Просчет

      Гвадалахара встречает Куроо раскалëнным воздухом, густыми клубами пыли на взлётно-посадочной полосе и громкими местными жителями. Крики людей, широкие жесты, выразительная мимика — буквально с трапа самолета это становится новой реальностью. Здание аэропорта пропитано запахами специй, в кафе при гостях готовят национальные блюда, и нос начинает щипать от перца. Толпа приезжающих, сливаясь с местными, становится похожа на пестрое полотно безымянного экспрессиониста, цветное море людей волнуется, утягивая двоих мужчин в своё лоно.       Ëрзая на сиденье эконом-класса и пытаясь уложить свои длинные ноги, Стронгест поясняет, что на месте их будет ждать оперативная группа, и не хватает только знаний Тетсуро и его, Итана, чутья. У них ещё пять дней до прибытия Эббинга в страну, а значит — можно без спешки сориентироваться в обстановке в городе, выявить основные слабые точки в планах лорда, куда скорее всего будут бить недоброжелатели, и обеспечить надёжную защиту.       Перелёт даётся мужчинам непросто. Только погружаясь в сон, Тетсуро сразу же выныривает из него, потому как Стронгест постоянно вертится, зовет борт-проводницу, покашливает, кряхтит — в общем, олицетворяет собой неудобного попутчика. Разговор на отвлечённые темы завязывается легко, но постоянная насмешка над миром, будто мужчина ощущает себя выше всего происходящего (вот это удачный каламбур — Куроо улыбается собственным мыслям), дёргает за струны раздражения.       Бок почти не болит, и Тетсуро не знает, списывать это на чудесные умения лондонских врачей, которые навещали его в штабе МИ6 после выписки, или на горсть разного рода таблеток, которыми он пичкает себя по настоянию докторов. Так или иначе, от здорового человека без лишней дырки в теле он сейчас отличается разве что ловкостью. Резкие движения хоть боли и не приносят, но опасения, что там что-то разойдётся, и всё станет плохо, не дают двигаться, как заблагорассудится.       Светловолосый агент рядом с Куроо идёт по зданию аэропорта, почти подпрыгивая. В руках у него — свежекупленные чуррос, а на лице — неизменная улыбка. В помещении стоит невыносимая духота, и тёмная футболка Тетсуро быстро становится влажной от пота. А вот Стронгест как будто бы и не человек вовсе — в брюках цвета ночного неба, белой рубашке и клетчатом пиджаке в тон выглядит свежим, хотя кажется, будто вокруг даже воздух плавится от высоких температур. В конце коридора стоит высокий блондин в солнцезащитных очках, явно выделяющийся из общей картины. На его лице застыло обречëнно-уставшее выражение, время от времени он поглядывает на часы, а завидев Итана, вздыхает куда-то в сторону и будто бы даже бормочет что-то под нос.        — Сколько лет, сколько зим, Раймонд! — Стронгест заключает блондина в объятия, игнорируя шаги назад и махи руками в жесте отрицания последнего. — Хорошо тут устроился, каждый день как на курорте, да?        — Опаздываете, Итан, — в МИ6 все носят странные очки? У этого мужчины по бокам есть протекторы света, подобный аксессуар вызывает у Тетсуро аналогии с гонщиками или лыжниками. Незнакомец снимает их, являя миру глубоко залëгшие круги под глазами и хмурый взгляд. И продолжает говорить, обращаясь уже к Куроо. — Вы, должно быть, свидетель? Я Раймонд Севенпасс, буду сопровождать вас в Мексике.       Тетсуро почтительно кивает. Разница между двумя агентами разительная, и это нельзя не отметить. Кажется, будто это Севенпасс только что прибыл из Лондона с его чопорной манерой держаться, а вот Стронгест — тот, кто уже пропитался мексиканской беззаботностью. Диссонанс происходящего заставляет Куроо улыбнуться. Он ведь хотел общаться с кем-то посерьёзнее и спокойнее Итана, и вот — какой подарок судьбы.       Выходя из здания, мужчины обмениваются информацией, которая набралась за последние пару дней. Севенпасс ровным учительским голосом даёт краткую справку о господствующих в городе преступных группировках. Казалось бы, они приехали не слушать о том, какой картель и с кем имеет недопонимания. Но вскоре картинка собирается в единое целое:        — Ваши якудза, — мужчины уже сидят в машине, и Куроо ловит на себе недоверчивый взгляд Раймонда через зеркало заднего вида, — недавно заключили контракт с картелем «Куэрво». А они, вот незадача, как раз промышляют в той части пригорода, где лорд Эббинг открывает своё производство.        — Дай угадаю, — Итан перебивает Севенпасса, даже не удосуживаясь извиниться, — в картеле все на ушах, потому как завод построили буквально за месяц? Потребление их товара падает в разы с каждым днем, люди не идут к ним работать курьерами, и в общем — полный бизнес-коллапс?       После жары внешнего мира Куроо буквально оживает под кондиционером.        — Именно, — Раймонд поворачивает ключ в замке зажигания и начинает медленно выводить автомобиль с парковочного места. — В итоге нашего лорда в Мексике ждёт очень много недоброжелателей. Кто знает, может, они и объединиться успели.       В салоне повисает пауза. Ровный звук шуршащих по асфальту шин располагает к размышлениям. Куроо пытается припомнить — может, когда-нибудь он слышал хоть что-то о мексиканских делах Гэнко-кай. Но в голове абсолютный вакуум. Конечно, дело в том, на каком счету были они с Кенмой — Тетсуро хмурится, вновь пытаясь затолкнуть подальше из сознания тревожные мысли о друге. Но чуйка у верхушки очень острая, ведь сейчас Куроо действительно оправдывает недоверие, сотрудничая с правительственными структурами. С другой стороны, всё же, за плечами у него много лет работы на группировку, и классическую схему действий банды Тетсуро смоделировать может.        — А вы проверяли правительственные ресурсы на предмет кражи информации? — подает он голос с заднего сидения. — Если Гэнко-кай были не в курсе того, кому строящийся завод принадлежит, узнав, что их контракт оказывается под угрозой, они бы постарались выяснить, кто им мешает и устранить человека.       Стронгест хмыкает:        — Как доедем до конспиративной квартиры, направим запросы мексиканцам. Раймонд, вы же в ладах с местными?       Ответом служит только короткий кивок. Севенпасс не отрывает взгляд от дороги.       Выжженная трава на обочине, редкие полусухие деревья и клубы пыли на засушливых полях скоро сменяются на городской пейзаж. Дома в этой части Гвадалахары низкие, одноэтажные. На придомовых территориях — запустение и разруха. Дорога вся в выбоинах, а потому машина едет медленно, позволяя Куроо разглядеть весь местный колорит.       Вот смуглая женщина с пышной копной темных волос развешивает цветастое белье прямо на забор своего участка. Рядом бегает мальчик лет трёх в одних трусиках и панамке, играя с бумажным самолетиком. На крыльце дома сидит укутанная в шаль старушка. Как ей не жарко в такую погоду?       Другой двор безлюдный, но прямо перед дорогой стоит большая тарелка с кормом, привлекая свору худых полулысых котов. Животные толпятся вокруг миски, отталкивая друг друга и игнорируя проезжающие мимо машины. В паре шагов маленький пятнистый котёнок не решается подойти к остальным и, кажется, останется сегодня голодным.       По аллее вдоль дороги идут громкие экспрессивные подростки. Они машут руками, обсуждая что-то, а звонкие голоса проникают в салон автомобиля даже сквозь закрытые окна. Их медная кожа блестит в солнечных лучах, но жара не становится преградой для полуденной прогулки. Кажется, будто похожую сцену можно наблюдать в какой-то из частей ГТА, и Куроо грустно улыбается, понимая, что такие ассоциации у него в голове возникают благодаря плотному общению с Кенмой.       Машина останавливается на светофоре. Перед ними на обеих полосах стоит по минивэну, также смиренно ждущих зелёный свет. Куроо расслабленно оглядывает облупившуюся краску на солнечно-желтой двери машины, как из окна будто в замедленной съемке появляется рука с пистолетом. Инстинкты срабатывают на отлично:        — Стреляют! — кричит Тетсуро за секунду до хлопка, заваливаясь на бок на сидение и больно скатываясь вниз с него. Стронгест вываливается из машины, кубарем скатываясь с переднего пассажирского места, Севенпасс тоже пригибается, опускаясь вбок и шипит от боли, когда его ребра встречают ручку коробки передач.       Стронгест безбашенно выглядывает из-за капота, одной рукой придерживаясь за шину, другой, нырнув под полу пиджака. Только сейчас Куроо видит на светловолосом агенте тонкий ремешок кобуры. Сознание, шокированное тёплым мексиканским приёмом, пытается вытеснить факт зарождающейся перестрелки и занимает все мысли попытками понять, когда же Итан получил пистолет, если они только-только выехали из аэропорта. В воздухе зависает тишина, тяжёлая и тревожная.       Раймонд оказывается рядом с Куроо, наконец выбравшись из ставшего небезопасным салона машины. Он, не бросая взгляд на информатора, пригнувшись, пытается рассмотреть происходящее из-под днища авто. В руках Севенпасса маленький компактный пистолет. Тетсуро ощущает укол тревоги, понимая, что сейчас из них всех он в самом уязвимом положении.       Тем временем пассажиры минивэна, в который стреляли, группируются для защиты. Коротышка, которого Куроо только слышал, но заранее приписал ему голос японца, ловко перекатывается, оказываясь у заднего колеса, и нервно выглядывает из-за бампера. Почему-то этот акробатический приём (а по-другому такое лёгкое, почти бытовое исполнение кувырка не назовешь) кажется ему смутно знакомым. Остальные двое — лысый парень и крепкий мужик с дредами и бородкой — ютятся у переднего колеса, о чём-то тихо перешептываясь.       Низкорослый парень сидит всего в паре метров от Куроо, и тот наконец понимает, что к чему. Он знает его. Знает лысого. Знает мужика с дредами. В старшей школе они играли в волейбол и встречались в тренировочных лагерях и на матчах. Имена упорно не хотят всплывать в голове, потому как кроме Шоё, о котором в своё время много говорил Кенма, и Тсукишимы (этого двухметрового недотрогу так просто не забыть), вся их команда — сплошное белое пятно, информация о ней вымылась из памяти, уступив место более важным фактам. Какая странная ситуация — встретить старых знакомых через половину мира от дома, да ещё и при таком раскладе.       Краем глаза Куроо замечает движение. Стронгест прячется, а над капотом, совсем не замечая их, появляется рыжеватая копна осветлëнных волос. На солнце они блестят, тщательно зачëсанные назад и покрытые гелем для укладки. Мужчина, видимо, из тех, кто стрелял, дёргает ручку задних дверей фургона.       Закрытая дверь не поддаëтся, но звук становится сигналом для коротышки. Тот выпрыгивает на незнакомца, стреляя ему куда-то в ногу. Второй выстрел сразу после первого — это он же стреляет в колесо жёлтого минивэна. В ответ откуда-то с той стороны дороги раздаётся несколько хлопков, но всё мимо. Крашенный парень падает, держась за коленку и постанывая от боли. Его абсурдная в своей примечательности прическа видна практически у ног Стронгеста.       Коротышка жестом указывает своей компании обратно на дверь автомобиля. Те быстро и слаженно пакуются в машину, раздаётся визг колес, и минивэн, поднимая клубы пыли, срывается с места.       К пострадавшему уже спешит тëмноволосый загорелый парень, подхватывает того под руку и очень быстро заталкивает обратно в их авто. Жёлтая машина срывается с места, отправляясь в погоню буквально какие-то секунды спустя.       Кажется, наблюдая всю эту перепалку, развернувшуюся перед ними, и Куроо, и Стронгест, и Севенпасс забывают, как дышать. Всех тех, кто только что уехали, абсолютно не волновали свидетели их разборок.        — И что это было? — Итан садится на землю у переднего колеса, опираясь на крыло машины.        — Добро пожаловать в Гвадалахару, — Раймонд хоть и выглядит нервным, но его голос выдаёт только спокойствие и усталость. Он лезет в карман брюк, выуживая оттуда сигареты и жестом предлагает всем присутствующим угоститься. У Куроо голова начинает кружиться от мысли снова вкусить никотин. С благодарностью принимая тёмную, поблëскивающую золотой окантовкой сигарету, он привычно хлопает себя по карманам. Зажигалки, конечно же, у него нет, как и любой другой вещи, раньше бывшей в собственности. — Вы познакомились с картелем «Куэрво».        — Это которые? — Стронгест показательно машет рукой перед носом. Севенпасс с зажатой в зубах сигаретой снимает очки и, потирая переносицу, с чувством затягивается.        — Это те, в которых стреляли. Видимо, что-то не поделили с какими-то юнцами, — они ещё несколько минут сидят в тишине, размеренно куря и переваривая произошедшее.       Куроо сползает, укладывая голову на заднее колесо. Перед глазами абсолютная синева жаркого неба Мексики. Её нарушает только дым, выпускаемый собственными лёгкими. Сердце, ещё минуту назад колотившееся как бешенное, отстукивает мерный ритм. Слишком уж привычными для него стали все эти погони, перестрелки, криминал…        — Кстати, а я этих ребят из «Куэрво» знаю, — тянет Тетсуро, делая последнюю затяжку и туша окурок о раскалëнный асфальт. — В школе встречались…       Взгляд обоих агентов приковывается к говорящему.       Остаток пути до конспиративной квартиры проходит без эксцессов. Куроо с трудом пытается выудить в памяти имена старых знакомых, в конце концов отчаивается и предлагает просто взглянуть в списки волейбольной команды «Карасуно».       По приезду их ждут все блага цивилизации: в большой, простенько обставленной, но чистой и аккуратной гостинной царит полумрак, кондиционер тихо гоняет воздух, создавая максимально комфортную расслабляющую атмосферу. В холодильнике — свежие фрукты и даже пара банок пива. Севенпасс тяжело вздыхает, глядя на часы, которые показывают приближающийся конец рабочего дня, и бормочет что-то о переработках. Но дела не ждут, а потому вскоре в квартире остаются только двое.       Стронгест чувствует себя как дома, по-хозяйски сервируя низкий кофейный столик фруктами. Куроо неловко — он наконец остался в более-менее спокойной обстановке не наедине с самим собой, а в компании. Садясь на край графитового цвета софы, он пытается разрядить обстановку:        — Уютненько здесь… — его голос поглощает полутьма. Итан стоит к нему спиной, занятый нарезанием манго на небольшой кухне, отделённой от гостиной барной стойкой.        — Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — голос агента бодрый, будто и не было ни этого суматошного дня, ни изматывающего перелёта. Когда Стронгест возвращается, в его руке большое блюдо с рыжими кусочками манго, в каждый воткнуто по зубочистке, а другая прижимает к белой рубашке две банки пива. Капли конденсата блестят между длинными пальцами, пробуждая жажду. — Мы всё с тобой о работе, да о работе болтаем. Может, время личных разговоров?       Безупречность, с которой Стронгест делает буквально всё — начиная от нарезания фруктов, заканчивая подбиранием времени для диалога, неуловимо раздражает. Но волна недовольства быстро сменяется благодарностью, и Куроо с охотой принимает пиво. Кольцо банки поддается легко, Тетсуро с наслаждением делает первый глоток. Это то, чего не хватало очень долго. С новым вдохом уставшее тело будто покидают все тревоги.       Почти все.        — Да, почему нет, — Куроо принимает более расслабленную позу, откидываясь на спинку софы. — Расскажете о себе или хотите что-то узнать?        — Вот смотрю на тебя и каждый раз всё хочу спросить, — Итан открывает свою банку пива, но вместо глотка ставит её на стол и тянется за виноградиной. — Что за человек, о котором ты говорил тогда в больнице?       Отвечать Куроо не спешит. Перед глазами возникает образ родной спины с мониторами на фоне. Ловкие пальцы быстро летают по клавиатуре, записывая что-то в порыве вдохновения и изредка прерываясь, чтобы закопаться в волосах. Сколько часов Тетсуро провёл, наблюдая эту картину — не счесть. В какой-то момент Кенма отворачивается от экранов, устремляя невидящий взгляд прямо на Куроо, и тот отдал бы сейчас всё на свете, чтобы ещё раз наблюдать эту картину.        — Мой друг, с которым мы с детства вместе, — Стронгест не торопит с ответом, внимательно наблюдая за собеседником. Неизменные солнцезащитные очки остались где-то на барной стойке. Под взглядом голубых глаз становится немного неловко продолжать. — И это я был тем, кто втянул его в дела с якудза.       Итан понимающе качает головой. Сейчас он не строит из себя доброжелательность, позитивность или ещё что угодно. Куроо с каждой минутой становится всё комфортнее с агентом.        — Чувствуешь вину?       Вопрос застает Тетсуро врасплох. Это не только вина. Он действительно переживает за Кенму, но не только потому что ответственен за появление криминала в жизни друга. По какой-то причине именно об этом друге Куроо переживал и заботился, сколько себя помнит. И сейчас, когда защитить и помочь возможности нет — а есть ли ещё человек, который нуждается в помощи — становится особенно погано.        — Он просто очень важен для меня, — такое лёгкое объяснение огромного вороха мыслей и чувств, многие из которых даже в слова облечь не получается.        — А, это твой партнёр? — Стронгест не иронизирует и не насмехается, просто предполагает. Он почти застыл в одной позе, максимально погружаясь в этот странный диалог.       Куроо хмурится и отпивает ещё пива:        — Нет, с чего… — от макушки до пяток пробивается электрический разряд. Тетсуро ведь никогда не навешивал ярлыки на их отношения с Кенмой. За исключением каких-то интимных нюансов, они действительно могли бы сойти за пару. Пауза затягивается, наконец заканчиваясь задумчивым. — …Я не знаю.       Светлые брови Итана ползут наверх, а на идеальном лице сияет улыбка:        — Это как — не знаешь? — и будто ему ничего не стоит это признание, добавляет. — Вот, например, я прекрасно знаю, что мне очень нравится Раймонд. Мы не партнёры, но когда-нибудь… — в улыбающийся рот агента отправляется ещё одна виноградина.        — Просто не знаю, — задумываться о сути отношений с Козуме, которого, может быть — и это Куроо никак не может выкинуть из головы — уже нет в живых — выше его сил.       Какое-то время они сидят в тишине. Тетсуро допивает своё пиво быстро, отмечая про себя, что Итан так и не притронулся к своей банке. Что же, вероятно, это было поводом вывести его на откровенный разговор. Куроо тоже не остался обделён, получив какую-то личную информацию о своём спутнике, так что жаловаться тут не на что. Не особо вдохновляющий поток мыслей прерывает вибрация мобильного.       Стронгест выуживает длинными пальцами из кармана брюк белый — ну конечно, какой ещё — айфон и, не вставая с дивана, нажимает кнопку приёма вызова. По коротким фразам и лицу агента понятно немногое, но, только нажимая на кнопку отбоя, Итан довольным тоном сообщает:        — Мексиканцы проверили свои базы данных. Вчера на ресурс с данными о землевладельцах Гвадалахары была атака. Ничего не изменено, кажется, они просто искали засекреченную информацию. Похоже на Гэнко-кай?        — Похоже… — сердце ёкает. Надежда, что Кенма жив, обретает шаткую грань опоры.