Тебе можно всё.

— Меня сегодня чуть не уволили, прикинь, — с порога сообщает Женя. А в ответ —ничего. Тишина зловещая в квартире. Никто не встречает, — Сонь? Ты спишь, что-ли? — разуваясь, задает вопрос в пустоту. Проходит в спальню и надеется, что Соня ее разыгрывает. Но надежда гаснет, когда приходит понимание того, что собаки тоже нет. Каким бы ни был спокойным и воспитанным Сонькин любимец, но хотя бы какие-то звуки он издавать должен. Женя старается не паниковать. Проверяет кухню и ванную. Зачем-то заглядывает под кровать и в шкаф. Все вещи на месте, не считая Сони и собаки. Усмехается злобно, думая о том, что буквально сравнила этих двоих — с вещами. Пытается дышать ровно, чтобы не вспылить и не разнести квартиру. Очень тяжело держать себя в руках. Подходя к окну раздвигает тяжелые, темно-синие шторы и упирается лбом в оконное стекло. Взгляд бегает от одного прохожего к другому. Кто-то возвращается домой с работы. Какие-то подростки скучковались у, не успевшей прогреться за день, лавочки во дворе. Девочка выгуливает собаку. — Блять… — раздосадованно выдыхает Женя. Ну конечно! Это Алена выпустила Соньку. Иначе ей не выбраться. Женя сама, лично, делала для девчонки дубликат ключей от их квартиры. И сама отдала связку ей в руки, — Какая же ты тупая пизда, Женя, — сама себя ругает. Как можно было забыть о ключах и о том, что дети не всегда делают, так как им говорят? Можно было догадаться, что Алена начнет скучать по другу за неделю и захочет его проведать. Но Чернышевская об этом не подумала и теперь казнит себя за тупость. Теперь предельно ясно — Соня сбежала, а ее пес — теперь живет в квартире на первом этаже. Одевается и заперев квартиру, спускается на лифте к соседям. Стучит в дверь, игнорируя звонок. Ей открывают спустя пару минут. Из квартиры доносится хохот и негромкая музыка. По всей видимости, у соседей — гости. Эля, нарядная в коротком черном платье, с бокалом вина и хмельной улыбкой на лице. — Ой, я думала муж явился, наконец-то. Вот так и посылай пьяных мужиков за вином, — смеется Эльвира, — проходи, Жень, у меня день рождения сегодня, — добродушно приглашает соседка. — Не страшно ребенка, по темнякам, отпускать? — Женя игнорирует ее приглашение и почему-то злится на Элю. Наверное потому, что не позволь она Алене забрать собаку, Соня может и не ушла, не смогла бы бросить любимца. — Она не одна же, еще и в своем дворе. И вообще, я за ней в окно наблюдаю, — оправдывается мама Алёны. А потом начинает злиться, — А какого хера, Женя, твой вопрос звучит, как угроза, а? Возможно, тон Чернышевской и правда мог показаться зловещим, от того что она — сама сейчас злая и растерянная. Но на самом деле, она ничего плохого ввиду не имела. — Извини, я на нервах. Что она сказала, когда уходила? — с надеждой спрашивает Женя. Заранее зная, что Эля поймет — о ком она. — Сказала, вы расстались, — безразлично отвечает она. Плевать ей на разборки чужих людей, да и вообще праздник, а ее отвлекают по пустякам. Поэтому, немного раздражаясь, добавляет: — Пса не отдам, Алёнка его любит. — Ладно, не буду тебя задерживать. С днюхой, — произносит и, не ожидая ответа, выходит из подъезда. Закуривает, садится на холодную лавку у подъезда. Злоба так и кипит внутри. Хочется уже рвануть на поиски пропажи, но не может решить — куда сначала ехать — к Сониной маме или к Насте. И тот и другой вариант — логичный. Но наверное, любой человек, у которого близкие отношения с родителями, поедет в случае неудач к родным. Хотя с другой стороны, возможно, Соня не захочет грузить маму своими проблемами и поедет к лучшей подруге. Достает телефон и пытается позвонить Насте. Трубку она не берет. Ладно, тогда можно поехать в Первомайский и по пути звонить Насте. Скорее всего она, конечно, скажет, что Сони у нее нет, поэтому все равно придется съездить и к ней. *** Долго звонит в дверь, стучит. Но никто не открывает. На шум, из соседней квартиры выглядывает любопытная старушка и недовольно ворчит: — А ну! Хватит ломиться, нет никого! Шуруй отседова, иначе участкового вызову! — Бабуль, дочку Марии Геннадьевны не наблюдала здесь сегодня? — Вряд-ли старуха ответит, но попытать удачу стоит. — А ты ей — кто такая? Подружка, что-ли? — Недоверчиво щурится бабка. — Ага. Подружка, — улыбаясь, подыгрывает Женька. — Была б подружкой, знала бы, что дочь ееная, давно тут не живет. Так что давай, уходи по-хорошему, — и Чернышевская не спорит. Прощается и вызывает такси на адрес Петровой. Спокойно сидеть на заднем пассажирском, ей очень сложно. Настя трубку не поднимает. Длинные пробки — нервируют. Дурацкая музыка из магнитофона —бесит. Водитель вообще — вызывает приступы гнева, своим не закрывающимся ртом. Говорит он не с ней, а по телефону с другом. Еще и на громкой связи. Водила рассказывает, что буквально час назад отвез жену в роддом. И скоро приедет к друзьям, отмечать сие событие. Голос на том конце обещает незабываемую попойку и веселье в сауне. Они долго смеются и обсуждают планы. А Женя уже до такой степени раздражена, что хочет потребовать заткнуться. Не может вынести чужой радости, когда в собственной жизни — черт знает что! — Приехали, девушка, — сообщает с улыбкой, мужик за рулем. Она расплачивается и специально, сильно хлопает дверью. — Эй! Дура, что-ли? — орет он, высунувшись из окна, а в ответ получает только поднятый вверх средний палец. Набирает номер квартиры на панели домофона и ей почти сразу отвечают. — Кто? — Петрова, открывай! — нетерпеливо и слишком раздраженно требует Женька. — Жень? Ты, что-ли? — удивляется Настя и открывает дверь, — проходи. Бежит на четвертый этаж, перепрыгивая ступени, потому что, лифт ждать точно — не сможет. А в это время в голове рождается подозрение, что Соня — точно не здесь. В ином случае, Настя ни за что бы не открыла. Петрова стоит, у открытой двери, в пижаме, неужели спать собралась? В десять-то вечера. — Че случилось? — недоумевая интересуется, пока Женя отпихивая ее с пути, влетает в чужую квартиру, не разуваясь. Проверяет небольшую двушку, заглядывая в каждую комнату. Обыскивая и осматривая каждый угол. Настя в полном шоке, от данной картины. Глазами хлопает, хмурится и выглядит совсем растерянно. — Где твоя подружка-блядушка? — злобно вопрошает Женя, подходя совсем близко и сверля недобрым взглядом, ничего не понимающую, девушку. — Не поняла, — отвечает, судорожно сглатывая Настя. На вид — Женя, мягко говоря, не в духе. И хозяйка квартиры чувствует себя уязвимо, в собственном доме. От Чернышевской исходят волны агрессии, которую она уже не может сдерживать. — Че ты, сука, не поняла?! — кричит Женя и Настя вздрагивает от неожиданности, и старается отдалиться от незваной гостьи на несколько шагов. Но та приближается снова и нависает над напуганной подругой Сони, — Куда эта тварь могла съебаться? Ты должна знать, — уже тихо, но все еще с угрозой в голосе, допытывается Женя. Гнев ее выдает участившееся, тяжелое дыхание и подергивающиеся мышцы на лице. — Либо ко мне, либо к маме. Больше ей некуда идти, — лепечет Настя. Тело ее цепенеет и дыхание будто остановилось. Она смотрит в лицо напротив, широко распахнутыми глазами и мечтает побыстрее избавиться от человека излучающего опасность. — Блять!!! — орет Чернышевская и кулак ее летит прямо в небольшое зеркало висящее на стене, в коридоре, совсем недалеко от Настькиной головы, — Какая ты подруга, если нихрена не знаешь? Дура, ёбтвоюмать! — Женя, еще более раздраженная, покидает квартиру Петровой, закуривая прямо в подъезде. А Настя, дрожащими руками, запирает дверь на все замки. И злится на себя, что испугалась. Обычно, она бойкая и постоять за себя может. Но что случилось сегодня — ей не известно. Возможно, она просто не ожидала такой вспышки ярости. Все время, пока Сонькина девушка находилась на ее территории, Настю не покидала мысль, что Женя может и ударить. Угнетает мысль, что в собственной квартире она не чувствовала себя — в безопасности. И как Соня живет с таким человеком? Интересно, Чернышевская и с ней может так обходиться? Подруга никогда, ничего такого о Жене не рассказывала, всегда только что-то хорошее, милое и романтичное. Настя не знает, что еще происходило за время их совместной жизни, и проклинает себя за то, что редко звонила и приезжала. И теперь — Соня куда-то делась, а Женя, в ярости, ее ищет. Вламывается в чужой дом и обзывает возлюбленную — тварью и блядью. Настя находит телефон в гостиной и пытается дозвониться подруге. «Какого черта у них происходит?» — этот вопрос не единственный в ее голове. Но самый первый по важности. Номер отключен. Теперь Настя переживает — еще сильнее. И наверное, сегодня спать не ляжет. Будет обзванивать всех общих знакомых. Нужно, в первую очередь, позвонить Сониной маме. *** «Что делать?», «Куда идти?» и «Где искать эту стерву?» — три вопроса на данный момент. А самый главный — это " Что я с ней сделаю, когда найду?» Хочется выбить из нее все дурные мысли и желание сбежать. Да так, чтобы в жизни больше ничего подобного не поселилось в ее тупой голове. Женя и на себя саму злиться. За то, что так легко поверила в прощение. Не зря заперла ее дома. Алёну эту и мать ее, идиотку, проклинает за то, что одна приперлась — не вовремя, а вторая — позволила ей это. Вокруг одни идиоты, что Настя, что Соня, что соседи. Да и сама Женя ощущает себя не меньшей идиоткой. Надо же было так затупить! Ноги сами ее несут. Женя, даже внимания не обращает — куда идет, пока не видит знакомую многоэтажку. Проскальзывает в подъезд вместе с каким-то пьяным, пухлым мужичком. И звонит в дверь квартиры, что на первом этаже. — Жень, ты чего? Хоть бы позвонила. Я не одна, — удивленно и полушёпотом произносит Лера. Та молча проходит вглубь квартиры и обращает внимание на незнакомую девчонку, а та стоит, кутаясь в простынь, у дверного проема в гостиной. — Съебись, пожалуйста, — устало просит Чернышевская. А в ответ — молчаливый, недоумевающий взгляд зеленых глаз, мечется с гостьи на хозяйку квартиры. Лера хмурится недовольно и головой отрицательно мотает, давая понять, что никуда идти не надо. — Ты не прихуела, Евгеша? — обращается к подруге, которая не обращая внимания ни на одну, ни на другую, достает из холодильника открытую бутылку шампанского и пьет с горла, — Кать, подожди меня в комнате пока, я сейчас… эту выпровожу, — просит Лера. И когда та согласно кивает, оставляя их наедине, Лера не может скрывать злость: — Так, какого хера, Женя? — Соня ушла, — спокойно отвечает Женя и смотрит куда-то, мимо Березиной. — Да как ты заебала, серьезно! И че? Как ушла -так и вернется. Ты пиздец — ахуевшая. Думаешь, все вокруг тебя крутится? У меня своя жизнь есть! Если нужна поддержка — звони, предупреждай! Но вламываться — вот так не надо и тем более — выгонять моих гостей, сучка! — на повышенных тонах отчитывает Лера подругу. От нервов у нее — аж глаз задергался. Хочется влепить Женьке по лицу, чтобы не борзела. — Не придет, — отвечает Женя, будто не слышала всего остального, — Я ее шмотки с седьмого этажа выкинула, изменила два раза, угрожала выбросить собаку с балкона, ударила, заперла в квартире на неделю и… еще что-то… не помню. А сегодня — она сбежала, пока я на работе была, — Лера глазами хлопает, как будто не верит в то, что услышала и единственное, что она говорит — это: — Ты ёбу дала?! Скажи, что это не правда, блин, или я тебе всеку сейчас, — серьезно угрожает Лерка. На что Чернышевская, закатывает глаза и ехидно ухмыляется. Она не верит, в то, что Лера способна ударить кого бы то ни было. Пренебрежение, с которым Женя отнеслась к ее словам, сильно задело Березину. Сейчас ей хочется, либо выставить подругу за дверь, либо по-настоящему двинуть по наглой морде. Решающим фактором стали следующие слова Жени: — Не надо смотреть на меня, как на монстра, на все это были причины… Она тоже… — но договорить ей не дает тяжелая пощечина, суровый взгляд напротив и раздувающиеся от гнева ноздри. Женька ладонь к лицу подносит и шипит от боли. — Ты че, блин? — Это ты, че? Сама себя слышишь? Я не удивлена, что тебя кинули, — цедит сквозь зубы. А Женя подняться со стула намеревается. — Похоже, мне пора, — тупо произносит, все еще держа руку на щеке, которая будто огнем горит. А потом чувствует, как вторую щеку обжигает хлесткая затрещина и слышит строгое: — Сядь, нахер, — Лера толкает ее обратно на стул, а Чернышевская глаза округляет и поверить не может, что это происходит с ней. Послушно садится на место. И по новому смотрит на близкую подругу, — Дверь, все равно, закрыта на ключ, не выйдешь. Женя в шоке, посмеивается от всей ситуации, а Лера уходит в гостиную и быстро возвращается, натягивая на ходу спортивные штаны. — Нравится? — серьезно спрашивает Лерка глядя в упор и надевая уже носки. — Ты, типа, проучить меня решила или че? — возмущенно отвечает вопросом на вопрос. — Типа. Жаль, что не поможет. Ты слишком тупая, чтобы такие уроки усваивать, — грубит Лера и добавляет: — Через пятнадцать минут вернусь. К Кате лезть не вздумай, поняла? — Ой блять, твоя мышь никому, кроме тебя, не нужна, еще и жирная, — хамит Чернышевская, за что получает третью оплеуху, за каких-то пятнадцать минут, — Прекращай! Я тоже вломить могу, только ты потом не встанешь, — теперь Женя угрожает, но Лера даже бровью не ведет. — Заткнись! — огрызается Березина и покидает квартиру, запирая за собой дверь. А Жене только и остается, что сидеть, ждать и переваривать, охренеть какую странную, ситуацию. Она и подумать не могла, что ее всегда добрая и улыбчивая Лера, может быть такой грозной и властной. Это непривычно, но интересно. Кажется, Женя не так хорошо знает подругу, как всегда считала. «Нихуя себе!» — думает Чернышевская, нервно посмеиваясь и потирая пострадавшую, трижды, челюсть. *** Как и обещала, Лера вернулась ровно через пятнадцать минут, шурша черным пакетом. Проходит на кухню. Достает большую упаковку апельсинового сока, литровую бутылку водки и банку черных маслин без косточки. Ставит стопки на стол и бокалы для сока. Открывает маслины, выкладывая их на блюдце ложкой. И все молча, под такой же молчаливый взгляд подруги. Потом уходит в комнату к Кате и Женя прекрасно слышит, о чем они говорят. Лера просит ее остаться, но Катя, по всей видимости, уже решила ехать домой. — У твоей подруги проблемы, не хочу мешать, зай, — произносит Катя, выходя из комнаты. И Женя морщится от этого, слащавого, «зай». И делает вид, будто у нее рвотные позывы, пока ее видит только Лера. Та смотрит недобрым взглядом на Чернышевскую и она закатывая глаза, фыркает. — Ты не мешаешь, клянусь, — уговаривает Березина. И Женя, не вовремя, кричит из кухни: — Мешаешь! — Женя! Закрой рот, пока я тебя не выставила, на хер! — Лер, правда, я не обижаюсь. Я позвоню, когда буду дома, ладно? — она целует свою девушку и выходя за дверь признается, — Не хочу быть третьей лишней. — Да, блин это не ты, это она лишняя, — пытается убедить, но видит по глазам, что безуспешно. — Я позвоню, пока. Такси подъехало, — не сдается Катерина. И Лерка быстро накидывает куртку, выходит за дверь вместе с ней. Видимо, проводить до машины решила. *** — Какая ты сука, все — таки, — сокрушается Березина. Женя лишь плечами пожимает, — Ладно, это я и так знала. Значит так, план — Сегодня набухиваемся до зеленых соплей, завтра ловим отходняки и приводим себя в порядок, а послезавтра… — она замолкает, достает смартфон и набирает номер и когда ей отвечают бодрым голосом проговаривает: — Валентина Павловна, здравствуйте. Это Лера, вы сказали можно звонить в любое время, я Вас не разбудила? — на том конце что-то отвечают и Лера, какое-то время, молча слушает, а потом тоже отвечает на заданный вопрос: — Да, проблемы, только не у меня. У подруги моей проблемы — с головой, — поясняет и дарит Жене убийственный взгляд, — Хорошо. В среду, в четыре, будем… Спасибо. До встречи, — Кладет трубку и говорит уже Жене, — А послезавтра, чтобы свободна была к половине четвертого. Отпрашивайся, проси подменить — мне похую. Я за тобой приеду, будь готова. — К психиатру меня повезешь? — недовольно спрашивает Женя. — К психологу, надеюсь, тебе помогут, а то ты заебала. Лера разливает водку по стопкам, а Чернышевская морщится, в отвращении, катая маслины по тарелке. — Фу, оливки. Ты ж знаешь, что я их терпеть не могу. — Я специально для тебя купила, ты сегодня должна страдать! Потому, что обломала мне свидание, — парирует Лерка и мстительно улыбается. — Свидание, — передразнивает Женя, противным тоном, — тебе не кажется, что ты слишком хороша, для этой… Хрюшки? — Заткни свой рот, затрахала. Она всего шестьдесят пять кило весит, — Защищает Катьку Лера. — Ага, при росте в метр, — язвит Чернышевская, не унимаясь. На самом деле, ей все равно, кто как выглядит и придирается она к новой девушке подруги — из вредности. По правде, на ее взгляд, Катя миленькая и довольно симпатичная. Да и самой Жене — иногда нравятся девушки ее типажа. Зачем придумывает унизительные сравнения — сама не знает. Наверное, попросту приревновала подругу. Похоже, она собственница — не только в отношениях. — А знаешь, кого я вспомнила? — загадочно улыбаясь и хитро поглядывая, спрашивает Лера и опрокидывает уже наполненную стопку в рот, — Карину! — смотрит победно, пока Женя, смущённо улыбаясь, прячет взгляд: она тоже очень хорошо помнит Карину, — милая хохотушка, не повезло ей влюбиться в такую суку. А тебя, если память мне не изменяет, нисколько не волновали ее девяносто килограммов! —смеется Лерка, — так что не надо мне тут — пиздеть про вес. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы понять — ты все это говоришь потому, что бесишься и ревнуешь. Тебя бросили, в тот период, когда у меня все хорошо. Женя губы поджимает, вздыхает и улыбаясь признается: — Карина, горячая была, я бы такую не пропустила, — вспоминает, как им было весело вместе, пока Карина не решила, что хочет замуж. Чернышевская, конечно, не сильно страдала по этому поводу. Точнее — вообще не страдала. В один момент они просто перестали общаться и все, — И кстати, не так уж она и влюбилась, раз кинула меня через два месяца. Променяла на мужика, тупо. — Так тебе и надо, — и смеются они уже вместе, — Все, хорош ржать. Рассказывай теперь, че там у вас происходило, — меняет тему, попутно наполняя стопки. И Женя, как на духу, выкладывает все личные подробности.