, всё поняли и поймали с поличным. Уже довольно долгое время он бережно хранил в сердце чувства к одному омеге: трепетные, нежные и одновременно горячие. Влюбился, как неопытный школьник, и теперь мечтал о взаимности, надеялся добиться чужого расположения. Чонгук верил, что однажды этот омега впустит его в свой мир и разрешит прикоснуться к своей душе. Украдкой наблюдая за объектом своих воздыханий, Чонгук всё больше начинал понимать, что любовь деньгами не купить, даже имея такое состояние, как у него. Как ни старайся, сколько ни плати — это ценное чувство никогда не продастся. Только взаимными чувствами, заботой и любовью можно заполучить его. Любой человек получал ровно столько же, сколько готов был отдать взамен.***
Чонгук опрокидывал в себя один бокал за другим. И вскоре напился уже почти до предела, но и при этом всё ещё держался на ногах. Он частенько выходил на улицу освежить свой разум, а после того, как становилось лучше, возвращался. Взгляд Чонгука упал на танцующего омегу. Его загадочная личность вызвала у него небывалый интерес. Омега изысканно выполнял движения на пилоне, изгибался всем телом и вытворял невиданные чудеса. Личико его было прикрыто маской с витиеватыми узорами, лишь соблазнительные губы были отчётливо видны. Многие считали пол-дэнс развратным и постыдным занятием. Однако только истинные ценители прекрасного распознавали в нём искусство. Чонгук наблюдал за омегой и восхищался, который, будто бабочка, порхал по небольшому пространству, приковывал к себе внимание — ловил на себе взгляды многих, даря взамен прекрасное представление. Нежный и до жути соблазнительный. А его тонкая талия, казалось, в один миг переломится. Сердце Чонгука билось в сумасшедшем ритме. Оно будто говорило о том, что знает танцора. Он тот, кого альфа мечтал всю жизнь держать за руку и никогда не отпускать. Он юркнул в толпу, пробираясь через неё, поднимаясь к нему. Почти вплотную прижался, вдыхая такой знакомый аромат. Чонгук посмотрел в тёмные глаза омеги и сразу узнал в нём близкого сердцу человека. Узнал того, к кому испытывал самые искренние чувства. Он предстал перед ним совершенно другим, нежели некогда был знаком альфе. Сейчас омега был более открыт душевно, разрешал себе быть тем, кем являлся на самом деле. Без масок и созданных ими ролей, самый настоящий, а главное — счастливый. — Тэхён, — нежно произнёс его имя Чонгук, восхищаясь красотой возлюбленного. Руками окольцевал тонкую обнажённую талию и со всем теплом посмотрел в его глаза. — Чонгук? Омега нервно заводил глазками по чужому лицу. Его поймали в столь откровенном виде, при таком занятии, да и не кто-нибудь, а тот, к кому сердце было не равнодушно. Тэхён пытался вырваться из крепких оков сильных рук, но не мог. Чем сильнее барахтался, тем крепче его обнимали в ответ. «Господи, что он обо мне подумает?» — мысленно корил себя он. Тэхён боялся показаться перед обожаемым альфой в ином облике. Ему хотелось быть прилежным и примерным омегой, чтобы им восхищались и гордились, а не стыдились показывать на людях. Он не хотел, чтобы его возлюбленного упрекали за то, что его пара занимается подобным родом деятельности. Однако, как не пытайся, — всё тайное всегда становится явным. — Ты прекрасен, — прошептал приятные слова на ушко Чонгук, окинув Тэхёна ласковым взглядом. — Но я... — Он бегло окинул взглядом свой внешний вид, смущённо переминаясь ножками перед альфой. — Ты обалденный... Как же мне нравится! Алкоголь добавил Чонгуку горстку смелости, и он жадно впился в обожаемые губы. Терзал их в мокром поцелуе, наплевав на всех. Омега удивился такому порыву, но отталкивать не стал. Он так мечтал ощутить вкус его губ, но всё никак не решался. Мялся при каждом диалоге с ним и боялся ляпнуть лишнего. Теперь же его «малиновые» фантазии воплощались в реальность. Кусочек за кусочком превращались во что-то долгожданное и прекрасное. Он готов был уплыть с ним в страстную ночь, даже если, возможно, утром придётся нещадно краснеть, лишь бы не упустить возможность, которую ему подарили небеса.***
— Ты-ка посмотри, что эти двое устроили! — с улыбкой на губах воскликнул Юнги, повернувшись к Чимину. — Вот это да, кажется, нервный Чон пристроился сегодня, а как же мы? — заигрывающим тоном спросил омега, утаскивая возлюбленного за собой. Юнги покорно ступал за своим похотливым мальчиком и уже предполагал, что тот удумал. Он желал наслаждаться своим возлюбленным, другие же пусть разбираются сами. Чимин прислонил его к стене и поцеловал, опускаясь рукой к застёжке чужих брюк. — Ты что, спятил? Здесь же людей чума-чумезная! Юнги осмотрел танцпол, который просто кишил людьми. Он каждый раз удивлялся своему омеге. Сколько козырей у него ещё было в руках — неизвестно, однако Юнги с любопытством познавал их всех. — Неужели испугался? — Чимин прикусывал нижнюю губу, соблазняя своего альфу на действия. — Хочу тебя прямо здесь и прямо, — прошептал он ему на ушко, прикусил мочку уха, лизнул, оставляя мокрую дорожку. Одно слово, один сигнал — и омегу быстро развернули задом, прислонив к стене вплотную. Небольшая темнота стала для них укрытием. Юнги целовал шею омеги и в то же время одной суетливо снимал с него брюки, а другой разгуливал под рубашкой: ласкал пальцами соски и опускался всё ниже, к возбуждению. Провёл большим пальцем по влажной от вожделения головке. Он стал нежно надрачивать член Чимина под ритм музыки, заставляя того шипеть от удовольствия. А пальцами уже свободной руки вошёл в его анус, проталкивался всё глубже и глубже, растягивая упругие стенки. Всё делал торопливо, но с большой аккуратностью. Комфорт партнёра всегда был на первом месте! Юнги приспустил свои брюки и подставил член к узкой дырочке Чимина. Он аккуратно и медленно проник в него до самого основания. Рукой прижался к стене, а носом зарылся в макушку, вдыхая нежный аромат розы. Нашёптывал на ушко приятные, дразнящие слова, постепенно ускоряясь. Чимин прогибался в пояснице навстречу толчкам в своё тело, издавал украдкой громкие стоны. И было плевать, слышал ли их кто-то. Он был счастлив и кайфовал от возлюбленного, чего желал каждому. Сделав ещё несколько быстрых толчков, Юнги вышел из чужого тела. Он достал из кармана несколько салфеток и излил своё семя на них, после выкинув в рядом стоящее мусорное ведёрко. А затем крепко обнял Чимина со спины, и они ещё некоторое время так простояли, вслушиваясь в бешеные стуки сердец друг друга. Пока там, внутри, царил движ, они в уголке клуба создали для себя сумасшедшие, но приятные воспоминания.***
Чонгук танцевал вместе с ним, они поймали ритм друг друга, сливаясь в одно целое. Они витали в своих мечтах, надеялись, что все наяву, не сон, который сразу же забудится. Альфа гулял глазами по его телу, желал расцеловать и окутать волной страсти. Тэхен, будто лисенок, вилял перед своим обожаемым альфой хвостиком. Он заигрывал, дразнил и соблазнял. Звал за собой и глазами обещал что-то прекрасное и незабываемое. Тащил Чонгука в счастливое будущее вместе, в реализацию фантазий, в сумасшедший дикий танец. Неважно, куда, альфа слепо следует за ним, в предвкушении чего-то прекрасного. Он любит и ради него сделает, что угодно, ступит за ним в любой уголочек мира. Гримерка в полной тишине ожидала двух возлюбленных, окутывала их своей защитой и дарила счастье. Чонгук прижимал омегу к стене и страстно целовал. Дерзко впускал свой язык в его рот, искал встречу с его собственным. Встретившись, те долгое время ласкали друг друга, возводились в танце и утопали в страсти. Омега потягивал его губы, наслаждался ими сполна, заполняя все те пробелы прошлого. Он корил себя за трусость, ведь будь смелее, давно уже был бы счастлив. Он жил бы не мечтами и иллюзиями, а реальностью, вместе с ним. Сколько пропустил и сколько придется возвращать друг другу, заполнять их существование прекрасными моментами. — Чонгук, — сквозь поцелуй прошипел омега. — М-м? — он прикрывал от удовольствия глаза. Альфа вдыхал такой драгоценный аромат с каждым разом все сильнее. Желал пропитаться им полностью и только его ощущать. Аромат зелёного чая — его самый любимый в мире с первой встречи и на века. — Я тебе правда нравлюсь, или ты такой из-за спиртного? — спросил Тэхен у альфы, который прижимался к нему и бесконечно целовал. — Дурачок, я с ума схожу от тебя! Тобой дышу, тобой живу и тебя люблю, — тот крепко обнимал хрупкое тело омеги, окутывая его теплотой. От подобных слов мир Тэхена пошатнулся. Почувствовалось, как бабочки заиграли внутри, как сердце затрепетало, а на глазах выступили слезы счастья и радости. Так долго он надеялся на подобное и представить себе не мог, что однажды что-то такое свершится. — И я тебя, уже долгое-долгое время люблю. Вижу перед собой тебя одного, — прозрачными бусинками, одна за другой, слезы проскользили вниз по щекам. Они оставляли влажные дорожки на прекрасном личике омеги. — Ну ты чего, Тэхен, не надо. Нет, только не плачь, это разрывает мне сердце, — он смотрел таким искренним взглядом, пальцами нежно смахивал непослушные слезы, оставлял нежные поцелуи на глазах парня, крепко обнимал и прижимал к своему сердцу. — Я не хотел, оно само, — он, будто котенок, смотрел на альфу перед собой, требуя ласки и заботы. Чонгук улыбнулся и вновь утащил его в поцелуй. Они — не два незнакомца. Они поздно осознали истинность своих чувств и не признали их раньше. — Ты прекрасен в этом наряде, — альфа опустился к шее, оставляя на ней мокрые, горячие следы. Ласкал его теплым дыханием и нежным прикосновениями. — Не вульгарен? — смущённо спросил Тэхен. — Кто такое сказал? Конечно же нет. Ты самый красивый в мире, — тот зацеловывал ключицу, оставляя легкие пометки на его нежной коже. — Ну, таких, как я, считают развратниками. Люди не принимают нас всерьез и презирают, — Тэхен чувствовал себя скованным и стеснялся своего внешнего вида. — Они идиоты, с этого дня слушай только мои слова. Ты — искусство, которое далеким людям не суждено познать, — Чонгук поднял хрупкого омегу и усадил на гримерный столик. Он целовал обожаемые губы, как в последний раз. Терзал их, наслаждался, увлекал за собой. Омега расплывался в крепких руках Чонгука. Он счастлив, словно в небесах. Парень запускал пятерню в темные волосы своего альфы, перебирал их пальцами и пропитывался его ароматом. Бергамот просачивался в каждую его клеточку, пленил и оковывал приятными ощущениями. Чонгук блуждал пальцами по гладкой и нежной коже омеги, желал прикоснуться везде и почувствовать его всего. Хочется ощущать, как бурлят его внутренние желания и как они вместе кайфуют друг от друга. Омега медленно и нежно расстегивал пуговицы с его рубашки, спускал ее по плечам. Та юркнула к полу, открывая обнаженный торс альфы. Тэхен долго и с любопытством рассматривал его, в глазах читалось восхищение, а руки тянулись прикоснуться к нему и почувствовать жар возбужденного тела. — Прикоснись, — будто бы читая мысли своего омеги, на ушко прошептал Чонгук. Он взял ладошку Тэхена и приложил к своему сердцу. — Чувствуешь, как оно бешенно стучит? — Да, — ответил омега, глядя прямо в глаза. Альфа расстегнул портупею на омеге, ослабляя его тело от оков. Выбросил его далеко, назад, крепко прижимаясь своим телом к его. Чонгук зацеловывал каждый след, оставшийся от украшения, будто щенок зализывал раны и нежно прикасался. Тэхен дрожал от удовольствия. Он катался своими тоненькими пальчиками по его спине, оставлял коготками небольшие следы. Прикрывал свои темные глазки и мычал от удовольствия. — Ты до ужаса сексуален, — Чонгук целовал сверху вниз, остановившись где-то ниже пупка. Омега улыбнулся, податливо разводя свои худенькие, длинные ножки. Чонгук охотно прислонился вплотную, потирался своим налившимся возбуждением между ног парня, заводя и того окончательно. Прислонился ладонью к сокровенному, нежно и ласково, чувствуя, как тонкая атласная ткань стрингов уже пропиталась влагой от вожделения. Альфа запустил пальцы под ткань, встречаясь с членом своего возлюбленного. Блуждал ими внутри, заводя каждым касанием новую приятную дрожь. Губами ласкал соблазнительные соски: целовал их, всасывался, прикусывал, наматывал круги по ореолу. Тэхен сопел от удовольствия, откидывал голову назад, опираясь о зеркало. Рукой опускался ниже, расстегивая ремень на брюках и молнию. Те слетели с талии альфы и опустились на пол. Чонгук страстно посмотрел в глаза омеги, облизывая свою нижнюю губу с колечком. Тэхен слез со стола и опустился на колени. Он поцеловал возбужденный член альфы сквозь материю боксеров, затем спустил их, оголяя прекрасный вид перед собой. — Он прекрасный, — довольно пророкотал он, целуя мокрую от вожделения головку. Альфа ощутил, как по всей длине Тэхен ловко прошелся языком, оставляя прохладную, мокрую дорожку, вперемешку с горячим дыханием. Омега наслаждался сокровищем, которое наконец попало в его руки. Настало то время, когда именно он может смотреть на него, прикасаться к нему и вот так ласкать. Только он, и никто иной. Это радовало. Тэхен будет лучшим из лучших для своего альфы, всего себя подарит ему и будет счастлив. Чонгук кайфовал от того, как уверенно и прекрасно омега делает ему минет. Довольно наблюдал то, как возлюбленный старается для него и желает. Он будет делать то же самое: из шкуры вылезет, только бы Тэхен был счастлив вместе с ним. Только с ним и ни с кем другим. Подарит всего себя, станет для омеги самым лучшим и желанным. Альфа вновь усадил возлюбленного на стол. Снял окончательно стринги с его ножек, оголяя прекрасный вид перед собой. Прикоснулся рукой, своим членом и губами. Он зацеловывал каждую частичку его тела, наслаждался и восхищался. — Я люблю тебя, — промолвил Чонгук, целуя дырочку своего омеги. Рукой ласкал яички, нежно поглаживал их и перебирал пальцами. — И я тебя, — омега прогибался навстречу, желая все больше и больше. — Я хочу тебя, — пророкотал хриплым голосом на ушко омеге Чонгук. — Смазка в кармане, — тот кивнул головой на небольшую сумочку, прикрывая глаза в ожиданию чего-то прекрасного. Чонгук удивился, откуда такое с ним. Он метнулся копаться в его вещах в поисках нужного. Недолго провозившись, он все-таки достал небольшой тюбик смазки. Альфа выдавил порцию лубриканта на оба пальца и растер немножко, разогревая вещество. Вошел ими в анус омеги, растягивал упругие стенки, распределяя смазку. Тэхен издал украдкой громкий стон от манипуляции альфы. Он почувствовал, как слегка потянуло внутри, а по телу пробежали мурашки. Чонгук выдавил еще одну порцию лубриканта, распределил по стволу, подготавливая его к проникновению. Альфа притянул слегка Тэхена за бедра к себе, прижимался к нему и подставлял головку к входу. Он окутывал губы омеги страстным поцелуем, медленно входя на полную длину. Парень проталкивался глубже и глубже, заполняя омегу. Тэхен почувствовал, как недостающая частичка наконец объединила картину в шедевр. Он ощутил в себе то, о чем так давно мечтал, и он счастлив. По началу, Чонгук медленно проталкивался внутрь, заставляя омегу слегка скулить под собой. Тот кайфовал и расплывался в его ласках. — Быстрее, — сквозь громкие стоны и учащенное дыхание выдавил Тэхен. Чонгук принялся набирать обороты, выполняя требования омеги. Постепенно то ускорялся, то, когда чувствовал, что вот настигнет предел, сбавлял обороты. Играли вместе с ним в страстные игры, наслаждались нежным, сумасшедшим сексом, который навсегда запомнится в их голове. Они сегодня подарили себя друг другу, отдали самое ценное и самое сокровенное. Чонгук счастлив наконец добиться расположения омеги, за которым даже в обыкновенный мир пошел. Он оставил роскошь и комфорт, все ради покорения его сердца. Он рад и никогда не пожалеет о том, что сделал. Альфа принялся максимально набирать обороты. Тэхен визжал под ним, кайфовал от оргазма, который, еще пару секунд, и настигнет обоих. Чувствуя, что момент истины наступил, Чонгук вышел с омеги и в унисон с ним кончил, излившись друг другу на живот. Парни счастливо улыбнулись и крепко заключили друг друга в объятия. Альфа, лишенный сил, завалился сильным рельефным телом на Тэхена. — Кто-то нас видел, — нервно протараторил омега, услышав, как скрипнула дверь. — Да и пусть. Уволю, если проболтаются! — он оставил нежный поцелуй на истерзанных страстью губам омеги. — Уволишь? — любопытно произнес Тэхен. — Да, любимый. Я нанимал, я же могу и уволить. — Но когда я нанимался, тебя не было, — омега задумчиво стал вспоминать мужчину, который принимал его тогда на работу. — Если ты владелец, то почему работаешь с нами в компании? Зачем тебе эти пиявки, которые все соки с мозгов вытаскивают? — Ха-ха, они мне ни к чему. Я хотел попробовать, какова она — обыкновенная жизнь, но повстречал тебя и влюбился. С тех пор хожу туда ради одного человека: ради Ким Тэхена. Омега залился в лёгком смущении. Он представить себе не мог, что уже столь долгое время альфа хранит к нему трепетные чувства. Да, он проявлял внимание, но чтобы прям о любви — у Тэхена и мысли не было. Он думал, что только его сердце безответно колотилось, но недосказанные слова отдаляли их возможность быть счастливыми. Сейчас — они вместе и сделают все, дабы так осталось до конца жизни. — Станцуешь однажды для меня снова? — целуя в шею, произнес альфа. — Я лучше станцую на тебе, — заигрывающим и одновременно смущенным тоном ответил Тэхен. — Хм, секс на пилоне, звучит интересно, я согласен, — в глазах искры предвкушения и любопытства. Возлюбленные счастливы, оба, вот так мечтать вместе и воплощать это в реальность. Они полюбили тайно, однако нацелились наверстать упущенное и прожить счастливую жизнь вместе. — Я люблю тебя, Тэхен. — И я тебя люблю, Чонгук-а.