Что шепчет внутренний голос

      — Ведьминым Грехам объявили полную амнистию больше месяца назад! Почему ты еще здесь, Джерар?       Мужчина тяжело вздохнул и с размаха бросил в море плоский камень, отскочивший от поверхности воды несколько раз, прежде чем погрузиться на глубину. Приближался закат, солнце, непреклонно опускающееся к горизонту, контрастировало своей яркостью с темнеющим бескрайним небом и одновременно с тем гармонично вписывалось в картину нежных разводов пастельных облаков. Но даже этот умиротворяющий вид не помогал изгладить царивший в душе Джерара хаос.       — Не молчи, ты знаешь, как меня это раздражает, я сразу начинаю нервничать, — надулась девушка с копной розовых волос, складывая руки на груди. Она стояла поодаль, не нарушая личных границ Джерара, который — уже в сотый раз! — тяжело вздыхал и провожал летящих над ними птиц грустным взглядом.       — Мелди, я не знаю, что тебе ответить. Все предельно понятно.       — Понятно кому? Мне и Эльзе точно ничего не понятно! Уверена, она тебя ждет с самого первого дня, когда эта весть дошла до нее. Ты же не думаешь, что она может быть не в курсе?       Джерар сжал челюсти. Конечно, она знала.       Почему он не связывался с Эльзой? Этому было множество причин.       По правде говоря, Джерару каждый новый день давался все труднее. Он испытывал жгучую, словно раскаленная игла, необходимость встречи с Эльзой. Находясь буквально в шаге от того, чтобы принять то важное решение, освобождающее его от омраченного тьмой прошлого и открывающее дорогу в новое светлое будущее, Джерар колебался. Было только одно «но», разбивающее вдребезги его мечты.       Джерар все еще считал, что не достоин Эльзы Скарлет.       Она истинный свет. А он не хотел быть тенью, его оскверняющей.       Да, Джерар стал многократно сильнее, рассудительнее, находчивее, и с особым чутьем применял все полученные навыки и опыт в борьбе за добро, не давая противнику и шанса выстоять. Что говорить обо всех препятствиях, преодоленных с того момента, как он встал на праведный путь? Все это во многом благодаря ей: Титания всегда была его стимулом. Но Джерару все еще казалось, что этого недостаточно.       Он уважал Эльзу за ее идеалы, непоколебимость и силу воли. Восхищался ее стойкостью и отвагой, утонченностью и красотой. Его привлекала уверенная походка, безупречная осанка и открытый взгляд. Джерар был очарован раз и навсегда. Великолепная, женственная, грациозная — весь ее пленительный образ был таким чистым и недосягаемым для него. Отчаянно сопротивляясь непреодолимому влечению, Джерар держался на расстоянии, временами переламывая сам себя. Для него Эльза была той, кого он боялся очернить даже мимолетным прикосновением.       Или дело было совсем не в этом, и он уже много лет упрямо врал самому себе?       За прошедшие годы, ведомый всепоглощающим чувством вины, Джерар уничтожил столько проявлений зла и бесчинства, сколько был способен физически. Если бы не необходимость восстанавливаться, делать паузу на еду и сон, он бы и не останавливался вовсе. После всего пройденного избавление мира от темноты — его суть. Но и этого было мало, чтобы стать достойным ее. Ведь Эльза заслуживала лучшего. А мог бы Джерар назвать себя лучшим? Отнюдь.       Но сложнее всего было бороться с тем невыносимым чувством притяжения, которое прорывалось изнутри при виде нее.       Оно возникло еще в детстве. Тогда, в холодной камере Райской Башни, с завораживающе ярко-алыми волосами, испачканная в пыли и грязи, смотрящая на него печальными глазами, но такая добрая и невинная — она привлекла его сердце. Джерар настойчиво убеждал ее, что они добьются своего и освободятся, и это заставляло Эльзу искренне улыбаться в ответ — она ему почему-то безоговорочно верила. Вот только он обманул ее и обрек на долгие страдания.       Позже, когда к Джерару вернулся разум после стольких лет одержимости, он помнил только одно — имя. И даже не свое — ее имя. Он не до конца понимал, почему оно вызывало у него теплоту и радость, смешанную с тоской. Даже не помня ту маленькую Эльзу, Джерар влюбился в нее сегодняшнюю. Но уже тогда его чувства к ней намертво сплелись с виной.       К смертной казни Джерар был готов, когда увидел боль и горькие слезы Эльзы, с которыми она рассказывала ему о том, что он совершил. Поначалу он даже не хотел верить, каким подонком он был, и страшился возвращения воспоминаний.       Арест он принял покорно, рассматривая его как свой путь покаяния. С того момента он нес на своей совести груз ошибок прошлого. И только слова поддержки Эльзы придавали ему мужества идти дальше.       А потом спустя год, накануне его смертной казни, за ним пришли Уртир и Мелди, и их мотивы открыли для него новую цель. Он решил бороться за свет. Мучительное раскаяние в своих деяниях заставило Джерара чувствовать потребность в искуплении содеянных грехов, и под эгидой противостояния тьме он создал гильдию, состоявшую из таких же заблудших грешников, как и он сам.       И казалось бы, наконец пришло время отстраивать все сначала, как произошел очередной жестокий перелом в жизни мага. Информацию о без вести пропавших волшебниках Хвоста Феи, включавших также и Эльзу, Джерар принял как внезапный удар поддых. Его покинул покой, пока он сбивался в поисках ее, но все оказалось тщетно. Все его существование затмила безнадежность, сделав жизнь еще более серой и бесполезной. Поэтому Джерар был безмерно благодарен Уртир и Мелди, что они поддерживали его, сносили его максимализм, возвращали к балансу. Без них он бы не смог вынести все испытания, с которыми сталкивался день ото дня.       Время шло. Гильдия Ведьмины Грехи никогда не оставалась на одном месте надолго, стараясь не привлекать к себе внимания, пока последовательно вычищала весь континент от тьмы. Память вернулась, и ужасы прошлого начали давить на Джерара еще неистовее. Он стал еще более закрытым и подавленным, взвалив на плечи ответственность за все страшные прегрешения в момент своей слабости. А позже, узнав о возвращении целых и невредимых магов Хвоста Феи после семилетнего сна на острове Тенрю, Джерар впервые за минувшие годы заплакал. Из глаз бесконтрольно лились слезы невыразимой радости, ведь теперь он знал, что Эльза жива. В тот момент его жизнь перестала казаться беспросветной.       За это время притяжение к Эльзе только усилилось. Джерар сознавал, что стоило ему приблизиться к этой девушке, как весь его мир замирал. Позднее, перед Великими Магическими Играми, оставшись с ней наедине, Джерар титаническими усилиями заставил себя оттолкнуть ее. Он до сих пор кусал щеки изнутри от воспоминаний, когда был на грани плюнуть на все принципы и просто поцеловать ту, которую так давно любил. Соврал как дурак про эту несуществующую невесту, но Эльза, кажется, быстро его раскусила. Однако разве мог он предложить ей отношения, когда сам вынужден прятаться до скончания веков? Беглый преступник, чьей неминуемой участью в случае задержания станет смертная казнь — такое будущее он предложил бы ей?       Эльза была тронута миссией их гильдии, и значимость их деяний убедила ее, что он все тот же добрый и справедливый человек, которого она знала прежде, и своими поступками он давно освободил себя от гнета прежних ошибок. Джерар с этим не согласился.       «Ты совсем не тот Джерар, которого я знала! Не тот, который хотел жить несмотря ни на что!»       Он не спорил — после всего не имел права.       Та чернота, которой он раскрасил ее жизнь на многие годы, навсегда останется тягостным бременем на нем. Как он мог смотреть ей в лицо и не вспоминать, как она плакала из-за него же, глядя в ответ такими огромными распахнутыми в доверии глазами? А как Эльза воспринимала каждую его попытку пожертвовать собой во имя спасения других? Как сильно злилась, пытаясь втолковать ему, что так он не достигнет освобождения? Хотя ему до недавних пор подобное решение казалось самым правильным, Джерару было чудовищно стыдно, что он снова и снова заставлял ее переживать. Тогда он еще не понимал, что своим роковым выбором причинял слишком много боли близким.       Теперь он убедился, что нет ничего важнее жизни.       И когда закончилась разрушительная война, а весь состав их гильдии непредвиденно помиловали за совершенные ими в прошлом злодеяния, сочтя их долг отплаченным, Джерар получил долгожданную свободу. И эта свобода даровала ему гораздо больше, чем то, о чем он не смел мечтать. Но отважится ли он творить новую судьбу без оглядки на прошлое? Или его проклятым уделом было одиночество как пожизненное наказание за то, что простить нельзя? Эта неопределенность дразнила и досаждала, выводила Джерара из себя. Он был совершенно измотан.       — Джерар… — Мелди присела на песок рядом с Джераром, вынуждая его вернуться к реальности. Он кожей чувствовал ее мягкий взгляд и неподдельную заботу, но не поворачивался, предпочтя и дальше наблюдать за горизонтом, плотно сжав губы. — Прими верное решение.       Точка кипения неожиданно была достигнута, и сейчас волшебник по-настоящему распалялся. Он злился на себя за свою нерешительность и трусость, злился на Мелди, что она пробуждала его чувство вины с новой силой, и снова злился на себя, что позволял себе раздражаться на подругу, желавшую ему исключительно добра. Этот замкнутый круг разъярял его еще больше.       — Это так сложно! — Джерар взорвался с отчаянием в голосе, приземляя кулак на лежавшую подле груду мелких камней, отчего те разлетелись в разные стороны. Птицы, лакомившиеся моллюсками на берегу, испуганно вскрикнули от бесцеремонного возгласа и упорхнули в небо.       Джерар устало оперся другой рукой о колено и произнес уже сдержаннее, смотря на Мелди с беспомощностью:       — Что Эльза знает обо мне сейчас? Я не тот, кем являлся в детстве, когда между нами все было гораздо проще. Она знала меня обычным парнем, отступником, злодеем и борцом с таким же злом… Захочет ли она сблизиться со мной после всего причиненного ей? Может, эта связь между нами не взаимна, и мне только мерещится, и…       — Позволь это решить ей, — перебила его Мелди и положила руку на плечо Фернандеса в знак поддержки. — Вам давно пора поговорить начистоту. Уртир тоже этого хотела бы.       Он знал это. Джерар помнил настойчивые попытки Уртир переубедить его в намерении наказывать себя до конца жизни. Но не мог преодолеть этот финальный шаг: слишком много сомнений грызло его изнутри, образовывая глухую непробиваемую пустоту. Все повторялось по новой.       — Только когда-то мы сами решили, что нам нельзя любить тех, кто на светлой стороне, — отрешенно повторил Джерар уже сказанные им однажды слова. — Наша гильдия была пристанищем для грешников, которые хотели искупить свою вину.        — Но ведь и мы больше не те грешники, а нашу вину посчитали полностью искупленной. Долг отплачен, Джерар.       — Но отнятые жизни уже не вернуть, — категорично заявил Фернандес, отворачиваясь.       — Ну вот, снова! Своим упрямством сейчас ты не вымаливаешь грехи, а создаешь их, пойми ты, наконец! — вспылила Мелди, размахивая руками в приступе гнева. — Подобными действиями ты делаешь больно Эльзе!       Спазм в горле не дал Джерару вставить слово в пылкую речь подруги.       Мелди резко выдохнула, видно, в попытке обуздать себя и рассудительно добавила:       — Между вами не осталось никаких преград, кроме внутренних. Ты свободен, она ждет. Чего тянуть? Ты же знаешь, что ей непросто сейчас.       Мелди кивнула на Око Ависа, спрятанное в его кармане. Этот кристалл позволял наблюдать за Эльзой, не попадаясь ей на глаза. Это было не совсем честно, но он должен знать, что с ней все в порядке. В результате всего произошедшего на плечи Эльзы взвалился непомерный груз должностных и общественных обязанностей, и она работала на износ. Впрочем, другого от Эльзы Джерар не ожидал, и все же переживал за нее.       — Своим бездействием ты мучаешь не только себя, но и ее тоже. И уж она этого точно не заслужила. Если ты продолжишь избегать Эльзу, она свихнется, а ты станешь помешанным на слежке за ней безумцем. Поэтому внимательно выслушай меня, Джерар. Я вижу ваше будущее так…       Нахмурившись от жесткого тона собеседницы, Джерар всем корпусом развернулся к ней. Казалось, даже ветер стих в эту минуту. Взгляд девушки как никогда был отталкивающе холодным и мрачным.       — Отпусти ее навсегда. Сделай ей больно. Пусть она прольет слезы и вычеркнет тебя из своей памяти.       У Джерара перехватило дыхание. На странно-режущее где-то в груди заявление он вмиг разозлился:       — Что за бред ты несешь, Мелди?!       — Пока ты этого не сделаешь, она никогда не откажется от тебя, как и ты от нее. Вам нужно поставить точку — последнюю точку в ваших отношениях, чтобы закончить эти страдания. Ты найдешь новый смысл жизни, а Эльза когда-нибудь влюбится в кого-то и забудет о тебе.       Джерар резко подскочил со своего места и принялся вышагивать вдоль берега, безуспешно пытаясь вернуть утраченное от сказанных слов равновесие. Немыслимо! Он был просто взбешен. Кровь кипела в венах, руки бесконтрольно тряслись: ярость была готова выплеснуться наружу, и между пальцев летали искры. Ветер заиграл с новой силой, заставляя волосы отрезвляюще хлестать мага по щекам, но Джерару не было до этого дела. Как только Мелди додумалась ему предложить такое? Эльза так много плакала из-за него. Хватит, новой боли он ей не причинит! Никогда!       С получением законной свободы Джерар наметил перед собой еще одну миссию: он намеревался избавить свою жизнь от страхов. Он уже познал свои слабости. И первым страхом в его списке было потерять Эльзу. Поэтому он сделает все возможное для того, чтобы она была в безопасности.       Джерар остановился и дрожащими от напряжения руками активизировал Око Ависа. Ему было жизненно необходимо увидеть Эльзу, чтобы обрести спокойствие.       Девушка обнаружилась в незнакомом месте в лесу. На нечетком изображении определялся ожесточенный бой: Эльза сражалась в одиночку против группы волшебников. Ее легкие, без единого колебания движения мечей рассекали мощные атаки врагов.       Джерар помрачнел. Сейчас он невыносимо хотел быть с ней рядом, а не втайне следить издалека. Разумеется, он доверял Эльзе и не сомневался в ее победе, но мужчина в нем желал активных действий по оказанию защиты любимой.        «Жить… и значит быть сильным!»       В голове всплыли слова Эльзы. Она всегда умела с легкостью стирать любые колебания его сердца одними словами. Она хотела, чтобы он жил. Если бы не безусловная поддержка Эльзы, где бы он был сейчас?       Ему хотелось удивлять ее, радовать, оберегать от любых невзгод. Он не желал и дальше быть тенью былого зла, утопая в болоте собственных грехов. Джерара уже откровенно тошнило от самого себя, и только спасая людей от темной магии, он чувствовал облегчение. Однако последнее время к его чувствам стало примешиваться другое, ранее незнакомое. Пусть обжигающая печать прошлого в его сердце никогда не исчезнет, он будет продолжать жить. Он хотел жить! Потому что мертвым он точно не сможет сделать кого-то счастливым.       Эльза допустила промах, и ее ранили. Джерар стиснул челюсти, пристально наблюдая за сражением.       Мелди права, если он продолжит в том же духе, то сделает только хуже. Чувство вины к Эльзе за события в прошлом всегда будут омрачать его воспоминания, но рискнет ли он стереть эти моменты из ее памяти, заменив их новыми, более светлыми? Казалось, что все начало налаживаться, и наступают мирные времена. Так, возможно, стоило воспользоваться этим шансом?       Из кристалла донесся женский вскрик и скрежет стали. Эльза, соберись же!       — Я не готов отпустить ее, — с трудом оторвавшись от кристалла, выговорил маг небесных тел, внезапно оборачиваясь к Мелди. Джерар окончательно покорился, уступая своим чувствам, которые разгорелись в нем как никогда прежде. Отчетливо и твердо он заверил: — Я ни за что не смогу оставить Эльзу.       — Раз такой вариант тебе не подходит, так возьми все в свои руки и добейся желаемого! — Мелди, которая все это время не мешала Джерару разобраться в себе, тоже поднялась на ноги, и теперь ее голос звучал звонко и бодро. — Если хочешь искупить свои грехи перед ней, просто будь с ней! Уверена, что ей больше ничего не нужно. Выбери свой путь, Джерар, и следуй по нему с улыбкой.       Джерар закрыл глаза. Для Мелди никогда не были секретом его чувства к Скарлет, и она умело давила на его уязвимые точки. Возможно, Джерару было все еще трудно перебороть ощущение собственной никчемности, и он не сможет дать Эльзе всего, что она захочет — но он сделает все, что в его силах, чтобы осчастливить ее.       Пусть она сама сделает выбор. Джерару останется только принять ее волю и согласиться.       На губах заиграла едва заметная улыбка.       Он поставил новую цель.       — Эрик ушел в Хвост Феи сегодня утром, и его не будет какое-то время, — как ни в чем не бывало произнесла Мелди, переводя внимание Джерара на вопросы гильдии.       Джерар кивнул. Неформально он был мастером Ведьминых Грехов, но не требовал согласования с ним личных дел — независимая гильдия была независимой во многих аспектах, поэтому он не удивлен, что новость о временной отставке Эрика настигла его из уст Мелди. Помня его историю, он ожидал этого и желал другу счастья.       Благодаря несвоевременному осведомлению Мелди, Джерар теперь полностью овладел собой. Известие о том, что Эрик покинул гильдию, прояснило его сознание. Что ж, пусть Хвост Феи ждет гостей.       — Ты же специально вывела меня из себя? Чтобы я принял решение?       — Именно так, — лукаво подмигнула ему Мелди. — И ведь сработало!       — Я должен идти, — серьезно произнес Фернандес и напоследок крепко обнял напарницу. Мелди одарила Джерара торжествующим взглядом.       — Куда ты?       Еще утром Джерар не был в согласии с собой и своими чувствами. Сейчас же он готов смело идти навстречу тому, что уготовила для него судьба. Его взгляд пылал решимостью, внутри не осталось ни тени страха, ни неуверенности. Сомнения покинули его. Он знал чего хотел.       — К ней.       Волшебница потерянной магии победно смотрела вслед синеволосому мужчине до тех пор, пока его силуэт не слился с деревьями далеко впереди, и только тогда наконец смогла вдохнуть полной грудью. Обещание, данное ей Уртир, она сдержала. Джерар освободился от своего последнего греха — наказания самого себя.