Цитрусовый вальс

— Ты мне можешь всё рассказать… пока мы танцуем.       Кроули удивлённо моргает, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Ангельские голубые глаза смотрят бездонными озёрами с затаившимися чёртиками на глубине, бросая вызов демонической выдержке. Он что, шутит? Кроули отчаянно пытается донести об армии демонов, стоящей всего в нескольких метрах от них, а он хочет танцевать? — Ты не танцуешь.       Последняя попытка собрать реальность по кусочкам обрекается полным провалом. Быстрый хитрый взгляд, и вот Кроули уже схвачен за руку, увлекаемый в самый центр сияющей, блестящей и кружащейся комнаты. От шока в голове лишь одна пустота, а тело само приходит в движение, следуя неосознанному внутреннему порыву. Они сливаются с танцующими, в точности повторяя их движения. Или это скорее все остальные повторяют за ними? Нина и Мэгги, ради которых изначально был затеян этот бал, практически не обращают внимания друг на друга, с интересом наблюдая за неожиданно присоединившейся танцующей парой. Не желая продолжать с ними зрительный контакт, Кроули отвернулся — такое внимание его напрягало, да и смущаться от чужих намекающих взглядов было не в его привычках. — Ну… Что ты хотел сказать мне? Что-то о демонах?       От вида танцующего ангела перехватывает дыхание, вышибая из головы последние намёки на здравые мысли. Кроули чувствует в воздухе магическое напряжение, движущее остальные пары, но… не их? Естественно, он знал о принадлежности Джейн Остин к миру литературы, пытаясь познакомиться с современным искусством пару столетий назад. Даже сам раз-другой старался понять и выучить тот самый танец, воссоединяющий и разбивающий миллионы дворянских сердец. Но Азирафаэль? Он ведь не умеет танцевать. По крайней мере, это даётся ему с большим трудом и приличным количеством времени.       Вопреки противоречивым мыслям Кроули ангел грациозно, в аристократичной манере принимает руку демона, делая круг вокруг него, через несколько секунд практически невесомо меняя партнёра. Его глаза, было задорные и весёлые, всё чаще и чаще бросают вопросительные взгляды в сторону отчаянно пытающегося скрыть растерянность друга. — Кроули?       Ещё один круг, и вот они снова замирают друг напротив друга, пытаясь перевести дыхание. Все планы Кроули, ещё удерживающиеся в его голове на тот момент, разбиваются вдребезги о голубые, небесно-лазурные родные глаза, с тревогой заглядывающие прямо в душу демону даже через стёкла солнцезащитных очков.       Снова музыка, и их руки сплетаются в неком подобии танца, не желая отпускать друг друга. Дыхание демона учащается, когда ангел оказывается совсем близко, дабы сделать очередной круг. Нос улавливает едва заметный аромат книг, выпечки с корицей и чего-то цитрусового. Новый парфюм? Нет. Его запах. Родной запах Азирафаэля, ощущаемый лишь на таком близком расстоянии. Кроули вдыхает поглубже, и звенящая пустота в голове становится почти осязаемой. Ангел поднимает голову, вопросительно смотря на внезапно замершего демона. — А знаешь, — Кроули откашливается и, под непонимающий взгляд Азирафаэля, снимает солнцезащитные очки, сверкая желтыми змейками затуманенных глаз, — подождут эти демоны.       Его внешняя уверенность зашкаливает, в то время как где-то глубоко внутри сердце, зашедшееся в бешеном ритме, готово выпрыгнуть от волнения. Притягивая партнёра за руку к себе, Кроули склоняется над застывшим ангелом, прикрывая глаза и совсем осторожно, почти невесомо касаясь его мягких губ своими. Весь мир вокруг замирает, в то время как Кроули растворяется в нежных неосознанных прикосновениях ангела. Несколько секунд растягиваются в бесконечность, и вот демон снова может дышать, слышать, чувствовать: Азирафаэль медленно, неумело, почти боязливо, но отвечает на трепетный поцелуй, ожидаемый столь долгими тысячелетиями.