Кисэн

— Господин Чо-о-нгук, проснитесь, Чо-о-н, пожалуйста-а-а, — мерзко и по-комариному звенело над ухом.       Гук глухо простонал и вяло отмахнулся от приставучего насекомого, которое никак не среагировало на его невнятные телодвижения и продолжало жалостливо пищать и почему-то всхлипывать. С трудом приоткрыв один глаз, Гук тут же ещё крепче его зажмурил, за что получил новую порцию мозговзрывающего писка. — Нет, ну нет же, ну, пожалуйста, откройте глаза, — причитал незнакомый парень, печально сидя рядом с неподвижной тушей мужчины, раскинувшейся внушительной морской звездой на шикарной кровати размером с теннисный корт. — Мне страааашно, — продолжал скулить прилипала и даже начал легонько трясти его за плечо.       Гук хотел вежливо попросить сопливого зануду заткнуть хоботок и даже попытался сделать это, но из пересохшего горла вырвалось только шипение и хриплое бульканье, словно из проржавевшего крана. — Что? Что вы сказали? — закудахтал парень, наклоняясь к его лицу. — Вод-и-и-чки, — прохрипел Гук словно путник, потерявшийся в пустыне. — Агась! — с готовностью кивнул странный парнишка и зайцем подорвался куда-то в дебри чонгуковских апартаментов.       Вернувшись буквально через полминуты и прилично запыхавшись, парень протянул мужчине запотевшую бутыль. — Вот, пожалуйста! Господин, там за дверью ваш отец, он уже минут двадцать названивает в домофон, что мне делать? — проскулил парень, испуганно поворачиваясь на требовательное пиликанье, слабо доносящееся с первого этажа.       Не обращая ни малейшего внимания на слова паренька, а уж тем более на домофон, Гук медленно уселся и присосался к бутылке. Осушив ее за один раз, он довольно икнул и с интересом уставился на гостя, как на забавную зверюшку. Парень выглядел очень юным и вообще не в его вкусе. Хлипкие ручки и ножки, смуглый и конопатый, да ещё и крашеный в непонятный розовый цвет. Гук растерянно почесал макушку и нахмурился. «Чёт куда-то меня уже понесло непонятно куда, — осудил он сам себя. — Это сколько же я выпил? Не помню вообще ни черта. Неужели у меня на него встал?» — Это… — мужчина нервно постучал бутылкой по ноге. — Пупс, мы же с тобой ни того-этого? — спросил он с надеждой и заодно зачем-то заглянул себе в трусы.       Паренёк странно завис, открыв рот и хлопая накрашенными и немного потёкшими ресницами, очень при этом напоминая куклу. — Того-этого? — наконец переспросил он, высоко поднимая выщипанные брови. — Ты из себя идиота-то не строй? — Чон недоверчиво прищурился. — Говори, трахнул я тебя или нет? — А-а-а, вы про это! — парень широко улыбнулся. — Да ёбаныйврот, — скис Гук и ударил себя пустой бутылкой по и без того раскладывающейся черепушке. — Ты хоть совершеннолетний? — Я? Да! Только вы не переживайте, того-этого не было, — парень снова широко улыбнулся, радостно кивая головой. — Фуууух! — у Гука отлегло от души. — Пронесло. А чего было? — спросил он, значительно повеселев. — Ну, вы вчера зависали в нашем стриптиз-баре, я присел к вашему столику, чтобы предложить приват. Вы вроде не были против, но когда узнали моё имя, разозлились, заставили одеть свой пиджак, стали говорить, что с таким именем мне тут не место, закинули на плечо и унесли в машину. А потом ваш водитель привёз нас сюда. Вот. Вы меня даже пальцем не тронули. Отправили в гостевую комнату, а сами сюда спать пошли.       Гук сморщил лоб в стиральную доску, пытаясь таким образом воскресить хоть какие-то воспоминания, но совершенно безуспешно. — Имя говоришь? Ну, пиздец, приплыли! — с тоской констатировал Гук, съехал в кровать и накрыл голову подушкой. — Господин Чонгук, так что с вашим отцом? Нельзя, наверное, чтобы он меня тут видел? Он же может подумать, что мы с вами того-этого? А вам же нельзя. Вы же такой богатый господин. Может мне спрятаться? — снова испуганно тараторил неудачливый стриптизер противненьким голосом. — Херней не страдай! Открывай дверь, не бойся, — отозвался Гук из-под подушки. — Да? Точно? Ну как скажете, — неуверенно ответил паренёк и направился на выход. — Юнги! — остановил его Чон. — Что такое? — с готовностью обернулся парень. — Кофе свари, а? ***       Зайдя в спальню Чон Тэджун с отвращением сморщил точно такой же нос, как и у сына, быстро подошёл к окну и распахнул его настежь. — Доброе утро! — как ни в чём не бывало, поздоровался Гук, выглядывая из-под подушки. — Мог и предупредить, что решил навестить.       Старший Чон издал некое подобие глухого рычания, скрестил руки на груди и крепче сжал челюсти, явно сдерживая себя от потока брани. Младший же ни разу не смутившись, уселся на кровать, подпихнув подушку под спину и вопросительно уставился на отца. — Гук, я многое тебе спускаю, но всё же и моему терпению есть предел. Как ты мог не явиться на встречу? От твоей презентации сегодня зависла сделка на миллиарды вон. — Ебан-бобан! — Гук хлопнул себя по лбу. — Отец, прости! Чёт совсем тут закрутился… Ну, а с другой стороны, кто устраивает такие встречи в понедельник с утра? Ну в самом деле. — Сегодня среда! — рыкнул отец. — Херасе! Как время летит! — удивился Гук и покачал головой.       Обречённо вздохнув, отец огляделся по сторонам в поисках места, куда бы можно было присесть. В комнате царил жуткий разгром и антисанитария. — В чем проблема вызвать клининг? — спросил он уставшим голосом, переворачивая стул и стряхивая с него гору барахла. — Да уже проще новую квартиру купить, — отозвался сын, сладко потягиваясь в постели.       В это время в дверь робко поскреблись и из-за неё раздался высокий писклявый голосок: — Извините, пожалуйста, господин Чон, можно? Я вам кофе принёс. — Конечно, давай быстрее, пупс, — отозвался Гук. — Ты будешь? — предложил он отцу, забирая чашку из слегка трясущихся рук стриптизера. — Нет, благодарю, — отец удивлённо рассматривал нелепую худосочную фигуру парня, смущённо топтавшегося рядом с кроватью. — Представишь нас? — попросил он и встал со стула. — Это… — Гук замялся и вопросительно посмотрел на парня. — Напомни фамилию. — Меня зовут Пак Юнги, — с готовностью сообщило розоволосое недоразумение и скромно потупилось, натягивая длинную футболку Гука пониже на колени. — Очень приятно, — Тэджун протянул ладонь, оторопевшему парню.       Несколько секунд тот рассматривал её, как невиданное чудо, не решаясь дотронуться, но потом схватил обеими ладошками и легонько тряхнул. — Мне тоже очень-очень приятно, хённим, — прошелестел он подобострастно, едва не падая в обморок от волнения. — Чем вы занимаетесь, господин Пак? — вежливо поинтересовался мужчина, соблюдая этикет даже в этой нелепой обстановке.       Парень замялся, покраснел и обернулся на Чонгука. — Пупс — танцор, — помог новому знакомому Гук. — И как раз торопиться на репетицию. Не видел мой телефон? — обратился он к нему. — Скину тебе деньжат и такси вызову. — Ой, ну что вы? Хотя, такси — это хорошо. — не стал долго ломаться парнишка. — Где-то он тут звонил, — он растерянно огляделся по сторонам. — А, вот! — пискнул он и подорвался к гаджету, валяющемуся на полу.       Неудачно схватив его, паренёк нажал кнопку и с удивлением залип в экран. — Ой, господин Чонгук, вы тут совсем юный. Такой хорошенький, — удивлённо сказал он и показал экран отцу Гука. — Сколько ему тут?       Старший Чон мельком взглянул на экран и тут же перевел пристальный взгляд на сына. Гук в ответ гордо вскинул подбородок и слегка выгнул бровь. Заметив теннис взглядов между отцом и сыном, Пак жопой почувствовал, что влез, куда не просят, поэтому про второго мужчину на фото спрашивать уже не стал, хотя было очень интересно. — Гук-и тут чуть больше восемнадцати, он только вернулся из Германии, — ответил старший Чон. — Вы выглядите очень счастливым, — парнишка передал телефон владельцу. — Улыбка такая искренняя и глаза светятся. — добавил он, предполагая сделать комплимент, но осёкся, заметив, как хмурая тень пробежала по лицу Чонгука.       В комнате зависла неприятная тишина. Казалось, между отцом и сыном вмиг выросла ледяная стена, от которой парнишку нормально так засифонило. Он совсем растерялся и в ожидании хоть какой-то человеческой реакции от этих двух, до усрачки пугающих его сильных мира сего. — Я что-то не то сказал? Извините, это всё мой длинный язык, — парнишка начал испуганно извиняться, сам не зная, за что. — Всё хорошо, — успокоил его старший Чон и мягко приобнял за плечи. — Господин Пак, вы не против, если мой водитель отвезёт вас? — Я буду только благодарен, — пролепетал Пак, восхищённо смотря на потрясающего мужчину снизу вверх. — Прекрасно, тогда идёмте, я вас провожу. — Агась. Всего доброго, господин Чон! — парнишка растерянно обернулся на кровать, но мужчина уже зарылся с головой под одеяло и даже не отозвался.       В темноте пододеялья Гук включил телефон и уставился на экран, тупо всматриваясь в каждый размытый пиксель их единственного совместного фото. Вопреки настоятельным советам психолога и голосу собственного рассудка, он продолжал хранить его, ожидая того дня, когда, наконец, сможет отпустить свои чувства и посмотрит на него без удушающего чувства обиды и тоски. — Сын, я бы хотел поговорить, — раздался над головой голос отца. — Давай, может, в другой раз? — ответил Гук из-под одеяла. — Башка трещит. Я бы поспал ещё. — Я бы не хотел откладывать, — мягко но настойчиво ответил старший.       Гук почувствовал, как просел матрас под тяжестью чужого тела и высунул нос. — Давно пора было поговорить по душам, — начал отец решительно. — Ты всегда уходил от разговора о том случае восемь лет назад. Я надеялся, что врачи и время помогут тебе лучше меня справиться с травмой и старался не давить на больное, но похоже я ошибался. Неужели чувства к тому человеку всё ещё живы? — Может мы лучше продолжим делать вид, что всё нормально? И тогда ничего не произошло? — Ты злишься на меня?       Вопрос поставил Гука в тупик. Он резко откинул одеяло и сел. — Да, — честно признался он, не сводя глаз с отца. Мужчина помолчал несколько минут и согласно кивнул. — Выскажись! Давай, не бойся меня обидеть. Сними этот груз. — Ты серьёзно? — Я думаю, мы оба в этом нуждаемся. Я больше не могу смотреть в твои пустые равнодушные глаза и на то, как ты прожигаешь лучшие годы своей жизни.       Гук нахмурился, припоминая все те обвинения, которые он не раз мысленно предъявлял отцу. — Во-первых, ты не должен был отправлять меня заграницу, — выдал он решительно. — Ты прав, — тут же согласился отец. — Ты не представляешь, сколько раз я обвинял себя за это. Я испугался. И даже не твоей ориентации, а того, что люди могут обидеть тебя за неё. Мне казалось, нужно увезти тебя подальше. Подумал, что в жёстких условиях ты изменишься. Знаю, это было глупо. Я лишил тебя домашнего тепла и заботы. Прости меня.       Чонгук слегка опешил, но продолжил: — Во-вторых, ты не должен был заставлять меня учиться тому, от чего меня воротит. Я ненавижу всё, что связано с бизнесом, экономикой и планированием. — Ты всё ещё мечтаешь о простой жизни?       Вопрос отца опять озадачил его. Он задумчиво потёр висок и вздохнул. — Не знаю. Всё стало таким бессмысленным. Сейчас я не знаю, чего хочу. Вернее не так. Я ничего не хочу. Сначала я просто плыл по течению, надеясь, как и ты, что время вылечит. Но становилось только хуже. Тоска пожирает меня изнутри. Я всё пытаюсь чем-то заполнить пустоту, но ничего не получается. Ничто не даёт мне тех эмоций, которые дал мне… — Гук замолчал. — Тот человек, — продолжил отец. — Я понимаю тебя. — Не думаю. — Я чувствовал тоже самое после смерти твоей мамы. — О! — Гук виновато опустил глаза. — И как ты справился? — Она оставила мне тебя, — отец протянул ладонь и накрыл ею руку Чонгука. — Единственное, чего я хочу — чтобы ты был счастлив. Сын, прости, я думал, что все твои разговоры — всего лишь наивные бредни юности. Я был уверен, что ты втянешься в учебу, бизнес, что у тебя проявится интерес и амбиции, но я опять ошибся. Я больше не вижу смысла настаивать. — Хочешь сказать, я могу уйти из компании? — недоверчиво спросил Гук. — Я даже настоятельно прошу тебя об этом. Ты приносишь компании только убытки. Твоё поведение, бурная шальная жизнь компрометирует её. Плюс на работе от тебя никакого толка. Мне больно это признавать, но в коммерции ты полный ноль. Но самое важное, я не хочу больше видеть, как ты превращаешься в ничтожество. Я не могу позволить, чтобы план Ким Намджуна стал реальностью.       Гук в шоке молча хлопал глазами не верил своим ушам. — Но… Что же мне теперь делать? У меня нет никаких целей и смысла, — сказал он тихо. — Может тогда тебе заняться их поисками? Я помогу тебе в любом начинании.       В полной прострации Гук съехал в кровать и уставился в потолок, переваривая всё, что услышал. — Скажи, отец, — спросил он спустя несколько минут. — Если уж у нас тут такой откровенный разговор. Почему ты больше не женился?       Старший Чон смутился и кашлянул. — Я боялся, что ты не сойдешься характером с другой женщиной, не хотел для тебя ненужных переживаний. — Вот ты идиот! — Эй! — отец возмущённо шлёпнул сына по ляжке. — Где ваше уважение к старшим, молодой человек, пусть даже и идиотам?       Гук хохотнул, на душе вдруг стало удивительно легко. — Прости! Я люблю тебя отец и тоже хочу, чтобы ты был счастлив. Поэтому, если у тебя на примете есть симпатичная мадам, я буду рад познакомиться с ней. А если вы подарите мне мелкого братика, даже буду благодарен.       Сын расхохотался в полный голос, заметив, как покраснел и смутился отец из-за его слов. — Что ты несёшь? Я уже стар для этого. — Да тебе всего полтинник. Ещё не поздно нарожать дюжину «нормальных» наследников, — Гук сделал «кавычки» пальцами около головы.       Чон Тэджун хмыкнул и задумчиво потёр подбородок. — Возможно в твоих словах есть толика смысла. — Конечно есть. А обо мне даже не думай, я поддержу любой твой выбор.       Отец благодарно улыбнулся и потрепал Гука по волосам. — Ты стал совсем взрослым. Знаешь, сынок, я тоже поддержу любой твой выбор.